История преступлений Антонины Макаровой (1920 - 1979 гг.)

И возможно судьба Антонины сложилась бы иначе, да только уже в первом классе случилась неожиданная подмена фамилии, которая предзнаменовала новый виток в жизни девочки. В первый день в школе из-за стеснительности она не смогла назвать свою фамилию - Парфёнова. Одноклассники же стали кричать "Да Макарова она!", имея в виду, что отца Тони зовут Макар. Так и стала она Антониной Макаровой, у которой уже в то время появилась своя революционная героиня - Анка-пулемётчица. Даже это спустя годы не кажется странным совпадением, а скорее знаком судьбы.

Великая Отечественная война застала Антонину в Москве, куда она отправилась учиться после школы. Девушка не могла оставаться равнодушной к беде, случившейся с ее страной, поэтому сразу же записалась на фронт добровольцем.

В надежде оказывать помощь пострадавшим, 19-летняя комсомолка Макарова испытала все ужасы печально известного "Вяземского котла". После тяжелейших боёв в полном окружении из всей части рядом с молодой санитаркой Тоней оказался лишь солдат Николай Федчук. С ним она и бродила по местным лесам, он сделал её своей "походной женой", но это не самое страшное, что ей пришлось пережить, пока они старались выжить.

В январе 1942 года они вышли к деревне Красный Колодец, и тут Федчук признался, что женат и поблизости живёт его семья. Он оставил Тоню одну

Тоня решила остаться в селе, но ее желание создать семью с местным мужчиной быстро настроило всех против нее, поэтому ей пришлось уйти. Блуждания Тони Макаровой завершились в районе посёлка Локоть на Брянщине. Здесь действовала печально известная "Локотская республика" - административно-территориальное образование русских коллаборационистов. По сути своей, это были те же немецкие холуи, что и в других местах, только более чётко официально оформленные. Полицейский патруль заметил новенькую девушку, задержал ее, напоил, накормил и изнасиловал. По сравнению с ужасами войны - это не казалось девушке чем-то зазорным, тогда она отчаянно хотела жить.

На самом же деле полицейские сразу заприметили девушку, да только не для той цели, о которой идет речь выше, а для более грязной работы. Однажды пьяную Тоню положили за станковый пулемёт "Максим". Перед пулемётом стояли люди - мужчины, женщины, старики, дети. Ей приказали стрелять. Для Тони, прошедшей не только курсы медсестёр, но и пулемётчиц, это не составляло большого труда, даже будучи очень пьяной, она справилась с задачей. Тогда она не задумывали зачем и почему, - она руководствовалась только одной мыслью, которая пульсировала в ее голове всю войну: "Жить!"

На следующий день Макарова узнала, что она теперь официальное лицо - палач с окладом в 30 немецких марок и со своей койкой

В Локотской республике безжалостно боролись с врагами нового порядка - партизанами, подпольщиками, коммунистами, прочими неблагонадёжными элементами, а также членами их семей. Сарай, выполнявший роль тюрьмы, не был рассчитан на большое количество заключенных, поэтому каждый день арестованных расстреливали, а на их место загоняли новых. За подобную работу браться никто не хотел: ни немцы, ни местные полицейские, поэтому появление девушки, которая успешно справлялась с пулеметом, было на руку всем. И сама Тоня была довольна: она не знала, кого она убивает, для нее это была обычная работа, ежедневная рутина, помогающая выжить.

График работы Антонины Макаровой выглядел примерно так: утром расстрел, добивание выживших из пистолета, чистка оружия, вечером шнапс и танцы в немецком клубе, а ночью любовь с каким-нибудь смазливым немчиком. Жизнь девушке казалась мечтой: деньги есть, все наладилось, даже гардероб регулярно обновляется, пусть и приходится каждый раз зашивать дырки после убитых.

Иногда правда Тоня оставляла в живых детей. Пули она пускала выше их голов, а позже местные жители вывозили детей вместе с трупами из села, чтобы передать живых в партизанские ряды. Такая схема, возможно, появилась потому, что Тоню мучила совесть. Слухи о женщине-палаче, "Тоньке-пулемётчице", "Тоньке-москвичке" поползли по округе. Местные партизаны даже объявили охоту на палача, однако добраться до неё не смогли. В 1943 жизнь девушки кардинально изменилась.

На фото очная ставка: свидетельница опознает Макарову

Красная Армия приступила к освобождению Брянщины. Антонина поняла, что ее ждет, если советские солдаты найдут ее и узнают, чем она занималась. Немцы эвакуировали своих, однако до таких пособников, как Тоня, им не было дела. Девушка сбежала и оказалась в окружении, но уже в советском. За то время, что она была в немецком тылу, Тоня многому научилась, теперь она знала, как выживать. Девушка сумела достать документы, подтверждающие, что все это время Макарова была санитаркой в советском госпитале. Тогда людей не хватало, и ей удалось устроиться в госпиталь. Там она познакомилась с настоящим героем войны, который отчаянно в нее влюбился. Так исчезла женщина-палач Антонина Макарова, а её место заняла заслуженный ветеран Антонина Гинзбург. После окончания войны молодые уехали в белорусский город Лепель, на родину мужа.

Пока Антонина жила своей новой правильной жизнь, в Брянщине в братских могилах нашли останки около полутора тысяч человек, советские следователи взялись за расследование серьезно, однако установить личности удалось лишь у 200 человек. КГБ так и не смог напасть на след карательницы, пока однажды некий Парфенов не решил пересечь границу... В его документах в качестве родной сестры значилась Тоня Макарова, так ошибка учительницы помогла женщине скрываться от правосудия более 30 лет.

КГБ не могли обвинить человека с идеальной репутацией, жену бравого фронтовика, образцовую мать двоих детей, в ужасающих злодеяниях, поэтому действовать начали очень аккуратно. Они привозили свидетелей в Лепель, даже полицая-любовники, все они узнали в Антонине Гинзбург Тоньку-пулеметчицу. Ее арестовали, и она не отпиралась.

Муж-фронтовик бегал по инстанциям, грозился Брежневым и ООН, но ровно до тех пор, пока следователи не рассказали ему правду. Семья отреклась от Антонины и покинула Лепель.

Антонину Макарову-Гинзбург судили в Брянске осенью 1978 года

На суде была доказана вина Антонины в 168 убийствах, а еще более 1300 остались неопознанными жертвами. Сама Антонина и следователи были убеждены, что за давностью лет наказание не может быть чересчур строгим, жалела женщина лишь о том, что опозорилась и придется менять работу, однако 20 ноября 1978 года суд приговорил Антонину Макарову-Гинзбург к высшей мере наказания - расстрелу.

В шесть утра 11 августа 1979 года, после того, как были отклонены все прошения о помиловании, приговор в отношении Антонины Макаровой-Гинзбург был приведён в исполнение.

Берта Бородкина (1927 - 1983 гг.)

Берта Бородкина начала строить карьеру с должности официантки в геленджикском общепите в 1951 году. У нее не было даже среднего образования, но она выросла сначала до буфетчицы, затем до заведующей, а позже стала главой треста ресторанов и столовых. Назначили ее не случайно, не обошлось без участия первого секретаря городского комитета КПСС Николая Погодина. Бородкиной не страшны были любые ревизии, с 1974 по 1982 год ей оказывали помощь высокопоставленные лица, она же в свою очередь брала взятки у подчиненных и передавала их покровителям. Общая сумма составила около 15 000 рублей, по тем временам - огромные деньги. Работники геленджикского общепита были поголовно обложены "данью", каждый знал, сколько он должен передать денег по цепочке, а также о том, что его ждет в случае отказа – потеря "хлебной" должности.

Источником незаконного дохода являлись различные махинации, которые Бородкина поставила на поток, получая с этого минимум по 100 000 рублей, например: сметану разбавляли водой, добавляли хлеб и крупы в фарш, уменьшали крепость водки и другого алкоголя. Но особенно выгодным считалось подмешивать в дорогой армянский коньяк более дешевую "старку" (ржаная водка, настоянная на листьях яблони или груши). По утверждению следователя, даже экспертиза не могла установить, что коньяк разбавлен. Не обходилось и без обычного обсчета, курортный сезон становился настоящей жилой для мошенников.

Их прозвали курортной мафией, попасть в их ряды было невозможно, все остальные несли убытки, зная про все махинации. Олимп левых доходов укреплялся, туристы прибывали, но не все были так безнадежно слепы, поэтому жалобы о "недоливе" и обсчете регулярно поступали в книгу отзывов, но никого это не волновало. Горкомовская "крыша" в лице первого секретаря, а также инспекторов ОБХСС, главы края Медунова, делала ее неуязвимой для недовольства массового потребителя.

Совсем другое отношение демонстрировала Бородкина к партийным и государственным чиновникам высокого ранга, наезжавшим в Геленджик в курортный сезон из Москвы и союзных республик, но и здесь она преследовала прежде всего свои интересы – приобретение будущих влиятельных покровителей. К числу ее "друзей" можно отнести и секретаря ЦК КПСС Федора Кулакова. Обеспечивала Бородкина высшие чины не только редкими деликатесами, но и молоденькими девушками, делала в общем все возможное, чтобы пребывание чиновников было комфортным.

Бородкина не любила свое имя, она хотела, чтобы ее называли Беллой, и ее прозвали "Железной Беллой". Отсутствие образование не мешало ей умело прятать хвосты своих расходов, списывать недочеты. Вся ее работа была максимально прозрачной со стороны. Но так не могло продолжаться вечно, даже власть имущие не смогли прикрывать ее так долго, хоть и неплохо зарабатывали благодаря махинациям Беллы.

Скорее всего на след Бородкиной вышли не случайно, и все было подстроено теми самыми первыми лицами, однако арестовали Беллу не за мошенничество, а за распространение порнографии. В прокуратуру поступило заявление от местного жителя о том, что в одном из кафе избранным гостям тайно показывают порнографические фильмы. Организаторы подпольных просмотров на допросах признались, что директор треста дала согласие, и часть денег от выручки уходило ей. Таким образом, самой Бородкиной инкриминировалось соучастие в этом правонарушении и получение взятки.

Во время обыска в квартире Беллы нашли различные драгоценные украшения, меха, изделия из хрусталя, комплекты дефицитного тогда постельного белья, кроме того, большие суммы денге были неудачно спрятаны в разных местах: батареях, в кирпичах и проч. Общая сумма изъятого при обыске составила более 500 000 руб.

"Железная Белла" все угрожала следствию и ждала освобождения, но высокие чины так и не вступились...

В начале 1980-х годов в Краснодарском крае начались расследования многочисленных уголовных дел, связанных с масштабными проявлениями взяточничества и хищений, получивших обобщенное название сочинско-краснодарского дела. Хозяин Кубани Медунов, близкий друг Генерального секретаря ЦК КПСС Леонида Брежнева и секретаря ЦК Константина Черненко, препятствовал работе следствия, однако с избранием председателя КГБ Юрия Андропова, борьба с коррупцией получила совсем иной оборот. Многие были расстреляны за хищения, а Медунова просто уволили. Руководитель партийной организации Геленджика Погодин исчез. Больше помочь ей никто не мог, и она начала признаваться...

Показания Беллы заняли 20 томов, было возбуждено еще 30 уголовных дел, а фамилии она называла непростые. В ходе следствия Бородкина попыталась симулировать шизофрению. Но судебно-медицинская экспертиза признала ее игру талантливой, и Бородкину признали виновной в неоднократном получении взяток на общую сумму 561 834 руб. 89 коп.

Так закончилось дело директора треста ресторанов и столовых города Геленджика, заслуженного работника торговли и общественного питания РСФСР Берты Бородкиной, которая знала слишком много о высокопоставленных людях и щеголяла этим. Тогда она замолчала навсегда.

Тамара Иванютина (1941 - 1987 гг.)

В 1986 году Тамара по поддельной трудовой книжке устроилась в школьную столовую Киева. Она хотела хорошо жить, поэтому искала способы уносить еду домой, чтобы кормить себя и скотину, которую она содержала. Тамара работала посудомойкой, и начала наказывать тех, кто по ее мнению вел себя плохо и особенно тех, кто делал ей замечания или заподозрил в краже продовольствия. Под ее гнев подпадали и взрослые, и дети. Жертвами стали школьный парторг (скончалась) и преподаватель химии (остался в живых). Они мешали Иванютиной воровать продукты из пищеблока. Отравлены были и ученики 1-го и 5-го классов, которые попросили у нее остатки котлет для домашних питомцев.История эта стала известна довольно быстро.

Как же все выяснилось? Однажды в реанимацию попали 4 человека. У всех диагностировали кишечную инфекцию и грипп после обеда в той самой школьной столовой. Все бы ничего, да только спустя некоторое время у пациентов стали выпадать волосы, а позже наступала смерть. Следователи опрашивали выживших и быстро установили, кто причастен к делу. В ходе обысков работников столовой дома у Тамары была обнаружена жидкость Клеричи, которая и явилась причиной смерти посетителей. Такое преступление, как объясняла Тамара Иванютина, она совершила из-за того, что обедавшие шестиклассники отказались расставить стулья и столы. Она решила их наказать и отравила. Однако впоследствии заявила, что признание было сделано под давлением следователей. От дачи показаний она отказалась.

О деле Тамары в то время знал каждый. Оно приводило в ужас посетителей всех столовых союза. Выяснилось, что высокотоксичный раствор для расправы с неугодными людьми на протяжении 11 лет использовала не только Тамара, но и все члены ее семьи. Серийные отравители оставались безнаказанными долгое время.

Тамара начала свою убийственную деятельность, когда поняла, что можно избавиться от человека, совершенно не привлекая внимания. Так она заполучила квартиру от первого мужа, который скоропостижно скончался. Второго мужа она убивать не хотела, а лишь подсыпала ему яд для уменьшения сексуальной активности. Жертвами стали родители супруга: Тамара хотела жить на их земельном участке.

Сестра Тамары - Нина Мацибора - использовала ту же жидкость, чтобы получить квартиру от своего мужа. А родители девушек убивали родственников, соседей по коммуналке, животных, которые им не угодили.

На суде семейке вменялись многочисленные отравления, в том числе со смертельным исходом.

Суд установил, что на протяжении 11 лет преступное семейство по корыстным мотивам, а также из личной неприязни совершало убийства и покушения на умышленное лишение жизни разных лиц с помощью так называемой жидкости Клеричи - высокотоксичного раствора на основе сильнодействующего отравляющего вещества - таллия. Общее количество жертв достигало 40 человек, 13 из которых с летальным исходом, и это только зафиксированные случаи, о которых следствию удалось что-то узнать. Процесс затянулся на год, за это время удалось приписать Тамаре около 20 покушений.

В своем последнем слове Иванютина своей вины по эпизодам не признала. Еще будучи в СИЗО, она заявляла: для того чтобы добиться желаемого, не нужно писать какие-то жалобы. Необходимо дружить со всеми и угощать их. А особенно зловредным людям подмешивать яд. Иванютину признали вменяемой и приговорили к смертной казни. Подельникам были назначены разные сроки тюрьмы. Так, сестру Нину приговорили к 15 годам. Ее последующая судьба неизвестна. Мать получила 13, а отец - 10 лет заключения. Родители умерли в тюрьме.

Сталинские репрессии закончились, но смертная казнь осталась. Некоторое время люди еще боялись, что за ними ночью приедет «воронок» после чего их, не мудрствуя лукаво, поставят к стенке. Но со временем этот страх сжимался как шагреневая кожа, хотя и оставался сидеть где-то глубоко внутри. После Сталина за инакомыслие уже не расстреливали, но для уголовников наличие в Законе высшей меры сохранялось в качестве сдерживающего фактора. Правда, кого-то она сдерживала, а кого-то не очень…

После смерти Сталина были отменены Особые совещания и все внесудебные формы рассмотрения уголовных дел. 25 декабря 1958 года в СССР были приняты новые «Основы уголовного законодательства», согласно которым сокращен максимальный срок заключения с 25 до 15 лет, упразднено понятие «враг народа», смертная казнь признана «исключительной и временной» мерой наказания за особо опасные преступления, возраст наступления уголовной ответственности повышен с 14 до 16 лет, лагеря переименованы в исправительно-трудовые колонии, а ГУЛАГ – в ГУИТК.

Однако в последующем уголовное законодательство пошло по пути увеличения количества составов преступлений, за которые предусматривалась возможность смертной казни. В дополнение к таким деяниям, как измена родине, шпионаж и убийство, Указом Президиума ВС СССР от 5 мая 1961 г. смертная казнь устанавливалась также за хищения в особо крупных размерах, спекуляцию валютными ценностями, дезорганизацию работы исправительно-трудовых учреждений. Следующий Указ от 15 февраля 1962 года предусматривал смертную казнь за посягательство на жизнь работника милиции или народного дружинника, за изнасилование и за получение взятки. В январе 1973 г. УК РСФСР был дополнен статьей об ответственности за угон воздушного судна, и в ней тоже предусматривалась возможность смертной казни.

И, тем не менее, количество «расстрельных» приговоров имело устойчивую тенденцию к снижению. В начале 60-х годов к смертной казни приговаривались тысячи осужденных. В 1961 году к смертной казни было приговорено 2159 человек, в 1981 году - 415, в 1985 году - 407, в 1989 – 100.

Казалось бы, в 90-х годах должен был последовать резкий всплеск количества смертных приговоров. Политическая и экономическая нестабильность в стране вызвала бурный прогресс преступности. В том числе возрастание в десятки раз количества тяжких преступлений. Однако количество «расстрельных» приговоров отнюдь не подскочило. В 1992 году их был 159, в 1993 году - 157, в 1994 году - 160, в 1995 году - 141. Причем, в начале 90-х годов начал широко действовать институт помилования осужденных к высшей мере наказания.

Указом Президента РФ от 12 января 1992 года была образована Комиссия по вопросам помилования, которая после изучения материалов направляет свои рекомендации главе государства, принимающему окончательное решение по помилованию. Уже в 1992 году Комиссией было рассмотрено 56 дел осужденных к смертной казни, помиловано Президентом по предоставлению комиссии 55 человек; в 1993 году - 149 человек, в 1994 году - 134 человека, в 1995 году - 5 человек. 3 июня 1999 года был помилован последний из почти 800 человек приговоренных к смертной казни.

Существовали разные мнения относительно деятельности комиссии по помилованию. Например, говорилось, что этот юридически некомпетентный орган подменяет работу судов. Процент помилованных в период с 1992 по март 1995 года составлял 90-92%. А ведь суды не просто так выносили исключительную меру наказания.

Резкое снижение числа помилованных в 1995 году было вызвано настроениями в обществе после громкого заказного убийства известного журналиста и директора ОРТ Владислава Листьева, произошедшего 1 марта 1995 года. После этого преступления Президент перестал подписывать ходатайства о помилованиях. В 1996 году, по официальным данным, к смертной казни было осуждено 153 человека, комиссия не рассмотрела ни одного дела, но приведено в исполнение только 53 смертных приговора.

По свидетельству бывшего председателя комиссии по помилованию Анатолия Приставкина, с 1962 по 1990 год в СССР было казнено около 21 тысячи человек. И он считает это очень большим количеством. Приставкин говорил:

«И хотя цифры последних лет (95-96 гг.) по смертным казням в России огромные - 139 человек, они могли бы быть, уверяю вас, втрое больше, если бы не отчаянная борьба моих друзей за каждую жизнь. Мы глядели вперед и оберегли наше общество от гибельного пути, куда нас толкали недальновидные правительственные чиновники… Есть и еще один, на первый взгляд довольно убедительный, довод: это организованная преступность, действительно наводящая ужас на население. Но среди дел сотен казненных (и помилованных) ни одного дела мафиозо, наемного убийцы или террориста к нам на Комиссию еще не поступало. ….Главари преступного мира становятся депутатами парламента, губернаторами края и так далее, и они никоим образом не попадают уже на скамью подсудимых. Кого же мы тогда казним? А казнит государство людей самого низшего и незащищенного социального слоя, споенного водкой и доведенного до скотского состояния; они совершают свои бытовые преступления обычно в пьяном виде: восемьдесят и более процентов поступающих к нам дел - это преступления, совершенные в пьяном виде. Так, многие, наверное, помнят случай, когда деревенского парнишку из Архангельской области Михайлова обвинили в изнасиловании двух детей. Подтасовали факты, избили, и он "сознался". Слава богу, казнить не успели, нашелся настоящий убийца. Дело всплыло в печати, и несколько лет мы боролись за его освобождение, поскольку наши органы не умеют отступать назад ».

Активным противником смертной казни был и академик Сахаров, который писал:

«...Государство в лице своих функционеров присваивает себе право на совершение самого ужасного и непоправимого - лишать жизни. Такое государство не может ожидать улучшения моральной атмосферы в стране. Я отвергаю идею о том, что смертная казнь оказывает сколько-нибудь существенное и сдерживающие воздействие на потенциальных преступников. Я убежден, что истиной является противоположное, дикость порождает дикость... »

Однако общественное мнение все же не на их стороне. Давно уже многие политики и граждане ратуют за введение смертной казни для террористов и наркоторговцев. Некоторые говорят про пример Узбекистана, где после введения смертной казни после рецидива по угону автотранспорта, машины практически перестали угонять.

Однако для власти в России гораздо важнее мнение Совета Европы, нежели собственного народа.

С августа 1996 года смертные приговоры в России в исполнение не приводятся. Сами приговоры к высшей мере наказания не выносятся с зимы 1999 года. И это несмотря на то, что число убийств в России растет из года в год. Так, если в 1985 году было совершено 14656 убийств, то в 1988 - 16702, в 1995 - 29213, в 1997 - 29285, в 1999 – 31140.

Уголовный кодекс РФ, вступивший в действие с 1 января 1997 года, предусматривает смертную казнь в виде наказания за 5 составов преступлений. Это: убийство (ч. 2 ст. 105 УК), посягательство на жизнь государственного или общественного деятеля (ст. 277 УК), посягательство на жизнь лица, осуществляющего правосудие или предварительное расследование (ст. 295 УК), посягательство на жизнь сотрудника правоохранительного органа (ст. 317 УК) и геноцид (ст. 357 УК). Все эти составы преступлений связаны с посягательством на жизнь человека и являются по своему характеру особо тяжкими преступлениями. УК РФ запрещает применение смертной казни к женщинам, а также к лицам, не достигшем 18 лет, и мужчинам, достигшим к моменту совершения преступления и к моменту вынесения приговора 65 лет.

Однако Президент РФ своим Указом № 724 от 16 мая 1996 года «О поэтапном сокращении применения смертной казни в связи с вхождением России в Совет Европы», а также распоряжением от 27 февраля 1997 года ввел мораторий на неприменение смертной казни на всей территории. Протокол № 6 к Европейской конвенции о защите прав человека и основных свобод от 4 ноября 1950 года, принятый Советом Европы 28 апреля 1983 года, содержит требование полного отказа от применения смертной казни в мирное время. Россия, вступив в Совет Европы, обязалась выполнять указанное требование.

С введением моратория, начиная с 1997 года, вынесенные судами приговоры о смертной казни не исполнялись, а Конституционный Суд РФ своим постановлением от 2 февраля 1999 года признал неконституционным вынесение смертных приговоров, пока во всех регионах страны не сформируют суды присяжных.

Таким образом, создалась парадоксальная ситуация. С одной стороны, юридически смертная казнь как мера наказания в России по законодательству есть, а с другой стороны по указу Президента она назначаться и применяться не может. Но Россия давно имела репутацию «страны парадоксов». Так что одним больше, одним меньше – большой роли не играет.

Чем дальше уходят в прошлое смертные казни в России, тем скорее забывается, кого и за что к ним приговаривали. И в этой связи можно привести несколько примеров применения высшей или исключительной меры наказания.

В социалистические времена смертная казнь применялась за экономические преступления. Безусловно, это служило серьезным сдерживающим фактором и останавливало многих руководителей перед искушением «погреть руки» на социалистической собственности. Однако жестокость наказания все же не соответствовала вине. Это признавали даже руководители правоохранительных органов. Ветераны БХСС с удовольствием вспоминают, как распутывали ту или иную запутанную махинацию, но с сожалением отмечают, что осужденных махинаторов впоследствии расстреляли. Дело в том, что эти самые махинаторы, как правило были солидными умными людьми, которые никого не убили и не ограбили, они лишь использовали недостатки государственной экономики. И в то время как бандитов-рецидивистов осуждали к лишению свободы, расстрелы «теневых дельцов», выглядели чересчур строгим наказанием.

Из «расстрельных» приговоров послевоенного времени можно вспомнить осуждение к смертной казни Трибуналом Московского военного округа в 1955 году самого интересного афериста 40-х-начала 50-х годов самозваного полковника Николая Павленко. Создав собственную липовую военную часть, он занимался строительством, изрядно разбогатев на этом. Однако деньги не пошли впрок ни ему, ни 16-ти его «офицеров», осужденных к лишению свободы на сроки от 5 до 25 лет.

Ну а самый знаменитый и возможно самый несправедливый смертный приговор был вынесен «королям» теневого валютного рынка Рокотову и Файбишенко. То, что они были достойны наказания по законам того времени, вопросов нет. Это действительно были махинаторы из махинаторов. Достаточно сказать, что при аресте Рокотова из камеры хранения на Ленинградском вокзале было изъято: 440 золотых монет, золотые слитки весом в 12 килограммов, валюта, ювелирные украшения… А Файбишенко в момент задержания имел при себе 148 золотых английских фунтов. Чуть позже на обыске в его квартире сотрудникам КГБ удалось найти тайник в ножке платяного шкафа, где было спрятано валюты почти на полмиллиона рублей. Надо ли говорить, что все эти огромные ценности были нажиты преступным путем. Вместе с ними судили и еще одного крупного валютчика – Яковлева. Он был задержан при получении контрабандной посылки из Финляндии со спрятанной в резиновых сапогах партией женских золотых часов.

Рокотову, Файбишенко и Яковлеву за валютные махинации грозил максимальный срок в 8 лет лишения свободы. Но оказалось, что прописанный в УК постулат, что закон не имеет обратной силы, в СССР не действует.

Обстоятельства этой истории бывший начальник Службы по борьбе с контрабандой и незаконными валютными операциями Сергей Федосеев описывал так:

«В конце 1960 года тогдашний «первый» Н.С. Хрущев был с визитом в Западном Берлине. Распалясь из-за чего-то, упрекнул местные власти за то, что «город превратился в грязное болото спекуляции». В ответ кто-то из западников сказал: «такой черной биржи, как ваша московская, нигде в мире нет!».

По возвращении домой Хрущев потребовал от КГБ справку о том, как ведется борьба с валютчиками и контрабандистами. Делать доклад поручили мне.

Председатель КГБ при СМ СССР А.Н. Шелепин всячески инструктировал меня перед встречей. «Главное, - говорил он, - не увлекайтесь, а спокойно и сжато изложите обстоятельства дела».

31 декабря я отправился в Кремль. На носу был Новый год, но настроение было у меня было далеко не праздничное. Миссия предстояла сложная.

Первую часть доклада, посвященную общим характеристикам «черного рынка», Хрущев, однако, воспринял нормально. Время от времени даже бросал оживленные реплики. Но когда речь зашла о деле Рокотова-Файбишенко, его словно подменили.

«Какое наказание ждет их?» - спросил первый секретарь. «Восемь лет», - ответил я.

Дело в том, что незадолго до этого Указом Президиума Верховного Совета СССР срок наказания за незаконные валютные операции был увеличен до 15 лет. Но поскольку Указ приняли уже после ареста «купцов», такая мера могла быть применена к ним лишь при условии, что закону будет придана «обратная сила». Я попытался объяснить Хрущеву, что это противоречит общепринятой юридической практике, но он меня не слушал.

«Обожглись на молоке, теперь на воду дуете, - раздраженно бросил Хрущев. - Высокая кара за содеянное должна образумить, устрашить других. Иначе это зло приобретет угрожающие государственные размеры».

Спустя несколько дней состоялся Пленум ЦК КПСС. В своем заключительном слове Первый секретарь заговорил о деле валютчиков как о примере «несовершенства» советского законодательства. Требуя повести жесткую борьбу с «черным рынком», он ссылался на письмо рабочих ленинградского завода «Металлист», выражавших возмущение мягким сроком. Рабочие требовали «решительно покончить с чуждыми обществу тенденциями».

«Вот что думает рабочий класс об этих выродках!» - воскликнул Хрущев. И подверг резкой критике Генерального прокурора Р.А. Руденко за «бездействие».

- Не думайте, что ваша должность пожизненна, - пригрозил он прокурору. Потом перекинулся на председателя Верховного Суда СССР А.И. Горкина.

Команда «фас» была дана. (Выступая на городском митинге в Алма-Ате, Хрущев заявил: «Да за такие приговоры самих судей судить надо!») В Аппарате ЦК КПСС была спешно Подготовлена записка в Политбюро, где обосновывалось изменение статей Уголовного кодекса вплоть до смертной казни за незаконные валютные операции.

1 июля 1961 года председатель Президиума ВС СССР Л.И. Брежнев подписал Указ «Об усилении уголовной ответственности за нарушение правил о валютных операциях». Генпрокурор Руденко моментально подал протест на «мягкость» приговора, вынесенного Мосгорсудом Рокотову-Файбишенко. Дело принял к рассмотрению Верховный суд РСФСР.

Заседание длилось два дня. Журналистов пришло так много, что всех их даже не удалось разместить в зале. Судьи отлично справились с установкой. Рокотов и Файбишенко были приговорены к расстрелу.

Вслед за ними высшую меру наказания получил и Яковлев. Невероятно, но факт. Руководство КГБ поддержало мое предложение подготовить письмо на имя Генерального прокурора с просьбой не предавать Яковлева смертной казни. Во-первых, тот признал себя виновным. Во-вторых, сообщил множество ценных сведений и тем помог органам. Кроме того, Яковлев был сильно болен. Он страдал туберкулезом легких, обострившимся под воздействием наркотиков.

Но прокуратура отклонила нашу просьбу. Яковлев был расстрелян. И тогда, и сейчас я считал и считаю, что наказание было слишком суровым. К сожалению, правосудие не посмело ослушаться воли Первого секретаря.

То, за что их поставили к стенке, через 30 лет стало считаться более чем благопристойным занятием. »

В общем, оказалось, что по воле Генерального секретаря КПСС закон не просто имеет обратную силу и весьма похож на произвол. Сначала Мосгорсуд придал действию закона обратную силу и вместо максимального наказания в виде 8 лет за валютные махинации осудил Рокотова и Файбишенко на 15 лет лишения свободы каждого. Но Н.С. Хрущеву этого показалось мало. Председателя Мосгорсуда Л. Громкова по его распоряжению уволили с должности, а приговор заменили на «расстрельный». Через несколько дней после оглашения вердикта суда в отношении Рокотова и Файбишенко в Пугачёвской башне Бутырской тюрьмы приговор был приведён в исполнение.

В 70-е годы большой общественный резонанс вызвало дело по «рыбной мафии». В Лондонском порту случайно была вскрыта бочка с селедкой. Обнаружив в ней вместо рыбы какую-то черную массу, работник порта поднял шум. Бочка оказалась наполненной черной икрой. Ниточки международных махинаций привели в СССР. Здесь был привлечен к уголовной ответственности ряд крупных руководителей в Краснодарском крае, а позже был приговорен к высшей мере наказания заместитель министра рыбной промышленности страны Рытов.

В 80-е годы после вступления на пост Генерального секретаря Ю.В. Андропов санкционировал наступление на «торговую мафию». Начались громкие разоблачения. Одним из первых был арестован директор Елисеевского гастронома № 1 Соколов. Его задержали с поличным в момент получения очередной взятки. К сожалению «в награду» за правдивые показания о системе злоупотреблений и взяточничества в торговой сети Москвы Соколов был приговорен к высшей мере наказания. Для многих стало понятно, что «омерта» - закон молчания действенен не только в рядах сицилийской мафии, но и в московской торговле. Тем не менее, громкие процессы продолжались. Через некоторое время к уголовной ответственности были привлечены только в Москве более 15 тысяч работников торговли. Правда, никого больше не расстреливали.

Но в основном, конечно, казнили не за экономические, а за тяжкие общеуголовные преступления. Прежде всего, за убийство при отягчающих обстоятельствах, т.е. убийство нескольких человек, несовершеннолетнего или сотрудника правоохранительных органов при исполнении им служебных обязанностей и прочее.

Говорят, что с 1962 по 1990 год в СССР было расстреляно по приговору суда 24 тысячи преступников. Среди них можно вспомнить нескольких, чьи преступления стали наиболее резонансными.

12 января 1964 года в Казани был задержан Владимир Ионесян, получивший известность под прозвищем «Убийца из Мосгаза». В 1964 году Верховный суд СССР вынес приговор серийному убийце: смертная казнь. Прошение о помиловании было тут же отклонено, и уже 1 февраля Владимир Ионесян был расстрелян.

В том же 1964 году в Свердловске судили четверых бандитов: братьев Коровиных, Патрушева и Щеголева, которые получили известность тем, что 29 января 1964 года убили разом 7 человек, принадлежащих к семейству Ахамблит. У этих бандитов все шло по плану. Сначала, чтобы добыть огнестрельное оружие, они убили сотрудника милиции. Потом с помощью его табельного пистолета «ТТ» расправились с еврейской семьей Ахамблит, чтобы завладеть ее деньгами. А в последующем они намеревались уехать с деньгами за границу. Однако далеко идущим планам преступников не суждено было сбыться. Суд, состоявшийся при большом стечении народа в ДК Уктусского кирпичного завода, приговорил их к высшей мере наказания.

Народ встретил этот приговор с одобрением. Когда суд огласил приговор другому злодею – Борису Серебрякову – смертную казнь за убийство девяти человек, сидящие в зале зааплодировали. Он был казнен в сызранской тюрьме в 1971 году, в возрасте 30 лет.

21 мая 1970 года произошел крупномасштабный бунт в ИТК № 6 и № 7 под Тольятти. Трое его организаторов по приговору суда были расстреляны.

А в 1977 году в Москве был расстрелян серийный убийца Андрей Евсеев. В 1972 году он попал в «психушку», откуда вышел обозленным на весь белый свет. После чего начал в укромных местах нападать с ножом на мужчин и женщин. Только за один день – 8 октября 1974 года Евсеев в районе Таганской площади напал поочередно на трех женщин. С жертвами он расправлялся жестоко. Евсееву хотелось посеять в Москве страх, чтобы люди, обуянные паникой, по первому требованию отдавали ему все ценности.

Ровно через два года после совершения терактов в московском метро - 8 января 1977 года за организацию серии взрывов армянским националистам Затикяну и его подельникам – Степаняну и Багадасаряну был вынесен смертный приговор. Спустя 6 дней его привели в исполнение.

18 ноября 1982 года террористы захватили самолет в Грузии. Но когда стали известны личности террористов, в СССР разразилась настоящая сенсация. Дело в том, что они оказались выходцами из самых влиятельных семей Грузии. А потом был суд. Кроме захвата воздушного судна подсудимым вменялось убийство двух летчиков, двух пассажиров и стюардессы Вали Крутиковой. На суде террористов спросили, а не проще было бы им, детям высокопоставленных родителей, слинять за кордон по путевкам в Турцию, на что они честно поведали:

Если бы мы сбежали за границу таким путем, нас бы там приняли как рядовых эмигрантов. Чего стоят наши фамилии, влияние и деньги наших родителей там, за границей? А вот когда отец и сын Бразинскасы улетели с шумом, со стрельбой, убив стюардессу Надю Курченко, их там в почетные академики приняли, узниками совести нарекли, из Турции в США переправили. Чем мы хуже?

Суд посчитал, что они ничуть не хуже убийц Бразинкасов и приговорил террористов к расстрелу. Снисхождение было проявлено только к Тамаре Патиашвили – ей назначили 14 лет тюремного заключения.

20 сентября 1986 года дезертирами Советской армии в аэропорту Уфы средь бела дня совершен беспрецедентный захват самолёта «Ту-134» с 74 пассажирами и экипажем. Преступники - младший сержант Николай Манцев, рядовой Сергей Ягмуржи были обезврежены, а позже расстреляны по приговору суда.

В январе 1990 года газета «Правда» сообщила: «Бывший генерал армии Дмитрий Федорович Поляков приговорен за предательство Родины к высшей мере наказания. Приговор приведен в исполнение 15 марта 1988 года». Возможно эта новость, которой исполнилось уже почти два года была запущена в прессу для назидания всем потенциальным шпионам, готовым продать «кусочек Родины» за американские баксы. В то время, когда рушилась страна и мораль в обществе, из потенциальных шпионов можно было собрать маленькую армию. Однако подавляющее большинство из них не представляло никакого интереса для ЦРУ. А вот Поляков представлял.

Дмитрий Поляков воевал на фронтах Великой Отечественной войны командиром батареи. Награжденный орденами и медалями артиллерист после войны поступил на службу в ГРУ. В 50-х работал в миссии СССР при ООН в Нью-Йорке. А в 1961 году стал резидентом ГРУ в Нью-Йорке.

Говорят, что американцы банально купили Полякова, отличавшего мелочной жадностью. Он продал американцам кучу государственных секретов и сдал им несколько весьма важных агентов, например: англичанина Фрэнка Боссарда, работавшего в Министерстве военной авиации Великобритании и сержанта армии США Джека Данлэпа, служившего курьером по перевозке секретных документов.

Еще шире «торговлю Родиной» Поляков развернул, когда достиг генеральских званий в ГРУ и серьезных должностей в этой организации. На основе его информации американцам удалось вычислить 5 тысяч советских военных разработок. Специалисты ЦРУ специально изготовили для него миниатюрное шифровальное устройство размером с записную книжку. Поляков набирал на официальной работе на нем шпионские донесения, а после службы садился на троллейбус, проезжавший мимо американского посольства, нажимал на кнопку в устройстве и в течении двух секунд вся информация передавалась янки. Для передачи документов и микрофильмов использовались тайники в виде камней. Но больше всего Полякову нравились личные встречи с американцами, замаскированные под рыбалку на реке Ямун. Все рыболовные снасти покупало ЦРУ, а после встречи они отдавались Полякову.

Как Дмитрий Поляков сдавал агентов советской разведки, так и его сдал «двойной» американский шпион Элдрич Эймс. Приговор в отношении генерала-предателя не заставил себя ждать.

В принципе следует признать, что расстреливали в СССР в основном по делу. За жестокие убийства и терроризм. Но случались и «судебные ошибки», когда по приговору судов гибли невинные. Чаще всего такие ошибки происходили при расследовании преступлений сексуальных маньяков. Так что от деятельности маньяков гибли не только их жертвы, но и жертвы правосудия.

Правда, народ о «сопутствующих потерях» узнал фактически во времена перестройки и гласности. Суды над маньяками часто проходили в закрытом режиме, куда пресса не допускалась. А исполнение казней и вовсе было окутано завесой тайны. Преступников без всякой помпы отправляли на тот свет в Новочеркасской, Владимирской, Свердловской и ряде других тюрем. После краха СССР в газетах и книгах стали описывать процесс приведения смертных приговоров в исполнение, но официально никто из высоких должностных лиц об этом не рассказывал.

В бывшем СССР тема исполнения смертных приговоров была закрытой. Непосредственные же участники этого процесса давали “подписку о неразглашении”. Но сегодня того государства и органов, которым они давали подписку, нет.
И человек более двух с половиной лет, приводивший в исполнение смертные приговоры в Азербайджане, бывший начальник учреждения УА-38/1 УИТУ МВД Аз ССР Халид Махмудович Юнусов рассказывает…

– Обычно из Верховного суда нас заранее предупреждали о таких заключенных, к нам они поступали только после вынесения им смертных приговоров. Это сейчас на каждого заключенного наручники одевают, а тогда только на приговоренного к смертной казни. Я как начальник тюрьмы был обязан его принять, предложить написать прошение о помиловании, если же он считает приговор необоснованным, мы – я и другой сотрудник, который в тот момент оказывался рядом, составляли акт об отказе осужденного написать прошение о помиловании, которое отправляли так же, как и заявления с просьбой о помиловании, прокурору по надзору в прокуратору республики, которая в свою очередь направляла все эти заявления в президиум Верховного совета вначале республики, а потом СССР. Там существовала специальная комиссия по рассмотрению. Пока она рассматривала заявление осужденного, человек находился у нас.
– Сколько обычно проходило времени с момента вынесения приговор а до приведения его в исполнение?
– По-разному: три месяца, шесть, бывало и до года. Из Министерства внутренних дел приходил специальный пакет с указом Верховного совета, в котором примерно говорилось: “Ваше прошение о помиловании рассмотрено…”. В таком случае смертную казнь заменяли на пятнадцатилетнее тюремное заключение. Или же: “Приговор привести в исполнение”. Мы вызывали заключенного и объявляли ему это.
За тот срок, что приговоренные находились у нас, они менялись до неузнаваемости. Если вначале они еще на что-то надеялись, то потом день за днем… Они каждый шаг различали. Пятый корпус, Баиловской тюрьмы, куда сажали смертников, был очень маленький.


Существовал специальный приказ под грифом “совершенно секретно” (я сейчас его номер не помню), который находился у начальника тюрьмы. Согласно этому приказу МВД СССР, смертников следовало содержать в одиночных камерах, в исключительных случаях по два человека, если мест не хватало. Это сейчас по пять-шесть человек запихивают. Раньше не положено было, так как это могло привести к всевозможным эксцессам.
В пятом корпусе контролеры, чтобы исключить возможность их общения с заключенными, сговора с ними или мало ли чего еще, проходили спецотбор для работы со спецконтингентом. Смертникам, как говорится, терять нечего, убывают на тот свет, А утечки информации быть не должно. Я давал подписку о неразглашении этой тайны, но сегодня нет тех, кому я ее давал, нет ни Советского Союза, ни МВД СССР…”.
– К приговоренным к смертной казни родственники допускались?
– Только с разрешения председателя Верховного суда.
– Случалось ли за годы вашей работы, чтобы смертник умер до исполнения приговора?
– У меня за неполные три года был всего один такой случай. По делам “мейве-теревез”, например, по пятьдесят человек сажали. По этому делу был и приговоренный к расстрелу. Но у него обнаружилcя рак горла, от чего он и умер.
– Как часто выносили решения о помиловании?
– Таких случаев было два. Например, помню, помиловали молодого парня из Белокан, он одного убил, а другого тяжело ранил.
Дело было так, пришел он только из армии, двадцать один год, работал трактористом. Пашет землю, подъезжает к нему то ли главный инженер, то ли еще кто из начальства: “Чего ты не так вспахал …”, и заругался на него матом. Парень схватил монтировку и разможжил ею череп, ранил его шофера, поспешившего на помощь, тот получил тяжкие телесные повреждения.
Он не стал писать прошение о помиловании, заявив: “Виноват – пускай расстреливают. Я позвонил прокурору по надзору, который, увидев его, решил, что парень должен использовать свой шанс. “Отсидит пятнадцать лет, – сказал он мне, – в тридцать шесть выйдет, молодой еще будет”. Он уже, наверное, вышел…
По телевидению показывали, как человек проходит в специально отведенную комнату, встает спиной к двери, на которой открывается форточка, и ему стреляют в затылок…
У нас было не так. У нас убивали очень жестоким способом. Сама процедура была не отработана. Я даже по этому вопросу обращался к министру МВД. Он обещал направить меня в Ленинград, где была другая система, но его убили.
Делалось это так и до меня, и мне тоже, как говорится, по наследству передали. Происходило все ночью, после двенадцати часов. Обязательно должны были присутствовать начальник тюрьмы, прокурор по надзору – может, мы какого-нибудь подставного расстреляем, а преступника отпустим за миллионы.
Кроме тех, кого я назвал, при исполнении приговора должны были присутствовать врач – начальник медицинской экспертизы, который констатировал факт смерти, и представитель информационного центра, занимавшегося учетом.


Мы составляли акт – обязательно я и один из участников группы, которая исполняла приговор. В МВД республики была такая специальная засекреченная группа, которая состояла из десяти человек. В те годы, что работал, в ней я был старшим. У меня было два заместителя. Первый заместитель приговоров в исполнение не приводил – боялся крови. Он до этого работал где-то в ОБХСС, а потом пробрался сюда на должность зама начальника тюрьмы.
Другой потом умер, видимо на него подействовало это все. Мой заместитель должен был по положению хотя бы раз в течение квартала заменять меня, чтобы я мог как-то отвлечься от этого кошмара. У меня за три года работы было человек тридцать пять. И ни одного квартала, чтобы никого… Один раз было шесть человек…
Забирая осужденного на исполнение приговора, мы не объявляли ему, куда ведем. Говорили лишь, что его прошение о помиловании указом президиума Верховного совета отклонено. Я видел человека, который в тот момент поседел на глазах. Так что, какой бы внутренней силы человек ни был, в тот момент ему не говорили, куда в едут. Обычно: “Иди в кабинет”. Но они понимали, зачем. Начинали кричать: “Братья!.. Прощайте!..”. Жуткий момент, когда открываешь дверь того кабинета и человек стоит, не проходит… “Кабинет” небольшой, примерно три метра на три, стены из резины. Когда человека туда заводят, он уже все понимает.
– Весь кабинет в крови?
– Он весь закрыт, наглухо, только маленькая форточка. Говорят, даже когда барана связывают, он понимает зачем, даже слезы на глазах бывают.
Люди реагировали в тот момент по-разному. Бесхарактерные, безвольные сразу же падали. Нередко умирали до исполнения приговора от разрыва сердца. Были и такие, которые сопротивлялись – приходилось сбивать с ног, скручивать руки, наручники одевать.
Выстрел осуществлялся револьвером системы “Наган” почти в упор в левую затылочную часть головы в области левого уха, так как там расположены жизненно важные органы. Человек сразу же отключается.
– В вашей практике было, чтобы человек в тот момент уклонялся от пули?
– Нет, нас же было двое или трое. И потом надо же умеючи стрелять, чтобы он сразу умер.
– В фильмах встречается сцена, в которой приговоренный внешне с покойно становится на колени, опускает голову, если это женщина, то даже убирает с шеи волосы. В действительности так тоже происходит?
– Был случай: дядя и племянник – скотокрады – убили двух милиционеров. Одного из них не сразу, так как тот умолял “Не убивайте, у меня трое детей и еще двое детей моего умершего брата…”. Негодяи, я таких просто за людей не считаю.
Смотрю на парня, а он:. “Это дядя, не я”. Дядя ранее пять раз судим был, здоровяк, у него шеи не было, мы на руки не могли наручники надеть, такие запястья широкие. Однажды он, отжимаясь, под потолком повис и тревогу поднял. Стражник открыл камеру, он бросился на него. Тогда мы на него вчетвером навалились…
В общем, завели парня в “кабинет”, а он никак не хотел на колен и становиться, пришлось применить силу, сбить с ног. Он упал, ударился головой о бетонный пол… Ему всадили семь пуль, голова у него была разможжена, мозги во все стороны. Я даже подумал, что халат надо было надеть… Он же еще дышал, здоровяк. Ему не преступником надо было становиться, а как-нибудь на добро свои способности использовать. В общем, дышит… Вдруг меня, сам не знаю откуда, осенило – подошел, под лопатки два выстрела ему дал, в легкие.
Потом племянника привели. Он, как увидел труп, тут же упал. -Врач констатировал: “Не надо, уже готов…”. Мы на всякий случай сделали три контрольных выстрела…
После такой работы я, порой, по неделе в себя прийти не мог. Сейчас рассказываю, а вся эта картина перед глазами стоит…
– Бывали ли случаи, когда вам становилось жаль приговоренного к смертной казни?
– Был директор соколимонадного завода в Белоканах. Лимонады с его завода на съездах фигурировали. Но потом что-то случилось, ему “дали” хищение, он долго сидел в тюрьме, был очень набожный и справедливый человек. Разрешили ему молиться, дали маленький коврик. Пять раз в день намаз делал. И говорил старшине (они в хороших отношениях были): “Я знаю, меня расстреляют”.
Когда повели его на расстрел, даже наручники не надели. Он сам спокойно лег и сказал: “Я знаю, что по справедливости”.
Я, например, против того, чтобы за хищения давать смертную казнь. Вот был из Нахичевани один человек, отец одиннадцати детей. Мы рассуждали тогда между собой: “Ну, расстреляют человека за хищение, а у него столько детей. Как они вырастут? Кто будет их кормить? И потом, это же одиннадцать врагов этого государства, общества”.
Когда пришло на него помилование, ему на пятнадцать лет заменил и, он свалился прямо под ноги. Я подсчитал, что ему оставалось отсидеть четырнадцать лет и столько-то дней, сейчас не помню уже, сколько” Привели его в чувство. “Я не за себя, – говорил он, – за одиннадцать детей” ”
В “Аргументах и фактах” была статьях “Кто, где и как совершает смертную казнь”. Там о “шансах палача” было написано, что они с ума сходят, теряют рассудок… ” Понимаете, я этих расстрелянных за людей не считаю, подонки! Я хотел даже себе картотеку сделать, но потом сказал: “Ну их, к черту!..”. Вот посмотрите на фото этого казненного.
– Молодой. А что он сделал?
– Изнасиловал и убил свою дочь. А вот на этом фото – Рамин. Он со своим напарником убил шофера автомашины и тело бросил в канаву. Они у автовокзала брали клиентов, начинали разговор, если замечали по ходу, что человек состоятельный, то заводили в какую-нибудь глухомань, убивали и труп выбрасывали…
Этот Рамин прежде в колонии сидел, пять судимостей имел и там еще одного человека проволокой убил. На него быстренько пришло решение…
Родственники расстрелянных приходят, а их уже нет. Был у нас’ та кой “философ”, на следующий день после того, как его расстрелял и, пришел его отец. Суббота была, он зашел ко мне на приемы “Видел во сне, что одеваю его в белое…” – он почувствовал. “Нет, говорю, – не волнуйся, его взяли в Верховный суд, обращайся туда”.
Был еще такой случай. Двоих должны были казнить, а накануне один из них спросил меня: “В отношении меня ничего нет? Видел сон, что уводят меня…”. Я как раз получил пакет, в сейфе он лежал. Вскрываю, а в нем их фамилии… Как это назвать?
– Но почему родственники не должны были знать, что человека уже нет в живых? Взять тело и похоронить самим?
– Не знаю. Может быть, чтобы не ожесточать людей… Вот байки рассказывают, что в Сибирь посылали, на рудники. Это надежда какая-то… Но место захоронения не говорили.
– А где оно было?
– Двадцать лет уже прошло с тех пор. Тогда было рядом с одним из кладбищ, в 40-50 километрах от Баку.
– А что сделал “философ”?
– Он преподавал в одном из районов. Познакомился поближе со своей ученицей-десятиклассницей, обещал жениться, отвезти в Баку и фактически с ней сожительствовал.
А через какое-то время она услышала, что он сватается к другой девушке. Сказала, что пойдет жаловаться на него в партком. Тогда он взял гантель, завел ее к Ганлы-гель, убил на берегу озера и бросил труп в воду. Он долго отпирался, но потом ему доказали. Умудрился в камеру томик Ленина пронести. И скажу, у него “сзади сила была”. Два раза получал из Москвы телеграммы о приостановлении исполнения приговора.
Вот этот (опять фото), смотрите, молодой парень, уроженец Гянджи, пятьдесят пятого года рождения, беспартийный, восемь классов образования, холостой, ранее судим несколько раз. В Саратове совершил убийство шестидесятитрехлетней гражданки, предварительно изнасиловав ее. А затем убил своего армейского друга, завмага.
В тюрьме пытался бежать, он, дурак, не знал, что двери запираются двойными ключами, один находится у контролера, а другой у меня. Без двух ключей никак не откроешь. Дежурным, был один старослужащий, последнее дежурство было у него, мы ему даже почетную грамоту приготовили.
Попросил парень у него воды. Охранник не должен был открывать, но просто человечность проявил, открыл “кормушку” и протянул воду в пластмассовой кружке. Парень схватил его за шинель, хотел вывернуть, заломить руки и взять ключи. Но старшина уже двадцать пять лет прослужил, опытный был, шинель оставил у него в руках, вывернулся и тревогу поднял. Тот, как оказалось, умудрился арматуру приготовить, хотел убить этого старшину.


Вот Велиев Гамид (показывает фото). Это человек? Ночью убил жен у, трехлетнего и годовалого детей. Она ему якобы изменяла. И как такого типа жалеть?
– Рассказывали вы и члены вашей группы кому-нибудь, какой работ ой занимаетесь?
– Никогда. Работаю в тюрьме, и все.
– А ваши близкие знали?
– Жена у меня догадывалась. Бывало, приходил домой сам не свой.
У нас даже в уставе статья была, по которой за каждое приведение приговора в исполнение положено было двести пятьдесят граммов спирта. Я вам что скажу: я ни до этого, ни после даже курицу не резал, не могу.
– А почему вы пошли на эту работу?
– Понимаете, назначили… Я шесть лет до этого ловил взяточников о Надоело, только врагов себе наживал. Начальство, зная мою работоспособность и принципиальность, отправило меня в отдел спекуляций и сельского хозяйства. Меня кидали на каких-то тузов моим и руками гробить их. Ну, одного, второго я угроблю, а потом мне автоаварию устроят, и все.
Замминистра внутренних дел Азербайджана Кязимов, курировавший тогда эту область, отправляя меня уже на эту работу, спросило “А ты не боишься?”. Я ответило “Я на железной дороге работал, там трупы людей приходилось собирать, фотографировать, бывало по кускам собирал”. Он знаете что сказал? “Это мертвых людей. Ты молодой еще”. Мне тридцать пять лет было.
А работа как в армии – кто послушный, на того и грузят. Это жизнь такая. Я говорю: “А что? Приговор будет, так что все на законном основании”.
Только потом я задумался над этим вопросом. Это же фактически узаконенное убийство. Государство судит человека за то, что он у бил другого человека, а само в то же время становится преступником.
– Но вы же сами только что сказали, что почти все они вызывали у вас чувство омерзения и, по-вашему, достойны смерти. Или надо было, чтобы они и дальше убивали других?
– Я бы казнил отъявленных убийц. Но если человек убил по неосторожности или в порыве гнева, то нет. За экономические же преступления, вообще расстрел не должны давать.
– Обычно в фильмах у смертников спрашивают: “Ваше последнее желание?”. В действительности тоже так бывает?
– Одним из первых расстрелянных у меня был молодой парнишка, из городских. Он дядю своего убил, а потом воткнул пальцы трупа в розетку якобы тот от тока умер. Когда его в последний “раз вызвали на допрос, спросили: “Какое будет последнее желание?”, формально обычно спрашивают. Он попросил папиросу. Желание-то спрашивают, но кто его выполняет? Если попросит закурить, то да. А если захочет застолье?.. Это же нереальные вещи.
– Ну, может, попросит передать что-то близким или последний раз увидеться с кем-то?
– Нет, у меня таких случаев не было, только про сигарету помню.
– Вы рассказывали о случаях, связанных с мужчинами. А женщин приходилось расстреливать?
– При мне женщин не было.
– А почему вы так мало работали – всего три года?
– После убийства министра МВД Арифа Гейдарова произошли перестановки” Но, вообще-то, на этой должности долго не работают. Со слов старослужащих я слышал, что один из работающих до меня в связи с этими расстрелами получил психическое расстройство. Тогда приказ был.”, кто сверх “потолка” проработал пять лет, давали звание полковника. В дома отдыха отправляли, были такие в Подмосковье, но лично я там ни разу не был.
– Начальник тюрьмы обязательно должен был принимать участие в приведении в исполнение смертного приговора или это только вам было поручено?
– По уставу начальник должен был быть обязательно.
– А как вы сами все-таки думаете, есть какие-то особые качества, которые требуются людям на этой работе, ведь не каждый же сумеет?
– Над этим я тогда не задумывался. Потом уже понял, что это узаконенное убийство. Ведь и Коран, и Библия говорят: “Жизнь дана Богом и Богом отбирается”… Согласен, Совет Европы правильно требует ограничиться пожизненным заключением, но это же нужно обеспечить…
– Бывали в вашей практике случаи, когда только после исполнения приговора становилось известно, что казнили невиновного?
– В моей не было. Вообще, в Азербайджане я о таком не слышал. С удобные ошибки или фальсификации дел были. Про Чикатило читал, что там вначале расстреляли невиновного человека. Недавно слыша л по телевизору про электрический стул в США: за столетнюю практику его использования двадцать пять человек было казнено ошибочно.
Нет, лучше отпустить сто виновных, чем осудить невиновного.
– Может приговоренный к смертной казни попасть под амнистию?
– Нет, у нас система другая.
– В литературных произведениях и кинофильмах перед приведением приговора в исполнение осужденному дают возможность встретиться с муллой или священником, которые наставляют его, отпускает ем у грехи. Это практиковалось?
– Ну что вы. Люди в те времена, когда свадьбу справляли или поминки, боялись муллу позвать, из партии могли исключить.
А насчет литературы… В той же статье в “Аргументах и фактах” писали: “Теряют рассудок и палачи. Психиатры утверждают, что редкий человек может остаться в своем уме после четвертого по счету убийства. Так что исполнителя приговора тоже ждет жестокое наказание”.
А вот у меня тридцать пять было.
– Пишут еще, что тем, кто должен привести приговор в исполнение, не разрешается общаться со смертниками, чтобы у них не проснулись по отношению к ним какие-то дружеские чувства. Это так?
– Нет, я общался, но как положено. Следил за тем, в каких условиях содержатся. Заключенный мог сказать, что у него болит, я должен был вызвать врача, он же человек. Но другого общения не было, в кабинет я его не приглашал чай пить.


– Можно определить среднюю возрастную категорию казненных?
– Я не следил за этим, но, в среднем, наверное, лет тридцать-сорок. Молодые раза два попадались. Самому старому было шестьдесят три года. Он бросил семью, женился на другой женщине. У этой женщины была дочь, которую он вначале изнасиловал, а после придушил. Когда мать девочки – его жена – пришла, он ее тоже убил.
– Отличаются условия содержания смертников от условий других заключенных?
– Да, у них многое иначе. Им передачи не положены, общения с внешним миром нет никакого, гулять не выводят, только раз в сутки в туалет. И все.
– Вы сказали, что согласны назвать для печати свою фамилию. Вы не думаете, что, может, ваши дети не захотят, чтобы об этом кто-нибудь узнал?
– Дети, как говорится, за отца не отвечают, и отец за детей не отвечает. Это мое, эту школу я уже прошел, эту жизнь уже прожил, ее уже никто у меня не отнимет. Понимаете, это было! Зачем я должен скрывать? Я считаю, что каждый нормальный человек знает, где и что делается, или хотя бы должен знать. Зачем людей обманывать, пусть правду знают.
– А на оплату эта работа влияла?
– Да, Платили больше. По 100 рублей членам группы и по 150 рублей непосредственному исполнителю раз в квартал.
– Вы, наверное, не верите в существование загробного мира, бессмертие души, поскольку видели тридцать пять смертей. У вас после этого изменилось отношение к человеческой жизни?
– Понимаете, когда перед исполнением читаешь смертный приговор, узнаешь, что он сделал, это туманит сознание. Я представлял, ч то он так мог поступить с моим братом. И такой гад должен по земле ходить?..
А цена жизни… Цену жизни он сам себе определил… А что до моей жизни, я понял, что мне просто тяжелая судьба выдалась. Я знал, что люди сидят и на должности похлеще, и знают меньше меня, может быть, и хуже меня, но им повезло. А мне вот грязная работа попалась.

Официально за все послевоенные годы в СССР было казнено три женщины. Смертные приговоры представительницам слабого пола выносились, но не приводились в исполнение. А тут дело было доведено до расстрела.
Кем были эти женщины, и за какие преступления их все-таки расстреляли.

История преступлений Антонины Макаровой

Казус с фамилией

Антонина Макарова родилась в 1921 году на Смоленщине, в деревне Малая Волковка, в большой крестьянской семье Макара Парфёнова. Училась в сельской школе, и именно там произошёл эпизод, повлиявший на ее дальнейшую жизнь. Когда Тоня пришла в первый класс, то из-за стеснительности не могла назвать свою фамилию - Парфёнова. Одноклассники же стали кричать «Да Макарова она!», имея в виду, что отца Тони зовут Макар.
Так, с лёгкой руки учительницы, на тот момент едва ли не единственного грамотного в деревне человека, в семье Парфёновых появилась Тоня Макарова.
Училась девочка прилежно, со старанием. Была у неё и своя революционная героиня -
Анка-пулемётчица. У этого кинообраза был реальный протип - санитарка чапаевской дивизии Мария Попова, которой однажды в бою действительно пришлось заменить убитого пулемётчика.
Окончив школу, Антонина отправилась учиться в Москву, где её и застало начало Великой Отечественной войны. На фронт девушка отправилась добровольцем.

Походная жена окруженца

На долю 19-летней комсомолки Макаровой выпали все ужасы печально известного «Вяземского котла». После тяжелейших боёв в полном окружении из всей части рядом с молодой санитаркой Тоней оказался лишь солдат Николай Федчук. С ним она и бродила по местным лесам, просто пытаясь выжить. Партизан они не искали, к своим пробиться не пытались - кормились, чем придётся, порой воровали. Солдат с Тоней не церемонился, сделав её своей «походной женой». Антонина и не сопротивлялась - она просто хотела жить.
В январе 1942 года они вышли к деревне Красный Колодец, и тут Федчук признался, что женат и поблизости живёт его семья. Он оставил Тоню одну. Из Красного Колодца Тоню не гнали, однако у местных жителей и так было полно забот. А чужая девушка не стремилась уйти к партизанам, не рвалась пробиваться к нашим, а норовила закрутить любовь с кем-то из оставшихся в селе мужчин. Настроив местных против себя, Тоня вынуждена была уйти.

Убийца с окладом

Блуждания Тони Макаровой завершились в районе посёлка Локоть на Брянщине. Здесь действовала печально известная «Локотская республика» - административно-территориальное образование русских коллаборационистов. По сути своей, это были те же немецкие холуи, что и в других местах, только более чётко официально оформленные.
Полицейский патруль задержал Тоню, однако партизанку или подпольщицу в ней не заподозрили. Она приглянулась полицаям, которые взяли её к себе, напоили, накормили и изнасиловали. Впрочем, последнее весьма относительно - девушка, хотевшая только выжить, была согласна на всё.
Роль пр***итутки при полицаях Тоня выполняла недолго - однажды её, пьяную, вывели во двор и положили за станковый пулемёт «максим». Перед пулемётом стояли люди - мужчины, женщины, старики, дети. Ей приказали стрелять. Для Тони, прошедшей не только курсы медсестёр, но и пулемётчиц, это не составляло большого труда. Правда, вусмерть пьяная женщина не очень понимала, что делает. Но, тем не менее, с задачей справилась.
На следующий день Макарова узнала, что она теперь официальное лицо - палач с окладом в 30 немецких марок и со своей койкой. Локотская республика безжалостно боролась с врагами нового порядка - партизанами, подпольщиками, коммунистами, прочими неблагонадёжными элементами, а также членами их семей. Арестованных сгоняли в сарай, выполнявший роль тюрьмы, а утром выводили на расстрел.
В камеру вмещалось 27 человек, и всех их необходимо было ликвидировать, дабы освободить места для новых. Браться за эту работу не хотели ни немцы, ни даже полицаи из местных. И тут очень кстати пришлась появившаяся из ниоткуда Тоня с её способностями к стрельбе.
Девушка не сошла с ума, а наоборот, сочла, что её мечта сбылась. И пусть Анка расстреливала врагов, а она расстреливает женщин и детей - война всё спишет! Зато её жизнь наконец-то наладилась.
1500 загубленных жизней.

Распорядок дня Антонины Макаровой был таков: утром расстрел 27 человек из пулемёта, добивание выживших из пистолета, чистка оружия, вечером шнапс и танцы в немецком клубе, а ночью любовь с каким-нибудь смазливым немчиком или, на худой конец, с полицаем.
В качестве поощрения ей разрешали забирать вещи убитых. Так Тоня обзавелась кучей нарядов, которые, правда, приходилось чинить - носить сразу мешали следы крови и дырки от пуль.
Впрочем, иногда Тоня допускала «брак» - нескольким детям удалось уцелеть, потому что из-за их маленького роста пули проходили поверх головы. Детей вывезли вместе с трупами местные жители, хоронившие убитых, и передали партизанам. Слухи о женщине-палаче, «Тоньке-пулемётчице», «Тоньке-москвичке» поползли по округе. Местные партизаны даже объявили охоту на палача, однако добраться до неё не смогли.
Всего жертвами Антонины Макаровой стали около 1500 человек.
К лету 1943 года жизнь Тони вновь сделала крутой поворот - Красная Армия двинулась на Запад, приступив к освобождению Брянщины. Девушке это не сулило ничего хорошего, но тут она очень кстати заболела сифилисом, и немцы отправили её в тыл, дабы она не перезаражала доблестных сынов Великой Германии.

Заслуженный ветеран вместо военной преступницы

В немецком госпитале, впрочем, тоже скоро стало неуютно - советские войска приближались настолько быстро, что эвакуировать успевали только немцев, а до пособников дела уже не было.
Поняв это, Тоня сбежала из госпиталя, вновь оказавшись в окружении, но теперь уже советском. Но навыки выживания были отточены - она сумела добыть документы, доказывавшие, что всё это время Макарова была санитаркой в советском госпитале.
Антонина благополучно сумела поступить на службу в советский госпиталь, где в начале 1945 года в неё влюбился молоденький солдат, настоящий герой войны. Парень сделал Тоне предложение, она ответила согласием, и, поженившись, молодые после окончания войны уехали в белорусский город Лепель, на родину мужа.
Так исчезла женщина-палач Антонина Макарова, а её место заняла заслуженный ветеран Антонина Гинзбург.

Её искали тридцать лет

О чудовищных деяниях «Тоньки-пулемётчицы» советские следователи узнали сразу после освобождения Брянщины. В братских могилах нашли останки около полутора тысяч человек, но личности удалось установить лишь у двухсот. Допрашивали свидетелей, проверяли, уточняли - но на след женщины-карателя напасть не могли.
Тем временем Антонина Гинзбург вела обычную жизнь советского человека - жила, работала, воспитывала двух дочерей, даже встречалась со школьниками, рассказывая о своём героическом военном прошлом. Разумеется, не упоминая о деяниях «Тоньки-пулемётчицы».
КГБ потратил на её поиски больше трёх десятилетий, но нашёл почти случайно. Некий гражданин Парфёнов, собираясь за границу, подал анкеты с данными о родственниках. Там-то среди сплошных Парфёновых в качестве родной сестры почему-то значилась Антонина Макарова, по мужу Гинзбург.
Да, как же помогла Тоне та ошибка учительницы, сколько лет она благодаря ей оставалась в недосягаемости от правосудия!
Оперативники КГБ работали ювелирно - обвинить в подобных злодеяниях невинного человека было нельзя. Антонину Гинзбург проверяли со всех сторон, тайно привозили в Лепель свидетелей, даже бывшего полицая-любовника. И лишь после того, как все они подтвердили, что Антонина Гинзбург и есть «Тонька-пулемётчица», её арестовали.
Она не отпиралась, рассказывала обо всём спокойно, говорила, что кошмары её не мучили. Ни с дочерьми, ни с мужем общаться не захотела. А супруг-фронтовик бегал по инстанциям, грозил жалобой Брежневу, даже в ООН - требовал освобождения жены. Ровно до тех пор, пока следователи не решились рассказать ему, в чём обвиняется его любимая Тоня.
После этого молодцеватый, бравый ветеран поседел и постарел за одну ночь. Семья отреклась от Антонины Гинзбург и уехала из Лепеля. Того, что пришлось пережить этим людям, врагу не пожелаешь.

Возмездие

Антонину Макарову-Гинзбург судили в Брянске осенью 1978 года. Это был последний крупный процесс над изменниками Родины в СССР и единственный процесс над женщиной-карателем.
Сама Антонина была убеждена, что за давностью лет наказание не может быть чересчур строгим, полагала даже, что она получит условный срок. Жалела только о том, что из-за позора снова нужно переезжать и менять работу. Даже следователи, зная о послевоенной образцовой биографии Антонины Гинзбург, полагали, что суд проявит снисхождение. Тем более, что 1979 год был объявлен в СССР Годом Женщины.
Однако 20 ноября 1978 года суд приговорил Антонину Макарову-Гинзбург к высшей мере наказания - расстрелу.
На суде была доказана документально её вина в убийстве 168 человек из тех, чьи личности удалось установить. Ещё более 1300 так и остались неизвестными жертвами «Тоньки-пулемётчицы». Есть преступления, которые невозможно простить.
В шесть утра 11 августа 1979 года, после того, как были отклонены все прошения о помиловании, приговор в отношении Антонины Макаровой-Гинзбург был приведён в исполнение.

Берта Бородкина

Берта Бородкина, известная в определенных кругах как «Железная Белла», была одной из 3-х женщин, казненных в позднем СССР. По роковому стечению обстоятельств в этот скорбный список наравне с убийцами попал заслуженный работник торговли Берта Наумовна Бородкина, которая никого не убила. Ее приговорили к расстрелу за хищения социалистической собственности в особо крупных размерах.


Среди тех, кто оказывал покровительство директору общепита курортного города, были члены Президиума Верховного Совета СССР, а также секретарь ЦК КПСС Федор Кулаков. Связи на самом верху долгое время делали Берту Бородкину неуязвимой для любых ревизоров, но в конечном итоге сыграли трагическую роль в ее судьбе.
В апреле 1984 года Краснодарский краевой суд рассмотрел уголовное дело № 2-4/84 в отношении директора треста ресторанов и столовых города Геленджика заслуженного работника торговли и общественного питания РСФСР Берты Бородкиной. Главный пункт обвинения подсудимой – ч. 2 ст. 173 УК РСФСР (получение взятки) – предусматривал наказание в виде лишения свободы на срок от пяти до пятнадцати лет с конфискацией имущества. Однако реальность превзошла самые худшие опасения 57-летней Бородкиной – ее приговорили к смертной казни.
Решение суда стало неожиданностью и для юристов, с интересом следивших за громким процессом: исключительная мера наказания «вплоть до ее полной отмены», согласно действующему тогда УК РСФСР, допускалась за измену родине (ст. 64), шпионаж (ст. 65), террористический акт (ст. 66 и 67), диверсию (ст. 68), бандитизм (ст. 77), умышленное убийство при отягчающих обстоятельствах, указанных в ст. 102 и пункте «в» ст. 240, а в военное время или в боевой обстановке – и за другие особо тяжкие преступления в случаях, специально предусмотренных законодательством Союза ССР.

Плати или потеряешь…

Успешная карьера Бородкиной (девичья фамилия – Король), у которой не было даже полного среднего образования, в геленджикском общепите началась в 1951 году в должности официантки, затем она последовательно занимала места буфетчицы и заведующей столовой, а в 1974 году состоялся ее головокружительный взлет на номенклатурный пост главы треста ресторанов и столовых.
Подобное назначение не могло состояться без участия первого секретаря городского комитета КПСС Николая Погодина, его предпочтение кандидатуре без специального образования никем в горкоме открыто не подвергалось сомнению, а скрытые мотивы выбора партийного руководителя стали известны восемь лет спустя. «В указанный период [с 1974 по 1982 год], являясь должностным лицом, занимающим ответственное положение, – говорится в обвинительном заключении по делу Бородкиной, – неоднократно лично и через посредников у себя на квартире и по месту работы получала взятки от большой группы подчиненных ей по работе. Из полученных ею взяток Бородкина сама передавала взятки ответственным работникам г. Геленджика за оказанное содействие и поддержку в работе… Так, за период последних двух лет было передано секретарю горкома партии Погодину ценностями, деньгами и продуктами на 15 000 рублей». Последняя сумма в 1980-х примерно составляла стоимость трех легковых автомобилей «Жигули».
В материалах следствия подшита графическая схема коррупционных взаимосвязей директора треста, составленная работниками Главной прокуратуры СССР. Она напоминает густую паутину с Бородкиной в центре, к которой тянутся многочисленные нити из ресторанов «Геленджик», «Кавказ», «Южный», «Платан», «Яхта», столовых и кафе, блинных, шашлычных и продуктовых палаток, а от нее расходятся к горкому КПСС и горисполкому, отделу БХСС городского ОВД (борьба с хищениями социалистической собственности), к краевому тресту и далее к Главкурортторгу Министерства торговли РСФСР.
Работники геленджикского общепита – директора и заведующие, бармены и буфетчики, кассиры и официанты, повара и экспедиторы, гардеробщики и швейцары – были поголовно обложены «данью», каждый знал, сколько он должен передать денег по цепочке, а также о том, что его ждет в случае отказа – потеря «хлебной» должности.

Украденные градусы

Бородкина за время работы на разных участках общепита в совершенстве овладела приемами обмана потребителей с целью получения «левых» доходов, практиковавшихся в советской торговле, и поставила их в своем ведомстве на поток. Было обычным делом разбавлять сметану водой, а жидкий чай или кофе подкрашивать жженным сахаром. Но одной из самых прибыльных махинаций являлось обильное добавление хлеба или крупы в мясной фарш, уменьшение установленных норм мяса для приготовления первых и вторых блюд. «Сэкономленный» таким образом продукт глава треста передавала в шашлычные для реализации. За два года, по словам Калиниченко, только на этом Бородкина заработала 80 000 руб.
Еще одним источником незаконных доходов служили манипуляции с алкоголем. Здесь она также не открыла ничего нового: в ресторанах, кафе, барах и буфетах широко использовался традиционный «недолив», а также «кража градуса». Скажем, понижение крепости водки за счет разбавления на два градуса посетители питейного заведения просто не замечали, зато работникам торговли это приносило большие барыши. Но особенно выгодным считалось подмешивать в дорогой армянский коньяк более дешевую «старку» (ржаная водка, настоянная на листьях яблони или груши). По утверждению следователя, даже экспертиза не могла установить, что коньяк разбавлен.
Привычным был и примитивный обсчет – как отдельных посетителей ресторанов, баров, буфетов и кафе, так и больших компаний. Музыкант Георгий Мимиконов, игравший в те годы в ресторанах Геленджика, рассказывал московским тележурналистам о том, что в курортный сезон сюда на выходные прилетали целые группы вахтовиков из Сибири и Заполярья, чтобы покутить в «зоне красивой жизни», как выразился музыкант. Обсчет таких клиентов шел на десятки и сотни рублей.

Берта, она же «Железная Белла»

В те времена черноморские здравницы принимали за год более 10 миллионов отдыхающих, служивших золотым дном для курортной мафии. У Бородкиной была своя классификация людей, приезжавших на отдых в Геленджик. Тех, кто снимал углы в частном секторе, выстаивал очереди в кафе и столовых, а затем оставлял в книге жалоб и предложений претензии к качеству блюд в заведениях общепита, писал об обсчете и «недоливе», она, по свидетельству ее бывших коллег, называла крысами. Горкомовская «крыша» в лице первого секретаря, а также инспекторов ОБХСС делала ее неуязвимой для недовольства массового потребителя, которого Бородкина рассматривала исключительно в качестве источника «левых» доходов.
Совсем другое отношение демонстрировала Бородкина к партийным и государственным чиновникам высокого ранга, наезжавшим в Геленджик в курортный сезон из Москвы и союзных республик, но и здесь она преследовала прежде всего свои интересы – приобретение будущих влиятельных покровителей. Бородкина делала все, чтобы их пребывание на берегу Черного моря было приятным и запоминающимся. Бородкина, как оказалось, не только обеспечивала номенклатурных гостей дефицитными продуктами для пикников в горах и морских прогулок, накрывала ломящиеся от деликатесов столы, но могла по их желанию пригласить в мужскую компанию молодых женщин. Ее «хлебосольство» для самих гостей и партийной кассы края ничего не стоило – Бородкина умела списывать расходы. Эти качества в ней ценил первый секретарь Краснодарского краевого комитета КПСС Сергей Медунов.
Среди тех, кто оказывал Бородкиной свое покровительство, были даже члены Президиума Верховного Совета СССР, а также секретарь ЦК КПСС Федор Кулаков. Когда Кулаков умер, семья пригласила на его похороны всего двух человек из Краснодарского края – Медунова и Бородкину. Связи на самом верху долгое время обеспечивали Бородкиной иммунитет против любых ревизий, поэтому за глаза ее называли в Геленджике «Железной Беллой» (Бородкиной не нравилось собственное имя, она предпочитала, чтобы ее называли Беллой).

Дело о сбыте п***ографической продукции

Когда Бородкину арестовали, она поначалу сочла это досадным недоразумением и предостерегла оперативников: как бы им не пришлось сегодня же принести свои извинения. Элемент случайности в том, что ее водворили в КПЗ, все же был, отмечают те, кто хорошо знаком с подробностями этой давней истории.
В прокуратуру поступило заявление от местного жителя о том, что в одном из кафе избранным гостям тайно показывают п***ографические фильмы. Организаторов подпольных просмотров – директора кафе, завпроизводством и бармена – взяли с поличным, им было предъявлено обвинение по ст. 228 УК РСФСР (изготовление или сбыт п***ографических продуктов, наказывается лишением свободы на срок до трех лет с конфискацией п***ографических предметов и средств их производства). На допросах работники общепита показали, что демонстрации негласно разрешила директор треста, ей же передавалась часть вырученных денег. Таким образом, самой Бородкиной инкриминировалось соучастие в этом правонарушении и получение взятки.
В доме «Железной Беллы» был произведен обыск, результаты его неожиданно вышли далеко за рамки дела о «подпольном кинотеатре». Жилье Бородкиной напоминало музейные запасники, в которых хранились многочисленные драгоценные украшения, меха, изделия из хрусталя, комплекты дефицитного тогда постельного белья. Кроме того, Бородкина хранила дома большие суммы денег, которые следователи находили в самых неожиданных местах – в батареях водяного отопления и под коврами в комнатах, закатанных банках в подвале, в заскладированных во дворе кирпичах. Общая сумма изъятого при обыске составила более 500 000 руб.

Таинственное исчезновение первого секретаря горкома КПСС

Бородкина на первом же допросе отказалась давать показания и по-прежнему угрожала следствию наказанием за огульные обвинения в ее адрес и арест «уважаемого в крае руководителя». «Она была уверена, что ее вот-вот освободят, но помощи все не было». «Железная Белла» ее так и не дождалась, и вот почему.
В начале 1980-х годов в Краснодарском крае начались расследования многочисленных уголовных дел, связанных с масштабными проявлениями взяточничества и хищений, получивших обобщенное название сочинско-краснодарского дела. Хозяин Кубани Медунов, близкий друг Генерального секретаря ЦК КПСС Леонида Брежнева и секретаря ЦК Константина Черненко, всячески препятствовал работе Следственной части Генпрокуратуры. Однако в Москве у него оказался могущественный противник – председатель КГБ Юрий Андропов. А с избранием его в ноябре 1982 года Генсеком у прокуратуры были окончательно развязаны руки. В результате одной из самых громких в СССР кампаний по борьбе с коррупцией более 5000 партийных и советских руководителей были уволены со своих постов и исключены из рядов КПСС, около 1500 человек осуждены к различным срокам заключения, а замминистра рыбного хозяйства СССР Владимир Рытов был осужден и расстрелян. Медунов был осовобожден от должности первого секретаря крайкома КПСС и выведен из состава ЦК КПСС с формулировкой: «За допущенные ошибки в работе».
Когда подследственной дали понять, что рассчитывать ей уже не на кого, она может облегчить свою участь только чистосердечным признанием вины, «Железная Белла» сломалась и начала давать показания. Ее уголовное дело заняло 20 томов, рассказывал бывший следователь Александр Чернов, на основании показаний бывшего директора треста было возбуждено еще три десятка уголовных дел, по которым осуждены 70 человек. А руководитель партийной организации Геленджика Погодин после ареста Бородкиной бесследно исчез. Однажды вышел вечером из дома, сказав жене, что ему надо зайти ненадолго в горком, и не вернулся. На его поиски была брошена милиция Краснодарского края, водолазы обследовали акваторию Геленджикской бухты, но все тщетно – ни живого, ни мёртвого его больше никогда не видели. Существует версия, что Погодин покинул страну на одном из иностранных судов, стоявших в Геленджикской бухте, однако фактических подтверждений этому до сих пор не найдено.

Она слишком много знала

В ходе следствия Бородкина попыталась симулировать шизофрению. Это было «очень талантливо», но судебно-медицинская экспертиза распознала игру и дело было передано в краевой суд, который признал Бородкину виновной в неоднократном получении взяток на общую сумму 561 834 руб. 89 коп. (ч. 2 ст. 173 УК РСФСР).
По ст. 93-1 УК РСФСР (хищение государственного имущества в особо крупном размере) и ст. 156 ч. 2 УК РСФСР (обман потребителей) она была оправдана «за недостаточностью доказательств участия подсудимой в совершении преступления». Она была приговорена к исключительной мере наказания – расстрелу. Верховный Суд СССР оставил приговор без изменения. Ходатайство о помиловании осужденная не подавала.
Бородкину подвело как раз то, чем она очень гордилась – знакомства с высокопоставленными людьми, именами которых она постоянно козыряла. Бывшие покровители в создавшейся ситуации были заинтересованы в том, чтобы «Железная Белла» замолчала навсегда – слишком много она знала. Ее не просто несоразмерно наказали за преступления, с ней расправились.

Официально за все послевоенные годы в СССР было казнено три женщины. Смертные приговоры представительницам слабого пола выносились, но не приводились в исполнение. А тут дело было доведено до расстрела. Кем были эти женщины, и за какие преступления их все-таки расстреляли.

История преступлений Антонины Макаровой.

Казус с фамилией.

Антонина Макарова родилась в 1921 году на Смоленщине, в деревне Малая Волковка, в большой крестьянской семье Макара Парфёнова. Училась в сельской школе, и именно там произошёл эпизод, повлиявший на ее дальнейшую жизнь. Когда Тоня пришла в первый класс, то из-за стеснительности не могла назвать свою фамилию - Парфёнова. Одноклассники же стали кричать «Да Макарова она!», имея в виду, что отца Тони зовут Макар.
Так, с лёгкой руки учительницы, на тот момент едва ли не единственного грамотного в деревне человека, в семье Парфёновых появилась Тоня Макарова.
Училась девочка прилежно, со старанием. Была у неё и своя революционная героиня - Анка-пулемётчица. У этого кинообраза был реальный протип - санитарка чапаевской дивизии Мария Попова, которой однажды в бою действительно пришлось заменить убитого пулемётчика.
Окончив школу, Антонина отправилась учиться в Москву, где её и застало начало Великой Отечественной войны. На фронт девушка отправилась добровольцем.

Походная жена окруженца.

На долю 19-летней комсомолки Макаровой выпали все ужасы печально известного «Вяземского котла». После тяжелейших боёв в полном окружении из всей части рядом с молодой санитаркой Тоней оказался лишь солдат Николай Федчук. С ним она и бродила по местным лесам, просто пытаясь выжить. Партизан они не искали, к своим пробиться не пытались - кормились, чем придётся, порой воровали. Солдат с Тоней не церемонился, сделав её своей «походной женой». Антонина и не сопротивлялась - она просто хотела жить.

В январе 1942 года они вышли к деревне Красный Колодец, и тут Федчук признался, что женат и поблизости живёт его семья. Он оставил Тоню одну. Из Красного Колодца Тоню не гнали, однако у местных жителей и так было полно забот. А чужая девушка не стремилась уйти к партизанам, не рвалась пробиваться к нашим, а норовила закрутить любовь с кем-то из оставшихся в селе мужчин. Настроив местных против себя, Тоня вынуждена была уйти.

Убийца с окладом.

Блуждания Тони Макаровой завершились в районе посёлка Локоть на Брянщине. Здесь действовала печально известная «Локотская республика» - административно-территориальное образование русских коллаборационистов. По сути своей, это были те же немецкие холуи, что и в других местах, только более чётко официально оформленные.

Полицейский патруль задержал Тоню, однако партизанку или подпольщицу в ней не заподозрили. Она приглянулась полицаям, которые взяли её к себе, напоили, накормили и изнасиловали. Впрочем, последнее весьма относительно - девушка, хотевшая только выжить, была согласна на всё.

Роль проститутки при полицаях Тоня выполняла недолго - однажды её, пьяную, вывели во двор и положили за станковый пулемёт «максим». Перед пулемётом стояли люди - мужчины, женщины, старики, дети. Ей приказали стрелять. Для Тони, прошедшей не только курсы медсестёр, но и пулемётчиц, это не составляло большого труда. Правда, вусмерть пьяная женщина не очень понимала, что делает. Но, тем не менее, с задачей справилась.

На следующий день Макарова узнала, что она теперь официальное лицо - палач с окладом в 30 немецких марок и со своей койкой. Локотская республика безжалостно боролась с врагами нового порядка - партизанами, подпольщиками, коммунистами, прочими неблагонадёжными элементами, а также членами их семей. Арестованных сгоняли в сарай, выполнявший роль тюрьмы, а утром выводили на расстрел.

В камеру вмещалось 27 человек, и всех их необходимо было ликвидировать, дабы освободить места для новых. Браться за эту работу не хотели ни немцы, ни даже полицаи из местных. И тут очень кстати пришлась появившаяся из ниоткуда Тоня с её способностями к стрельбе.
Девушка не сошла с ума, а наоборот, сочла, что её мечта сбылась. И пусть Анка расстреливала врагов, а она расстреливает женщин и детей - война всё спишет! Зато её жизнь наконец-то наладилась.

1500 загубленных жизней.

Распорядок дня Антонины Макаровой был таков: утром расстрел 27 человек из пулемёта, добивание выживших из пистолета, чистка оружия, вечером шнапс и танцы в немецком клубе, а ночью любовь с каким-нибудь смазливым немчиком или, на худой конец, с полицаем.

В качестве поощрения ей разрешали забирать вещи убитых. Так Тоня обзавелась кучей нарядов, которые, правда, приходилось чинить - носить сразу мешали следы крови и дырки от пуль.

Впрочем, иногда Тоня допускала «брак» - нескольким детям удалось уцелеть, потому что из-за их маленького роста пули проходили поверх головы. Детей вывезли вместе с трупами местные жители, хоронившие убитых, и передали партизанам. Слухи о женщине-палаче, «Тоньке-пулемётчице», «Тоньке-москвичке» поползли по округе. Местные партизаны даже объявили охоту на палача, однако добраться до неё не смогли.

Всего жертвами Антонины Макаровой стали около 1500 человек.
К лету 1943 года жизнь Тони вновь сделала крутой поворот - Красная Армия двинулась на Запад, приступив к освобождению Брянщины. Девушке это не сулило ничего хорошего, но тут она очень кстати заболела сифилисом, и немцы отправили её в тыл, дабы она не перезаражала доблестных сынов Великой Германии.

Заслуженный ветеран вместо военной преступницы.

В немецком госпитале, впрочем, тоже скоро стало неуютно - советские войска приближались настолько быстро, что эвакуировать успевали только немцев, а до пособников дела уже не было.

Поняв это, Тоня сбежала из госпиталя, вновь оказавшись в окружении, но теперь уже советском. Но навыки выживания были отточены - она сумела добыть документы, доказывавшие, что всё это время Макарова была санитаркой в советском госпитале.

Антонина благополучно сумела поступить на службу в советский госпиталь, где в начале 1945 года в неё влюбился молоденький солдат, настоящий герой войны. Парень сделал Тоне предложение, она ответила согласием, и, поженившись, молодые после окончания войны уехали в белорусский город Лепель, на родину мужа.

Так исчезла женщина-палач Антонина Макарова, а её место заняла заслуженный ветеран Антонина Гинзбург.

Её искали тридцать лет

О чудовищных деяниях «Тоньки-пулемётчицы» советские следователи узнали сразу после освобождения Брянщины. В братских могилах нашли останки около полутора тысяч человек, но личности удалось установить лишь у двухсот. Допрашивали свидетелей, проверяли, уточняли - но на след женщины-карателя напасть не могли.

Тем временем Антонина Гинзбург вела обычную жизнь советского человека - жила, работала, воспитывала двух дочерей, даже встречалась со школьниками, рассказывая о своём героическом военном прошлом. Разумеется, не упоминая о деяниях «Тоньки-пулемётчицы».

КГБ потратил на её поиски больше трёх десятилетий, но нашёл почти случайно. Некий гражданин Парфёнов, собираясь за границу, подал анкеты с данными о родственниках. Там-то среди сплошных Парфёновых в качестве родной сестры почему-то значилась Антонина Макарова, по мужу Гинзбург.

Да, как же помогла Тоне та ошибка учительницы, сколько лет она благодаря ей оставалась в недосягаемости от правосудия!

Оперативники КГБ работали ювелирно - обвинить в подобных злодеяниях невинного человека было нельзя. Антонину Гинзбург проверяли со всех сторон, тайно привозили в Лепель свидетелей, даже бывшего полицая-любовника. И лишь после того, как все они подтвердили, что Антонина Гинзбург и есть «Тонька-пулемётчица», её арестовали.

Она не отпиралась, рассказывала обо всём спокойно, говорила, что кошмары её не мучили. Ни с дочерьми, ни с мужем общаться не захотела. А супруг-фронтовик бегал по инстанциям, грозил жалобой Брежневу, даже в ООН - требовал освобождения жены. Ровно до тех пор, пока следователи не решились рассказать ему, в чём обвиняется его любимая Тоня.

После этого молодцеватый, бравый ветеран поседел и постарел за одну ночь. Семья отреклась от Антонины Гинзбург и уехала из Лепеля. Того, что пришлось пережить этим людям, врагу не пожелаешь.

Возмездие.

Антонину Макарову-Гинзбург судили в Брянске осенью 1978 года. Это был последний крупный процесс над изменниками Родины в СССР и единственный процесс над женщиной-карателем.

Сама Антонина была убеждена, что за давностью лет наказание не может быть чересчур строгим, полагала даже, что она получит условный срок. Жалела только о том, что из-за позора снова нужно переезжать и менять работу. Даже следователи, зная о послевоенной образцовой биографии Антонины Гинзбург, полагали, что суд проявит снисхождение. Тем более, что 1979 год был объявлен в СССР Годом Женщины.

Однако 20 ноября 1978 года суд приговорил Антонину Макарову-Гинзбург к высшей мере наказания - расстрелу.

На суде была доказана документально её вина в убийстве 168 человек из тех, чьи личности удалось установить. Ещё более 1300 так и остались неизвестными жертвами «Тоньки-пулемётчицы». Есть преступления, которые невозможно простить.

В шесть утра 11 августа 1979 года, после того, как были отклонены все прошения о помиловании, приговор в отношении Антонины Макаровой-Гинзбург был приведён в исполнение.

Берта Бородкина .

Берта Бородкина, известная в определенных кругах как «Железная Белла», была одной из 3-х женщин, казненных в позднем СССР.

По роковому стечению обстоятельств в этот скорбный список наравне с убийцами попал заслуженный работник торговли Берта Наумовна Бородкина, которая никого не убила. Ее приговорили к расстрелу за хищения социалистической собственности в особо крупных размерах.

Среди тех, кто оказывал покровительство директору общепита курортного города, были члены Президиума Верховного Совета СССР, а также секретарь ЦК КПСС Федор Кулаков. Связи на самом верху долгое время делали Берту Бородкину неуязвимой для любых ревизоров, но в конечном итоге сыграли трагическую роль в ее судьбе.

В апреле 1984 года Краснодарский краевой суд рассмотрел уголовное дело № 2-4/84 в отношении директора треста ресторанов и столовых города Геленджика заслуженного работника торговли и общественного питания РСФСР Берты Бородкиной. Главный пункт обвинения подсудимой – ч. 2 ст. 173 УК РСФСР (получение взятки) – предусматривал наказание в виде лишения свободы на срок от пяти до пятнадцати лет с конфискацией имущества. Однако реальность превзошла самые худшие опасения 57-летней Бородкиной – ее приговорили к смертной казни.

Решение суда стало неожиданностью и для юристов, с интересом следивших за громким процессом: исключительная мера наказания «вплоть до ее полной отмены», согласно действующему тогда УК РСФСР, допускалась за измену родине (ст. 64), шпионаж (ст. 65), террористический акт (ст. 66 и 67), диверсию (ст. 68), бандитизм (ст. 77), умышленное убийство при отягчающих обстоятельствах, указанных в ст. 102 и пункте «в» ст. 240, а в военное время или в боевой обстановке – и за другие особо тяжкие преступления в случаях, специально предусмотренных законодательством Союза ССР.

Плати или потеряешь…

Успешная карьера Бородкиной (девичья фамилия – Король), у которой не было даже полного среднего образования, в геленджикском общепите началась в 1951 году в должности официантки, затем она последовательно занимала места буфетчицы и заведующей столовой, а в 1974 году состоялся ее головокружительный взлет на номенклатурный пост главы треста ресторанов и столовых.

Подобное назначение не могло состояться без участия первого секретаря городского комитета КПСС Николая Погодина, его предпочтение кандидатуре без специального образования никем в горкоме открыто не подвергалось сомнению, а скрытые мотивы выбора партийного руководителя стали известны восемь лет спустя.

«В указанный период [с 1974 по 1982 год], являясь должностным лицом, занимающим ответственное положение, – говорится в обвинительном заключении по делу Бородкиной, – неоднократно лично и через посредников у себя на квартире и по месту работы получала взятки от большой группы подчиненных ей по работе. Из полученных ею взяток Бородкина сама передавала взятки ответственным работникам г. Геленджика за оказанное содействие и поддержку в работе… Так, за период последних двух лет было передано секретарю горкома партии Погодину ценностями, деньгами и продуктами на 15 000 рублей». Последняя сумма в 1980-х примерно составляла стоимость трех легковых автомобилей «Жигули».

В материалах следствия подшита графическая схема коррупционных взаимосвязей директора треста, составленная работниками Главной прокуратуры СССР. Она напоминает густую паутину с Бородкиной в центре, к которой тянутся многочисленные нити из ресторанов «Геленджик», «Кавказ», «Южный», «Платан», «Яхта», столовых и кафе, блинных, шашлычных и продуктовых палаток, а от нее расходятся к горкому КПСС и горисполкому, отделу БХСС городского ОВД (борьба с хищениями социалистической собственности), к краевому тресту и далее к Главкурортторгу Министерства торговли РСФСР.

Работники геленджикского общепита – директора и заведующие, бармены и буфетчики, кассиры и официанты, повара и экспедиторы, гардеробщики и швейцары – были поголовно обложены «данью», каждый знал, сколько он должен передать денег по цепочке, а также о том, что его ждет в случае отказа – потеря «хлебной» должности.

Украденные градусы.

Бородкина за время работы на разных участках общепита в совершенстве овладела приемами обмана потребителей с целью получения «левых» доходов, практиковавшихся в советской торговле, и поставила их в своем ведомстве на поток.

Было обычным делом разбавлять сметану водой, а жидкий чай или кофе подкрашивать жженным сахаром. Но одной из самых прибыльных махинаций являлось обильное добавление хлеба или крупы в мясной фарш, уменьшение установленных норм мяса для приготовления первых и вторых блюд. «Сэкономленный» таким образом продукт глава треста передавала в шашлычные для реализации. За два года, по словам Калиниченко, только на этом Бородкина заработала 80 000 руб.

Еще одним источником незаконных доходов служили манипуляции с алкоголем. Здесь она также не открыла ничего нового: в ресторанах, кафе, барах и буфетах широко использовался традиционный «недолив», а также «кража градуса». Скажем, понижение крепости водки за счет разбавления на два градуса посетители питейного заведения просто не замечали, зато работникам торговли это приносило большие барыши. Но особенно выгодным считалось подмешивать в дорогой армянский коньяк более дешевую «старку» (ржаная водка, настоянная на листьях яблони или груши). По утверждению следователя, даже экспертиза не могла установить, что коньяк разбавлен.

Привычным был и примитивный обсчет – как отдельных посетителей ресторанов, баров, буфетов и кафе, так и больших компаний. Музыкант Георгий Мимиконов, игравший в те годы в ресторанах Геленджика, рассказывал московским тележурналистам о том, что в курортный сезон сюда на выходные прилетали целые группы вахтовиков из Сибири и Заполярья, чтобы покутить в «зоне красивой жизни», как выразился музыкант. Обсчет таких клиентов шел на десятки и сотни рублей.

Берта, она же «Железная Белла».

В те времена черноморские здравницы принимали за год более 10 миллионов отдыхающих, служивших золотым дном для курортной мафии. У Бородкиной была своя классификация людей, приезжавших на отдых в Геленджик. Тех, кто снимал углы в частном секторе, выстаивал очереди в кафе и столовых, а затем оставлял в книге жалоб и предложений претензии к качеству блюд в заведениях общепита, писал об обсчете и «недоливе», она, по свидетельству ее бывших коллег, называла крысами.

Горкомовская «крыша» в лице первого секретаря, а также инспекторов ОБХСС делала ее неуязвимой для недовольства массового потребителя, которого Бородкина рассматривала исключительно в качестве источника «левых» доходов.

Совсем другое отношение демонстрировала Бородкина к партийным и государственным чиновникам высокого ранга, наезжавшим в Геленджик в курортный сезон из Москвы и союзных республик, но и здесь она преследовала прежде всего свои интересы – приобретение будущих влиятельных покровителей. Бородкина делала все, чтобы их пребывание на берегу Черного моря было приятным и запоминающимся.

Бородкина, как оказалось, не только обеспечивала номенклатурных гостей дефицитными продуктами для пикников в горах и морских прогулок, накрывала ломящиеся от деликатесов столы, но могла по их желанию пригласить в мужскую компанию молодых женщин.

Ее «хлебосольство» для самих гостей и партийной кассы края ничего не стоило – Бородкина умела списывать расходы. Эти качества в ней ценил первый секретарь Краснодарского краевого комитета КПСС Сергей Медунов.

Среди тех, кто оказывал Бородкиной свое покровительство, были даже члены Президиума Верховного Совета СССР, а также секретарь ЦК КПСС Федор Кулаков. Когда Кулаков умер, семья пригласила на его похороны всего двух человек из Краснодарского края – Медунова и Бородкину. Связи на самом верху долгое время обеспечивали Бородкиной иммунитет против любых ревизий, поэтому за глаза ее называли в Геленджике «Железной Беллой» (Бородкиной не нравилось собственное имя, она предпочитала, чтобы ее называли Беллой).

Дело о сбыте порнографической продукции.

Когда Бородкину арестовали, она поначалу сочла это досадным недоразумением и предостерегла оперативников: как бы им не пришлось сегодня же принести свои извинения. Элемент случайности в том, что ее водворили в КПЗ, все же был, отмечают те, кто хорошо знаком с подробностями этой давней истории.

В прокуратуру поступило заявление от местного жителя о том, что в одном из кафе избранным гостям тайно показывают порнографические фильмы. Организаторов подпольных просмотров – директора кафе, завпроизводством и бармена – взяли с поличным, им было предъявлено обвинение по ст. 228 УК РСФСР (изготовление или сбыт порнографических продуктов, наказывается лишением свободы на срок до трех лет с конфискацией порнографических предметов и средств их производства).

На допросах работники общепита показали, что демонстрации негласно разрешила директор треста, ей же передавалась часть вырученных денег. Таким образом, самой Бородкиной инкриминировалось соучастие в этом правонарушении и получение взятки.

В доме «Железной Беллы» был произведен обыск, результаты его неожиданно вышли далеко за рамки дела о «подпольном кинотеатре». Жилье Бородкиной напоминало музейные запасники, в которых хранились многочисленные драгоценные украшения, меха, изделия из хрусталя, комплекты дефицитного тогда постельного белья. Кроме того, Бородкина хранила дома большие суммы денег, которые следователи находили в самых неожиданных местах – в батареях водяного отопления и под коврами в комнатах, закатанных банках в подвале, в заскладированных во дворе кирпичах. Общая сумма изъятого при обыске составила более 500 000 руб.

Таинственное исчезновение первого секретаря горкома КПСС.

Бородкина на первом же допросе отказалась давать показания и по-прежнему угрожала следствию наказанием за огульные обвинения в ее адрес и арест «уважаемого в крае руководителя». «Она была уверена, что ее вот-вот освободят, но помощи все не было». «Железная Белла» ее так и не дождалась, и вот почему.

В начале 1980-х годов в Краснодарском крае начались расследования многочисленных уголовных дел, связанных с масштабными проявлениями взяточничества и хищений, получивших обобщенное название сочинско-краснодарского дела. Хозяин Кубани Медунов, близкий друг Генерального секретаря ЦК КПСС Леонида Брежнева и секретаря ЦК Константина Черненко, всячески препятствовал работе Следственной части Генпрокуратуры. Однако в Москве у него оказался могущественный противник – председатель КГБ Юрий Андропов. А с избранием его в ноябре 1982 года Генсеком у прокуратуры были окончательно развязаны руки.

В результате одной из самых громких в СССР кампаний по борьбе с коррупцией более 5000 партийных и советских руководителей были уволены со своих постов и исключены из рядов КПСС, около 1500 человек осуждены к различным срокам заключения, а замминистра рыбного хозяйства СССР Владимир Рытов был осужден и расстрелян. Медунов был осовобожден от должности первого секретаря крайкома КПСС и выведен из состава ЦК КПСС с формулировкой: «За допущенные ошибки в работе».

Когда подследственной дали понять, что рассчитывать ей уже не на кого, она может облегчить свою участь только чистосердечным признанием вины, «Железная Белла» сломалась и начала давать показания. Ее уголовное дело заняло 20 томов, рассказывал бывший следователь Александр Чернов, на основании показаний бывшего директора треста было возбуждено еще три десятка уголовных дел, по которым осуждены 70 человек. А руководитель партийной организации Геленджика Погодин после ареста Бородкиной бесследно исчез. Однажды вышел вечером из дома, сказав жене, что ему надо зайти ненадолго в горком, и не вернулся.

На его поиски была брошена милиция Краснодарского края, водолазы обследовали акваторию Геленджикской бухты, но все тщетно – ни живого, ни мёртвого его больше никогда не видели. Существует версия, что Погодин покинул страну на одном из иностранных судов, стоявших в Геленджикской бухте, однако фактических подтверждений этому до сих пор не найдено.

Она слишком много знала.

В ходе следствия Бородкина попыталась симулировать шизофрению. Это было «очень талантливо», но судебно-медицинская экспертиза распознала игру и дело было передано в краевой суд, который признал Бородкину виновной в неоднократном получении взяток на общую сумму 561 834 руб. 89 коп. (ч. 2 ст. 173 УК РСФСР).

По ст. 93-1 УК РСФСР (хищение государственного имущества в особо крупном размере) и ст. 156 ч. 2 УК РСФСР (обман потребителей) она была оправдана «за недостаточностью доказательств участия подсудимой в совершении преступления». Она была приговорена к исключительной мере наказания – расстрелу. Верховный Суд СССР оставил приговор без изменения. Ходатайство о помиловании осужденная не подавала.

Бородкину подвело как раз то, чем она очень гордилась – знакомства с высокопоставленными людьми, именами которых она постоянно козыряла. Бывшие покровители в создавшейся ситуации были заинтересованы в том, чтобы «Железная Белла» замолчала навсегда – слишком много она знала. Ее не просто несоразмерно наказали за преступления, с ней расправились.

Тамара Иванютина

В 1987 году в Киеве состоялся беспрецедентный судебный процесс по делу семьи серийных убийц, которые орудием преступления избрали высокотоксичный водный раствор на основе соединений таллия. На скамье подсудимых оказались Мария и Антон Масленко и их дочери – Тамара Иванютина и Нина Мацибора. Больше всего жертв оказалось на счету 45-летней Иванютиной. Она стала последней женщиной в СССР, приговоренной судом к исключительной мере наказания.

Биография женщины до начала процесса не отличается какими-то выдающимися событиями. Девичья фамилия ее - Масленко. Она родилась в 1942 г. в семье с шестью детьми. Родители всегда внушали своим отпрыскам, что материальная обеспеченность, достаток - главные условия нормальной жизни. Именно к этому и стремилась серийная отравительница Тамара Иванютина.

В процессе расследований дела об отравлениях выяснилось, что Иванютина была уже ранее судима за спекуляцию, а на работу в школу устроилась по поддельной трудовой книжке.

С сентября 1986 года она работала в столовой одной из школ Киева. Ее приняли на должность посудомойки. Эта работа приносила ей немалую выгоду. Тамара Иванютина держала достаточно большое хозяйство. Работая в столовой, она могла обеспечивать своих животных бесплатной едой, которая оставалась после школьников с плохим аппетитом. Чтобы он был еще хуже, Тамара Иванютина периодически добавляла в еду яд.

Отравляющие вещества она использовала и против тех, кто, по ее мнению, "плохо себя вел". Жертвами Иванютиной стали и те, кто мешал воровать еду из школьной столовой, позволял себе делать ей замечания, и вообще все те, кто ей не нравился по тем или иным причинам.

История Тамары Иванютиной стала известна, когда несколько работников и учеников 16 школы Подольского р-на г. Киева поступили в больницу. Медики диагностировали признаки пищевого отравления. Произошло это 16 и 17 марта 1987 г. При этом четверо (двое взрослых и столько же детей) скончались почти сразу. В реанимации находилось девять пострадавших.

Первоначально врачи диагностировали кишечную инфекцию и грипп. Однако спустя некоторое время у пациентов стали выпадать волосы. Для указанных заболеваний такое явление нехарактерно.

Правоохранительные органы достаточно быстро установили, что к отравлениям причастна Иванютина Тамара Антоновна. Расследование началось сразу же, как стало известно о гибели учеников и сотрудников школы. Было возбуждено уголовное производство.

Следственная группа провела допросы оставшихся в живых пострадавших. Было установлено, что всем им стало плохо после того, как они пообедали в школьной столовой 16 марта. При этом все они ели печенку с гречневой кашей. Следователи решили выяснить, кто отвечал в школе за качество еды. Оказалось, что медсестра-диетолог Наталья Кухаренко скончалась за 2 недели до того, как было возбуждено производство. По официальным данным, женщина умерла от сердечно-сосудистого заболевания. Однако следователи засомневались в достоверности этой информации. В результате была проведена эксгумация. После проведения исследования в тканях трупа были обнаружены следы таллия.

Тамара Иванютина была взята под стражу. Сначала она подала явку с повинной, призналась во всех эпизодах, произошедших в школьной столовой. Такое преступление, как объясняла Тамара Иванютина, она совершила из-за того, что обедавшие шестиклассники отказались расставить стулья и столы. Она решила их наказать и отравила. Однако впоследствии заявила, что признание было сделано под давлением следователей. От дачи показаний она отказалась.

Дело Тамары Иванютиной стало резонансным. В ходе дальнейших оперативных мероприятий выявились новые факты. Так, следствие установило, что не только сама Иванютина, но и члены ее семьи (родители и сестра) на протяжении 11 лет использовали высокотоксичный раствор для расправы с неугодными им людьми. При этом отравления они совершали и по корыстным мотивам, и для устранения людей, которые были им несимпатичны по каким-то причинам. Кроме этого, Иванютина рассчитывала заполучить дом и земельный участок, принадлежавшие родителям мужа.

В сентябре 1986 г. она стала посудомойкой в местной школе. Кроме описанных выше эпизодов, жертвами стали школьный парторг (скончалась) и преподаватель химии (остался в живых). Они мешали Иванютиной воровать продукты из пищеблока. Отравлены были и ученики 1-го и 5-го классов, которые попросили у нее остатки котлет для домашних питомцев. Эти дети выжили.

Следствием было выявлено, что Нина Мацибора - старшая сестра главной фигурантки по делу - также вела активную криминальную деятельность. В частности, используя ту же жидкость Клеричи, она отравила своего супруга и получила его квартиру в Киеве.

Супруги Масленко - родители Иванютиной - также совершали многочисленные отравления. Так, высокотоксичной жидкостью был убит сосед по коммуналке и родственница, которая сделала им замечание. Кроме этого, жертвами отравителей становились и животные, принадлежавшие "неугодным" людям.

География криминальной деятельности семьи не ограничивалась одной Украиной. Так, было доказано, что ряд отравлений был совершен преступниками и в РСФСР. Например, находясь в Туле, Масленко-старший убил свою родственницу. Он подмешал жидкость Клеричи в самогон.

В нем рассматривалось дело 45-летней Иванютиной, ее старшей сестры Нины Антоновны и их родителей - Марии Федоровны и Антона Митрофановича Масленко. Им вменялись многочисленные отравления, в том числе со смертельным исходом.

Суд установил, что на протяжении 11 лет преступное семейство по корыстным мотивам, а также из личной неприязни совершало убийства и покушения на умышленное лишение жизни разных лиц с помощью так называемой жидкости Клеричи - высокотоксичного раствора на основе сильнодействующего отравляющего вещества - таллия. По данным заместителя председателя КС Украины, который работал во время разбирательства старшим следователем по особо важным преступлениям в прокуратуре г. Киева, выявленные эпизоды относятся к первым преступным случаям, в которых использовалось такое соединение, зафиксированным в СССР. Общее количество доказанных фактов - 40. Из того числа 13 были со смертельным исходом.

Большую часть убийств (девять) и покушений (20) совершила лично Тамара Иванютина. Процесс длился около года.

В процессе расследования Иванютина пыталась несколько раз подкупить следователя. Она обещала сотруднику правоохранительных органов "много золота". Необычность этого случая в криминальной практике заключается в том, что главной обвиняемой стала женщина, приговоренная к расстрелу, и наказание было приведено в исполнение.

В своем последнем слове Иванютина своей вины по эпизодам не признала. Еще будучи в СИЗО, она заявляла: для того чтобы добиться желаемого, не нужно писать какие-то жалобы. Необходимо дружить со всеми и угощать их. А особенно зловредным людям подмешивать яд.

Иванютина не просила прощения у родственников потерпевших, говоря о том, что ей не позволяет это сделать ее воспитание. Сожалела она только об одном. Ее давней мечтой была покупка автомобиля "Волга", но она так и не свершилась. Иванютину признали вменяемой и приговорили к смертной казни. Подельникам были назначены разные сроки тюрьмы. Так, сестру Нину приговорили к 15 годам. Ее последующая судьба неизвестна. Мать получила 13, а отец - 10 лет заключения. Родители умерли в тюрьме. Год, в который была расстреляна Тамара Иванютина, - 1987 г.