Коррупция ставит под угрозу сам факт существования государства, выступает основным препятствием повышения уровня жизни населения, развития экономики, становления гражданского общества. Рост коррупции в России - один из основных антифакторов привлечения иностранных инвестиций и современных технологий в российскую промышленность. Перечень отрицательных последствий коррупции велик. В этой связи эффективная борьба с коррупцией неизбежно влечет за собой коренные изменения не только в государстве, но и в социуме в целом. Одна из причин «укорененности» коррупции в России - это ее системный характер .

Авторы монографии, посвященной проблеме коррупции в современной России, рассмотрели, в частности, типологию этого явления: от «низовой» коррупции до коррупции «высокого уровня», коррупцию во власти и в гражданском обществе, экономическую и идейную коррупцию. В этом материале мы расскажем о «мягкой коррупции» - непотизме, кронизме, протекционизме, фаворитизме, семейственности, клановости, местничестве.

Отрывок из монографии: Сулакшин С.С., Максимов С.В., Ахметзянова И.Р. и др. "Государственная политика противодействия коррупции и теневой экономике в России ". Монография в 2-х томах.

Коррупция «мягкая» и «твердая»

Кроме взяточничества существует множество других специфических форм (проявлений) коррупции: фаворитизм, непотизм (кумовство), кронизм (протекционизм), лоббизм и «блат» (связи). Составить исчерпывающий перечень видов коррупционной деятельности, по-видимому, невозможно. В России легально существовало когда-то «кормление», трудно отличаемое от мздоимства и лихоимства, и - что уж говорить - о такой распространенной в России, почти ритуальной форме взяточничества, как «борзые щенки». Возможно, кормление стало первым проявлением того, что с экономической точки зрения оценивается как двойное налогообложение66.

Кумовство, непотизм, кронизм, протекционизм, фаворитизм, семейственность, клановость, местничество в целом

О конфликте интересов

Фаворитизм: непотизм, кумовство

О терпимости к конфликтам интересов

При существующей терпимости к конфликту интересов, эффективность государственного управления (в том числе расходования) государственными ресурсами неустранимо низкая.

Любые объемы бюджетных ресурсов в этом случае будут расхищаться или расходоваться нецелевым образом в интересах распорядителей этих ресурсов. При этом неизбежно будет наноситься ущерб престижу государства, государственной службы и конкретного органа государственной власти.

Бoльшая часть недоверия к органам государственной власти значительной части россиян порождена именно господствующей в обществе терпимостью к конфликту интересов. Население не может доверять органам государственной власти, должностные лица которых, не скрывая существующего конфликта интересов, демонстративно обеспечивают приоритет защиты своих интересов по отношению к государственным интересам. Тем более что использование служебного положения в личных целях обычно трудно доказуемое в ходе расследования, как правило, очевидно для окружающих. Это может даже не осуждаться («все так живем»), но доверия к государственным органам не добавляет.

В России значительное число чиновников (в т. ч. федеральных министров, их заместителей, депутатов Государственной Думы и членов Совета Федерации, других лиц, замещающих государственные должности министров и до главных специалистов) различных министерств и ведомств входят (нередко за вознаграждение) в советы директоров акционерных обществ и компаний, в связи с чем происходит фактическое «сращивание» государства и бизнеса, что в большинстве случаев представляет собой, на наш взгляд, узаконенную коррупцию. Подобная практика фактически легализует постоянный конфликт личных и государственных интересов, который служит объективной основой незаконной лоббистской деятельности лиц, замещающих государственные должности. Власть сращивается с собственностью, создавая новые глубоко законспирированные коррупционные технологии.

На наш взгляд, необходимо пересмотреть вопрос о представительстве государственных служащих в акционерных обществах с долей государственного капитала. По действующему законодательству государственным служащим запрещено заниматься другой оплачиваемой, в том числе предпринимательской, деятельностью, участвовать в управлении акционерными обществами и т. д. В некоторых странах, например в США, запрещена или ограничена даже научная и преподавательская оплачиваемая деятельность государственных служащих. В России это напротив распространенная практика. Редкий высокопоставленный чиновник не является сегодня «крупным ученым» в соответствующей сфере государственного управления.

Клановость и финансовые кризисы

Известно, что клан - самая прочная и тысячелетиями господствовавшая форма солидарности, кровнородственной и патронатно-клиентельной интеграции-идентификации индивидов, выросшая из традиционного первобытного общества. Одновременно, это наиболее опасная и гибельная для неразвитых демократических обществ форма группирования и рекрутирования элит, поскольку здесь связующим людей началом выступают не личностные свойства и достоинства, а случайные биологические и природные отношения родства, кумовства, землячества и т. д. В итоге, нация ослабевает, дробится на множество конкурирующих родов, племен, жузов, возникает их сегрегация, неравенство и несправедливость, приводящие этнос к самоуничтожению.

Некоторые специалисты считают, что азиатские страны (Корея, а особенно Индонезия и Таиланд) отличаются значительными масштабами коррупции, в том числе кумовства, укрытия от налогообложения прибылей и активов, что можно назвать «блатным капитализмом».

В эпицентре финансового кризиса 1997 г., как ни странно на первый взгляд, оказались самые динамичные страны - Южная Корея, Малайзия, Таиланд и Индонезия, сумевшие в исторически короткие сроки пройти немалую (хотя и неодинаковую) часть пути, отделяющего их от лидеров мировой экономики. Дело в том, что при формировании в этих государствах базовых экономических структур, выполнявших роль локомотивов роста, было допущено немало «перекосов», связанных с традициями кумовства и фаворитизма, проявившихся в клановых, родственных и других неформальных связях, не «стыкующихся» с законами современной рыночной экономики. «Тепличные» условия облегчили и ускорили становление этих структур и их последующую экспансию. Но при этом остались нерешенными вопросы отделения власти от собственности. Не была достигнута и необходимая прозрачность бизнеса.

Все еще процветающие в России традиции кумовства, землячества, экономически необоснованного фаворитизма, плодящие кадровую сумятицу, некомпетентность и коррупцию, вполне, как показывает анализ, могут свести на нет все усилия государства по модернизации экономики и возвращении России статуса экономической сверхдержавы.

От местничества до сепаратизма - один шаг

Следует заметить, что термин «местничество» может быть использован как характеристика не только экономической, но и политической коррупции, продуцирующей сепаратизм (Абхазия, Южная Осетия, Приднестровье, Чечня). Переход от клановости, трайбализма и местничества к партикуляризму (регионализму) и сепаратизму происходит вполне естественным образом по мере вызревания необходимых условий и (сознательного или бессознательного) ослабления легитимных форм общественных коммуникаций. Бороться с этим можно и практикуемым в других странах законодательным введением понятия нормативного (обязательного) этнического(национального) пропорционального представительства в органах власти (как местных так и государственных). К примеру в Советском Союзе расчетным путем обеспечивали «пропорциональный» состав рабочих, женщин и национальных меньшинств в партийных и государственных структурах.

Как известно, общеуголовная преступность процветает тогда, когда находит опору в преступности политической, в коррупции чиновничьего аппарата. Вопреки декларациям о борьбе с привилегиями, невиданные в прошлом масштабы приняли - раздача льгот, дающих возможность почти бесконтрольно расхищать государственную казну, кумовство, семейственность, «телефонное право», использование властных полномочий для дискредитации политических противников и деловых конкурентов. Все это - достаточно традиционные черты разложения государственной власти. В России оно приняло пугающие размеры, и питательной почвой для него стал процесс приватизации государственной и муниципальной собственности зачастую нелегитимным или спорным в правовом отношении способом, тем не менее признаваемым определенной частью общества, в пользу которой была осуществлена соответствующая приватизация.

Дружба или кронизм?

Дружба и кумовство (непотизм) выделяют как отдельный тип коррупции. Они приводят к таким фактам, как большие уступки при заключении сделок, назначения родственников на ключевые посты, льготные покупки личной собственности, доступ к твердой валюте и другим подобным фактам. Контроль над этими сферами бизнеса создает предпосылки для использования их в целях коррупции. Распределение подобных благ осуществляется среди небольшой группы элиты и членов их семей, от которых ожидают отдачи в виде взяток и других «благодарностей». Коррупция в семейном кругу не имеет такого размаха, как торговые взятки и патронажные системы. Как уже отмечалось, с позиции права коррупция может быть кратко определена как незаконное использование государственной должности для извлечения личных выгод. Термин «незаконное» означает, что существуют законы (положения), регулирующие поведение лиц, занимающих государственные должности государственных и муниципальных служащих. Фактическое соблюдение или несоблюдение этих законов и наказание за их нарушение - это уже иной вопрос.

Хотя пристраивание родственников и друзей не считается ненормальным в нашем обществе, непотизм вовсе не так безобиден. Во многих странах непотизм запрещен официально. Так, в США есть Управление по правительственной этике. Его эксперты разрабатывают своды правил для всех госслужащих, а также отслеживают их соблюдение. В США следят и за кронизмом, когда между высшими должностными лицами существуют устойчивые дружеские отношения. Так, например, если инспектора направляют в фирму с проверкой, а директор этой фирмы - его одноклассник, он должен об этом сообщить.

И все же, противница нынешней вашингтонской администрации Хиллари Клинтон, ныне сенатор-демократ от штата Нью-Йорк, в январе 2006 г. заявила: «Сейчас мы имеем культуру коррупции, кронизм, некомпетентность. Я предсказываю, что эта администрация останется в истории, как одна за самых худших, которая когда-либо правила нашей страной». В других странах с непотизмом также борются. В марте 2005 г. министр финансов Израиля Б. Нетаньяху подписал новые правила приема на работу в госкомпании. Теперь предприятие не имеет права брать на работу служащего, если там работает его родственник, занимающий руководящую должность или получающий большую зарплату.

Парламент Кипра еще в 2001 г. принял закон, согласно которому кумовство стало уголовно наказуемым. Уличенные в этом должны заплатить штраф в 4000 долл. или же год отсидеть за решеткой.

В Китае с непотизмом справляются по-своему: комиссия по проверке дисциплины запретила детям высокопоставленных китайских чиновников заниматься бизнесом. Члены семей руководящих работников не имеют права заключать сделки с недвижимостью, работать в сфере рекламы, владеть адвокатскими конторами, а также открывать дискотеки, ночные клубы, караоке-бары. А те, кто уже занят в данных областях, должны уволиться или понести наказание.

В Польше все госслужащие обязаны сообщать своим начальникам, если члены их семей занимаются бизнесом. За попытку утаить подобные сведения чиновники должны заплатить штраф или лишиться кресла. Причем, в случае увольнения им нельзя будет принимать подарки от людей, которым они помогали, работая в органах государственной власти.

Некоторые итоги

Подводя краткие итоги, следует отметить:

Классическая («твердая») коррупция (взяточничество, коммерческий подкуп) вполне институциализируется по мере усложнения общественных связей и дополняется все новыми псевдоинституциональными коррупционными механизмами, которые в каждый определенный исторический отрезок времени приспосабливаются к новым условиям общественно-личных коммуникаций, легко подменяя отсутствующие или запаздывающие в развитии легитимные общественные механизмы;

Разграничение коррупции «твердой» (классической) и «мягкой» может позволить выработать дополнительные механизмы защиты от относительно новых видов коррупции и контролировать старые;

Переход от местничества к партикуляризму (регионализму) и сепаратизму можно объяснить развитием и перерождением экономической коррупции в идейную (политическую), что безусловно дает возможность вовремя заметить сигналы опасности для самой государственной целостности.

Если законодательством союзной республики в качестве обязательного признака состава уголовно наказуемого злоупотребления служебным положением, а также должностного подлога предусмотрена корыстная или иная личная заинтересованность, суды обязаны всесторонне исследовать обстоятельства, от которых зависит вывод о наличии или отсутствии в действиях виновного указанных мотивов, и обосновать свой вывод в приговоре с приведением конкретных доказательств.

Если злоупотребление являлось способом хищения государственного или общественного имущества, содеянное должно рассматриваться как хищение и квалифицироваться по ст. 92 УК РСФСР и соответствующим статьям УК других союзных республик.
п.14,15 Пост. ПВС СССР от 30.03.90 N 4, БВС СССР, №3,90

Иная личная заинтересованность как мотив злоупотребления или подлога может выражаться в стремлении извлечь выгоду неимущественного характера, обусловленном такими побуждениями, как карьеризм, протекционизм, семейственность, желание приукрасить действительное положение, получить взаимную услугу, заручиться поддержкой в решении какого-либо вопроса, скрыть свою некомпетентность и т.п.
Пост. п.17 ПВС СССР от 30.03.90 N 4, БВС СССР, №3,90

Президиум Верховного Суда РСФСР не признал в действиях должностных лиц злоупотребления служебным положением.

Лица обвинялись в выплате государственных средств в сумме 20664 руб. на содержание сверхштатного персонала. УК РСФСР уголовная ответственность наступает в случае умышленного использования должностным лицом своего служебным положением вопреки интересам службы из корыстной или иной личной заинтересованности, прчинившего существенный вред государственным или общественным интересам либо охраняемым законом правам и интересам граждан.

Суд не указал в приговоре, в чем выразилась их корыстная или иная заинтересованнсоть. Из материалов дела видно, что содержание указанных нештатных работников вызывалось производственной необходимостью, а оформлены они были за счет других должностей, предусмотренных штатным расписанием либо на рабочих местах с оплатой по нарядам за выполненную работу по тарифу. Общий фонд заработной платы при этом не был перерасходован. Принятые на работу лица, хотя били оформлены на одно должности но фактически выполняли возложенные на них обязанности на других работах в полном объеме. Допущенное должностными лицами нарушение финансовой дисциплины не содержат состава преступления, предусмотренного ст.170 УК

Незаконное использование должностным лицом вверенного ему социалистического имущества, имевшее целью извлечение имущественной выгоды, должно квалифицироваться как злоупотребление служебным положением.
Опр.СК ВС СССР от 8.09.76. Вопросы 38-78, с.212

Нарушение финансовой дисциплины, допущенные должностным лицом без корыстной или иной личной заинтересованности, не могут рассматриваться как злоупотребление служебным положением.
Пост.ПВС СССР от 18.10.71, Вопросы 38-78, с.213

Должностные лица необоснованно осуждены за злоупотребление служебным положением.

Гремячинским городским судом Пермской области Плюсина и Крекина осуждены по ч.3 ст.92 УК РСФСР . Президиум Пермского областного суда судебные решения в отношении Плюсиной и Крекиной изменил, их действия переквалифицировал с ч.3 ст.92 на ч.1 ст.170 УК РСФСР .

Плюснина, работая начальником Гремячинского городского узла связи, в течении 1983-1985 гг. неоднократно организовывала временные бригады для реконструкции помещений узла связи и отделения почты и проведения ремонтных работ по нарядам, составленным Плюсниной по согласованию с главным бухгалтером того же узла Крекиной. При этом по отдельным трудовым соглашениям Плюснина и Крекина сами принимали участие в работах и получали в качестве членов бригады деньги по явно завышенным расценкам. Всего по трудовым соглашениям была допущена переплата на 6467 руб. Эти действия Плюсниной и крекиной квлифицированы по ч.1 ст.170 УК РСФСР .

Заместитель Председателя ВС РСФСР в протесте поставил вопрос об отмене судебных решений и прекращении дела за отсутствием в действиях осужденных состава преступления. Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда РСФСР 20 февраля 1990 года протест удовлетворила, указав следующее.

Как видно из материалов дела, Плюсниной и Крекиной были допущены нарушения, приведшие к переплате денежных средств за работы, выполненные временными бригадами. Однако по делу не установлено, что эти действия осужденными были совершены из корыстных побуждений или ввиду личной заинтересованности, тогда как данные условия - необходимый признак состава преступления, предусмотренный ч.1 ст.170 УК. Отрицая свою вину, Плюснина показала, что, принимая решение о проведении строительных и ремонтных работ, она руководствовалась интересам производства: о необходимости проведения капитального ремонта и реконструкцией узла связи ей неоднократно напоминало областное управление связи. Кроме того, реконструкция переговорочного пункта была вызвана тем, что за период с 1981 по 1984 год количество предоставляемых переговоров увеличилось на 2,5 тысячи, поэтому требовалось оборудовать больше переговорных кабин. Таким образом, все действия Плюсниной были направлены на повышение производительности труда, обеспечение сохранности материальных ценностей, соблюдение техники безопасности. По делу установлено, что в Гремячинске нет ремонтной организации, нет ее и при производственном-техническом управлении связи. В этой связи Плюснина вынуждена была произвести реконструкцию и капитальный ремонт узла связи хозяйственным способом. Свидетели Самсонова, Чернов, Лобанова, Бруева принимавшие участие в работе по трудовым соглашениям вместе с Плюсниной и Крекиной, подтвердили, что осужденные работали наравне со всеми по тердовым соглашениям, заработанные деньги распределяли в зависимости от трудового участи каждого, выполненные работы стоят тех денежных сумм, которые они получили.

При таких обстоятельствах в действиях Плюсниной и Крекиной отсутствуют признаки злоупотребления служебным положением.
Опр.СК ВС РСФСР, БВС РСФСР,90,№ 9

Действия должностного лица, давшего указания о начислении зарплаты работнику, фактически не работавшему в организации, а начисленные на него деньги 1218 руб. расходовались на хозяйственные нужды /покупку запчастей к автомашине, оплату печатания на машине документов и др./ необоснованно расценено как должностное преступление, поскольку ни корыстной, ни иной личной заинтересованности в этих действиях не установлено.

В связи с этим приговор в части осуждения лица по ч.1 ст.170 и ст.175 УК РФ отменен и дело прекращено производством.
Постановление 273пД91к по делу Звягина
Обзор законодательства и судебной практики Верховного Суда РСФСР за 3-й квартал 1991 г.

Президиум Верховного Суда РСФСР не признал в действиях должностных лиц злоупотребления служебным положением. Лица обвинялись в выплате государственных средств в сумме 20664 руб. на содержание сверхштатного персонала. УК РСФСР уголовная ответственность наступает в случае умышленного использования должностным лицом своего служебным положением вопреки интересам службы из корыстной или иной личной заинтересованности, причинившего существенный вред государственным или общественным интересам либо охраняемым законом правам и интересам граждан.

Суд не указал в приговоре, в чем выразилась их корыстная или иная заинтересованность.

Из материалов дела видно, что содержание указанных нештатных работников вызывалось производственной необходимостью, а оформлены они были за счет других должностей, предусмотренных штатным расписанием либо на рабочих местах с оплатой по нарядам за выполненную работу по тарифу. Общий фонд заработной платы при этом не был перерасходован. Принятые на работу лица, хотя были оформлены на одной должности, но фактически выполняли возложенные на них обязанности на других работах в полном объеме. Допущенное должностными лицами нарушение финансовой дисциплины не содержат состава преступления, предусмотренного ст.170 УК , а является служебным проступком.
Постановление Президиума Верховного Суда РСФСР 233п91к по делу Безруких
Обзор законодательства и судебной практики Верховного Суда РСФСР за 2-й квартал 1991 г.

По изученным делам 56% злоупотреблений и должностных подлогов совершаются из корыстных побуждений, остальные из-за иной личной заинтересованности.

Под корыстной заинтересованностью суды понимают стремление должностного лица извлечь незаконную выгоду имущественного характера, кроме случаев, когда это связано с хищением.

Иной личной заинтересованностью как мотивом злоупотребления или подлога, является желание извлечь выгоду неимущественного характера обусловленное таким антисоциальными побуждениями, как карьеризм, протекционизм, семейственность, желание приукрасить действительное положение, получить взаимную услугу, заручиться поддержкой в решении какого-либо вопроса, скрыть свою некомпетентность и т.п. Личная заинтересованность при совершении должностного преступления характеризуется стремлением достичь целей, противоречащих интересам службы. Однако некоторые суды не учитывают этого и допускают ошибки.

Народным судом (г.Баку) осужден за злоупотребление служебным положением заведующей складом Р., нарушивший правила централизованной доставки товаров и отпустивший их одному из магазинов непосредственно со склада. При рассмотрении этого дела в порядке надзора оно прекращено за отсутствием состава преступления на том основании, что Р. действовал не в корыстных или иных личных интересах, а преследовал цель быстрейшей доставки товаров к месту их реализации, то есть у него отсутствовали антиобщественные побуждения.
Обзор судебной практики, БВС СССР, 90, № 4

Если законодательством союзной республики в качестве обязательного признака состава уголовно-наказуемого злоупотребления служебным положением, а также должностного подлога предусмотрена корыстная или иная личная заинтересованность, суды обязаны всесторонне исследовать обстоятельства, от которых зависит вывод о наличии или отсутствии в действиях виновного указанных мотивов, и обосновать свой вывод в приговоре с приведением конкретных доказательств.

Злоупотреблением служебным положением из корыстной заинтересованности следует считать такие неправомерные действия должностного лица, которые совершены с целью получить имущественную выгоду без незаконного безвозмездного обращения государственных или общественных средств в свою собственность или собственность других лиц (например, сокрытие путем запутывания учета образовавшейся в результате халатности недостачи с целью избежать материальной ответственности).

Иная личная заинтересованность как мотив злоупотребления или подлога может выражаться в стремлении извлечь выгоду неимущественного характера, обусловленном такими побуждениями, как карьеризм, протекционизм, семейственность, желание приукрасить действительное положение, получить взаимную услугу, заручиться поддержкой в решении какого-либо вопроса, скрыть свою некомпетентность и т. п.
п.14,15,17 Пост.ПВС СССР от 30.03.90 № 4, БВС СССР, 90, № 3

Действия должностного лица, давшего указания о начислении зарплаты работнику, фактически не работавшему в организации, а начисленные на него деньги 1218 руб. расходовались на хозяйственные нужды /покупку запчастей к автомашине, оплату печатания на машине документов и др./ необоснованно расценено как должностное преступление, поскольку ни корыстной, ни иной личной заинтересованности в этих действиях не установлено. В связи с этим приговор в части осуждения лица по ч.1 ст.170 и ст.175 УК РФ отменен и дело прекращено производством.
Постановление 273пД91к по делу Звягина Обзор законодательства и судебной практики Верховного Суда РСФСР за 3-й квартал 1991 г.

Как на практике, так и в теории права все большое внимание уделяется вопросу о мотивах и целях преступления: содержанию этих категорий, их связи с виной и уголовно-правовому значению при квалификации деяния и назначении наказания. И хотя для индивидуализации наказания мотивы должны учитываться в любых преступлениях независимо от того, названы ли они в числе признаков состава преступления, для квалификации преступления имеют значение только те мотивы, которые указаны в диспозиции нормы.

Казалось бы, по самому определению мотивом большинства преступлений, предусмотренных главой 22 УК РФ, является мотив корыстный. Однако далеко не во всех составах он указан в качестве криминообразующего признака. Анализ норм, содержащихся в главе 22 УК, показывает, что только в 5 составах прямо указан мотив преступления. Так, из корыстной или иной личной заинтересованности совершаются преступления, предусмотренные ст. 170 УК «Регистрация незаконных сделок с землей» и ст. 181 УК «Нарушение правил изготовления и использования государственных пробирных клейм»; из корыстной заинтересованности -ст. 182 УК «Заведомо ложная реклама» и ч. 3 ст. 183 УК «Незаконные получение и разглашение сведений, составляющих коммерческую, налоговую или банковскую тайну» В личных интересах или интересах иных лиц субъект действует, выполняя объективную сторону преступления, предусмотренного ст. 196 УК «Преднамеренное банкротство».

В указанных случаях отсутствие у лица соответствующего мотива, необходимого для вменения ему состава преступления, не позволяет считать деяние преступным и применять к виновному лицу меры уголовной ответственности.

Таким образом, чаще всего из всевозможной негативной мотивации законодатель полагает необходимым учитывать в качестве признака состава экономического преступления корыстный мотив, определяя его в качестве обязательного либо квалифицирующего. Однако для его обозначения в главе 22 законодатель использует другой термин: «корыстная заинтересованность». Учитывая разъяснение, данное Пленумом Верховного Суда РФ в Постановлении от 27 января 1999 г. № l «О судебной практике по делам об убийстве (ст. 105 УК РФ)», при установлении корыстного мотива следует исходить из того, что данный мотив предполагает стремление получить материальную выгоду для себя или других лиц или избавиться от материальных затрат. Таким образом, корыстный мотив, во-первых, должен иметь, так сказать, объективную материальную составляющую. Во-вторых, денежная или имущественная выгода может быть предназначена как для себя, так и для других лиц.

Вместе с тем существует точка зрения, согласно которой корыстный мотив предполагает стремление получить материальную выгоду помимо виновного не для всяких, а только для близких лиц Комментарий у Уголовному кодексу РФ / Под ред. В.И. Радченко. -М.: 2000. - С. 355.. Исходя из разъяснений упомянутого постановления Пленума Верховного Суда РФ от 27 января 1999 г. и Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 4 мая 1990 № 3 «О судебной практике по делам о вымогательстве», под близкими понимаются лица, находящиеся в родстве с субъектом преступления, свойстве (родственники супруга), а также лица, жизнь, здоровье и благополучие которых ему дороги в силу сложившихся жизненных обстоятельств, личных отношений. Из этого можно сделать вывод, что толкование понятия корыстной заинтересованности как стремления получить материальную выгоду только для себя и своих близких лиц существенно суживает круг лиц, в пользу которых действует субъект.

Имущественная выгода может быть выражена в различных формах. Согласно Постановлению Пленума Верховного Суда РФ от 10 февраля 2000 г. № 6 «О судебной практике по делам о взяточничестве и коммерческом подкупе», это могут быть и денежные средства, и ценные бумаги, и услуги имущественного характера, например: ремонт квартиры, строительство дачи, предоставление туристической путевки, то есть то, что подлежит оплате, но предоставляется безвозмездно. Имущественную выгоду можно исчислить, выразить в стоимостном эквиваленте.

Совершение преступления из корыстной заинтересованности предопределяет его влияние на оценку общественной опасности деяния Волков Б.С. Мотив и квалификация преступлений. -Казань, 1968. - С. 16.. Обоснованна поэтому роль этого признака и как квалифицирующего обстоятельства. Полагаем поэтому, что наличие соответствующего мотива заслуживает более строгой ответственности при совершении большего вида преступлений в сфере экономической деятельности.

Вместе с тем думается, что следует возразить против предложения некоторых авторов о введении признака корыстной заинтересованности, в частности, в описание состава налоговых преступлений. Те аргументы, что в этом случае действие норм окажется ограниченным и не будет охватывать случаев уклонения от уплаты налогов, когда лицо не имеет намерения получить выгоду от неуплаты налогов, а действует специально во вред организации, представляются недостаточными, поскольку указанные случаи, как показывает изучение практики применения ст. 198 и 199 УК, правоприменителю не встречаются, хотя в деловой практике действительно имеют место.

Указание на корыстную заинтересованность в ряде норм об ответственности за преступления, предусмотренные главой 22 УК, породило вопрос об их конкуренции с рядом иных норм Особенной части. К примеру, если такая заинтересованность выражена в желании должностного лица получить при регистрации незаконных сделок с землей имущественное вознаграждение, содеянное следует квалифицировать по совокупности преступлений, предусмотренных ст. 170 УК и ст. 290 УК (получение взятки). Отметим попутно, что для квалификации деяния по ст. 170 УК важно лишь стремление субъекта получить имущественную выгоду, а не его реализация. Поэтому при обещании взятки и совершении должностным лицом под влиянием данного обещания действий, образующих состав преступления, предусмотренного ст. 170 УК, содеянное следует квалифицировать по совокупности названной статьи и ч. 1 ст. 30, ст. 290 УК.

В то же время противоправные действия должностного лица, совершенные за взятку, содержат признаки преступления, предусмотренного как ст. 170 УК, так и ст. 285 УК «Злоупотребление должностными полномочиями». При этом видимость конкуренции данных норм создается в том числе и в результате указания законодателем на корыстный мотив в качестве криминообразующего признака и того и другого преступления. На самом же деле конкуренция здесь не возникает, поскольку уголовный закон требует для вменения состава злоупотребления установления существенного нарушения действиями (бездействием) должностного лица прав и законных интересов граждан или организаций либо охраняемых законом интересов общества или государства и не требует этого для вменения состава регистрации незаконных сделок с землей. Если соответствующее нарушение имело место, действия в рассматриваемой ситуации квалифицируются по ст. 285 УК, если нет - по ст. 170 УК.

Кроме корыстной заинтересованности, признаком преступлений, предусмотренных ст. 170 УК и ст. 181 УК, названа иная личная заинтересованность. Опираясь на разъяснения высшего судебного органа, в частности на Постановление Пленума Верховного Суда СССР от 30 марта 1990 г. № 4 «О судебной практике по делам о злоупотреблении властью или служебным положением, превышением власти или служебных полномочий, халатности и должностном подлоге», под личной заинтересованностью следует понимать стремление извлечь выгоду неимущественного характера, обусловленное такими побуждениями, как карьеризм, протекционизм, семейственность, желание приукрасить действительное положение, получить взаимную услугу, заручиться поддержкой в решении какого-либо вопроса, скрыть свою некомпетентность и т.п.

В отличие от желания получить имущественные выгоды стремление к выгодам неимущественного характера может быть продиктовано не только низменными побуждениями, к которым обычно относят такие мотивы, как опять же корыстный, а также хулиганский, национальной, мотив расовой, религиозной ненависти или вражды либо кровной мести, мести за осуществление потерпевшим своей служебной деятельности или общественного долга, мести за правомерные действия других лиц Рарог А.И. Субъективная сторона и квалификация преступлений. -М.: 2001. - С. 68069.. В приведенном примере, когда должностное лицо регистрирует незаконную сделку с землей, действуя исходя, скажем, из мотива семейственности, данное побуждение также является криминообразующим, как и корыстный мотив.

В юридической литературе ведутся споры о том, что собой представляет выгода неимущественного характера. Является ли, в частности, выгодой неимущественного характера устройство на работу близких родственников должностного лица? Если характер работы, выполняемой близким родственником, явно не соответствовал требованиям, предъявляемым к таким должностям (отсутствовало специальное образование или необходимый опыт работы, установленные должностной инструкцией, и т.д.), либо работа не выполнялась вовсе, а заработная плата выплачивалась, налицо выгода имущественного характера. Соответственно, уголовную ответственность должностное лицо должно нести по совокупности преступлений, предусмотренных ст. 170 и ст. 290 УК РФ. Если же работа выполнялась и профессиональные качества указанных лиц отвечали кадровым требованиям данной работы, здесь следует усмотреть выгоду неимущественного характера.

Описание законодателем криминообразующего мотива порой не совсем ясно. Так, ст. 196 УК РФ «Преднамеренное банкротство» предусматривает совершение деяния в личных интересах или интересах иных лиц. В чем именно состоят эти интересы и почему они имеют незаконный характер? Ответить на этот вопрос помогает ссылка на указанные в диспозиции нормы последствия преступления в виде крупного ущерба. В чем выражен крупный ущерб, причиненный действиями субъекта? На практике встречается немало случаев, когда руководители коммерческих организаций или индивидуальные предприниматели, принимают на себя завышенные обязательства при получении кредитов. И даже если сначала у лица не было намерений совершить преднамеренное банкротство, но после заключения договоров с кредиторами и с целью невыполнения по ним обязательств они появились, последующие действия субъекта следует квалифицировать по ст. 196 УК. Субъект умышленно создает свою неплатежеспособность с тем, чтобы объявить себя банкротом и самоликвидироваться. Неуплаченные долги и составляют крупный ущерб для кредиторов. Таким образом, анализ объективной стороны деяния помогает понять, что законодатель называет личными интересами или интересами иных лиц, а именно - корыстную или иную личную заинтересованность.

Важным признаком субъективной стороны преступлений в сфере экономической деятельности является цель деяния. Цель экономического преступления, как правило, не совпадает с преступным последствием в виде крупного ущерба или иных тяжких последствий. Другими словами, квалификация преступления определяется не реализацией цели, а постановкой самой цели, входящей в диспозицию нормы.

Специальная цель, как и мотив преступления, включенный в субъективную сторону конкретного состава, является предметом доказывания. В преступлениях, совершаемых в сфере экономической деятельности, таких составов семь: (ст. 171.1, 173, 174, 184, 186, 187, 197 УК РФ). Включение специальной цели в субъективную сторону конкретного преступления отражает целенаправленный характер действий субъекта и, следовательно, указывает на прямой умысел деяния. Во всех перечисленных составах специальная цель является необходимым условием наступления уголовной ответственности. Так, фиктивное банкротство (ст. 197 УК) возможно только в целях введения в заблуждение кредиторов для получения отсрочки или рассрочки причитающихся кредиторам платежей или скидки с долгов. А изготовление поддельных денег или ценных бумаг преступно лишь в целях их сбыта.

В ряде норм указание на цель подразумевается, хотя она не названа. Так, в ст. 178 УК предусмотрена ответственность за монополистические действия, совершенные путем установления монопольно высоких или монопольно низких цен, а равно ограничение конкуренции путем раздела рынка, ограничения доступа на рынок, устранения с него других субъектов экономической деятельности, установления или поддержания единых цен. А согласно Закону РСФСР от 22 марта 1991 г. «О конкуренции и ограничении монополистической деятельности на товарных рынках», монополистическая деятельность - противоречащие антимонопольному законодательству действия (бездействие) хозяйствующих субъектов, направленные на недопущение, ограничение или устранение конкуренции; монопольно низкая цена - цена приобретаемого товара, устанавливаемая хозяйствующим субъектом, занимающим доминирующее положение на товарном рынке в качестве покупателя, в целях получения дополнительной прибыли и т.д.

Вместе с тем в ряде случаев законодатель неоправданно, как думается, изложил признаки состава преступления без указания на специальную цель. Нельзя, например, объяснить, почему в ст. 174 УК «Легализация (отмывание) денежных средств или иного имущества, приобретенных другими лицами преступным путем» она названа, а в ст. 174.1 УК «Легализация (отмывание) денежных средств или иного имущества, приобретенных лицом в результате совершения им преступления» - нет. В результате в отличие от ст. 174 УК, которой запрещается совершение в крупном размере финансовых операций и других сделок с денежными средствами или иным имуществом, заведомо приобретенными другими лицами преступным путем (за исключением преступлений, предусмотренных статьями 193, 194, 198 и 199 УК), в целях придания правомерного вида владению, пользованию и распоряжению указанными денежными средствами или иным имуществом, совершение в крупном размере финансовых операций и других сделок с денежными средствами или иным имуществом, приобретенными лицом в результате совершения им преступления (за теми же исключениями), либо использование указанных средств или иного имущества для осуществления предпринимательской или иной экономической деятельности, признается преступным даже если указанной в ст. 174 УК цели лицо не преследует.

Тем самым законодатель требует вменять состав преступления, предусмотренного ст. 174.1 УК, во всех, по сути, случаях использования лицом в гражданском обороте имущества, похищенного им, полученного в качестве взятки, в качестве дохода от незаконного предпринимательства и пр. Однако изучение правоприменительной практики показывает, что суды не воспринимают такого решения законодателя и зачастую оправдывают лицо, ссылаясь на то, что цели легализации при совершении подсудимым указанных действий не установлено. Очевидно, что буква уголовного закона в этой части должна быть приведена в соответствие с его смыслом.

Таким образом, с субъективной стороны все преступления в сфере экономической деятельности характеризуются умышленной виной. Обязательным признаком субъективной стороны некоторых составов являются мотив и цель.

УГОЛОВНОЕ ПРАВО И КРИМИНОЛОГИЯ

В. В. РОМАНОВА УДК 343.3/.7

ИНАЯ ЛИЧНАЯ ЗАИНТЕРЕСОВАННОСТЬ КАК МОТИВ
СОВЕРШЕНИЯ ПРЕСТУПЛЕНИЯ

Психологический механизм преступного деяния, который соответствует правовому понятию виновного поведения, включает принятие решения о противоправном поведении (и его реализации) на основе определенного мотива (группы мотивов) .

Доктринальное толкование мотива преступления и его правового значения остается дискуссионным. Это обусловлено в первую очередь тем, что общепризнанное определение мотива отсутствует. Вопросы мотивации (совокупности мотивов) поведения человека изучались и изучаются различными науками, однако на данный момент исследования далеки от окончательного решения.

Мотивпроисходит от французского слова motif, которое, в свою очередь, произошло от латинского moveo — двигаю.

В психологии мотив определяется как побуждение к совершению поведенческого акта, порожденное системой потребностей человека . Понятие мотива раскрывается посредством терминов влечение, интересы, желания, жизненные цели и идеалы , намерения, потребности, соображения, состояние, свойство личности и др.

Ряд исследователей придерживаются позиции А. Н. Леонтьева, выделяющего две функции мотива, которые раскрывают его суть: побуждение и смыслообразование. Иными словами, если человеку необходимо что-либо сделать, а желание отсутствует, он задается вопросом: «Зачем мне это нужно?». Таким образом происходит поиск и возникновение мотива. В этом случае мотив и смысл созвучны.

Точек зрения относительно определения мотива много, но, резюмируя их, полагаем, что все они свидетельствуют о том, что в зависимости от ситуации мотивом может быть любое психическое проявление (намерение, потребность, желание, соображение, убеждения, интересы, состояние и т. д.), которое формирует направленность воли человека и обусловливает содержание его действий (бездействия).

Вместе с тем мотив преступного поведения требует дополнительной характеристики.

Так, мотив преступления в уголовно-правовом аспекте трактуется как обусловленное определенными потребностями и интересами внутреннее побуждение, вызывающее у лица решимость совершить преступное деяние в связи с желанием достичь определенную цель .

Значение мотива преступления определяется тем, что, во-первых, он может быть обязательным признаком субъективной стороны преступления, а также объясняет, почему совершено преступление; во-вторых, в ряде случаев без установления мотива нельзя решить вопрос о правильной квалификации преступления (получение взятки и злоупотребление должностными полномочиями); в-третьих, нередко является отягчающим или смягчающим наказание обстоятельством; в-четвертых, влияет на характер и степень общественной опасности деяния.

Обращает на себя внимание, что при описании мотива как обязательного признака состава преступления законодатель использует термины «мотив» или «побуждения» (по смыслу идентичны, понятие «побуждения» соответствует понятию «мотив»), «заинтересованность», «личный интерес». В ряде составов перечисляется, в чем конкретно должен проявиться мотив, а именно: месть, кровная месть, корысть, ненависть, вражда и др.

Наиболее затруднительными для уяснения являются понятия «заинтересованность» и «личный интерес». Спорными в данном случае представляются вопросы о том, к какому элементу состава

преступления они относятся и каков их уголовно-правовой статус. Дискуссии ведутся относительно того, выступают ли заинтересованность и интерес разновидностью побудительных причин преступления (мотивом) или они являются обстоятельствами, характеризующими эмоциональное состояние субъекта преступления, которое имеет уголовно-правовое значение, но мотивом преступления не является .

Сторонники последней позиции приводят следующие аргументы: основной побудительной мотивообразующей к деянию силой являются потребности. Интерес — это форма проявления познавательных потребностей, относящихся к осознаваемым мотивам совершения поведенческого акта .

Уголовным кодексом Российской Федерации предусмотрена ответственность за совершение преступлений по мотивам корыстной или иной личной заинтересованности в диспозициях шести статей, а именно: в ст. 145.1 («Невыплата заработной платы, пенсий, стипендий, пособий и иных выплат»), ст. 170 («Регистрация незаконных сделок с недвижимым имуществом»), ст. 181 («Нарушение правил изготовления и использования государственных пробирных клейм»), ст. 285 («Злоупотребление должностными полномочиями»), ст. 292 («Служебный подлог») и ст. 325 («Похищение или повреждение документов, штампов, печатей либо похищение акцизных марок, специальных марок или знаков соответствия»).

Из самой альтернативности мотивов следует, что законодатель имел в виду не любые личные побуждения, а только те, которые наряду с корыстными направлены на извлечение какой-либо нематериальной выгоды для себя или для своих близких. Личная заинтересованность является более емким понятием, чем корыстная заинтересованность лица в совершении преступления.

Толкование личной заинтересованности в теории и практике имеет расхождения.

Так, в п. 16 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 16.10.2009 № 19 «О судебной практике по делам о злоупотреблении должностными полномочиями и о превышении должностных полномочий» дается разъяснение, что иная личная заинтересованность — это стремление должностного лица извлечь выгоду неимущественного характера , обусловленное такими побуждениями, как карьеризм, семейственность, желание приукрасить действительное положение, получить взаимную услугу, заручиться поддержкой в решении какого-либо вопроса, скрыть свою некомпетентность и т. п.

Должно ли стремление извлечь выгоду неимущественного характера быть порождено низменными побуждениями?

Б. В. Здравомыслов писал, что для правильного уголовно-правового понимания «иной личной заинтересованности» важно ограничить ее таким кругом мотивов, которые свидетельствуют о низменных интересах лица . Эта позиция обосновывается тем, что употребление понятия «иная личная заинтересованность» не отражает того негативного, антисоциального оттенка, которым обладают иные низменные побуждения.

Термин «иные низменные побуждения» в уголовном законе употребляется почти сто лет.

Согласно п. «а» ст. 142 УК РСФСР 1922 г. умышленное убийство считалось квалифицированным при условии его совершения из корысти, ревности и других низменных побуждений. Эта формулировка сохранялась в п. «а» ч. 1 ст. 136 УК РСФСР 1926 г. до 1960 года. Однако и тогда закон не давал исчерпывающего перечня низменных побуждений или их конкретного определения. Одной из попыток раскрыть суть таких побуждений было разъяснение в Постановлении Пленума Верховного Суда РСФСР от 16.03.1925 (ныне не действующем) о том, что применительно к ст. 142 УК РСФСР 1922 г. квалифицированным убийством из корысти, ревности и других

Законодательное определение низменных побуждений отсутствует. Перечень низменных побуждений носит произвольный и оценочный характер.

В научной и учебной литературе низменные побуждения традиционно раскрываются как грубо попирающие нормы морали, нравственности, принятые в обществе. К ним относят личные мотивы: месть, зависть, стремление использовать ребенка по своему усмотрению , ревность, трусость, а также национальные, расовые, политические, религиозные мотивы и т. п., однако критерии признания мотива низменным не выработаны.

Как нам представляется, невозможность выделения законодателем четких критериев признания побуждений низменными объяснима тем, что принятые в обществе нормы морали и нравственности изменчивы по причине эволюции общества, которая влечет и культурную эволюцию, оказывающую существенное воздействие на общественные модели, среди которых выделяются мораль и нравственность, выступающие в роли синонимов.

Традиционно мораль (от лат. moral " es — общепринятые традиции, негласные правила) определяется как принятые в обществе представления о хорошем и плохом, правильном и неправильном, добре и зле, а также совокупность норм поведения, вытекающих из этих представлений. Наряду с этим под моралью (нравственностью) нередко понимается вообще любая принятая (где-либо) система норм индивидуального поведения. Различия в трактовках обусловлены расхождениями в понимании источника морали и содержания морального идеала.

Употребление терминов «мораль» и «нравственность» в уголовно-правовом аспекте влечет недостаточность правовых ориентиров для признания мотивом преступления низменных побуждений.

В Уголовном кодексе Российской Федерации корыстные или иные низменные побуждения предусмотрены в конструкции двух составов преступлений: в ст. 153 («Подмена ребенка») и ст. 155 («Разглашение тайны усыновления (удочерения»)). Применение этих составов затруднительно, если деяние совершается не из корыстных побуждений.

Например, безнравственны, аморальны и осуждаемы в обществе, но уголовно ненаказуемы действия по тайной замене чужого ребенка своим, при условии, что родители имели намерение отказаться от собственного ребенка, если его пол не будет соответствовать желаемому. Подмена на новорожденного желаемого ими пола фактически давала шанс подмененному ребенку не оказаться сиротой. При таких обстоятельствах тайная подмена представляет собой чуть ли не общественно полезное деяние, а следовательно, мотив, которым руководствовалось лицо, подменившее ребенка, нельзя назвать низменным. Таким образом, происходит в некотором роде оправдание преступления. При этом общественным отношениям, обеспечивающим нормальное функционирование семьи, сохранение ребенком родственных связей со своей кровной семьей, вред причиняется независимо от мотива деяния.

Использование законодателем термина «низменные побуждения» в ст. 153 и ст. 155 УК РФ неосновательно сужает рамки применения этих норм, что не соответствует потребностям практики. Вместе с тем в случае изменения формулировки мотива на иную личную заинтересованность подобные факты не оставались бы вне рамок уголовно-правового регулирования.

По нашему мнению, любые мотив и цель, составляющие психологическую основу преступления, причиняющего вред общественным отношениям, конкретным людям, не могут рассматриваться как общественно полезные и уже в силу этого носят антисоциальный оттенок. Соответственно, лицо, руководствуясь удовлетворением какого-либо собственного интереса, причиняет вред объекту преступления — посягает на права и свободы других лиц, на охраняемые законом отношения. В этом и проявляется негативный характер мотива, послужившего побуждением не просто к поведению лица, а к совершению им преступления.

Исходя из изложенного, представляется нецелесообразным использование понятия «иные низменные побуждения» вместо понятия «иная личная заинтересованность».

Существует проблема соотношения иной личной заинтересованности и ложно понятых интересов службы.

Эта проблема наукой единообразно не решена. Одна группа ученых допускает расширенное толкование мотива должностного злоупотребления, при котором в его содержание в качестве одной из разновидностей включались бы ложно понятые интересы службы. Другие однозначно высказываются о недопустимости признания ложно понятых интересов службы разновидностью личной заинтересованности.

Для раскрытия существа ложно понятых интересов службы необходимо установить, что входит в интересы службы лица, совершившего преступление.

Пленум Верховного Суда Российской Федерации в постановлении от 16.10.2009 № 19 «О судебной практике по делам о злоупотреблении должностными полномочиями и о превышении должностных полномочий» рекомендует под использованием должностным лицом своих служебных полномочий вопреки интересам службы (ст. 285 УК РФ) понимать совершение таких деяний, которые хотя и были непосредственно связаны с осуществлением должностным лицом своих прав и обязанностей, однако не вызывались служебной необходимостью и объективно противоречили как общим задачам и требованиям, предъявляемым к государственному аппарату и аппарату органов местного самоуправления, так и тем целям и задачам, для достижения которых должностное лицо было наделено соответствующими должностными полномочиями.

Закрепленные в нормативных правовых актах положения раскрывают содержание интересов службы.

Если должностное лицо добросовестно заблуждалось относительно соответствия своих деяний интересам службы и это объективно обусловлено противоречиями, разночтениями и неточностями в нормативных документах, регламентирующих права и обязанности должностного лица, состав злоупотребления должностными полномочиями отсутствует.

При этом добросовестное заблуждение требуется отграничивать от невнимательности, неосмотрительности должностного лица, при которых возможна квалификация его деяния как халатность, но при условии наличия всех остальных обязательных признаков этого состава преступления.

По нашему мнению, признание ложно понятых интересов службы частным случаем личной заинтересованности недопустимо.

Придерживаясь такой же позиции, в своем диссертационном исследовании А. Н. Харченко указывает, что «когда субъект действует из ложно понятых интересов службы, у него отсутствует антисоциальный интерес, а соответственно, мотив иной личной заинтересованности. Следовательно, уголовная ответственность должна исключаться» .

Б. В. Волженкин аргументировал свою позицию тем, что «при предъявлении обвинения должен быть конкретно указан соответствующий мотив личного характера, которым руководствовалось должностное лицо, совершая злоупотребление полномочиями. Весьма распространенная в свое время ссылка на узковедомственные или ложно понимаемые государственные или общественные интересы как на достаточный мотив для обвинения в должностном злоупотреблении — противоречит закону» .

Для разграничения ложно понятых интересов службы и иной личной заинтересованности следует обратиться к проблеме конкуренции мотивов в уголовном праве. Б. С. Волков отмечал, что «мотивы, с которыми закон связывает квалификацию преступления, по своему содержанию всегда разные побуждения, которые в качестве основных мотивов не могут быть соединены в одном преступлении. Личная заинтересованность и ложно понятые интересы учреждения и предприятия — противоположные мотивы, по-разному характеризующие общественную опасность нарушения должностными лицами служебного долга. Мотивы ложно понятой необходимости проистекают не из стремления получить личное удовлетворение, а из других оснований, из так называемого чувства ложного патриотизма» .

Говорить о ложно понятых интересах службы, на наш взгляд, можно только в том случае, если должностное лицо полагает свои действия (бездействие) соответствующими интересам службы, тогда как на самом деле они противоречат этим интересам. Не ложно понятыми интересами службы, а личной заинтересованностью руководствуется должностное лицо, когда путем различных неправомерных действий создает видимость благополучия на вверенном ему участке работы, заведомо зная, что его действия противоречат интересам службы. Вряд ли можно усмотреть ложно понятые интересы службы, когда должностные лица правоохранительных органов в целях улучшения показателей своей деятельности укрывают неочевидные преступления .

Мотивом фальсификации показателей работы, как правило, служат карьеризм, выслуживание перед руководителями, желание не выделяться среди коллег и создать видимость благополучия на вверенном участке работы путем укрытия неочевидных преступлений, регистрации несуществующих преступлений как очевидных. Полагаем, что в подобных случаях лицо явно действует вопреки интересам службы и его личные побуждения являются приоритетными, о чем свидетельствует и судебная практика.

Таким образом: 1) интересы и заинтересованность могут выступать в качестве побудительной силы к деянию человека, т. е. мотива; 2) понятием «иная личная заинтересованность» охватываются все иные, кроме корыстных, побуждения, связанные с получением личной выгоды неимущественного характера; 3) признание ложно понятых интересов службы частным случаем личной заинтересованности недопустимо; 4) ложно (ошибочно) понятые интересы службы не охватываются понятием «иная личная заинтересованность», а могут свидетельствовать либо о наличии неосторожной вины в действиях должностного лица, либо «маскировать» наличие иной личной заинтересованности.

Библиографический список

1. Волженкин Б. В. Служебные преступления: учеб.-практ. пособие / Б. В. Волженкин. — Москва: Юристъ, 2000. 348 с. —(Библиотека следователя).

2. Волков Б. С. Мотив и квалификация преступлений / Б. С. Волков; под ред. Ф. Н. Фаткуллина. — Казань: Изд-во Казан. ун-та, 1968. — 166 с.

3. Гарипов Т. И. Ложно понятые интересы службы как мотив преступлений против правосудия / Т. И. Гарипов // Вестник Казанского юридического института МВД России. — 2015. — № 1(19). — С. 117—121.

4. Здравомыслов Б. В. Должностные преступления. Понятие и квалификация / Б. В. Здравомыслов. — Москва: Юрид. лит., 1975. — 168 с.

5. Любавина М. А. Квалификация преступлений, предусмотренных статьями 285, 286, 292 и 293 УК РФ: учеб. пособие / М. А. Любавина. — Санкт-Петербург: С.-Петерб. юрид. ин-т (фил.) Акад. Генеральной прокуратуры Рос. Федерации, 2010. — 184 с.

6. Макарова И. В. Общая психология: краткий курс лекций / И. В. Макарова. — Москва: Юрайт, 2014. — 182 с.

7. Мешков М. В., Доказывание мотива преступления и проблемы уголовно-правового регулирования / М. В. Мешков, А. Н. Гайфуллин// Мировой судья. — 2015. — № 3. — С. 14—17.

8. Ситковская О. Д. Уголовный кодекс Российской Федерации: психологический комментарий (постатейный) [Электронный ресурс] / О. Д. Ситковская. — Москва: Акад. Генеральной прокуратуры Рос. Федерации, 2009.— Доступ из справ.-правовой системы «Консультант-Плюс».

9. Столяренко Л. Д. Психология / Л. Д. Столяренко, В. Е. Столяренко. — Москва: Юрайт, 2011. — 134 с.

10. Церенов И. А. Понятие «хулиганские побуждения» в истории уголовного законодательства России / И. А. Церенов // Проблемы в российском законодательстве. — 2011. — № 4. — С. 139—141.

11. Уголовное право. Общая часть: учеб. для вузов / отв. ред. И. Я. Козаченко, З. А. Незнамова. — 3-е изд., изм. и доп. — Москва: НОРМА, 2001. — 576 с.

12. Уголовное право России. Особенная часть: учебник / под ред. И. Э. Звечаровского. — Москва: НОРМА, 2010. — 976 с.

Неисполнение обязанностей налогового агента

Комментарий к статье 199.1 УК РФ:

1. Непосредственный объект - экономические и финансовые интересы государства. Предметом выступают налоги и (или) сборы, подлежащие в соответствии с законодательством Российской Федерации о налогах и сборах исчислению, удержанию у налогоплательщика и перечислению в соответствующий бюджет. В статье речь идет о предмете в крупном и особо крупном размерах, которые совпадают с размерами, указанными в примечании к ст. 199 УК.

2. Объективная сторона характеризуется деянием в форме бездействия, которое состоит в неисполнении в личных интересах обязанностей налогового агента по исчислению, удержанию или перечислению налогов и (или) сборов, подлежащих в соответствии с законодательством Российской Федерации удержанию у налогоплательщика и перечислению в соответствующий бюджет (внебюджетный фонд).
Согласно ст. 24 Налогового кодекса РФ налоговые агенты обязаны: 1) правильно и своевременно исчислять, удерживать из средств, выплачиваемых налогоплательщикам, и перечислять в бюджеты (внебюджетные фонды) соответствующие налоги; 2) в течение одного месяца письменно сообщать в налоговый орган по месту своего учета о невозможности удержать налог у налогоплательщика и о сумме задолженности налогоплательщика; 3) вести учет выплаченных налогоплательщикам доходов, удержанных и перечисленных в бюджеты (внебюджетные фонды) налогов, в том числе персонально по каждому налогоплательщику; 4) представлять в налоговый орган по месту своего учета документы, необходимые для осуществления контроля за правильностью исчисления, удержания и перечисления налогов.
Окончание данного преступления законодатель связывает с совершением деяния, т.е. состав преступления формальный. Преступление, предусмотренное ст. 199.1 УК, является оконченным с момента неперечисления налоговым агентом в личных интересах в порядке и сроки, установленные налоговым законодательством (п. 3 ст. 24 НК РФ), в соответствующий бюджет (внебюджетный фонд) сумм налогов и (или) сборов в крупном или особо крупном размерах, которые он должен был исчислить и удержать у налогоплательщика.

3. Субъективная сторона характеризуется виной в форме прямого умысла и специальным мотивом. Личный интерес как мотив преступления может выражаться в стремлении извлечь выгоду имущественного, а также неимущественного характера, обусловленную такими побуждениями, как карьеризм, протекционизм, семейственность, желание приукрасить действительное положение, получить взаимную услугу, заручиться поддержкой в решении какого-либо вопроса и т.п. В силу этого неисполнение налоговым агентом обязанностей по правильному и своевременному исчислению, удержанию и перечислению в бюджеты (внебюджетные фонды) соответствующих налогов, предусмотренных законодательством Российской Федерации о налогах и сборах, не связанное с личными интересами, состава преступления, предусмотренного ст. 199.1 УК, не образует и в тех случаях, когда такие действия были совершены им в крупном или особо крупном размерах.
Если действия налогового агента, нарушающие налоговое законодательство по исчислению, удержанию или перечислению налогов и (или) сборов в соответствующий бюджет (внебюджетный фонд), совершены из корыстных побуждений и связаны с незаконным изъятием денежных средств и другого имущества в свою пользу или в пользу других лиц, содеянное следует при наличии к тому оснований дополнительно квалифицировать как хищение чужого имущества.

4. Субъект преступления - специальный, налоговый агент, в функциональные обязанности которого входят исчисление, удержание у налогоплательщика и перечисление в соответствующий бюджет (внебюджетный фонд) налогов. Согласно ст. 24 НК РФ налоговыми агентами признаются лица, на которых в соответствии с налоговым законодательством возложена обязанность по исчислению, удержанию у налогоплательщика и перечислению в соответствующий бюджет (внебюджетный фонд) налогов. Такие обязанности могут быть возложены только на те организации и на тех физических лиц, которые являются источниками выплаты доходов, подлежащих обложению налогами (например, на добавленную стоимость (ст. 161 НК РФ), на доходы физических лиц (ст. 226 НК РФ) и на прибыль (ст. 286 НК РФ)). Наряду с этим, как указал Пленум Верховного Суда РФ, субъектом преступления, предусмотренного ст. 199.1 УК, может быть физическое лицо, имеющее статус индивидуального предпринимателя, а также лицо, на которое в соответствии с его должностным или служебным положением возложена обязанность по исчислению, удержанию или перечислению налогов (руководитель или главный (старший) бухгалтер) организации, иной сотрудник организации, специально уполномоченный на совершение таких действий, либо лицо, фактически выполняющее обязанности руководителя или главного (старшего) бухгалтера.
При наличии признаков должностного преступления необходима квалификация по совокупности преступлений.

5. Ответственность усилена в ч. 2 данной статьи за совершение деяния в особо крупном размере, который определен в примечании к ст. 199 УК.

6. Согласно п. 2 примечания к ст. 199 УК лицо, совершившее данное преступление впервые, может быть освобождено от ответственности, если возместит все суммы недоимок и соответствующих пеней, а также сумму штрафа в размере, определяемом в соответствии с Налоговым кодексом Российской Федерации.