Содержание
Введение 3
Глава 1. Правосудие
Киевской Руси 6
1.1. Судебные органы
Киевской Руси 6
1.2. Судебный процесс
Киевской Руси 13
Глава 2. Правосудие
Новгорода и Пскова 18
2.1. Судебные
органы Новгорода и Пскова 18
2.2. Судебный
процесс Новгорода и Пскова 23
Заключение 32
Список использованной
литературы 34
Введение
Историческое исследование
любого явления имеет большое
значение для понимания его сущности,
роли и назначения в современном
обществе.
По мере становления государственности
на территории современной России,
усложнялись общественные отношения,
постепенно создавались и укоренялись
правила и нормы поведения
в обществе, разрабатывалось правовое
регулирование общественной жизни
в целом, и в отдельных отраслях
в частности.
Понимание сущности судебной
власти и организации системы
судебных органов, ее реализующих, в
целях понимания необходимости
дальнейшего развития системы отправления
правосудия, требует исторического
подхода к изучению становления
правосудия в России.
Зарождение государственности
неизбежно влечет за собой возникновение
определенной нормативной базы, становление
государственных органов, осуществлявших
властные полномочия. Отсюда представляется
интересным проследить начало становления
судебной системы, которое пришлось на
этап существования Древней Руси и русских
земель в эпоху феодальной раздробленности.
Таким образом, актуальность
настоящей работы определяется высоким
интересом к особенностям строения
судебной системы на начальном этапе
развития государства, сущности и основным
признакам судебного процесса, а
также к тем характерным особенностям,
которые, пройдя огромный исторический
путь эволюции и видоизменений, проявляются
и в современной системе российского
правосудия.
История изучения древнерусского
суда насчитывает уже более двухсот
лет. Перед первыми исследователями
стояла задача описать основные принципы
древнего процесса, прояснить роли
участвующих в нем лиц. Этим вопросам
были посвящены труды многих специалистов
в области истории российского
государства и права.В работе
будут проанализированы обычаи, как
первые источники права, содержащие нормы,
регулирующие процесс отправления правосудия.
Серьезное внимание уделено изучению
Русской Правды в качестве важнейшего
нормативного источника. В целях изучения
судебной системы на этапе феодальной
раздробленности, в работе анализируются
Новгородская и Псковская судебные грамоты.
Несправедливо полагать, что
исследование исторического среза
развития судебной системы имеет
лишь описательное значение для уяснения
неактуальных на сегодняшний день признаков
и особенностей изучаемого объекта.
Отнюдь, исследование первых законодательных
источников позволяет проследить динамику
развития права в дальнейшем,
проследить эволюционные изменения
в строении и содержании процесса
судопроизводства в России.
Установлено, к примеру, что
многие нормы Новгородской и
Псковской судных грамот нашли
достаточное распространение много
веков спустя в различных
районах Российского государства.
Поэтому рассматривать их только
в качестве местных исторических
источников узко и несправедливо.
Целью настоящей работы является
изучение процесса отправления правосудия
в Древней Руси, исследование его
структурных и содержательных особенностей.
В соответствии с указанной
целью перед нами стоят следующие
задачи:
-
выделение особенностей строения судебных органов в Киевской Руси;
изучение характера и содержания судебного процесса в Киевской Руси;
изучение судебной системы Новгородской и Псковской республик;
исследование особенностей и новшеств судебного процесса по судным грамотам Новгорода и Пскова.
Глава1. Правосудие Киевской Руси
-
Судебные органы Киевской Руси
Основным источником права, регламентирующим создание и функционирование судебных органов древнерусского государства по праву считается обычай. Установлено, что когда обычай санкционируется авторитетом государственной власти, а не просто народным мнением и традицией, он становится нормой обычного права. Эти нормы существуют как в устной, так и в письменной форме.
Обычай в Древней Руси оставался главным источником права, так как закон еще не получил достаточного развития, а в качестве переходной формы от обычая к закону применялось право договоров, которым регулировались те отношения, которые не были охвачены обычным правом.
В IX-X вв. в Киевской Руси отсутствовали письменные сборники обычного права. Его нормы употреблялись в устной форме при заключении сделок и реализации судебных действий, широко применялись также символика исвященные формулы.
Наиболее ранними письменными памятниками русского права признаются тексты договоров Руси с Византией (911, 944 и 971 гг.). Тексты договоров содержат регулирующие нормы византийского и русского права, относящиеся к международному, торговому, судебно-процессуальному и уголовному праву.В них имеются отсылки на «закон русский», являвшийся, по мнению историков, сводом устных норм обычного права.
В целях исследования судебной системы Киевской Руси немаловажно указать, что в договорах, к примеру, упоминалась смертная казнь, о чем не говорится в Русской Правде, штрафные санкции, регулировалось право найма на службу, меры по поиску и поимке беглых рабов. При этом в договорах предусматривалось осуществление правакровной мести и иных норм обычного права.
«Право договоров» значительно раньше права обычаев начинает закрепляться в письменном виде. Его нормы содержались в договорах Руси с Византией (X в.), междукняжеских договорах, в договорах с вольным Новгородом (XIII в).
К примеру, в Договорах с Византией от 911 и 945 гг. содержатся нормы уголовного права о смертной казни по греческому праву, о кровной мести по закону русов, нормы о выдаче преступников содержатся в Договоре от 911 г., о наказаниях за причинение телесных повреждений говорят ст. 5 договора911 г. и ст. 14 договора 945 г., об имущественных преступлениях (краже, грабеже и разбое) - ст. 6, 7 Договора 911 г. и 5, 6 Договора 945 г.
В Древней Руси обычай как источник права долгое время имел определяющее значение. Человеческая память, как известно,не вечна, устные свидетельские показания, как и устные приговоры и другие решения судов, не фиксировались в письменном виде, а в ходе судебного процесса допускалась вполне вольная интерпретация фактов. Носителями памяти о конкретном исходе определенного дела в суде были живые люди, и для того чтобы информация о судебном решении сохранялась как можно дольше, зачастую в зал суда приводили детей.
Приговоры и судебные решения в то время принимались от случая к случаю, в соответствии с конкретными обстоятельствами дела. Для лиц, разбиравших тяжбы и проступки (князь, боярин, представитель общины и т.п.)это занятие не было основным, они не были профессиональными судьями и чинили суд на свое усмотрение и свой взгляд.
Вместе с тем практика судебных разбирательств на основе обычая довольно длительное время вырабатывала прецеденты, основанные на повторении конкретных способов разрешения дел.
Основным же законодательным актом того времени стала Русская Правда. До наших дней дошло более сотни различных списков Русской Правды, которые можно, однако, представить в трех основных редакциях: Краткая (КП), Пространная (ПП) и Сокращенная (СП).
Древнейшей редакцией (подготовлена не позднее 1054 г.) является Краткая Правда, состоящаяиз Правды Ярослава (статьи 1-18), Правды Ярославичей (ст. 19-41),Покона вирного (ст. 42), Урока мостников (ст. 43) 1 .
Пространная редакция, возникшая не ранее 1113 г. и связанная сименем Владимира Мономаха, разделялась на Суд Ярослава (ст. 1-52)и Устав Владимира Мономаха (ст. 53-121).Сокращенная редакция появилась в середине XV в. из переработанной Пространной редакции.
Судебная система древней Руси прошла длительный период своего формирования. В целом же судоустройство и отправление правосудия было развито весьма слабо, о чем свидетельствуют такие факты, как неотделимость судебной власти от административной, отсутствие постоянного состава судов, отсутствие единой системы судебных органов, закрепленной на централизованном уровне в каком-либо нормативном источнике.
Традиционно выделяются такие судебные органы Киевской Руси как общинный, княжеский, вотчинный и церковный суды.
Судебная система как совокупность специализированных судебных органов, отправляющих правосудие, и образующих в своем составе инстанционный порядок рассмотрения и пересмотра споров, в Древнерусском государстве отсутствовала. Относительная неразвитость государственного аппарата имела своим следствием тот факт, что суд отправлялся органами, осуществляющими и общее управление. В этой связи мы можем говорить только о существовании отдельных форм суда, например, княжеского, вотчинного, общинного и так далее 2 .
Кроме того, все формы древнерусского суда, о которых до нас дошла информация, имели различное происхождение и характер. Так, суд князя и его наместников имели властную, административную природу и происхождение, тогда как волостные суды органично вытекали из отношений земельной собственности.
Существовало правило «судом и данью тянути по земле и по воде», согласно которому владелец населенной территории, считаясь господином и судьею для своих слуг и лиц, живущих на его владениях, осуществлял не только управление, сбор пошлин и исполнение государственных повинностей, но и отправлял судебные функции 3 .
Общинный суд и суд веча были сформированы еще в догосударственный период развития Руси и существовали наравне с княжескими судами. Как самостоятельный субъект осуществления правосудия общинный суд возник и развивался в качестве суда родовой общины, члены которой были объединены между собой кровным родством, и изначально такой суд распространял свою компетенцию только на конкретный круг лиц, относившихся к такой общине.
Со временем при расширении территории проживания общины, в процессе усиления миграции и увеличения количества членов рода субъектная компетенция общинного суда дополнилась также и территориальной посредством включения в неё лиц, не принадлежащих к данной общине по признаку родства, но проживавших на занимаемой ею территории.
Общинный суд отправлялся на вече – сходе всех жителей данной общины – являвшемся высшим органом управления. Вследствие исторического укрупнения территории земель и возникновения новых городов как центров конкретных волостей и земств вече со временем хоть и сохранило своё существование, но уже в другом виде.
Не являясь уже собранием всех жителей общины и рода, вече старейших городов приобрело характер представительного органа, выражающего интересы отдельных категорий населения города. Таким образом, произошло выделение вечевого суда из структуры общины и его закрепление на высшем земском уровне 4 .
Компетенция Боярской Думы в сфере суда основывалась на совокупности государственных и родоплеменных начал. Указанные формы древнерусского суда и органы, его отправляющие, не состояли в отношениях соподчиненности при осуществлении судебной функции.
Структура органов государственной власти Древней Руси представляла собой своеобразную трехзвенную систему, состоящую из городских, волостных и земских органов управления, относя организацию населения в сельских районах к местному самоуправлению.
Несмотря на наличие большого круга вопросов, находящихся в исключительном ведении органов управления каждого из обозначенных уровней государственной системы, все они находились в отношениях подчинения, а решения каждого вышестоящего органа являлись обязательными для всех нижестоящих.
Однако такое положение касалось только сферы государственного управления. С точки зрения судоустройства указанные органы не образовывали инстанционного порядка. И даже тот факт, что в случае, когда решение, вынесенное общинным судом по какому либо спору, не устраивало истца или ответчика и спор передавался на рассмотрение князю, не будет доказывать обратного – суд князя не являлся апелляционной инстанцией по отношению к общине, фактически дело рассматривалось заново 5 .
Княжеский суд осуществлял сам князь как верховный судья или его чиновники или специально предназначенные лица - посадники, тысяцкие тиуны, метатели, ябедники, верующие, волостители. Княжеский суд мог осуществляться при условии, что одна из сторон процесса принадлежала феодальному сословию. Хотя в отдельных случаях сторонами процесса в княжеском суде могли стать мещане, смерды и даже закупы.
Судебная расправа происходила на княжеском дворе, в столице и на местах, или на территории государственных учреждений.
Суд князя не связан с необходимостью строгого соблюдения норм обычного права, в силу чего, князем рассматривались самые неясные, сложные или новые дела, при которых применение обычного права привело бы к несправедливому решению.
Вотчинные суды видоизменялись постольку, поскольку изменялось само вотчинное управление. В компетенции вотчинного суда находились дела по менее значительным правонарушениям, а также различные гражданские споры. Писаными нормами права вотчинный суд не руководствовался и не регламентировался, а при отправлении правосудия применял лишь нормы обычного права.
Некоторые исследователи выделяют также частные суды, как разновидность судебных органов Древней Руси. Они организовывались и проводились крупными феодалами – землевладельцами, как то: бояре, дружинники, члены верхушки власти, над своими зависимыми людьми - холопами, челядью.
Церковные или духовные суды осуществляли судебный процесс по широкому кругу дел.
К числу древнейших источников права, так или иначе затрагивающих устройство судебной системы, относятся также церковные уставы князей Владимира Святославича и Ярослава Владимировича (X-XI вв.), определявшие юрисдикцию церковных органов и судов. Государство в лице княжеской власти передавало Церкви со всех собираемых даней «десятину», что фиксировалось в уставах. Там же определялся церковный судебный иммунитет, и устанавливались пределы церковной судебной юрисдикции: по кругу лиц, на которых она распространялась, и по кругу дел, которые подлежали рассмотрению церковными судами.
Церковная иерархия, пришедшая к нам из Византии после Крещения Руси, получила в свою юрисдикцию много таких дел, которые в самой Византии были подсудны гражданским магистратам. Компетенция церковного суда в Древней Руси была необычайно обширна. По уставам князей св. Владимира и Ярослава, все отношения гражданской жизни, которые касались религии и нравственности, были отнесены к области суда церковного, епископского.
Это могли быть дела, по византийским юридическим воззрениям, чисто гражданские. Уже в Византии брачные дела подлежали ведению по преимуществу церковного суда; на Руси Церковь получила в свое исключительное ведение все дела, связанные с супружескими союзами. Святительскому суду подлежали и дела, касающиеся взаимоотношений между родителями и детьми. Церковь своим авторитетом защищала как родительские права, так и неприкосновенность личных прав детей. В Уставе князя Ярослава говорится: "Аще девка не выходит замуж, а отец и мати силою отдадут, а что сотворит над собою, отец и мати епископу в вине, такожде и отрок" 6 .
Устав Владимира определял церковную юрисдикцию над всеми людьми последующим делам: преступления против христианской веры и устоев Церкви и христианской нравственности, изнасилование, браки между близкими родственниками, оскорбление словом, необоснованное обвинение в преступлении, убийство новорожденного, драка между супругами, нанесение побоев родителям, противоестественные грехи, скотоложство; по всем семейным делам. Кроме того, Устав Владимира определил и круг лиц, «людей церковных,богодеятельных», на которых юрисдикция церковных судов распространялась в любо случае.
Таким образом, рассмотрев судебную систему Киевской Руси, мы видим, что несмотря на свою неразвитость, отсутствие четких и постоянных органов судебного процесса и нормативного регулирования, она вполне удовлетворяла потребности общества того времени и отвечала уровню его развития.
-
Судебный процесс Киевской Руси
В Русской Правде любое судебное дело называется «тяжбой», или «тяжей». Русская Правда обе стороны процесса именует истцами, что затрудняет понимание изложенного хода действий каждой из сторон на судебном процессе. Пострадавший, истец, как уже было сказано, должен был сам начать следствие, собрать необходимое количество свидетелей, доказательства и привлечь ответчика к ответу.
Так было даже в случаях убийства. Положим, находили около села мертвое тело. Если убитый был человек никому неизвестный, то никакого следствия и суда не было. Начать судебное дело могли только люди, близкие убитому, его родственники. Родственники убитого требовали от села или от улицы, в пределах которой было совершено убийство, помощи для разыскивания убийцы, собирали «видоков», т.-е. людей, видивших убийство или знавших о нем. Обвиняемый со своей стороны искал «послухов», свидетелей своего доброго поведения. Затем все шли на суд. «Послухов» надо было представить семь человек. При производстве суда случалось, что «видоки» и «послухи» «называли», т.е. являлись сами 7 .
Опрос свидетелей и розыск украденного описывается в статьях Русской Правды (ПП) следующим образом:
«Если придет на двор (т. е. в суд) человек в крови или в синяках, то свидетеля ему не искать, а обидчик пусть платит продажу - 3 гривны; если же не будет на потерпевшем знаков, то пусть приведет свидетелей и пусть они покажут слово в слово с истцом, и тогда зачинщик заплатит обиженному 60 кун; а если придет в крови, да сам окажется зачинщиком и это подтвердят свидетели, то вменить ему в платеж (т. е. во взыскание) то, что его побили».
«Кто купит на рынке что-либо краденое, коня, одежду или скотину, тот пусть приведет в свидетели двух свободных мужей или мытника (мыт - пошлина); если он станет говорить, что не знает, у кого купил вещь, то идти за него тем свидетелям к присяге; истцу взять свою вещь, а с тем, что с той вещью пропало, проститься; ответчику же проститься со своими кунами, потому что не знает, у кого купил; а если впоследствии он узнает, у кого купил, то пусть возьмет свои куны; продавец же пусть заплатить хозяину вещи за то, что с ней пропало, да продажу князю» 8 .
Преступлением считалось всякое вредное действие - «неправда», причем неправда уголовная не отличалась от неправды гражданской. Из сказанного следует, что уголовный и гражданский процессы не разграничивались, любой иск рассматривался как обвинение, поскольку каждое обвинение носило исковой характер. Поэтому в литературе не без оснований отмечается, что судебный, в том числе и уголовный, процесс носил по форме состязательный характер, который соответствовал демократическому политическому режиму государств восточных славян 9 .
Собственно судебный процесс делился на три этапа.Первый - заклич - означал объявление о произошедшем преступлении. Он осуществлялся в наиболее людном месте, «на торгу», где истец объявлял, к примеру, о пропаже вещи, обладавшей неким набором индивидуальных признаков, по которым эту вещь можно было опознать. Причем, если пропажа обнаруживалась по истечении трех дней с момента заклича, тот, у кого она находилась, считался ответчиком (ст. 32, 34 ПП).
Если истцу в этом нужна была помощь, то искать ее необходимо было, прежде всего, у своих соседей, у тех, кого соберет криком на гонение следа, у свидетелей, которых он сможет найти, чтобы перед ними высказать свои заявления и донести до них нужные ему факты.
Сам же истец должен вызвать противника на суд, и стороны определяются о сроке, в который им следует предстать перед судьей. Весь процесс перед судьей стороны ведут в форме состязания, а роль судьи при этом может быть названа лишь ролью председателя, управляющего процессуальной борьбой, которая должна проходить в установленной обычаем форме.
Вторая стадия процесса - свод (ст. 35-39 ПП) – по своему характеру и содержанию напоминала современную очную ставку. Свод мог быть реализован либо до заклича, либо в срок до истечения трех дней после заклича. Лицо, у которого обнаружили пропавшую вещь, должно было указать, у кого эта вещь была приобретена. Свод продолжался до тех пор, пока не доходил до того человека, кто был не в состоянии дать доходчивое объяснение о том, где он приобрел эту вещь. Этот человек и признавался татем.
Если свод выходил за пределы населенного пункта, где пропала вещь, он продолжался до третьего лица. На него возлагалась обязанность уплатить собственнику стоимость вещи, и ему предоставлялось право далее самому продолжать свод 10 .
Гонение следа являлось третьей стадией судебного процесса, заключавшейся в поиске доказательств вины или Киевской Руси специализированных розыскных органов гонение следа также осуществляли сами потерпевшие, их близкие, члены общины или добровольцы.
Система доказательств по Русской Правде состояла из свидетельских показаний («видоков» - очевидцев преступления и «послухов» - свидетелей доброй славы, поручителей); вещественных доказательств («поличное»); «ордалий» (испытания огнем, водой, железом); присяги.
Значительную роль среди доказательств играли «ордалии» («суд божий»), присяга и жребий.
Одним из важных формальных доказательств следует назвать судебный поединок - "поле". Победивший в поединке выигрывал дело, поскольку считалось, что бог помогает правому. В Русской Правде и иных законах Киевского государства "поле" не упоминается, но другие источники, в том числе иностранные, говорят о практическом применении на Руси этого вида ордалий 11 .Таким образом, хотя и не упоминался в тексте Русской Правды, поединок существовал в древнерусском процессе в качестве доказательства. В законе ничего не говорится о собственном признании и письменных доказательствах.
Исполнение приговора часто принадлежало торжествующей стороне: обиженный холопом свободный человек мог «бити его развязавши», несостоятельного должника кредитор прямо с суда сам уводил к себе домой или вел на торг для продажи, спорную вещь собственник сам брал у ответчика.
Суд, таким образом, носил чисто внешний и механический характер, так как судья в процессе разбирательства почти не входил во внутреннее исследование и оценку доказательств. Он должен был безусловно верить им, если они удовлетворяли конкретным формальным требованиям.
Эта пассивность суда вместе с его механичностью и формализмом и были причиной того, что суд был не столько государственной функцией, сколько средством кормления для князей и их дружинников. Так как и военная функция князя и его дружины носила характер известной профессии, то и древнерусское княжение, несмотря на всю пропаганду возвышенных идей государства со стороны церкви, рассматривалось князьями как предмет эксплуатации, как доходная статья. Отсюда при благоприятных обстоятельствах, при упадке силы и значение веча, легко было уже перейти к воззрению на княжество как на частную собственность князя 12 .
Глава 2. Правосудие Новгорода
и Пскова
2.1. Судебные органы Новгорода
и Пскова
Для раннего феодализма Руси
была свойственна неотделимое единство
суда и княжеской администрации, отсутствие
специализированных судебных органов.
Проще говоря, те органы и должностные
лица, которые призваны были осуществлять
законодательную власть и управление,
также выполняли и судебные функции. Это
относится и к высшим органам власти и
судопроизводства и к местным.
В середине XII в. Государство
Древней Руси распалось на двенадцать
удельных княжеств. Это был
политический результат дальнейшего
развития феодализма, укрепления
феодальной собственности на землю,
утверждения феодальной ренты
в качестве средства эксплуатации
крестьянства. Падение удельного
веса международной торговли, проводившейся
по пути "из варяг в греки"через
Киев, прекращение обогащавших
знать завоевательных походовкиевских
князей ослабили значение Киева
как политического и экономического
центра русских земель. Попытки
киевских князей приостановить процесс
распада Киевской Руси посредством феодальных
съездов успеха не принесли.
Одна за другой земли начали
освобождаться из-под власти Киева, местные
феодалы стали проводить свою политику,
зачастую отличную от общегосударственной,
киевской 13 .
Наиболее влиятельными
в то время являлись Галицко–Волынское,
Владимиро-Суздальское княжества,
Новгородская и Псковская феодальные
республики.
Важнейшим правовым
документом Новгородской феодальной
республики является Новгородская
Судная грамота. Содержание правовых
документов Новгорода, и Судной
грамоты в том числе, отражает
своеобразие его общественно-политического
строя, определявшееся особенностями,
прежде всего, экономического развития
этого крупнейшего торгового и ремесленного
центра Древней Руси, с огромными зависимыми
территориями, население которых платило
дань «господину Великому Новгороду»,
что являлось дополнительным источником
обогащения новгородской знати.
Республиканские порядки
в Новгороде сложились не сразу.
Наиболее существенным преобразованием,
касающимся судопроизводства, была организация
совместного суда князя и посадника с
приоритетом в нем князя. Постепенно, на
протяжении конца XI-XIII вв. оформились
все элементы политической системы Новгорода
- вече, посадничество, тысяцкий, боярский
Совет во главе с владыкой - архиепископом
новгородской Софии.
В работе вече фактически участвовало
все свободное мужское население
города. Вече являлось высшим
органом государственной власти,
решало наиболее важные вопросы
жизни государства (вопросы войны
и мира, избрание высших должностных
лиц и т. д.).
Особое место в феодальных
республиках занимал князь.
Его приглашали по договору,
в котором устанавливались условия
службы. Его главная обязанность
состояла в том, чтобы организовать
оборону страны.
Для судебных систем
Новгорода и Пскова характерно
главенствующее участие в правосудии
веча, которое осуществляло
судебное производство по наиболее
опасным для государства делам. Известны
случаи, когда на вече производилась
и процедура дознания.
Псковское судоустройство было
основано на двойственном характере
организации любого суда, то есть всякий
судебный орган состоит из княжеских
и общинно-вечевых органов: центральное
судилище- “господа”- состоит из князя,
посадника и сотских- представителей
общин. Хотя и указывается на отдельный
суд княжий (ст.1 Псковской судной
грамоты) и посадничий (ст.3,6Псковской
судной грамоты),но в действительности
они судили всегда совместно.
Такой же двойственный состав
имеют и служебные органы суда:
нераздельно действуют княжий человек
и сотский, дьяки княжий и городской,
подверники по одному человеку от князя
и от Пскова, наблюдающих за порядком
в суде. Провинциальное судоустройство
имеет ту же двойственную сущность:
в пригородах управляют и судят
посадники и княжеские наместники.
Ни в Новгороде,
ни в Пскове князья не имели
право судить единолично - только
вместе с посадниками или
представителями бояр и
житьих людей. На местах судебные
дела также подлежали рассмотрению
коллегиально княжьими людьми
вместе с представителями городских
общин. Тысяцкий и два купеческих
старосты председательствовали
в составе торгового суда. Споры
между представителями духовенства,
церковными людьми, а также споры,
подлежащие церковной юрисдикции,
рассматривались церковным судом.
Дела, в которых одна
из сторон подлежала церковной юрисдикции,
а другая - светской, подлежали рассмотрению
судом со смешанным составом совместно
представителями духовенства и городских
властей.
Был в ходу
и суд братчины - суд соседской
территориальной общины сельчан
и уличан, совпадающей с церковным
приходом. Суду братчины подлежали
мелкие ссоры, кражи на пиру 14 .
О праве Новгорода
и Пскова можно судить главным
образом по Новгородской и Псковской
судным грамотам, международным
договорам и некоторым другим
дошедшим до нас документам.
От Новгородской судной грамоты
(НСГ) сохранился лишь отрывок,
содержащий 42 статьи, в то время как
Псковская судная грамота (ПСГ) сохранилась
целиком. Датировка обоих памятников
спорна. Обычно их относят к XV в.
В Новгороде и Пскове действовали
и другие правовые сборники - Русская
Правда, Мерило Праведное, Кормчая
и т.д.................
В древнерусском судопроизводстве применялся состязательный процесс , основанный на началах процессуального равноправия сторон, разделения функций между судом и тяжущимися сторонами, при котором последние сами являются двигателем всех процессуальных действий. Обе стороны при разбирательстве назывались истцами. В этом случае суд выступал в роли арбитра между сторонами. Судебный процесс был гласным и устным.
Суду могли предшествовать определенные следственные действия –―гонение следа, заклич и свод.
Гонение следа –― розыск преступника по оставленным следам. Закон предусматривал специальные формы признания доказательности этого процессуального действия (ст. 77 Пространой.Пр.авды). Если след привел к дому конкретного человека –― он и считался преступником, если просто в село –― ответственность несла вервь, если терялся на дороге –― поиск прекращался. Гонение следа осуществляли сами потерпевшие, их близкие, члены общины и/ (или) добровольцы.
Если ни утраченная вещь, ни похититель не были найдены, потерпевший мог прибегнуть к закличу –― объявлению на торговой площади о пропаже, в надежде, что кто-то опознает украденное или потерянное имущество у другого лица. Человек, у которого в течениие трех дней с момента заклича пропажа обнаруживалась, оказывался в роли ответчикома (ст. 32, 34 Пространной.Пр.авды).
В случае заявления последнего о правомерности сделанного им приобретения начинался процесссвода (ст. 35-―39 Пространной.Правды.), представлявшегоий собой нечто вроде очной ставки. Доказательством добросовестности приобретения служило указание на лицо, от которого вещь была получена. Свод продолжался, пока не находился человек, не способный дать необходимые объяснения –― он-то и признавался татем. Если свод выходил за пределы населенного пункта, где пропала вещь, поиск продолжался до третьего лица. На того возлагалась обязанность уплатить собственнику стоимость вещи и право далее самому продолжать свод. Важнейшим условием решения вопроса являлись показания двух свидетелей или мытника –― сборщика торговых пошлин.
Вообще, закон предусматривалцелуюсистему доказательств , где показания свидетелей занимали важнейшее место. Древнерусское право различало две категории свидетелей ―– видоков и послухов.
Видоки –― это непосредственные очевидцы случившегося, свидетели в современном смысле слова.Послухи –― лица, слышавшие о происшествии от кого-либо, имеющие сведения из вторых рук; иногда, свидетели «доброй славы» стороны, подтверждающие, что истец ―– человек, заслуживающий доверия. В применении свидетельских показаний появляется элемент явного формализма. Так, по некоторым гражданским и уголовным делам требовалось определенное число свидетелей (например, два свидетеля заключения договора купли-продажи, два видока оскорбления действием и т.д.).
При недостаточности доказательств могли использоватьсяордалии –―способ выяснения правоты или виновности сторон путем так называемого «суда Божьего» (испытания). Использовалось два основных вида испытаний: «поле » (судебный поединок, нечто вроде дуэли) и испытание железом и водой . Победивший в «поле»-поединке считался выигравшим дело, поскольку предполагалось, что Бог помогает правому. Испытания железом (хождение по раскаленным углям, доставание раскаленного железа из костра) применялось в более серьезных случаях, чем испытание водой (доставание предмета из кипятка, опускание связанным в водоем и др.). Впрочем, «Русская Правда», посвящающая последним три статьи, не раскрывает их содержания, порядка проведения.
По небольшим делам при отсутствии дополнительных доказательств применялась присяга –―«рота » («крестное целование »). «Ротой» подтверждалось или опровергалось наличие какого-нибудь события, факта.
В некоторых случаях определяющее значение могли иметь вещественные доказательства , внешние признаки (находка украденного, синяки и кровоподтеки на теле для доказательства избиения).
В законе ничего не говорится о собственном признании и письменных доказательствах.
В церковном суде, как полагают некоторые исследователи, применялся инквизиционный (розыскной) метод со всеми его атрибутами, в том числе и пыткой, однако каких-либо твердых доказательств этого нет.
Князья, их посадники и тиуны выполняли функции судей в судебном процессе, взимая за это определенную сумму.
Таким образом, Древнерусское государство и его исторические преемники имели уже вполне развитую правовую систему. Она заложила основу для развития русского права на многие века вперед и повлияла и на право некоторых соседних с Русью народов.
Глава 7. Государство и право Руси удельного периода (XII-―XIIIвв.)
§1. Раздробление Руси и его причины. Проблема лествичной системы наследования. Изменение функций государства как основная причина становления удельной системы
§2. Русские земли в условиях раздробленности. Двухуровневая система организации власти удельного периода. Проблема республиканского и монархического начал в удельной Руси
§3. Оценка роли удельного периода в истории Руси
Судебные органы . Суд во времена Русской Правды не был отделен от администрации, и судьей был, прежде всего, сам князь. Княжеский суд разрешал дела феодальной знати, междукняжеские споры. «Без княжа слова», однако, нельзя было «мучить» не только огнищанина, но и смерда (ст. 33 Кр. Пр., ст. 78 Пр. Пр.). К князю и судьям его (ст. 55 Пр. Пр.) мог пойти пожаловаться закуп. В «Поучении к детям» Владимир Мономах так говорит о себе как о судье: «На посадников не зря, ни на бирючи, тоже худого смерда и убогие вдовицы не дал есми сильным обидети».
Наиболее важные дела князь решал совместно со своими мужами боярами, менее важные рассматривались представителями княжеской администрации. Обычное место суда – «княж двор» (резиденция в столице и дворы княжеских чиновников в провинции). На местах действовали суды посадника, волостеля, которым помогали тиуны, вирники (сборщики судебных пошлин) и другие слуги. Русская Правда (ст. 41 Кр. Пр., многие статьи Пр. Пр.) определяет и размеры этих сборов в пользу многочисленных судебных лиц из вспомогательного персонала (мечника, детского, метельника).
Помимо суда государственного (князя и его администрации) в Киевской Руси активно формировался вотчинный суд – суд землевладельца над зависимым населением. Он формируется на основе иммунитетных пожалований (князь жалует монастырю Св. Георгия село Буйцы «с данию, с вирами и с продажами»). Можно назвать также суд общины, на котором могли решаться мелкие внутриобщинные дела. Но о функциях этого суда сведений в источниках не сохранилось. Функции церковного суда, ведавшего семейно-брачными отношениями, боровшегося с языческими обрядами, осуществляли епископы, архиепископы и митрополиты. Делами монастырских людей занимался настоятель монастыря – архимандрит.
Судопроизводство с древнейших времен включало в себя 3 стадии : установление сторон, производство суда и исполнение приговора. Обе стороны именовались истцами или суперниками (чуть позже – сутяжниками от тяжбы – судебного спора). Государство в качестве истца ещё не выступает, даже в делах уголовных, оно лишь помогает частному лицу в преследовании обвиняемого. Да и различия между уголовным и гражданским процессом ещё не существует, как и между следственным (инквизиционным) и обвинительным (состязательным). Сторонами во всех делах выступают частные лица: род, община, семья, потерпевшие. Суд представлял собой массовое действо, на которое прибывали толпы родственников, соседей и прочих пособников. Поводом к возбуждению дела могло быть не только исковое ходатайство семьи (об увечье или убийстве родственника), но и захват лица на месте преступления.
О самом древнем периоде известно ещё, что одной из форм начала процесса был заклич – публичное объявление о преступлении (пропаже имущества, к примеру) и начале поиска преступника. Давался трёхдневный срок для возврата похищенного, после чего лицо, у которого обнаруживалась вещь, объявлялось виновным. Оно было обязано вернуть похищенное имущество и доказать законность его приобретения. Если это удавалось сделать, начинался свод – продолжение поиска похитителя. Последний в своде, не имевший доказательств, признавался вором со всеми вытекающими отсюда последствиями. В пределах одной территориальной единицы (волости, города) свод шёл до последнего лица, при выходе на чужую территорию – до лица третьего, которое, уплатив повышенное возмещение убытка, могло начинать свод по месту своего проживания (ст. 35–39 Пр. Пр.).
Другое процессуальное действие – гонение следа – розыск преступника по следам. Если это был убийца, то обнаружение его следов на территории общины обязывало её членов платить «дикую виру» или искать виновника. Если следы терялись в лесах, на пустошах и дорогах, поиски прекращались (ст. 77 Пр. Пр.).
Суд был состязательным, a это значит, что обе стороны «тягались» на равных условиях, собирали и представляли доказательства и улики. В судебном процессе использовались различные виды доказательств устные, письменные, свидетельские показания. Очевидцы происшествия назывались видоками, кроме них выступали послухи – свидетели «доброй славы» обвиняемого, его поручители. Послухом мог быть только свободный человек, в качестве видоков привлекались закупы («в малой тяжбе») и боярские тиуны (холопы) – (ст. 66 Пр. Пр.).
При ограниченном количестве судебных доказательств по решению суда применялись присяги («роты») и ордалии (испытания железом и водой). О последних мы знаем лишь по западным источникам, ибо прямых свидетельств об ордалиях на Руси нет. При испытании железом о виновности испытуемого судили по характеру ожога от раскаленного металла; при испытании водой подозреваемого, связанного особым образом, погружали в воду, если он не тонул, то признавался виновным. Ордалии – это разновидности суда божьего. Возможно, что уже в древности на Руси при недостаточности доказательств для окончательного выяснения истины применялся судебный поединок, но сведения о нём сохранились лишь от более позднего времени (поле). Мы вернемся к нему в свое время.
Такие общие представления о древнерусском праве, о процессуальных судебных нормах дают нам Русская Правда и другие источники. Мы видим, что законодатель руководствовался принципом казуальности (ссылкой на конкретный случай) и не прибегал к теоретическим обобщениям. Целый ряд правовых норм только намечается в законодательстве, и разработка их является делом будущего.
ТЕМА 3.
ГОСУДАРСТВЕННЫЙ СТРОЙ И ПРАВО РУСИ В ПЕРИОД ПОЛИТИЧЕСКОЙ
РАЗДРОБЛЕННОСТИ (УДЕЛЬНЫЙ ПЕРИОД) - XII – XIV вв.
1. Особенности политического развития Руси в XII–XIV вв.. Владимиро-Суздальское н Галицко-Волынское княжества.
2. Государственное и общественное устройство Великого Новгорода.
3. Псковская и Новгородская судные грамоты – главные источники изучения права в удельном периоде.
4. Дальнейшее развитие гражданского права.
5. Уголовное право.
6. Суд и процесс в Новгородско-Псковской республике.
Со второй четверти XII в., а точнее, с 1132 г. от Р. X., смерти Мстислава Великого, сумевшего ещё некоторое время после смерти своего отца, Владимира Мономаха, удерживать целостность Киевской Руси, государство это было разделено между его сыновьями и внуками и перестало существовать как единая держава Рюриковичей. Из него выделились и обособились и ранее тяготевшие к самостоятельности отдельные земли – княжества: Новгородское, Галицкое, Волынское, Турово-Пинское, Черниговское, Ростово-Суздальское, Полоцкое, Смоленское. Эти княжества, в свою очередь, дробились на уделы , управлявшиеся ближайшими родственниками сидевших в столичных городах князей.
В процессе разрастания княжеских семей процесс дробления становился все интенсивнее. И если в середине XII в. можно было насчитать 15 княжеств, то в начале XIII в. – около 50, а в начале XIV – около 250. Отсюда и ироничная поговорка: «В Ростовской земле князь в каждом селе»; «В Ростовской земле у семи князей один воин».
Однако было бы ошибочным считать эти мелкие княжения новыми государственными образованиями. Дробление внутри отдельных земель привело лишь к смене посадников членами одной линии княжеского рода, группировавшимися вокруг главного центра. Внутреннее единство отдельных земель сохранялось, что прослеживается, прежде всего, в их внешнеполитической деятельности. На внешнеполитической арене выступают не отдельные мелкие князья, а именно отдельные русские земли, которые соперничают друг с другом: Галицкая, Киевская, Черниговская и др. Более того, с конца XII в. соседние земли начинают группироваться в более крупные государственные единицы: северо-восточную, в центре которой оказалась Суздальская земля, юго-западную, в центре которой была Галицкая земля, северную – с центром в Новгороде. По-прежнему сохранялось и общее языковое и культурное пространство Древней Руси.
Цель сегодняшней лекции – разобраться с особенностями политического и общественного устройства трех указанных крупных государственных образований. Начнем с Северо-Восточной Руси, с земель, располагавшихся в междуречье Волги и Оки, где ранее, во времена «Повести Временных лет», обитали племена вятичей, кривичей, частично ильменских словен, а также племена угров – меря, веси, муромы. Именно эти народы приняли участие в формировании великорусского этноса.
Ранее эти земли составляли дальнюю периферию киевской держаны, периферию достаточно автономную, центром которой был город Ростов. В этой земле в 1147 г. на исторической арене появилась Москва, здесь с середины XII в. формировалось Владимиро-Суздальское княжество, ставшее затем, в XIV в., ядром будущего единого государства.
Расцвет новой столицы княжества – города Владимира – начался при Юрии Долгоруком и его сыне Андрее Боголюбском. Великий князь Юрий, младший сын Владимира Мономаха, пытаясь продолжить политику отца, дважды захватывал киевский престол. Но возродить могущество Киева, где в 1169 г. он был отравлен, не смог. Андрей Юрьевич, не оставляя своих устремлений к киевскому престолу, перенес столицу во Владимир, вывезя из Киева знаменитую икону Богоматери, написанную, по преданию, апостолом Лукой. Но могущества Владимиро-Суздальское княжество достигло при его брате Всеволоде Юрьевиче (Большое Гнездо) (1176 – 1212 гг.), одном из крупнейших строителей российского государства, после смерти которого оно превратилось в яблоко раздора и было поделено между его многочисленными наследниками. Это обстоятельство способствовало монголо-татарскому завоеванию и установлению власти татаро-монгольских ханов над русскими землями.
Со временем, к началу XIV в., в ходе расширения территорий Великого княжества Владимирского, самостоятельность удельных князей усиливалась, некоторые так окрепли, что сами стали претендовать на звание «великих» (рязанские, тверские, переяславские, ярославские, московские и пр.). Но носителем верховной власти оставался великий князь Владимирский. Он рассматривался как верховный собственник земли, верховный сюзерен государственной территории. Ему принадлежала законодательная, исполнительная, судебная, военная и даже церковная власть, ибо именно его ставленники занимали епископские должности.
Сохранились здесь и все другие институты государственной власти: совет при князе, вече, феодальные съезды. Правда, вече при сильных позициях, которые занимали князья, быстро утратило свою роль и после монголо-татарского завоевания перестало созываться. Феодальные же съезды действовали, они собирались по инициативе князей для решения вопросов чрезвычайных и сыграли определенную роль в их борьбе против родовитого ростово-суздальского боярства.
Система управления Владимирской земли дублировала старую дворцово-вотчинную систему, которая получает свое дальнейшее развитие. На местах действуют наместники и волостели – представители великокняжеской власти и их тиуны. Главным источником доходов становится «корм» – сборы с местного населения. Княжеская дружина и феодальное ополчение князей-вассалов, бояр и прочих слуг составляют военную организацию земли.
Из особенностей, которые отличали общественно-экономическое и политическое развитие Северо-Восточной Руси, можно выделить следующие.
Во-первых, здесь, на периферии, феодальные отношения складывались медленнее, чем в Киевской земле, и ко времени распада древнерусского государства сильное местное боярство сложиться не успело (за исключением города Ростова). Класс феодалов складывался, главным образом, из княжеских дружинников и слуг и в целом поддерживал князей в их организаторской деятельности. Князья же, в свою очередь, создав из завоеванных и колонизированных земель крупный домен, делились с ними частью этих земель, превращая их в служилых бояр. Кроме бояр, феодальной верхушки, источники называют слуг вольных, составлявших основную массу землевладельцев-вассалов, несших военную службу, детей боярских – потомков оскудевших боярских родов. Появляется и категория дворян, которая формируется из бывших княжеских тиунов и слуг «двора», как, правило, холопов, получавших землю за свою беспорочную службу князю. Эта низшая категория феодалов не обладала правом перехода от одного князя к другому, как бояре или «слуги вольные».
Аналогичных вассалов имело во Владимирской земле и высшее духовенство в лице митрополитов и епископов, игравших в условиях формирования крупного церковного и монастырского землевладения важную роль в политической и экономической жизни государства.
Ещё одну особенность жизни Северо-Восточной Руси составлял достаточно быстрый рост новых городов (Владимира, Ярославля, Москвы, Дмитрова, Звенигорода и др.), которые успешно соперничали со старыми (Ростовом и Суздалем) и стали опорой княжеской власти. Не случайно объединительные тенденции в XIV в. стали реализовывать именно владимирские князья.
Сельское население, как свободное, зависимое или полузависимое, получило здесь название крестьян (от «христиан»). Их отношения с феодалами регулировались нормами Русской Правды, которая применялась во Владимиро-Суздальском княжестве более длительное время, чем в других русских землях. Большинство списков Русской Правды обнаружено именно в юридических сборниках и Кормчих книгах, возникших в этом княжестве. Часть норм Русской Правды вошла в «Правосудие митрополичье» – юридический памятник конца XIII – начала XIV вв., составленный здесь же. Здесь поднялась и возвысилась Москва, сделав Владимиро-Суздальскую землю основой единого централизованного русского государства.
Второе крупное образование на территории Киевской Руси Галицко-Волынское княжество (Червонная Русь). Оно объединяло земли, населенные славянскими племенами уличей, тиверцев, дулебов и, отчасти, хорватов, и располагалось в юго-западной части Руси. В конце XII в. внуку Мономаха, владимиро-волынскому князю Роману Мстиславичу удалось присоединить к своему княжеству древний Галич и создать единое Галицко-Волынское княжество. В начале XIII в. Роман Мстиславич принял активное участие в борьбе за киевский престол, которая в 1203 г. увенчалась успехом. Его сын Даниил (1238 – 1264 гг.), однако, занялся обустройством собственного княжения, которое при нем достигло особого расцвета и могущества. Он успешно отражал все притязания на русские земли литовцев, венгров и поляков. Но после его смерти начался упадок Галицко-Волынской земли, и к середине XIV в. она, уже обложенная данью в пользу монголо-татар, была захвачена Польшей. Под властью польско-литовского государства Галицко-Волынская земля и находилась вплоть до 1772 г., первого раздела Полыни (кроме Чернигова и Смоленска, отошедших к Москве ранее).
Главной особенностью общественного устройства Юго-Западной Руси было многочисленное и сильное боярство, выросшее из местной родоплеменной знати и имевшее в своих руках уже ко времени распада Киевской Руси крупные земельные владения, населенные зависимыми от них крестьянами. При малочисленности городов (кроме Галича и Владимира, можно назвать Львов, Перемышль, Берестье) и свободного городского населения, которое могло бы составить опору великого князя, последний испытывал серьезные трудности в борьбе с сепаратизмом галицко-волынских бояр.
Галицкое боярство – мужи галицкие – имело свой самостоятельный орган власти – боярский совет, противопоставив его княжеской власти. Совет играл важную роль как во внутриполитической жизни, так и на внешней арене, приглашал и изгонял неугодных ему князей. Власть великого князя не могла быть здесь сильной и прочной. Ввиду малочисленности городского населения не играло заметной политической роли и вече.
В Галицко-Волынской земле раньше, чем в других княжествах, сложилась дворцово-вотчинная система управления. Здешние летописи знают дворских и печатников (канцлеров), стольников и тысяцких, воевод (сам термин «воевода» пошел, очевидно, отсюда, ибо Галицко-Волынская земля издавна делилась на воеводства). Дружина здесь не была большой, составляя лишь личную гвардию князя, основное войско формировалось из ополченцев – смердов и горожан.
Опорой галицких князей в единоборстве с крупной феодальной знатью являлись служилые феодалы, источниками земельных владений которых были княжеские пожалования. Князья, одерживая победы над боярами, прибегали к конфискации и перераспределению земель, формируя служилое войско. Именно служилые феодалы поставляли князю пехоту, состоявшую из смердов-пешцев. В остальном, что касается прерогатив великокняжеской власти, системы права и др., здесь действовали общие для всех русских земель порядки и правила, а затем и польско-литовское право.
Гораздо больше отличий и новаций имело государственное и правовое устройство Новгорода и Пскова.
Великий Новгород играл видную роль уже в киевский период истории Руси. На него с большой охотой опирались князья, борясь за киевский престол. Но сам по себе Новгород не привлекал князей, они рассматривали его как своего рода плацдарм для последующего продвижения в Киев. Связывая свою судьбу с Киевом, князья не стремились к образованию своего домена в Новгородской земле. Здесь издревле землей владели не князья и княжеские дружинники, а местная родоплеменная и общинная знать. В крупного землевладельца выросла в Новгороде и церковь: Софийский архиепископский дом, церкви и монастыри. Когда же роль Киева сошла на нет, и князья обратили свой взор на Великий Новгород, было уже поздно. К этому времени он превратился в город – Господин Великий Новгород, с мощным, богатым и сплоченным боярством, с развитой системой демократического государственного устройства. После изгнания из Новгорода князя Всеволода Мстиславича, внука Мономаха, обвиненного в измене, новгородская аристократия вернулась к древней традиции приглашения князей на княжение. Князь из наследственного властителя превратился в выборное должностное лицо, полномочия которого определялись договором.
В XIII–XIV вв. Новгородская земля стала одним из крупнейших и богатейших государств Европы. Владения Великого Новгорода простирались от берегов Балтики до реки Оби (новгородцы ходили за Утру – Уральские горы), от побережья Ледовитого океана до границ Московского княжества на юге. Великий Новгород принимал активное участие в дипломатической и торговой жизни Европы, входя с систему немецкой Ганзы .
Младший брат Новгорода – Псков – долгое время оставался новгородским пригородом (не в прямом значении, а в значении подчинения). Однако с ростом экономического влияния росло и стремление к политической самостоятельности. Сначала Псков добился от Новгорода права принимать угодных себе наместников, в том числе из собственных бояр, а с 1348 г. приобрёл политическую самостоятельность и независимость от него.
Итак, исследователи отмечают такие важные черты общественного устройства Великого Новгорода. Первое – это отсутствие княжеского домена и сильное местное светское и церковное землевладение. Второе – превращение местного боярства в крупных торговцев и банкиров, сосредоточение всех нитей экономики в одних руках – руках крупных землевладельцев.Третье – более высокий уровень ремесла и торговли, обусловленный природно-климатическими и географическими условиями: зона рискованного земледелия, близость Запада и др.
Население. Господствующее положение в Новгороде занимали бояре – владельцы крупных вотчин и торгово-ремесленных предприятий. Они входили в Совет – Осподу, который фактически управлял государством. Из их числа избирались все высшие начальствующие лица: посадник, архиепископ (владыка), тысяцкий, сотские и др. Второй слой правящего класса – житьи люди – средние феодалы, активно занимавшиеся также торговлей и ростовщичеством и замещавшие средние административные должности, судебные и дипломатические. Третий слой составляли своеземцы – особая категория, промежуточная между феодалами и крестьянами. Они имели землю, владели ею на праве собственности, самостоятельно вели свое небольшое хозяйство, сдавая часть своих земель крестьянам в аренду (кортому). В Пскове это были земцы, имевшие земельные держания на условиях военной службы.
Как уже сказано, в Новгороде важную роль играло духовенство. Владыка, к примеру, считался кроме всего прочего хранителем государственной казны, верховным церковным судьей, ведал эталонами мер и весов и т.д.
Имело свои земельные владения и новгородское купечество , которое вело крупную транзитную торговлю. Оно организовывалось в сотни по специализации: кожевников, суконщиков, мясников и пр. Была в Новгороде и организация заморских купцов, большой торговый двор с церковью (Немецкий или Готский), пользовавшийся правом экстерриториальности.
Остальное городское население делилось на старейших и молодших или чёрных, мелких ремесленников и розничных торговцев. Сельское население, как и в других землях, было представлено смердами, как свободными, так и феодально-зависимыми. Среди последних источники знают закладчиков – людей, порвавших с общиной и перешедших в юрисдикцию боярина; половников – людей, не имевших собственной земли и орудий и сидевших на земле феодала за половину дохода от нее. Половники, в свою очередь, делились на изорников (пахарей – от слова «орать» – пахать), огородников и кочетников (рыболовов – от слова «кочь» – лодка). Феодально-зависимые люди имели, однако, право ухода от своих хозяев, погасив долг. Временем выхода считалось Филиппово Заговенье – 14 ноября ст. ст. Есть мнение, что главная направленность этого законоположения – ограждение смерда от произвола господ, которые могли требовать ухода половника с земли только в этот срок, иначе несли убытки. В домашнем хозяйстве свободных людей широко применялся и труд холопов, домашних слуг. Но это холопство отличается от древнерусского рабства, ибо имеет под собой экономическую основу. Это прототип будущего кабального холопства.
После возникновения государства у восточных славян обычаи начали приобретать правовой характер и трансформироваться в судебные полномочия соответствующих органов власти и управления Древнерусского государства.
Хотя в сохранившихся источниках права нет достаточно полных сведений о структуре и функциях отдельных судебно-административных органов, тем не менее мож-
но выделить следующие основные виды судебных учреждений: суд князя, суд веча, вотчинный суд и церковный суд.
В Киевской Руси князь обладал высшей административной и судебной властью. Следует отметить, что имевшаяся в отечественной историографии точка зрения о зависимости князя от вече не подтверждается в дошедших до нас источниках. По мнению А.Е. Преснякова, “дуализм князя и веча был своеобразным внутренним противоречием в древнерусской государственности, которого не разрешила жизнь Киевской Руси, а потому не должны разрешать в истории русского права искусственные юридические конструкции” 1 .
Независимое положение княжеской власти от вечевого собрания в Киевской Руси было обусловлено высоким общественным статусом князя, опиравшегося на свой двор и дружину, на бояр и церковь, на полусвободные и зависимые категории населения своих сел и деревень, на которые не распространялось влияние вечевой и общинной организации общества. В то же время, как отмечал М.Ф. Владимирский-Буданов, “Киевский князь Изяслав Ярославич (1067 г.), не исполнивший требования народа идти против половцев, был смещен, как не исполнивший главного своего призвания” . Из этого следует, что “полнота власти сохраняется, - писал он, - лишь до тех пор, пока князь находится в согласии (“одиначе- стве”) с народом” .
Княжеский суд первоначально функционировал только в крупных городах, а затем постепенно стал распространяться и на другие населенные пункты. Правосудие осуществлял сам князь или по его поручению соответствующие должностные лица. Его судебные функции распространялись на все земли Древнерусского государства. Княжескому суду были подсудны прежде всего все свободные люди. Что касается рабов, то над ними осуществляли правосудие их хозяева. Тем не менее “и рабы подлежали, - как отмечал Н. Хлебников, - суду князя, если совершили уголовное преступление” 1 .
Местом рассмотрения судебных дел считался “княж двор”, к которому относилась не только собственная резиденция князя, но и те дворы, где в городах и уездах отправляли от имени князя правосудие наместники, волостели и их помощники - тиуны. Однако в Древней Руси, “даже в позднейший период, суд над высшими членами общества принадлежал, - писал Н. Хлебников, - великому князю, а потом царю; было бы совершенно невероятно, чтобы в еще более ранний период суд этот принадлежал кому-либо другому, кроме князя” .
Посадникам, являвшимся наместниками князя в землях Древнерусского государства в X-XI вв., были подсудны все гражданские и уголовные дела в пределах города и примыкавших к нему волостей. В исключительных случаях некоторым из наместников предоставлялось право “боярского суда”, в соответствии с которым они могли рассматоивать дела и выносить по ним приговоры без последующего их утверждения князем.
К таким делам отно-
сились обычно наиболее тяжкие преступления (убийство, конокрадство, поджег и т.п.). Отвергая попытки некоторых авторов лишить их судебных функций, Н. Хлебников подчеркивает, что “такие посадники, Ратибор в Тмутаракани, или Чудин в Вышгороде, были полными представителями князя, а следовательно и его судьями” 1 . Следует отметить, что в XII- начале XV в. в Новгородской и Псковской республиках посадники стали высшими должностными лицами, обладавшими соответствующими административными и судебными полномочиями.
Юрисдикция волостелей распространялась на несколько сел и деревень, куда обычно не включался уездный центр. Следует отметить, что волостели в осуществлении правосудия на подвластной им территории не зависели от наместников. “Название волостель для чиновников, судящих и управляющих волостью, попадается, - указывал Н.Хлебников, - уже в Церковном уставе Ярослава и Уставе о земских делах, а в XVI столетии название волостелей существует непрерывно” . Кроме того, он допускает, что в волостях судили судьи, “которых Правда знает под именем вирников, так как в древнейшее время, может быть еще до Ярославовой Правды, их обязанность состояла только в сборе вир, когда суд в волости производит старейшина, а княжеский чиновник лишь собирал виры; позднее эти вирники стали заменять старейшин и в народе получили название волостеля, а у князей все еще продолжали называться вирниками” .
О суде веча сохранилось мало сведений, Очевидно, еще на этапе существования племенных объединений административная и судебная роль веча была достаточно высокой. “Вече такого же доисторического происхождения, - подчеркивал М.Ф. Владимирский- Буданов, как и княжеская власть и власть боярской думы” 1 . Однако после образования государства роль князя стала значительно возрастать. Тем не менее вече свое значение в системе государственной власти потеряло не сразу. “В сфере судебной власти вечу первоначально принадлежало, - писал М.Ф. Владимирский-Буданов, - право участия во всяком суде (“пред вратами градскими творить веще и суды”); суд производился князем и боярами в присутствии народа” . Оно еще продолжало играть значительную роль особенно в княжествах северо-западной Руси.
Вече были подсудны дела особой государственной важности (о нарушении прав отдельных территорий, преступлениях против государства и др.). В Ипатьевской летописи (1146 г.) упоминается о том, что на вечевом собрании был определен порядок осуществления суда, который князь Игорь обещал соблюдать, включая и замену отдельных тиунов. Хотя уже в Псковской судной грамоте в ст. 4 указывалось: “А князь и посадник на вечи суду не судять, судити им у князя на сенех...” . Другими словами, князю и посаднику запрещалось участвовать в рассмотрении судебных дел на вечевых собраниях. Вече рассматривало также чрезвычайные дела, связанные прежде всего с преступлениями, совершенными князьями и
посадниками. Как указывал М.Ф. Владимирский-Буданов: “Вечу принадлежит суд политический (над князьями и посадниками): в 1097 г. в Киеве суд над Галицкими князьями по доносу князя Волынского предоставлен боярах и вечу” 1 .
Вотчинный суд представлял собой суд землевладельцев-бояр, получавших все большую независимость от князя и присваивавших в своих вотчинах функции управления и суда. “К личному иммунитету, то есть неподчинению суду местных княжеских агентов, затем присоединялось, - отмечал М.А. Чельцов-Бебутов, - право суда и дани в отношении зависимого от вотчинника населения” . К сожалению, в сохранившихся источниках права нет данных о структуре и организации вотчинного суда. Однако можно предположить, что бояре отправляли правосудие в вотчинах через своих тиунов и отроков таким же образом, как это осуществлялось в княжеском суде. Об этом говорится, в частности, в “Энциклопедическом словаре” Ф.А. Брокгауза и И.А. Ефрона: “Объем прав древнейшего вотчинника представляется чрезвычайно обширным; в своей вотчине они были почти теми же, чем князь был в своем княжении, - были не только собственником земли, но и лицом, имевшим административную и судебную власть над населением, жившим на его земле; такой вотчинник сам подсуден был только князю” . В данном словаре указывается, что сведения о судебных функциях вотчинника дошли до нас из жалованных грамот XV-XVI вв., которые “рисуют не новый порядок вещей, а служат отголоском старины, начинающей исчезать в Московском великом княжении, где указанный объем вотчинных прав значительно суживается и право собственности на землю сопровождается судебною и административною властью вотчинника лишь как исключение, да и то с отнятием душегубства, разбоя и татьбы с поличным...” 1 .
Церковный суд рассматривал не только дела, связанные с нарушением церковных норм, но и некоторые гражданские дела. В соответствии с византийским Номоканоном и уставами великих князей Владимира и Ярослава к функциям церковного суда относили практически все дела, связанные с нарушениями семейного права, а также с утверждением духовных завещаний и раздела наследуемого имущества, дела о преступлениях против церковных постановлений и нравственности. Как отмечал Н. Хлебников, церковь имела “свои суды: с одной стороны, по некоторым преступлениям, в отношении всех светских людей; с другой же- по всем преступлениям - в отношении церковных людей” .
Для рассмотрения названных выше дел при епископах учреждались особые суды, в состав которых включали как духовных, так и светских судей. К ним относились прежде всего владычные десятильники и наместники.
Наказания, применявшиеся церковными судами, занимают особое место. Как известно, после крещения Руси церковь на первом этапе своего становления широко использовала византийские своды законов. Однако после появления Устава князя Владимира
Святославича и Устава князя Ярослава о церковных судах они все шире стали применяться церковными судами. Необходимо отметить, что Устав князя Владимира Святославича нс содержит специальных норм, посвященных конкретным наказаниям. Очевидно, первые митрополиты, направляемые в Киев из Византии, не могли еще избавиться от значительной их зависимости от константинопольского патриарха. Об этом свидетельствует Н. Хлебников, указывая, что в Никоновской летописи “за клевету на епископа его раб был наказан отрезанием носа и отсечением рук!” 1 .
Тем не менее дошедшие до нас княжеские уставы свидетельствуют о том, что русская православная церковь, пытаясь укрепить свои позиции в обществе, в основном не решалась применять в делах, подлежащих юрисдикции церковных судов, достаточно суровые наказания, содержавшиеся в византийских кодексах. Поэтому она стремилась применять наказания, которые в значительной степени соответствовали русскому обычному праву. Так, в статье 2 Краткой редакции Устава князя Ярослава говорится: “Аже кто умчить девку или насилить, аже боярьская дчи, за сором ей 5 гривен золота, а епископу 5 гривен золота; а менших бояр гривна золота, а епископу гривна золота; добрых людей за сором 5 гривен серебра, а епископу 5 гривен серебра; а на умычницех по гривне серебра епископу, а князь казнить их”’. Последняя часть статьи “а князь казнить их” означала очевидно то, что исполняя решение епископа о денежных штрафах государственный аппарат князя. В данной статье речь идет о согласованном и насильственном похищении невесты. Важно отметить, что согласованное с невестой похищение
приравнивалось по последствиям к насильственному. Следует особо подчеркнуть, что размер денежных штрафов, зафиксированный в статье 2, полностью зависел от социального статуса женщины.
Статья 3 посвящена изнасилованию (“пошибанию”) женщины и налагавшимся за это преступление денежным штрафам (от 5 гривен золотом до 3 рублей) 1 . В данной статье, как и в предыдущей, исполнение судебного решения возлагалось на княжескую администрацию. Следует отметить, что к юрисдикции князя относились лишь дела об изнасиловании, совершенном между представителями другой веры.
Можно вполне согласиться с утверждением А.В. Стадникова: “Установление имущественных санкций на Руси было, вероятно, предпринято с целью адаптации наказания к обычному русскому праву, поскольку многие деяния, объявленные в княжеских уставах преступными, были признаны общественно опасными только после принятия христианства на Руси и еще долгое время они могли входить в противоречие с дохристианскими правовыми традициями” .
Во второй половине XI в. был расширен круг штрафных санкций за совершение различных видов преступлений. “Правда сыновей Ярослава вносит, - отмечал Н.Хлебников, - следующие новые положения: 1) установление вервей; 2) постановление об убийстве огнищан; 3) постановление о воровстве; 4) уроки за убийство княжеских рабов; 5) постановление о самосуде; 6) защиту собственности” . Кроме того, в период до начала правления великого
князя Владимира Мономаха (1113 г.) “были прибавлены еще новые статьи: 1) общество дикой виры; 2) поклепная вира” .
В древнерусском праве еще не было разграничения между уголовным и гражданским процессом. Тем не менее такие процессуальные действия, как “гонение следа” и “свод” могли применяться только в рамках рассмотрения уголовных дел.
В целом судебный процесс имел четко определенный состязательный характер, в котором стороны обладали равными правами. Он начинался по заявлению истца, был гласным и устным. Некоторые исследователи полагают, что в церковном суде “уже в период Древнерусского государства применялся инквизиционный, розыскной процесс с активной ролью суда, с применением пыток, с тайным и письменным (очень формализованным) судопроизводством” 2 . В то же время С. Пашин имеет несколько иную точку зрения. “От обвинительного процесса, фрагментарно закрепленного в Русской Правде с последующими дополнениями Ярославичей и Владимира Мономаха, судопроизводство дрейфует, - пишет он, - к процессу инквизиционному, в котором частные начала подменяются публичными, а символические способы обнаружения истины (вроде крестного целования и ордалий, т.е. испытания водой, железом или “божьего суда”) уступают место пыточным; участники процесса все менее остаются его субъектами, и все более оказываются подвергаемыми пристрастным допросам объектами исследования, ведущегося “служилыми людьми” 3 .
Данную точку зрения можно принять применительно к Древней Руси только в контексте судопроизводства церковных судов. Что же касается других судебных органов, то они практиковали состязательный процесс и о начале перехода к инквизиционному можно говорить только относительно периода конца XV - первой половины XVI в. Здесь уместнее согласиться с другим утверждением: “Судебный процесс во многом восходил к обычаям родоплеменной демократии: протекал гласно, начинался только по инициативе истца, имел состязательный характер, обе стороны процесса находились в равном положении; наряду со свидетельскими показаниями и вещественными доказательствами имели силу и архаичные доказательства в виде жребия или испытания огнем и железом (ордалии)”".
В Русской Правде представлены две специфические процессуальные формы подготовки дела - “гонение следа” и “свод”. Как отмечал М.А. Чельцов-Бебугов, “и “свод”, и “гонение следа” были некогда способами коллективной самопомощи соседских общин, требовавшими участия большого числа близких потерпевшему людей” 2 . “Гонение следа” означало розыск преступника по его следам. Так, в статье 77 Пространной редакции Русской Правды говорится: “Не будеть ли татя, то по следу женуть; аже не будеть следа ли к селу или к товару, а не отсочять от собе следа, ни едуть на след или отбьться, то тем платити татбу и продажю; а след гнати с чюжими людми а с послухами; аже погубять след на гостиньце на велице, а
села не будеть, или на пусте, кде же не будеть ни села, ни людии, то не платити ни продажи, ни татбы” . Как видим, из содержания данной статьи следует, если след приводил к дому конкретного человека, то он и признавался преступником, если же след приводил в село, то ответственность должна была нести община, если след преступника терялся на большой дороге, то поиск преступника должен был прекратиться. Кроме того, в статье определялась степень ответственности общины за кражу, совершенную на ее территории. Следует также отметить, что в данной статье подчеркивается, если терялся след на большой дороге или в безлюдном месте, то члены общины не должны были отвечать за это преступление, а поиск преступника должны были вести с привлечением чужих людей, чтобы исключить предвзятое отношение представителей данной общины. Важно отметить, что данное процессуальное действие, не упоминавшееся до этого в Краткой редакции Русской Правды, свидетельствует о совершенствовании судебного процесса, так как в статье предлагаются различные варианты розыска преступника и обеспечивается определенная степень объективности расследования.
Так, если след приводил к дому конкретного человека, то он и признавался преступником, если же след приводил в село, то ответственность должна была нести община, если след преступника терялся на большой дороге, то поиск преступника должен был прекратиться. Кроме того, в статье определялась степень ответственности общины за кражу, совершенную на ее территории. Следует также отметить, что если след терялся на большой дороге или в безлюдном месте, то члены общины не должны были отвечать за
Грибовский В.М. Древнерусское право (Краткий обзор чтений/ рии русского права). - Пг., 1915.-Вып. 1.-С. 88.
удавалось найти человека, продавшего данную вещь, то потерпевший получал ее в свою собственность, а купившему на законном основании краденую вещь не полагалось при этом никакой компенсации. Однако он имел право возбудить новое уголовное дело в случае обнаружения затем продавца украденной вещи.
Таким образом процедура “свода” по Русской Правде могла проводиться до осуществления “заклича” или в течение 3 дней после него. Данное процессуальное действие необходимо было осуществлять истцом до третьего лица, которое и должно было продолжить поиск преступника до тех пор, пока он не будет найден.
В Русской Правде предусматривалась определенная система доказательств, включавшая и свидетельские показания. В ней различаются две категории свидетелей - “видоки” и “послухи”. “Ви- доки” являлись очевидцами происшествия, т.е. фактически свидетелями в современном смысле слова. “Послухи” представляли собой лиц, которые слышали о случившемся от кого-либо, т.е. они располагали косвенной информацией. В некоторых случаях послухи рассматривались как свидетели доброй славы сторон, т.е. они должны были охарактеризовать ответчика или истца как добрых и порядочных людей, которые могли вполне заслуживать доверия. Об этом говорит в свой работе В.М. Грибовский: “От свидетелей видоков Р. Правды нужно отличать упоминаемых ее послухов; хотя терминология названного памятника в данном случае не выдержана, но тем не менее под послухом нужно разуметь лица, давших показания о доброй славе обвиняемого” 1 . Необходимо отметить, что точки зрения исследователей на эти две категории свидетелей
ощутимо различаются. Так, М.А. Чельцов-Бебутов считает, что “видок есть простой свидетель в современном смысле, а послух - пособник, на которого “послался” истец или ответчик” 1 . Он отводит “послуху” более активную роль в процессе, так как он мог “быть вызван противной стороной на поединок” .
Иногда по отдельным гражданским и уголовным делам требовалось определенное число свидетелей. Так, например, необходимо было представить семь свидетелей в делах об убийстве (ст. 18 Пространной редакции Русской Правды), двух свидетелей или “мытника” при заключении договора купли-продажи (ст. 37), а также двух “видоков” при оскорблении действием (ст. 31). “Видок” должен был, как указано в ст. 29, дословно подтвердить во время заседания суда все, что было заявлено стороной (“слово противу слова”). Если же “видок” не являлся в суд, то это означало проигрыш дела стороной, которая ссылалась на его показания.
В статье 85 затрагивается исключительный случай, связанный с возможностью привлечения холопа в качестве свидетеля. Таковым может быть лишь требование истца (“оже хощеть истец”). Однако свидетельство холопа не могло рассматриваться в качестве доказательства вины подозреваемого. Оно могло только способствовать возбуждению уголовного дела, а вина подозреваемого должна была доказана при помощи испытания железом. Если же подозреваемый преодолевал его успешно, то истец должен был уплатить ему 1 гривну в качестве компенсации .
Следует особо остановиться на характеристике статьи 15 Краткой редакции Русской Правды. В ней, в частности, говорится: “Аже где възыщеть на друзе проче, а он ся запирати почнеть, то ити ему на извод пред 12 человека; да аще будеть обидя не вдал будеть, достойно ему свои скот, а за обиду 3 гривне” 1 . Первая часть статьи касается случая, обусловленного тем, что в результате свода была найдена только одна вещь из многих похищенных, на возвращении которых настаивал потерпевший. Особенно большие споры вызывает упоминание в данной статье об “изводе” из 12 человек, которых одни исследователи считают сохранившимся еще в то время общинном суде, другие же рассматривают их в качестве “послухов” - свидетелей доброй славы. Были и такие, которые называли их “судом посредников” , сформированным сторонами, и даже судом присяжных. К сторонникам последней точки зрения относил себя Н.М. Карамзин, который, опираясь на опыт англичан и датчан, писал: “В одном из Новгородских списков Ярославовой Правды сказано, что истец во всякой тяжбе должен идти с ответчиком на извод перед 12 граждан - может быть, Присяжных, которые разбирали обстоятельства дела по совести, оставляя судье определить наказание и взыскивать пеню” . Думается, в то время рано было еще говорить о суде присяжных в полном смысле этого института судебной системы. Учитывая то, что в последующих редакциях Русской Правды и других правовых актах об этом вообще не упоминалось, можно предположить, что предлагалось использо-
вать членов общинного суда, существовавшего еще до образования древнерусского государства у восточных славян, в судебном процессе в качестве “послухов”, которые могли в полной мере дать характеристику, как истцу, так и ответчику. В то же время необходимо признать, что в Новгороде несколько позже начал функционировать суд одрина, состоявший из 12 членов и председателя. Рассуждая об этом факте, Н. Хлебников задает себе вопрос и отвечает на него: “Могли ли новгородцы, столь приверженные к грамоте Ярослава, бросить и оставить без развития такое важное учреждение, как суд 12-ти? Я думаю - нет” 1 .
В Древнерусском государстве существовала система вещест- / венных и формальных доказательств. К вещественным доказательствам относились утерянные вещи (“поличное”), обнаруженные у подозреваемого, к формальных - “ордалии”, среди которых важное место занимал судебный поединок - “поле”. По мнению В.М. Грибовского к судебным доказательствам относились: “1) собственное признание; 2) присяга; 3) поединокъ; 4) свидъ- тели и послухи; 5) ордалии или судъ Божий; 6) различные внешние признаки и 7) сводъ” . Спорным представляется включение в состав доказательств “свода”, т.е. процессульной процедуры, напоминавшей очную ставку. Что касается собственного признания, то в Русской Правде нет никаких упоминаний об этом виде доказательства.
По определению В.М. Грибовского, сущность “ордалий” “заключалась в том, что тяжущиеся в надежде на Божью помощь в правом деле соглашались медленно произвести какое-либо такое
действие, которое по тогдашним воззрениям, без непосредственного божеского вмешательства являлось бы вредным, гибельным или даже вообще невозможным для них” 1 . “Суд Божий” Н. Хлебников справедливо рассматривает как языческое явление, в котором наблюдается “проявление божественной воли в огне и воде; огонь и вода объявляют правого и виновного”, приписывая таким образом им соответствующие нравственные свойства 2 .
В Русской Правде и других законах “поле” не упоминается. “Поединок, бесспорно имевший место в жизни Киевской Руси XI- XII вв., должен был отразиться, - поддерживал известную точку зрения В.И. Сергеевича М.А. Чельцов-Бебутов, - в современных законах и в их первой кодификации - в Русской Правде”, а затем в дальнейшем при переписке он мог “исчезнуть, как наиболее противный духу христианства, под пером первых благочестивых переписчиков памятника” 3 . Однако в летописях и других источниках, в том числе иностранных, говорится о том, что в Древней Руси этот вид “ордалий” достаточно часто применялся. Так, в “Книге драгоценных драгоценностей” Ибн-Роста и Абу-Али Ахмеда ибн-Омара, написанной в начале X в., отмечалось: “Когда кто из них имеет дело против другого, то зовет его на суд к царю, перед которым и препираются; когда царь произнесет приговор, исполняется то, что он велит; если же обе стороны приговором царя не довольны, то, по его приказанию, должны предоставить окончательное решение
оружию: чей меч острее, тот и одержит верх” 1 . В.М. Грибовский писал: “Под судебным поединком понимается решение спора тя- жушихся сторон посредством физической борьбы между ними”. Победивший в поединке считался выигравшим рассматриваемое дело, так как “за правого само божество” .
Среди других видов доказательств (ордалий, “суда божьего”) следует выделить испытания огнем, железом и водой. Эти испытания использовались тогда, когда ощущался недостаток иных доказательств. Как указывает С.Э. Цветков, по представлению наших предков, “суд божий являл собой именно зримое вмешательство божественных сил в земные дела, торжество высшей справедливости” .
В Русской Правде “ордалиям” посвящены три статьи. Однако в них не раскрывается процедура их проведения. Из летописных источников известно, что если ответчик, связанный и брошенный в воду, начинал тонуть, то он считался выигравшим дело. Испытания железом и водой заключались в держании подозреваемым голыми руками раскаленного железа, в опускании руки в кипяток и т.п. Очевидно, испытание огнем и железом, можно рассматривать как одно, когда обвиняемому передавали в руки кусок раскаленного железа. Об этом говорится в ст. 87 Пространной редакции Русской Правды, в которой упоминается и термин “железо” и словосочетание “или кимь любо образом аже не ожьжеться”"’.
Хотя в Русской Правде и не нашел отражение такой вид ордалий, как “поле” (судебный поединок), многие исследователи счи-
тают, что он применялся в Древней Руси. Одержавший победу в судебном поединке выигрывал дело. “Судебный процесс вообще - это словесная пря, тяжба, которая отчасти заменяет настоящий поединок, а порой и служит, - отмечает С.Э. Цветков, - прологом к нему” 1 . Кроме того, он полагает, что “иоле, начавшись единоборством истцов, часто заканчивалось повальной дракой вооруженных послухов обеих сторон” .
Особое место в системе доказательств занимала присяга, получившая название “рота”. Она применялась в процессе рассмотрения малозначительных дел в тех случаях, когда собранных доказательств было недостаточно. Как правило, при помощи такой присяги подтверждалось наличие какого-либо события или его отсутствие. Уже в первом договоре Древней Руси с Византией 907 г. указывалось: “...а Олега водиша и мужии его на роту по Русскому закону кляшася оружьем своим, и Перуном богом своим, и Волосом скотьим богом...” . Речь идет о том, что русские во главе с князем Олегом клялись своим оружием, обращаясь к основным языческим божествам. Естественно, что отказ от присяги означал признание отказавшегося виновным.
Среди внешних признаков судебных доказательств, упоминавшихся в Русской Правде, необходимо назвать синяки, кровоподтеки, раны и другие телесные повреждения, получившие общее наименование “знамение” (ст. 2 Краткой редакции Русской Правды). В делах, связанных с обвинением в краже или убийстве, важнейшим доказательством являлась утерянная вещь, найденная в доме подозреваемого, или труп.
В Русской Правде уже были намечены некоторые формы обеспечения исполнения судебного решения. Так, например, вира взыскивалась с убийцы следующим образом: вирник как официальное должностное лицо должен был явиться в дом осужденного с довольно многочисленной свитой и ждать, пока тот заплатит штраф. Преступник должен был обеспечивать их все это время питанием и всем необходимым. Поэтому осужденный был заинтересован в скорейшей уплате своего долга и избавлении от таких непрошенных гостей.
Необходимо отметить, что имеются различные точки зрения на организацию судебного процесса в Древнерусском государстве. Так, И.А. Исаев считает, что “процесс делился на три этапа (стадии)”". К первому этапу он относит “заклич”, ко второму - “свод”, к третьему - “гонение следа”. Такие же этапы включают в процесс и авторы учебного пособия “История отечественного государства и права”. Однако ошибочным является их утверждение о том, что “процесс начинался с момента его объявления на торгу (“заклич”)” .
М.А. Чельцов-Бебугов, полагал, что “свод” и “гонение следа” необходимо отнести к особым формам “досудебного установления отношений между потерпевшим (будущим истцом, обвинителем) и предполагаемым ответчиком (обвиняемым)” . Известный русский юрист И.Я. Фойницкий отмечал, что процесс в Древней Руси “носил частно-исковой характер” и непременно начинался “только по
жалобе или челобитью потерпевшего, его семьи или рода” 1 . Не подразделяя процесс на отдельные этапы, он указывал, что судопроизводство состояло “из ряда формальных действий”, являвшихся обязательными для сторон. В том случае, если не был известен ответчик, он “отыскивался истцом посредством извода, свода (предъявлением поличного последовательно лицам, от которых оно приобретено, и предложением им вопроса, от кого приобрели его) и следа (розыск по оставленным следам)” . Как видим, И.Я. Фойницкий рассматривал данные обязательные действия в рамках уже начавшегося конкретного судебного процесса.
Думается, что точка зрения И.А. Исаева имеет право на существование. В то же время абсолютное большинство исследователей признают, что процесс начинался после подачи иска в суд со стороны потерпевшего, за исключением убийства и воровства, где было невозможно указать на конкретное лицо. Судя по всему, и “свод”, и “гонение следа” существовали у восточных славян еще на этапе догосударственного развития в качестве коллективной помощи потерпевшему со стороны родственников и соседских общин. А после возникновения государства данная традиция применялась в ходе судебного разбирательства, так как суд не был отделен от административных органов и не мог на первом этапе своего развития самостоятельно обеспечить организацию процесса. Более правомерной является, на наш взгляд, точка зрения М.Ф. Владимирского-Буданова. «Общая форма процесса уже с древнейших времен заключала в себе, - считал он, - три стадии: 1)установ-
ление сторон; 2) производство суда и 3) исполнение решения» 1 . Утверждая это, он не исключал в то же время, что «существовали и другие особенные формы, в которых недоставало той или другой из указанных частей процесса» .
Таким образом судебные органы в Киевской Руси не могли существовать независимо от других административных учреждений. Судебными функциями обладали великий князь, центральные государственные органы и учреждения, местные органы управления, а также соответствующие должностные лица. Процесс был состязательным и носил устный характер. Причем различий между гражданским и уголовным процессом не было.
Введение …………………………………………………………………… | |
Глава 1. Общие положения о судебной системе в Древней Руси…… | |
1.1 Понятие суда в Древней Руси ………………………………………… | |
Глава 2. Виды судов в Древнерусском государстве ………………….. | |
2.1 Общинный суд ………………………………………………………….. | |
2.2 Княжеский суд………………………………………………………….. | |
2.3 Вотчинный суд …………………………………………………………. | |
2.4 Церковный суд …………………………………………………………. | |
Заключение…………………………………………………………………. | |
Библиографический список……………………………………………… |
Введение
Возникновение судебной системы в Древней Руси - вопрос мало исследованный. Во многом это объясняется тем, что в Древней Руси не было специальных судебных органов. Судебные функции выполняли представители администрации, включая великого князя. Однако существовали специальные должностные лица, помогавшие в отправлении правосудия. Судебные функции выполняли также церковь и отдельные феодалы, которые имели право судить зависимых от них людей (вотчинная юстиция).
Судебная власть сосредоточивалась в древней Руси в руках князей и их чиновников (посадников и тиунов), веча и общин. Процесс был состязательный и гласный. Дело решалось на основании представленных сторонами доказательств; таковыми являлись: признание, свидетели и послухи, присяга, суды Божии или ордалии (т.е. испытание водой или огнем), «поле» или судебный поединок, поличное и внешние знаки. Победитель в поединке считался правым. С другой стороны, если преступник был схвачен на месте или с похищенною вещью, этого считалось достаточным для осуждения. Суд в своем решении констатировал исход состязания сторон; вначале решение суда было устное, позднее оно облекалось в письменную форму. Обвинительный приговор суда выдавал «головою» осужденного потерпевшему, для удовлетворения указанным судом порядком.
Глава 1. Общие положения о судебной системе в Древней Руси
1.1 Понятие суда в Древней Руси
Древнерусское государство и право проходят в своем развитии ряд последовательно сменяющих друг друга этапов. Период их возникновения и становления (IX-XI вв.) наименее обеспечен достоверными письменными источниками, в том числе и содержащими информацию о развитии судебной системы в древнерусском государстве.
Слово «суд» в Древней Руси имело очень разнообразные значения:
1) суд значил право судить, судебную власть,
2) суд - закон, определяющий порядок суда; в этом смысле суд значил то же, что судебник: Правда Русская или некоторые ее статьи озаглавливаются в списках иногда словами: суд Ярославль, в других - судебник Ярослава,
3) суд - пространство судебной власти - то, что мы называем компетенцией, например «наместник с судом боярским» или «без суда боярского», т. е. с правом или без права судить известный круг дел; наконец,
4) суд - судебный процесс, судоговорение со всеми ему предшествующими актами и со всеми последствиями, из него вытекающими.
В древнерусской истории слово суд впервые упоминается в Уставе князя Владимира Святославовича "О десятинах, судах и людях церковных". Владимир Святославович - с 969 года Князь Новгородский, а с 980 - Великий князь Киевский, при котором состоялось крещение Руси, т.е. было принято христианство. Точная дата принятия Устава историками не определена, но исследователи событий той эпохи относят его появление к первым годам XI в. В документе упоминается действующая церковь Святой Богородицы (освящена в 996 году), княгиня Анна (умерла в 1011 году), митрополит и епископы (первые епископии Белгородская, Новгородская и Полоцкая возникли в самом начале XI в.).
Более древнего источника с упоминанием о судах, чем Устав "О десятинах, судах и людях церковных", до настоящего времени не обнаружено, что и позволяет связывать именно с ним отделение суда от княжеской власти, появление на Руси суда как учреждения правосудия и отсчитывать его историю с первых лет XI в.
Принятие христианства, бесспорно, способствовало и становлению древнерусского права. Поначалу посредством восприятия византийского права в виде церковных правил (канонов). В дальнейшем, по мере расширения связей с западными и скандинавскими соседями, усиливалось и влияние их культуры, в том числе правовой. Древнерусские князья начали создавать и собственные законы.
Так, появление первых письменных списков законов - уставов на славянском языке под общим названием Ярославова Правда связывают с именем князя Ярослава Мудрого. По этим историческим памятникам можно проследить, как происходило зарождение и развитие права и судопроизводства в Древней Руси, за какие деяния люди подвергались преследованиям и как вершился суд. В них еще упоминалась кровная месть как форма возмездия обидчику за совершенное убийство: "кто убьет человека, тому родственники убитого мстят за смерть смертию; а когда не будет мстителей, то с убийцы взыскать деньгами в казну...". Далее перечислялись размеры взысканий в зависимости от знатности и положения убитого: самый большой штраф ("вира") - за голову боярина княжеского. В более поздних источниках кровная месть полностью вытесняется штрафом-вирой в пользу семьи погибшего.
Кроме того, в уставах и грамотах Ярослава содержались нормы, устанавливающие порядок судопроизводства и систему наказаний за преступления. Местом суда являлся княжеский двор, а сам князь - главным вершителем правосудия. В то же время князь мог поручить ведение суда специально назначенным им людям из своего окружения, так называемым вирникам, имевшим право взять себе в помощники писца. Упоминается в Ярославовых грамотах и о возможности разрешить тяжбу привлечением 12 граждан, которые разбирали дело, решали вопрос о виновности ответчика, оставляя за судьей право назначения наказания. Это, видимо, один из первых прообразов будущего суда присяжных.
Таким образом, в Древнерусском государстве суд не был отделен от администрации. Посадники и другие должностные лица, осуществлявшие правосудие, получали определенную часть вир и продаж, взимаемых при рассмотрении дел. Кроме того, они вознаграждались и сторонами - участниками процесса. Высшей судебной инстанцией был великий князь. Древнерусское право еще не знало разграничения между уголовным и гражданским процессом, хотя некоторые процессуальные действия могли применяться только по уголовным делам (гонение следа, свод). Во всяком случае и по уголовным, и по гражданским делам применялся состязательный (обвинительный) процесс, при котором стороны были равноправны. Обе стороны в процессе назывались истцами. (Исследователи полагают, что в церковном суде применялся и инквизиционный, розыскной процесс со всеми его атрибутами, включая пытку).
Русская Правда знает две специфические процессуальные формы досудебной подготовки дела - гонение следа и свод. Гонение следа - это отыскание преступника по его следам. Если след привел к дому конкретного человека - значит, он и есть преступник, если в село - ответственность несет община, если потерялся на большой дороге - поиск преступника прекращается. Если ни утраченная вещь, ни похититель не найдены, потерпевшему не остается ничего другого, как прибегнуть к закличу, т.е. объявить на торговой площади о пропаже в надежде, что кто-нибудь опознает украденное или потерянное имущество у другого лица. Человек, у которого обнаружится утраченное имущество, может, однако, заявить, что он приобрел его правомерным способом, например купил. Тогда начинается процесс свода. Владелец имущества должен доказать добросовестность его приобретения, т.е. указать лицо, у которого он приобрел данную вещь. При этом достаточно показаний двух свидетелей и мытника - сборщика торговых пошлин.
К судебным органам в древнерусском государстве относился общинный суд, который рассматривал дела на основе обычного права. Суд во времена Русской Правды не был отделен от администрации, и судьей был, прежде всего, сам князь. Княжеский суд разрешал дела феодальной знати, между княжеские споры.
Наиболее важные дела князь решал совместно со своими мужами боярами, менее важные рассматривались представителями княжеской администрации. Обычное место суда – «княж двор» (резиденция в столице и дворы княжеских чиновников в провинции). На местах действовали суды посадника, волостеля, которым помогали тиуны, вирники (сборщики судебных пошлин) и другие слуги. Русская Правда определяет и размеры этих сборов в пользу многочисленных судебных лиц из вспомогательного персонала (мечника, детского, метельника).
Помимо суда государственного (князя и его администрации) в Киевской Руси активно формировался вотчинный суд – суд землевладельца над зависимым населением. Он формируется на основе иммунитетных пожалований. Можно назвать также суд общины, на котором могли решаться мелкие внутриобщинные дела. Но о функциях этого суда сведений в источниках не сохранилось. Функции церковного суда, ведавшего семейно-брачными отношениями, боровшегося с языческими обрядами, осуществляли епископы, архиепископы и митрополиты. Делами монастырских людей занимался настоятель монастыря–архимандрит.
Судопроизводство с древнейших времен включало в себя 3 стадии: установление сторон, производство суда и исполнение приговора. Обе стороны именовались истцами или суперниками (чуть позже – сутяжниками от тяжбы – судебного спора). Государство в качестве истца ещё не выступает, даже в делах уголовных, оно лишь помогает частному лицу в преследовании обвиняемого. Да и различия между уголовным и гражданским процессом ещё не существует, как и между следственным (инквизиционным) и обвинительным (состязательным).
Сторонами во всех делах выступают частные лица: род, община, семья, потерпевшие. Суд представлял собой массовое действо, на которое прибывали толпы родственников, соседей и прочих пособников. Поводом к возбуждению дела могло быть не только исковое ходатайство семьи (об увечье или убийстве родственника), но и захват лица на месте преступления.
О самом древнем периоде известно ещё, что одной из форм начала процесса был заклич – публичное объявление о преступлении (пропаже имущества, к примеру) и начале поиска преступника. Давался трёхдневный срок для возврата похищенного, после чего лицо, у которого обнаруживалась вещь, объявлялось виновным. Оно было обязано вернуть похищенное имущество и доказать законность его приобретения. Если это удавалось сделать, начинался свод – продолжение поиска похитителя. Последний в своде, не имевший доказательств, признавался вором со всеми вытекающими отсюда последствиями. В пределах одной территориальной единицы (волости, города) свод шёл до последнего лица, при выходе на чужую территорию – до лица третьего, которое, уплатив повышенное возмещение убытка, могло начинать свод по месту своего проживания.
Другое процессуальное действие – гонение следа – розыск преступника по следам. Если это был убийца, то обнаружение его следов на территории общины обязывало её членов платить «дикую виру» или искать виновника. Если следы терялись в лесах, на пустошах и дорогах, поиски прекращались. Суд был состязательным, a это значит, что обе стороны «тягались» на равных условиях, собирали и представляли доказательства и улики. В судебном процессе использовались различные виды доказательств устные, письменные, свидетельские показания. Очевидцы происшествия назывались видоками, кроме них выступали послухи – свидетели «доброй славы» обвиняемого, его поручители. Послухом мог быть только свободный человек, в качестве видоков привлекались закупы («в малой тяжбе») и боярские тиуны (холопы).
При ограниченном количестве судебных доказательств по решению суда применялись присяги («роты») и ордалии (испытания железом и водой). О последних мы знаем лишь по западным источникам, ибо прямых свидетельств об ордалиях на Руси нет. При испытании железом о виновности испытуемого судили по характеру ожога от раскаленного металла; при испытании водой подозреваемого, связанного особым образом, погружали в воду, если он не тонул, то признавался виновным. Ордалии – это разновидности суда божьего.
Возможно, что уже в древности на Руси при недостаточности доказательств для окончательного выяснения истины применялся судебный поединок, но сведения о нём сохранились лишь от более позднего времени (поле). Такие общие представления о древнерусском праве, о процессуальных судебных нормах дают нам Русская Правда и другие источники. Мы видим, что законодатель руководствовался принципом казуальности (ссылкой на конкретный случай) и не прибегал к теоретическим обобщениям. Целый ряд правовых норм только намечается в законодательстве, и разработка их является делом будущего.