Именно смиренномудрие рождает смирение, которое представляет собой не что иное, как состояние внутреннего сердечного мира. Следовательно, если мы желаем приобрести смирение, нам сначала надо стать смиренномудрыми. Чем же характеризуется смиренномудрие и каким образом его можно достигнуть? Прежде всего надо сказать, что смиренномудрие рождается в человеке от осознания собственной немощи и собственного ничтожества.

Преподобный Макарий Оптинский в письме к одной из своих многочисленных духовных чад писал, что он исполнен гордости и лежит во грехах, и если бы у нее открылись глаза и она увидела только малую часть его злых деяний, то ее взору предстало бы чудовище. Это писал старец, достиг достигший духовного совершенства. Однако такое мнение святого о себе самом не удивительно: в свете славы Божией праведник яснее замечает свои человеческие недостатки, что дает ему повод для еще большего смирения.
У святых сознание собственного ничтожества было очень глубоким и всеобъемлющим. Нам необходимо следовать их примеру и постоянно насаждать это чувство в своем сердце. Для этого надо как можно чаще размышлять о своей греховности и мысленно представлять себя ничтожной пылинкой в необъятной Вселенной - пылинкой, затерянной среди времени и событии человеческой истории.

Правда, размышлять об этом необходимо с некоторой осторожностью, чтобы мысли о своей ничтожности и греховности не привели нас к малодушию. Помня о своих слабостях и грехах, нельзя забывать и о великой любви к нам Господа, Который уготовал Своим смиренным рабам обители в Царстве Небесном. Не ожидая от себя ничего славного в духовном отношении, мы должны всю надежду на свое спасение возложить на Бога и в Нем одном находить духовную силу и утешение.

Как начать познавать свою немощь? Человек лучше всего осознает собственное ничтожество тогда, когда размышления о своих грехах и немощах соединяет с покаянными молитвами пред Богом. Известная подвижница схимонахиня Ардалиона рассказывала, что однажды ночью она читала в своей келлии покаянный канон с молитвой, в которой человек сравнивается с червем и прахом земным. Неожиданно в ее душе возникло глубокое осознание своего ничтожества. Это ощущение было настолько сильным и при том отрадным, что слезы обильно потекли из глаз подвижницы. Всю оставшуюся ночь она провела в коленоприклоненной молитве.

Однако надо помнить, что осознание своей греховности, если оно от Бога, должно всегда сопровождаться благодатной радостью, а не унынием. Игумен Феодосий (Попов) жил на покое в скиту Оптиной пустыни. Он уже достиг высот духовной жизни, но демоны часто нападали на него через помыслы уныния. Во время одного из таких искушении отец Феодосий почти впал в отчаяние. Он пришел к преподобному Амвросию Оптинскому и с плачем сказал:

Батюшка, спаси - погибаю! Свинья я, а не монах: сколько лет ношу мантию, и нет во мне ничего монашеского. Только и имени мне, что - свинья!

Улыбнулся старец Амвросий своей кроткой улыбкой, положил свою руку на плечо склонившемуся перед ним игумену и сказал:
- Так и думай, так и думай о себе, отец игумен, до самой твоей смерти. А придет время, когда о нас с тобой, свиньях, еще и писать будут.

Эти слова оказались пророческими: о жизни и духовных подвигах преподобного Амвросия и игумена Феодосия в назидание потомкам были написаны книги. Так прославляет Господь праведников, которые искренне считали себя великими грешниками.

Однажды послушники аввы Арсения Великого подошли к его келлии и услышали, как он молился:
- Боже, не оставь меня! Я не сделал пред Тобою ничего доброго, но даруй мне, по благодати Твоей, положить начало.

Так, один из самых выдающихся святых православной Церкви не видел своего величия и, более того, молился о том, чтобы Господь помог ему начать спасение его души. Такое отношение к собственной духовной жизни было свойственно многим праведникам.

Преподобный Макарий Великий как-то сидел и своей келлии и вдруг перед ним предстал ангел, посланный Богом.
- Макарий! - обратился он к преподобному.- Не бойся нападения невидимых врагов, потому что наш благой Владыка не отступит от тебя и не перестанет поддерживать тебя. Мужайся, укрепляйся, храбро побеждай противников, но делами твоими не превозносись, чтобы Божественная помощь не оставила тебя и ты не пал падением дивным.

Авва Макарий, услышав слова Ангела, заплакал и сказал:
- Чем превозноситься мне, когда душа моя, подобно развратной блуднице, питается смрадом нечистых помышлений, приносимых бесами.
Эти слова были сказаны человеком, который обрел бесстрастие, совершил множество духовных подвигов и сподобился достичь высших степеней святости. Однако никто из людей не может постоянно помнить о своей немощи, если его не беспокоит какое-нибудь искушение, от которого он изнемогает. Так как великие святые, победив все свои страсти, уже не могли быть искушаемы ничем материальным, Господь попускал демонам тревожить Своих избранников помыслами, предоставляя праведникам посредством смирения обретать еще большее совершенство. Постепенно святые достигали такой убежденности в своей ничтожности, что ее никто и никогда не мог поколебать.

Авва Дорофей пишет, что высшая степень смирения состоит в том, чтобы все свои духовные подвиги приписывать Богу. Как ветви дерева «преклоняются к земле под тяжестью плодов, так и праведники, чем более приближаются к Богу, тем более смиряются и видят себя грешными 1.

Беря пример со святых, мы должны всегда помнить о том, что сами но себе ничего не значим, и свои успехи на пути спасения объяснять помощью Божией. Надо иметь твердое убеждение, что без постоянного покровительства Господа мы не можем совершить ничего доброго и полезного для своей души.

Преподобный Арсений Великий до своего удаления в египетскую пустыню многие годы провел при дворе византийского императора Феодосия Великого. Он был блистательным царедворцем и одним из самых образованных людей своего времени. Под его руководством воспитывались будущие императоры Аркадий и Гонорий. Став монахом, Арсений достиг духовного совершенства. Обладая светской ученостью и огромным аскетическим опытом, преподобный мог бы написать бесценные книги по многим духовным вопросам. Однако как его ни просили, он никогда не высказался ни по одной богословской проблеме, даже письма преподобный писал редко и с большой неохотой. Познав свою ничтожность, святой не считал возможным что-либо писать или произносить публичные поучения. Он открывал уста для наставления только нескольких своих учеников.

Подвижник XX века карагандинский старец схиархимандрит Севастиан в силу своего служения должен был поучать народ с амвона. Однако он во время проповеди чаще всего читал по книге сочинения известных проповедников, ничего от себя не прибавляя. Старец объяснял это тем, что является малограмотным человеком, у которого к тому же нет ни дара слова, ни соответствующего голоса. Между тем среди его многочисленных духовных чад было немало весьма образованных людей, в том числе профессор Московской духовной академии епископ Питирим. Как здесь не вспомнить слова преподобного Иоанна Лествичника, что превосходнейшей степенью смирения является совершенное неверие своим добрым делам и постоянное желание учиться.

Каждый из нас в той или иной степени имеет какие-нибудь положительные качества. Однако их надо непременно забыть, чтобы они не мешали нам видеть свое ничтожество. Надо помнить, что наши достоинства, врожденные или приобретенные, являются дарами Божиими. Их наличие в нас зависит только от воли Божией. Поэтому нам очень полезно как можно чаще мысленным взором охватывать все свои слабости, недостатки и страсти. Такое созерцание поможет нам предать забвению достоинства и реально оценить свои возможности. Преподобный Амвросий Оптинскнй уже при жизни почитался многими современниками за великого святого, но сам он к такому мнению относился с большой иронией. Как-то раз преподобный Амвросий был окружен многолюдной толпой паломников, и кто-то громко, с восхищением сказал о его праведности и о том, что перед ней все склоняются. На это старец с улыбкой рассказал следующий случай:
- Однажды покойный государь Николай Павлович шел по улице Петербурга. Встретив военного писаря, он спросил: «Ты откуда?» «Из депа, ваше императорское величество», - отрапортовал писарь. «Слово „депо“ - иностранное, - заметил государь, - оно не склоняется». Писарь в ответ: «Перед вашим величеством - все склоняется».

Отношение преподобного Авросия к собственной святости основывалось па глубоком понимании человеческой природы, пребывающей в падшем состоянии.

Когда мы живо ощущаем всю пагубность своего нравственного падения, в нас просыпается стремление к духовному возрождению. Мы начинаем усиленно трудиться над спасением души, но очень быстро убеждаемся в своем бессилии. Успехи на пути спасения у нас появляются только тогда, когда мы, отвергая самонадеянность, всю надежду возлагаем на помощь Божию.
Однажды оптинский старец Нектарий, указывая рукой на окружающую природу, сказал архимандриту, в будущем митрополиту, Вениамину (Федченкову):

Смотрите, какая красота - солнце, небо, деревья, цветы… А ведь прежде ничего не было! Ни-че-го! И Бог из ничего сотворил такую красоту. Так и человек: когда он искрение придет в сознание того, что он - ничто, тогда Бог начнет творить из него великое.
Если мы, надеясь на милосердие Божие, постоянно помним о своей ничтожности и греховности, то наша душа смиряется, а сердце приходит в сокрушение. Тогда Господь, взирая на наше смирение, укрощает в нас гордость и дает нам благодать вести себя скромно, презирать земные страсти и посмеиваться над славой видимого мира.

1. В чём состоит смирение

Святитель Иоанн Златоуст:

Господь все перенес, чтобы ты наилучшим образом научился смиренномудрию.

Смиренномудрие - когда кто служит другим для угождения Богу и унижает себя, чтобы совершить что-либо великое и достойное похвалы.

Святых мы почитаем за то, что они, будучи выше всех, перед всеми смиряли себя; потому они и до сих пор остаются высоки, и величия их не истребила даже смерть.

Когда кто-нибудь, имея право думать о себе высоко, думает смиренно, он смиренномудр. Если же кто, не имея такого права, думает смиренно, тот еще не смиренномудр.

Не обращайся с одним смиренно, а с другим дерзко; сохраняй смирение со всяким, друг ли он твой или враг, знатный или ничтожный, человек,- в этом состоит смирение.

Если необходимость заставляет смиряться против воли, то это дело не ума и воли, а необходимости, смиренномудрие же потому так и называется, что оно есть усмирение мысли.

Хотя бы ты отличался постом, молитвой, милостыней, целомудрием или другой какой-либо добродетелью, все это без смирения разрушается и гибнет.

Как гордость - источник всякого нечестия, так смирение - начало всякого благочестия. Потому-то Христос и начинает (заповеди) со смирения, желая с корнем исторгнуть гордость из души слушающих Его.

Когда Бог прославляется и благословляется людьми, тогда Он обыкновенно подает самое обильное благословение Свое тем, из-за которых благословляется Сам.

Преподобный Исаак Сирин:

Сокровище смиренномудрого внутри его, это сокровище - Господь.

Кто уничижает и умаляет самого себя, того преумудрит Господь.

Где прорастает смирение, там источается слава Божия.

Смиренномудрие - риза Божества. В него облеклось вочеловечившееся Слово и через него беседовало с нами в теле нашем.

Возлюби смирение во всех делах своих, чтобы избавиться от неприметных сетей, какие всегда находятся вне пути смиренномудрых.

Как душа непознаваема и невидима, так и смиренномудрый не познается среди людей.

Смиренномудрому никогда не встречается такая нужда, которая приводила бы его в смущение или смятение.

Истинно смиренномудр тот, кто имеет нечто сокровенное, что достойно гордости, но не гордится и в мысли своей вменяет это в прах.

Уничижающего и умаляющего себя преумудрит Господь. Отпадает от премудрости Божией тот, кто признает себя мудрым.

Преподобный Ефрем Сирин:

С большим тщанием надо... смирять себя для очищения души и не допускать в нее то, что ненавистно Богу. Ибо в смиренной душе обитает Отец и Сын и Святой Дух.

Блаженны добровольно унижающие себя, потому что будут возвышены на Небе.

Смирением вооружились апостолы, им побеждали истинно верующие, оно доставляло победу и древним, и новым. Препояшьтесь же этим оружием, ученики Христовы, потому что им приобретете победу и сделаетесь наследниками Царствия... Смирение - путь к Царствию. Это - дверь небесная, это - лествица, по которой человек восходит на Небо. Им Бог снизошел с высоты до обители земнородных, им потомки Адама восходят из глубины до горних обителей. Им приобретается всякое благо, им преодолевается всякая напасть.

Смирение наделяет непорочных благословениями и делает их наследниками светлого чертога в Небесном Царствии.

Смирение - это источник всех благ. Твердо храни его в душе своей, ученик. Оно источает тебе все прекрасное, приближает тебя к Богу, вводит в содружество с Ангелами, открывает тебе сокровеннейшие тайны, исполняет тебя всякой премудрости, обнажает перед тобой глубины, показывает тебе неведомое. Оно преклоняет перед твоей славой и покоряет ей высокомерие гордых, сеет мир внутри тебя, чистые помыслы в сердце твоем и делает светлым твое лицо. Смирение не дает места раздражительности в сердце твоем и искореняет гнев в душе твоей, далеко гонит от тебя прочь ненависть, зависть и злобу, а, напротив, исполняет тебя любви, мира и веселия - не людской радости, не веселия сильных земли, но радости духа, веселия мудрости.

Смирение - путь к Царству, небесная дверь, райский сад, трапеза сладостей, начало благ, источник благословений, упование, не посрамляющее никого из притекающих к нему.

Смирение приблизит тебя к Богу, и Бог возвеселится о тебе и тебя возвеселит, и сделаешься достойным сосудом во славу Господа твоего.

Смиряющиеся грешники и без добрых дел оправдываются, а праведные за гордыню губят и множество трудов своих. Сколько бы нужно было мытарю потрудиться в посте, в воздержании, в бодрствовании, в раздаянии бедным имущества... чтобы успеть очистить свои грехи. Но, не сделав ничего такого, он очистил все грехи одним только словом укора, и оскорбительные слова, которыми фарисей думал унизить его, доставили ему венец праведности.

Блажен человек, который всегда взирает на Небесного Владыку и Его страдания, который распял себя самого для всех страстей и для всего земного и стал подражателем смирения своего Владыки.

Признак смиренномудрия - обеими руками удовлетворять потребность брата так, как бы и сам ты принимал помощь.

Смиренный не упрямится и не ленится, хотя бы и в полночь позвали его на дело.

Если нам заповедано полагать душу друг за друга, то тем более мы обязаны оказывать друг другу послушание и покорность, чтобы стать подражателями Господу.

Прекрасное и превосходное приобретение - смиренномудрие. Об этом знают все, непостыдно носившие на себе его иго. Предпочти лучше ходить нагим и необутым, нежели быть обнаженным от смиренномудрия, потому что любящих его покрывает Господь.

Нет смирения в том, что грешник считает себя грешником. Оно в том, чтобы, сознавая в себе многое и великое, не воображать о себе ничего великого.

Вот смиренномудрие - быть высоким по заслугам и унижать себя в уме.

Отличительные черты и признаки человека, имеющего истинное смирение, следующие. Считать себя самым грешным перед Богом, укорять себя во всякое время, на всяком месте и за всякое дело. Никого не хулить и не находить на земле человека, который был бы гнуснее, или грешнее, или нерадивее его самого, но всегда всех хвалить и прославлять. Никого никогда не осуждать, не уничижать, ни на кого не клеветать, во всякое время молчать и без приказания или крайней нужды ничего не говорить. Когда же спросят и есть намерение или крайняя нужда заставляет говорить и отвечать, тогда говорить тихо, спокойно, редко, как бы по принуждению и со стыдом. Ни в чем не выставлять себя за меру, ни с кем не спорить - ни о вере, ни о чем другом, но если говорит кто хорошо, сказать ему: "Да", а если плохо, отвечать: "Сам знаешь". Быть в подчинении и гнушаться своей волей, как чем-то пагубным. Смотреть всегда в землю, иметь перед глазами свою смерть. Никогда не празднословить, не пустословить, не лгать, не противоречить высшему. С радостью переносить обиды, уничижения и утраты. Ненавидеть покой и любить труд. Не огорчать, не уязвлять ничью совесть. Таковы признаки истинного смирения; и блажен, кто имеет их, потому что здесь еще начинает именоваться домом и храмом Божиим, и Бог является в нем, и делается он наследником Небесного Царства.

Кто больше пред Господом? Тот, кто смиряет себя перед братом своим в страхе Божием.

Смиренный не устанавливает собственной воли... но повинуется истине.

Смиренный не уничижается в лишении и бедности и не оказывается надменным в благоденствии и славе, но постоянно пребывает в той же добродетели.

Смиренный не завидует успеху ближнего, не радуется его сокрушению, а, напротив, радуется с радующимися и плачет с плачущими.

Смирен тот, кто делами проповедует добродетель.

Смиренный не клевещет брату на брата (это сатанинское дело), но служит для них миротворцем, не воздавая злом за зло.

Смиренный ненавидит самолюбие, потому не домогается первенства.

Смиренный не знает ни досады, ни лукавства, но с простотой и непорочностью служит Господу во святыне, в мире и в радости духовной.

Все дела твори в смиренномудрии, во имя нашего Спасителя Иисуса Христа, и этим твой плод будет вознесен до Неба.

Трудись под игом смирения, и труд твой будет угоден Богу.

Смиряй душу свою до праха, чтобы прах твой воскрес и восстал.

Преподобный Исидор Пелусиот:

Если все свойства Божественного естества превышают меру человеческого естества, то проще всего для нас уподобиться Божеству в возможном и сообразном с нашей природой. Что же это такое? Смиренномудрие.

Преподобный Филофей Синайский:

Господь наш Иисус Христос, Бог непостижимый и неизреченный, в продолжение всей Своей жизни во плоти был облечен в смирение. Так что святое смирение праведно должно именоваться и Божественной добродетелью, и Владычней заповедью...

Святитель Григорий Палама:

Почему, сказав: "блаженны нищие". Господь прибавил еще: "духом"? Чтобы показать, что ублажения достойно собственно смирение души и что хотя и телесная нищета блаженна и ведет в Царство Небесное, но только если ее сопровождает смирение душевное, если она с ним тесно соединена и от него получает начало. Таким образом, ублажив нищих духом. Господь дивно показал, где корень и причина видимой нищеты святых, то есть в духе их. Дух, приняв в недро свое благодать евангельской проповеди, становится источником нищеты, орошающим "все лице земли" (Быт. 2, б), то есть нашего внешнего человека, и делающим его раем добродетелей. Такая нищета достойна ублажения от Бога. Ибо иной может быть нестяжателен и нищ, и притом произвольно, но ради славы человеческой. Такой человек не нищий духом, а лицемер. Лицемерие же рождается от самомнения, которое противно духовной нищете. Кто имеет дух сокрушенный и смиренный, тому невозможно не радоваться видимой нищете и смирению, ибо он считает себя недостойным славы, довольства, утешений и всего такого. Почитающий себя недостойным всего этого и есть ублажаемый Богом нищий... И все такие - из числа слышавших и последовавших за Господом Иисусом, Сыном Божиим, ибо Он сказал: "...научитесь от Меня, ибо Я кроток и смирен сердцем, и найдете покой душам вашим" (Мф. 11, 29). Поэтому их и Царствие Божие, ибо они - сонаследники Христовы.

Смиренномудрие есть образ мыслей, заимствованный всецело из Евангелия, от Христа. Смирение есть сердечное чувство, есть залог сердечный, соответствующий смиренномудрию.

Истинное смиренномудрие состоит в послушании и последовании Христу (108, 535).

Истинное смиренномудрие - характер евангельский, нрав евангельский, образ мыслей евангельский.

"Если кто хочет идти за Мною,- возвещает святое Смирение,- отвергнись себя, и возьми крест свой, и следуй за Мною" (Мф. 16, 24). Иначе невозможно быть учеником и последователем Того, Кто смирился до смерти, до смерти крестной. Он воссел одесную Отца. Он, Новый Адам, Родоначальник святого племени избранных. Вера в Него вписывает в число избранных, избрание приемлется святым смирением, запечатлевается святой любовью.

Водимый смирением чем более богатеет добродетелями и духовными дарованиями, тем делается скуднее, ничтожнее перед собственным взором.

Совершенная покорность Богу приобретается человеком, когда человек взойдет на высшую степень богопознания и познания своего ничтожества.

Духовное место, на котором только и заповедано приносить духовные жертвы,- смирение.

Истинное смирение - Божественное таинство: оно недоступно для постижения человеческого. Будучи высочайшей премудростью, оно представляется безумием для плотского разума.

Смирение не видит себя смиренным. Напротив, оно видит в себе множество гордости...

Смирение - небесная жизнь на земле.

Смиренный предает себя всецело воле Божией.

Блаженна душа, которая осознала себя вполне недостойной Бога, которая осудила себя, как окаянная и грешная. Она - на пути спасения: в ней нет самообольщения.

Смирение есть непостижимое действие... мира Божия, непостижимо постигаемое одним блаженным опытом.

Смиренномудрие есть правильное понятие человека о человечестве, следовательно, оно есть правильное понятие человека о самом себе.

Как гордыня есть по преимуществу недуг нашего духа, грех ума, так и смирение есть благое и блаженное состояние духа, есть по преимуществу добродетель ума.

Умственные занятия способны отвлекать человека от смирения и Бога, привлекать к самомнению и поклонению своему "я".

Господь, предвидящий все и управляющий всем, восхотел смирить тебя множеством беззаконий твоих.

Сущность покаяния заключается в смирении и сокрушении духа нашего, когда дух восплачет по причине смирения.

(Смирение) есть евангельская добродетель, соединяющая силы человека воедино миром Христовым, превысшая человеческого постижения.

Смирение есть неизъяснимая благодать Божия, непостижимо постигаемая одним духовным ощущением души.

Начало смирения - нищета духа; середина преуспеяния в нем - превысший всякого ума и постижения мир Христов; конец и совершенство - любовь Христова.

Душа, богатая евангельскими добродетелями, глубже и глубже погружается в смирение, и в глубинах этого моря находит драгоценные перлы: дары Духа.

Желающему постоянно пребывать в умилении и духовном видении должно заботиться о постоянном пребывании в смирении, изгоняя из себя самооправдание и осуждение ближних, вводя смирение самоукорением и сознанием своей греховности пред Богом и людьми.

Хорошо быть у ног ближних своих образом своих мыслей, тогда делается доступным для человека Евангелие Христово.

Дар духовного рассуждения ниспосылается от Бога исключительно инокам, шествующим путем смирения и смиренномудрия.

Истинное иноческое преуспеяние заключается в том, когда инок увидит себя самым грешным из всех людей.

Мы должны смириться извне и внутри себя, чтобы сделаться причастниками славы Христовой в этом и в будущем веке.

Господь возводит нас к высшему преуспеянию по тесному пути самоотвержения и смирения.

Преподобный Пимен Великий:

Земля, на которой Господь заповедал приносить Ему жертвы, есть смиренномудрие.

Два главнейших дела есть в настоящей жизни: одно - величайшее добро, а другое - величайшее зло. Первое, как верховное благо, возводит человека на Небеса, а другое, как крайнее зло, низводит его в преисподнюю. Первое - истина, а второе - ложь; первое - великое упокоение, второе - безмерная скорбь. Первое - верх разумности, второе - край безумия. Первое родственно и свойственно человеку, второе враждебно и чуждо. Первое - вся прямота, второе - вся искривленность. Первое - радость и веселие, второе - печаль и томление. Какие же это дела? Смирение и гордость.

Кто сошел со стези блаженного смирения и идет не по ней, идет справа или слева, а не следует прямо за Господом и Богом нашим Иисусом Христом, как может он войти в брачный чертог Христов вместе с Ним?

Где истинное смирение, там и глубина смиренномудрия; где смиренномудрие, там и воссияние Святого Духа. Где воссияние Святого Духа, там обильное излияние света Божия и Бог с премудростью и ведением таин Его. Где все это, там Царствие Небесное, и сознание Царствия, и сокровенные сокровища боговедения, и явление духовной нищеты, радостный плач и непрестанные слезы, которые очищают душу от всяких привязанностей и пристрастий, и всю ее делают светлой.

Таинственные (встречи) и общение с Господом нашим Иисусом Христом, Богом Всевышним, приносят три действенных плода: жизнь, бессмертие и смиренномудрие. Жизнь и бессмертие действуют через смиренномудрие, и опять, вследствие жизни и бессмертия действует смирение. Смирение требуется и прежде жизни и бессмертия, и после и есть, таким образом, и первое, и третье: первое, потому что есть причина прочих двух, третье - как объемлющее и удерживающее их. Итак, кто не стяжал смирения Христова так, чтобы оно составляло как бы его естественное свойство, тот ничего уже не получит от Христа, и Христос ничем не поможет ему. Такой не знает ни Бога, ни себя самого, ибо если бы знал, что без Христа невозможно сделать ничего истинно доброго и спасительного, то, конечно, смирился бы и, как в царское одеяние, облекся бы в смирение Христово, посредством которого христиане делаются царями - царствуют над страстями и демонами силой Его. По мере истинного и совершенного смирения бывает и мера спасения. Родитель же и отец смиренномудрия есть ум, просвещаемый благодатью Христовой и при этом Божественном свете ясно видящий немощь свою. И напротив, отец высокомудрия и гордости есть ум, покрытый мраком неведения. О, когда бы избавиться и нам всем от такого мрака и, просветясь Божественным светом, прийти в смиренномудрие благодатью и человеколюбием Господа нашего Иисуса Христа.

Когда будешь иметь смиренное мудрование и будешь упражняться в помыслах смирения, тотчас придет к тебе Господь, обнимет тебя и облобызает, дарует Дух правый в сердце твое. Дух избавления и прощения грехов, увенчает тебя дарами Своими и прославит мудростью и ведением. Ибо что другое так любезно и приятно Богу, как сердце сокрушенное и смиренное и мудрование самоуничиженное? В таком-то смиренномудрии души обитает и почивает Бог - и всякий навет врага против нее остается безуспешным; все греховные страсти исчезают в ней и, напротив, множатся плоды Духа Святого - любовь, радость, мир, долготерпение, милосердие, вера, кротость, смиренномудрие и воздержание от всех страстей. За этим потом следует Божественное ведение, премудрость слова, бездна сокровенных помышлений и таин Христовых. Кто достигает такого состояния и становится таким, тот изменяется благим изменением и бывает земным Ангелом; общается с людьми в этом мире, а духом ходит на Небесах и общается с Ангелами. И от неизреченной радости он возрастает в любви Божией, к которой никто никогда не может приблизиться, если прежде не очистит сердца своего покаянием и многими слезами и не достигнет глубины смиренномудрия, чтобы принять в душу свою Святого Духа.

Постараемся же все приобрести смирение - несказанную красоту наших душ.

Покаянием разгоняется облако неведения, покрывающее ум, и снимается покрывало, лежащее на нем. Когда же просветляется ум, тогда познаем и самих себя, и состояние свое. Увидим раны и скверны души нашей. И затем начнем не только мудрствовать и говорить смиренно, но станем стыдиться и солнца, и звезд, и всех тварей Божиих, созданных ради нас, стыдиться оттого, что прогневали Бога, создавшего все это ради нас, и погрешили против Него, преступив не одну, а все Его заповеди. Потому не посмеем поднять глаза... и станем считать себя недостойными вкушения от плодов земли, сами себе вынося приговор, что правильнее было бы нам умереть от голода и жажды. Не посмеем также взглянуть на икону Господа нашего Иисуса Христа и Его святых, сознавая себя скверными, нечистыми и многогрешными. Нам покажется, что самим иконам стыдно из-за нас и дел наших. Оттого нам не хватит смелости приблизиться к ним и приложиться; нам будет стыдно прикоснуться нечистыми и скверными устами к чистому и святому. Даже намереваясь войти в храм Божий, будем чувствовать, как нас объемлет страх и трепет, потому что входим недостойные, мы будем бояться, как бы не разверзся пол храма и не низринул нас живыми в ад. Этому и еще большему всегда будет учить нас смирение и, изменяя нас, перестраивая и претворяя, до того проникнет все естество наше, что потом мы, хотя бы и хотели, не сможем уже подумать или сказать о себе что-либо великое и высокое (даже при великих делах). Это святое смирение удостоверит нас и в том, что без учителя мы не сможем научиться никакому добру... научит нас не выходить без проводника (опытного наставника на путях добродетели)...

Сначала от плача по Богу рождается смирение; потом от него приходят неизреченные радость и веселие; вокруг же смирения по Богу вырастает надежда спасения. Ибо чем более грешным от всей души считает себя кто-нибудь, тем больше вместе со смирением разрастается в нем надежда, как цветок внутри сердца его, и он достоверно узнает, что будет спасен.

Святитель Тихон Задонский:

Смирение - самый удобный путь к Богообщению.

Чем больше человек познает душевную свою бедность и окаянство, тем более смиряется: познание нищеты смиряет человека. Чем более" смиряется, тем более обретает благодать у Бога, Который "смиренным дает благодать" (1 Пет. 5, 5). Многие о себе мечтают, что они не имеют высокоумия, гордости, зависти, гнева, злобы и прочего, но нашедшее искушение показывает, что в сердцах их скрыто это зло.

Кто не имеет смирения и не старается иметь, тому нужно опасаться, чтобы не пасть с диаволом, родоначальником гордости, и не быть с ним вечно отверженным от милости Божией. "Бог гордым противится" (Иак. 4, 6; 1 Пет. 5, 5). Как низкий путь смиренных ведет к высокому Отечеству - Небу, так гордые хотя высоко поднимаются и летают, но в конце концов низвергаются в ад. Этого низвержения должно бояться всякому высокоумному.

Смирение не боится падения, ибо на земле лежит и по земле ходит! Куда тому и падать, кто ходит по земле? Гордость высоко поднимается и возносится, но всегда в страхе и трепете находится, чтобы не пасть; и хотя находится в смятении и всеми силами бережет себя от падения, однако падает и сокрушается.

Христос, Сын Божий, хотя и является для нас образом и зеркалом всех добродетелей, однако повелевает нам учиться у Него смирению и кротости: "Научитесь от Меня, ибо Я кроток и смирен сердцем" (Мф. 11, 29). Отсюда видим, сколь великая добродетель - смирение, ибо имеет начало не от кого иного, но от Христа, Царя Неба и земли. "Научитесь от Меня",- говорит,- не мертвых воскрешать и прочие чудеса творить, но чему? - "ибо Я кроток и смирен сердцем". .Если же Сам Господь Неба и земли был "смирен сердцем", как исповедует, если "смирил Себя... даже до смерти, и смерти крестной" (Флп. 2, 8); если не устыдился умыть ноги ученикам (Ин. 13, 5); если свидетельствует Сам о Себе, что "Сын Человеческий не для того пришел, чтобы Ему служили, но чтобы послужить" (Мф. 20, 28); если говорит: "А Я посреди вас, как служащий" (Лк. 22, 27), не тем более ли нам, рабам, по примеру Господа нашего, подобает смириться и не стыдиться служить братиям своим и с ними, какие бы они ни были, обращаться дружески. На этот образ взирали святые апостолы и все святые, и от него учились, и так низким путем смирения вошли в высокое Отечество - Небо.

"Знаете ли, что Я сделал вам? Вы называете Меня Учителем и Господом, и правильно говорите, ибо Я точно то. Итак, если Я, Господь и Учитель, умыл ноги вам, то и вы должны умывать ноги друг другу. Ибо Я дал вам пример, чтобы и вы делали то же, что Я сделал вам" (Ин. 13, 12-15). Посмотрим на этот живой пример смирения и последуем Ему; посмотрим в это зеркало и очистим себя от нашей гордости; не постыдимся люди людям, и рабы рабам, и грешники грешникам приклониться и послужить, когда Господь не постыдился служить рабам Своим. Напишем, возлюбленные, этот образ в сердцах наших, чтобы изжить бесовскую гордость.

Христианский подвиг состоит в смирении.

Смирение присуще духовной мудрости.

Кто больше познает Бога, тот более смиряется.

В истинном смирении замечается непрестанная алчба и жажда Божией благодати" ибо смирение не смотрит на то, что имеет, но думает о том и ищет того, чего не имеет. Как учащиеся, чем более познают и обретают навык, тем больше видят свое невежество, потому что гораздо большего не знают, чем узнали, так и учащиеся в школе премудрости Божией, тем более нищими духовно сознают себя, чем больше причащаются дарований. Божиих, ибо видят, что многого не имеют, чего и ищут со смирением и воздыханием.

Нужно без ропота и охотно терпеть всякое презрение и бесчестие: смирения без терпения быть не может, и где истинное терпение, там и смирение. Ибо кто не терпит презрения, тот любит почитание и похвалу, что есть знак гордости. Добровольно и усердно повиноваться и слушать не только высших, но и равных, и меньших в их нуждах и требованиях; смирение ко всем склоняется, как и любовь.

Смиренное сердце избегает всякого сана, чести и славы; и если ему необходимо быть в чести и сане, приемлет это с крайним нежеланием и ради послушания, ибо видит свое невежество и недостоинство.

Смиренный сердцем высшим оказывает послушание, равных и низших себя не презирает, но со всеми обходится, как с братьями, даже если и более достоин чести и большие имеет дарования, чем они. Ибо смотрит не на дарования, но на нищету свою и познает, что дарования не его, но чужие, он - только вместилище, а не господин их, а нищета и ничтожество - его собственные, как и у всех людей. Ибо всякий человек сам по себе беден и грешен.

Святитель Феофан Затворник:

Христианство вполне удовлетворяет и нашему стремлению к первенству, но как? Совсем противоположным способом тому, какой употребляется в мире. Хочешь быть первым? Будь всем раб, то есть будь перед всеми последний, и это столько же существенно, сколько существенно настраивать жизнь свою и свой нрав по примеру Господа Христа. Господь говорит: "Сын Человеческий не для того пришел, чтобы Ему служили, но чтобы послужить и отдать душу Свою для искупления многих" (Мф. 20, 28). Господь служит, даже ноги ученикам умывает; нечего, стало быть, стыдиться послужить кому-либо. Как и чем можешь, служи, случаи на каждом шагу: голодного накорми, раздетого одень, странника в дом введи, больного посети и даже походи за ним и требующему всякой другой помощи не откажи. И не телу только, но и душе другого послужи: вразуми, совет подай, книжку хорошую укажи, утешь, подкрепи. И слово есть могущественное средство помощи: в нем душа выходит и, сочетаясь с другою, силы ей придает.

"Если не обратитесь и не будете как дети, не войдете в Царство Небесное" (Мф. 18, 3). Детское строение сердца - образцовое. Дети, пока не раскрылись в них эгоистические стремления,- пример подражания. У детей что видим? Веру полную, не рассуждающую, послушание беспрекословное, любовь искреннюю, беззаботность и покой под кровом родителей, живость и свежесть жизни, с подвижностью и желанием научиться и совершенствоваться. Но Спаситель особенно отмечает одно их свойство - смирение: "...кто умалится, как это дитя, тот и больше в Царстве Небесном" (Мф. 18, 4). Ибо коль скоро есть смирение настоящее, то и все добродетели есть. Оно тогда и является в совершенстве, когда другие добродетели уже расцвели в сердце и приходят в зрелость; оно венец их и покров. Это - тайна жизни духовной о Христе Иисусе, Господе нашем. Чем кто выше, тем смиреннее, ибо он яснее и осязательнее видит, что не он трудится в преуспеянии, а благодать, которая в нем (1 Кор. 15, 10), и это есть мера "полного возраста Христова" (Еф. 4, 13). Ибо главное во Христе Иисусе то, что Он "смирил Себя, быв послушным даже до смерти" (Флп. 2, 8).

Видит Господь мать, плачущую о смерти сына, и милосердствует,о ней (Лк. 7, 13); другой раз был позван на брак - и сорадовался семейной радости (Ин. 2, 2). Этим показал Он, что разделять обычные житейские радости и печали не противно духу Его. Так и делают христиане истинные, благоговейные, со страхом проводя жизнь свою. Однако они различают в житейском быту порядки от порядков, ибо в них много вошло такого, на чем не может быть Божия благоволения. Есть обычаи, вызванные страстями и придуманные в удовлетворение их, другими питается одна суетность. В ком есть дух Христов, тот сумеет различить хорошее от дурного: одного он держится, а другое отвергает. Кто делает это со страхом Божиим, того не чуждаются другие, хоть он и не поступает, как они, ибо он действует всегда в духе любви и снисхождения к немощам братий своих. Только дух ревности, преходящий меру, колет глаза и производит разлад и разделение. Такой дух никак не может удержаться, чтобы не поучить и не обличить. А тот заботится лишь о том, чтобы себя да семью свою устроить по-христиански, в дела же других вмешиваться не считает позволительным, говоря в себе: "Кто меня поставил судьею?" Такой тихостью он располагает к себе всех и внушает уважение к тем порядкам, которых держится. Всеуказчик же и себя делает нелюбимым, и на добрые порядки, которых держится, наводит неодобрение. Смирение в таких случаях нужно, христианское смирение. Оно есть источник христианского благоразумия, умеющего хорошо поступать в данных случаях.

"Я пришел призвать не праведников, но грешников к покаянию" (Мк. 2, 17). Устами премудрости звал к себе Господь безумных. Сам же, странствуя по земле, призывал грешников. Ни гордым умникам, ни самочинным праведникам нет у Него места. Да радуется умственная и нравственная немощь! Сила умственная и деловая, поди прочь! Всесторонняя немощь, себя сознающая и с верою прибегшая к Господу, немощное врачующему и оскудевающее восполняющему, крепнет и умом, и нравом, продолжая, однако же, сознавать и скудоумие, и худонравие свое. Сила же Божия под этим невзрачным прикрытием, совершаясь в немощи, созидает незримо иную личность, светлую умом и нравом, которая в свое время становится славною иногда еще здесь, но всегда там. Вот что скрыто от премудрых и разумных и открывается только младенцам.

Господь сказал ученикам о страдании Своем, но они ничего не уразумели из сказанного: "слова сии были для них сокровенны" (Лк. 18, 34). А после апостол "рассудил быть у вас незнающим ничего, кроме Иисуса Христа, и притом распятого" (1 Кор. 2, 2). Не пришло время, они ничего не понимали в этой тайне, а пришло оно - поняли и всем преподали и разъясняли. Это и со всеми бывает, да не в отношении только к этой тайне, но и ко всякой другой. Непонятное вначале со временем становится понятным, словно луч света входит в сознание и уясняет то, что было прежде темным. Кто же это разъясняет? Сам Господь, благодать Духа, живущая в верующих, Ангел Хранитель - только уж никак не сам человек. Он тут приемник, а не производитель. При всем том, иное остается непонятным на целую жизнь, и не для частных только лиц, но и для всего человечества. Человек окружен непонятным: иное разъясняется ему в течение жизни, а иное оставляется до другой жизни, там станет явным. И это даже для богопросвещенных умов. Отчего же не открывается теперь? Оттого, что иное невместимо, стало быть, нечего и говорить о нем; об ином не говорится по врачебным целям, то есть было бы вредно знать преждевременно. В другой жизни много разъяснится, но откроются другие предметы и другие тайны. Сотворенному уму никогда не избыть непостижимых тайн. Ум бунтует против этих уз, но бунтуй не бунтуй, а уз таинственности не разорвешь. Смирись же, гордый ум, под крепкую руку Божию и веруй!

Святитель Григорий Нисский:

Пусть никто не сочтет, что преуспеть в смиренномудрии легко. Напротив, такое дело труднее всякого добродетельного начинания. Почему же? Потому, что когда человек, приняв в себя добрые семена, уснул, тогда враг жизни нашей посеял в нас плевелы гордости. Ибо чем сам он повергнул себя на землю, тем самым и бедный человеческий род вовлек с собой в общее падение. И для естества нашего нет другого такого же зла, как этот недуг гордости.

Преподобный Иоанн Кассиан Римлянин (авва Феона):

Более чистый взгляд большее и замечает, безупречная жизнь порождает большую скорбь самоукорения; исправление нравов и ревность к добродетелям умножает плач и воздыхание. Ибо никто не может быть доволен той степенью совершенства, до какой преуспел. И чем чище духом, тем более видит себя нечистым, больше находит причины к смирению, чем к возношению; и чем скорее стремится к высоте, тем лучше видит, что ему еще больше остается, куда стремиться.

Старец сказал: больше желаю учиться, нежели учить. Не начинай учить преждевременно, иначе на всю жизнь останешься недостаточным по разуму.

На вопрос, в чем заключается смирение, старец отвечал: "В том, чтобы простить брату, согрешившему против тебя, прежде чем он попросит прощения".

Брат спросил старца: "Что есть смирение?" Старец отвечал: "Смирение состоит в том, чтобы делать добро тем, которые делают нам зло". Брат возразил: "Если человек не достиг такой меры, что ему делать?" Старец сказал: "Пусть избегает людей, избрав своим подвигом молчание".

Лучше поражение со смирением, чем победа с гордостью.

Преподобный авва Исаия:

Смиренномудрый не имеет языка, чтобы сказать о ком-либо, что он нерадив или небрежёт о спасении своем. Он не имеет очей, чтобы видеть недостатки других. Он не имеет ушей, чтобы слышать вредные для души слова и разговоры. Он не заботится ни о чем временном, заботится единственно о своих грехах. Он сохраняет мир со всеми ради заповеди Божией, а не по человеческой дружбе. Тщетны труды того, кто без смирения много постится и несет тяжкие подвиги.

Смирение состоит в том, что человек считает себя грешником, не сделавшим ничего доброго перед Богом.

Смирен тот, кто хранит молчание, кто считает себя за ничто, не склонен к спорам, повинуется всем... Кто тщательно размышляет о смерти, хранит себя от лжи, удаляется от праздных и неполезных бесед, не противоречит старшим... Кто не настаивает на своем мнении, кто переносит оскорбления, ненавидит покой, охотно несет труды и никого не прогневляет.

Уничижение себя есть то место, в котором обретается спокойствие.

Страх Божий возрастает и усиливается в сердце того человека, который отражает от себя славу человеческую смиренномудрием.

Не надейся на крепость свою, и помощь Божия будет всегда содействовать тебе.

Преподобный Пимен Великий:

Человек всегда нуждается в смиренномудрии и страхе Божием, как в дыхании.

Учить ближнего столь же противно смиренномудрию, как и обличать его.

Повести из жизни старцев:

Истинное преуспеяние души состоит в том, чтобы ежедневно делаться покорнее Богу и говорить себе: "Каждый" человек лучше меня". Без этой мысли, если кто и чудеса творит, и воскрешает мертвых,- отстоит далеко от Бога.

Святитель Василий Великий:

Кто чужд всякого надмения, ничем человеческим не гордится, тот и сердцем сокрушен, и духом смирен.

Тот велик перед Богом, кто смиренно уступает ближнему и, не стыдясь, принимает на себя даже обвинения несправедливые, чтобы этим даровать Церкви Божией великую выгоду - мир.

Если кто будет смиряться, то блистательно и величественно будет вознесен, потому что Бог собственной силой возвышает смиренного.

Преподобный Макарий Египетский:

Смиренномудрие есть великая высота, честь и, достоинство.

Смиренный никогда не падает, да и куда ему падать, когда он ниже всех?

Кто смиряет себя перед Богом и людьми, тот может сохранить данную ему благодать.

Каждому христианину надо стяжать истинное смирение сердца, которое состоит не в притворстве наружном и на словах, а в искреннем уничижении духа. Оно проявится терпением не тогда, когда кто сам будет тщеславиться своими пороками, невероятными для других, но когда он не оскорбится, если их припишут ему другие, и с кротостью сердца, благодушно перенесет обиды, причиненные другими.

Одна только добродетель смиренномудрия такова, что бесы не могут подражать ей.

Священная двоица - любовь и смирение; первая возносит, а последняя, поддерживает вознесенных и не дает им упасть.

Признак глубочайшего смирения, когда человек ради уничижения, в некоторых случаях принимает на себя такие вины, каких в нем нет.

Если в истинном чувстве души будем думать, что каждый ближний превосходнее нас, то милость Божия недалеко от нас...

Преподобный авва Дорофей:

Поистине нет ничего крепче смиренномудрия, ничто не побеждает его. Если со смиренным случится что-либо скорбное, он тотчас обращается к себе, тотчас осуждает себя, считая себя достойным этого, и не станет никого укорять, не будет возлагать вину на другого и таким образом перенесет случившееся без смущения, без скорби, с совершенным спокойствием, а потому он и сам не гневается и никого не прогневляет.

Есть два смирения. Первое смирение состоит в том, чтобы считать брата своего разумнее себя и во всем превосходнее, одним словом, считать себя ниже всех. Второе же смирение состоит в том, чтобы приписывать Богу свои подвиги, это совершенное смирение святых. Оно явственно рождается в душе от исполнения заповедей. Так ветви, когда на них много плодов, плодами же склоняются вниз, а ветвь, на которой нет плодов, поднимается вверх и растет прямо. Есть некоторые деревья, которые не дают плода, пока их ветки растут вверх, если же подвесить камень к ветке и нагнуть ее, тогда она даст плод. Так и душа: когда смиряется, приносит плод, и чем более приносит плода, тем более смиряется. Так и святые: чем более приближаются к Богу, тем более грешными себя видят.

Не бросай орудия, без которого нельзя возделывать плодоносную землю. Орудие это, сделанное великим Богом,- смирение; оно искореняет все плевелы с поля и подает благодать обитающим на нем.

Преподобный Нил Синайский:

Молитва смиренного преклоняет Бога, а молитва гордого оскорбляет Его.

Преподобный Антоний Великий:

Гордость и высокоумие низвергли диавола с Неба в преисподнюю, смирение и кротость возносят человека с земли на Небо.

Преподобный Иоанн Колов:

Врата Божии - смирение. Отцы наши после многих уничижений вошли, радуясь, в храм Божий.

2. Смирение - мать всех добродетелей

Преподобный Ефрем Сирин:

Все сокровища заключены в смирении. Все блага, все духовные богатства можно найти в нем. Сочти и перечисли их, если можешь; потому что в смирении есть все.

Любишь ты чистоту? смирением приобретешь чистое сердце; жаждешь ли святости? оно сделает тебя святым; желаешь ли стать совершенным? оно - путь совершенных.

Господь наш верхом всех добродетелей называет любовь, но кто же богат любовью, как не смиренный? Смирением приобретается как любовь, так и надежда и вера.

Смирение делает пост истинным постом, оно охраняет девственников, придает ценность милостыне, делает жертву угодной Богу.

Ты хочешь стоять высоко? Возлюби смирение: оно без усилий делает человека праведным.

Святитель Иоанн Златоуст:

Как при наступлении света удаляется тьма, так смирение изгоняет всякий гнев и горечь.

Преподобный Иоанн Кассиан Римлянин (авва Нестерой):

Смирение есть наставник всех добродетелей. Оно крепчайшее основание небесного здания. Оно - собственный и великий дар Спасителя.

Преподобный Исаак Сирин:

За смиренномудрием следует скромность и собранность в себе, то есть целомудрие чувств... беспрестанное безмолвие и обвинение себя в неведении.

Кто в сердце своем приобрел смирение, тот стал мертв для мира и, умерев для мира, умер для страстей.

Преподобный Иоанн Лествичник:

Блаженно и преблаженно святое смирение, ибо оно как юным, так и состарившимся подает твердость в покаянии.

Преподобный авва Дорофей:

Смирение избавляет человека от многих зол и покрывает его от великих искушений.

Преподобный Симеон Новый Богослов:

Все добродетели вокруг смиренномудрия, царицы добродетелей, являются как бы стражами, подругами и служанками, сопровождающими госпожу.

Одно - говорить смиренные слова и другое - иметь смиренномудрие. Одно есть смирение, другое - цвет смирения, а третье - плод его. Иное есть красота плода, иное - сладость его, а иное - действия, бывающие от этого плода. Из этого, что сказано о смирении, иное в нашей, а инее не в нашей власти. В нашей власти - помышлять о том, что располагает нас к смирению, мудрствовать о том, рассуждать, говорить и делать, но само святое смирение с его существенными свойствами, дарами и действиями - не в нашей власти, но есть дар Божий, чтобы не вздумал кто хвалиться даже и этим.

Преподобный Феодор Студит:

Смиренномудрие - всеобъемлющая добродетель: ею отгоняется гордость, попирается славолюбие, поражается своенравие, вводится кротость, мир, любовь и прочее...

Святитель Игнатий (Брянчанинов):

Смирение успокаивает нервы, укрощает движение крови, уничтожает мечтательность, умерщвляет жизнь падения, оживляет жизнь во Христе Иисусе.

Сознание своей греховности, сознание своей немощи, своего ничтожества - необходимое условие для того, чтобы молитва была милостиво принята и услышана Богом.

Послушание, самоотвержение и смирение суть те добродетели, на, которых зиждется преуспеяние и молитва.

Питаясь святой пищей смирения, можно пребывать в святом доме терпения, когда же недостает этой пищи, то душа исходит из дома терпения.

Смирение возвело Господа на Крест, и учеников Христовых смирение возводит на крест, который есть святое терпение, непостижимое для плотских умов...

Смирение никогда не гневается, не человекоугодничает, не предается печали, ничего не страшится.

Из совершенного смирения и из совершенной покорности воле Божией рождается чистейшая святая молитва.

Трезвение есть истинное смирение, сосредоточившее надежду свою в Боге, отрекшееся от всякой самонадеянности и от надежды на людей.

Вера заключается в том, чтобы пребывать в смирении и творить милость.

Смирение есть Христов образ мыслей и тот сердечный залог, которым умерщвляются в сердце и извергаются из него все страсти.

Преподобный авва Исаия:

Без смирения, хотя бы кто много постился, или удручал себя тяжкими подвигами, или старался исполнить заповеди, все труды тщетны.

Преподобный Исаак Сирин:

Что соль для пищи, то смирение для всякой добродетели.

Преподобный авва Дорофей:

Ни самый страх Божий, ни милостыня, ни вера, ни воздержание, ни другая какая-либо добродетель не может быть совершенна без смиренномудрия.

Преподобный Ефрем Сирин:

Кто без смирения совершает бдение и молитву, тот не лучше предающегося долгому сну, а молитва смиренного, даже если он и дольше спит,- благоухающее кадило перед Богом.

Преподобный Симеон Новый Богослов:

То дело, которое делается без смиренномудрия и духовного разума, каково бы оно ни было, не принесет никакой пользы тому, кто его делает.

Святитель Игнатий (Брянчанинов):

Недостаток смирения, от которого недуг фарисейства, крайне препятствует духовному преуспеянию.

Без послушания Церкви нет смирения, без смирения нет спасения.

Вне неуклонного послушания Церкви нет ни истинного смирения, ни истинного духовного разума; там обширная область, темное царство лжи и производимого ею самообольщения.

Без добродетели смирения не могут быть истинными и богоугодными все прочие добродетели. Чтобы мы усвоили себе смирение, попускаются нам различные напасти: от демонов, от людей, от многообразных лишений, от извращенного и отравленного грехом нашего естества.

3. «Смирением очищаются грешные»

Преподобный Антоний Великий:

Люби смирение: оно покроет тебя от грехов.

Святитель Василий Великий:

Смиренномудрие часто спасает и того, кто сделал многие и великие грехи.

Преподобный Ефрем Сирин:

Если нуждаемся в милосердии, то прибегнем к смиренномудрию, чтобы смиренномудрием привлечь на себя щедроты Господни.

Грешник, если приобретает смирение, делается праведником.

Смирением человек более угождает Богу, чем жертвами и приношениями. Благодаря смирению праведные достигают совершенства, кающихся приемлет Бог, грешники примиряются с Ним, оправдываются виновные.

Ревностно упражняйся в смирении, потому что им уплатишь все свои долги, исправишься от всех погрешностей.

Смирением очищаются грешные, оправдываются виновные, возвращаются на истинный путь заблудшие, спасаются погибшие.

Святитель Иоанн Златоуст:

Если ты носишь на совести великое бремя грехов и при этом признаешь себя последним из всех, ты будешь иметь великое дерзновение перед Богом.

Если грешник (мытарь) посредством смиренной молитвы сделался праведным, то представь, сколь велик будет праведник, если научится возносить такую молитву.

Преподобный Иоанн Лествичник:

Если сила Господня в немощи совершается, то Господь отринет несмиренного делателя.

Бог не закрывает двери Своего милосердия для тех, кто стучит со смирением.

Преподобный Симеон Новый Богослов:

Этой жертвой (смирением) спасались, спасаются и будут спасаться все цари, вельможи, благородные, низкородные. мудрые, неученые, богатые, бедные, нищие, воры, обидчики, лихоимцы, развратники, убийцы и всякий род грешников. Глубина смирения - этой спасительной жертвы - должна быть измеряема мерой грехов... И милостыня, и вера, и удаление от мира, и самый великий подвиг мученичества, и всякие другие жертвы возжигаются от пламени этой жертвы, то есть сокрушения сердечного. Это такая жертва, для которой нет греха, побеждающего человеколюбие Божие. Только ради этой жертвы (чтобы была и сохранилась в нас) посылаются болезни, скорби, неудобства, падения, страсти душевные и сопутствующие им страсти телесные - все для того, чтобы всякий богобоязненный приносил Богу эту жертву. Кто стяжает эту жертву - сокрушение со смирением,- тому некуда пасть, потому что он видит себя ниже всех. И Бог сошел на землю и смирил Себя даже до смерти не для чего другого, как для того, чтобы в верующих в Него созидать сердце сокрушенное и смиренное.

4. Как стяжать смирение

Святитель Василий Великий:

Во всем, что ни сделано нами доброго, причины успеха душа должна приписывать Богу, нимало не думая, что она в чем-либо добром успевала собственной силой, ибо таким расположением обычно порождается в нас смиренномудрие.

Преподобный авва Исаия:

Обучай язык твой произносить слова, служащие к миру, и вселится в тебя смирение.

Святитель Иоанн Златоуст:

Нельзя иначе сделаться смиренным, как любовью к Божественному и презрением к настоящему.

Преподобный Иоанн Кассиан Римлянин:

Смирение нельзя приобрести без нищеты (то есть без отвержения мира, всех богатств и ненужных вещей, без нестяжательности). Без нее никак невозможно приобрести ни готовности к повиновению, ни силы терпения, ни спокойствия кротости, ни совершенства любви, без которых сердце наше вовсе не может быть жилищем Святого Духа.

Преподобный Исаак Сирин:

Умаляй себя во всем перед всеми людьми, и будешь возвышен над князьями века сего.

В какой мере человек умножает молитвы, в такой смиряется сердце.

Преподобный Иоанн Лествичник:

Путь к смирению - послушание и правота сердца, которые естественно сопротивляются возношению.

Преподобный авва Дорофей:

Каждый молящийся Богу: "Господи, дай мне смирение" должен знать, что просит у Бога, чтобы Он послал ему кого-нибудь, кто оскорбит его. Итак, когда кто-либо оскорбляет его, то он и. сам должен досадить себе и уничижить себя мысленно, чтобы в то время, когда другой смиряет его извне, он сам смирял себя внутренне.

Преподобный Никодим Святогорец:

Для стяжания смирения постарайся с любовью принять всякие неудовольствия и скорби, как родных сестер, и всячески избегать славы и почестей, больше желая быть всеми унижаемым и никому не известным и ни от кого не получать помощи и утешения, кроме одного Бога. Утверди в сердце своем, убедясь в благотворности его, такой помысел, что Бог есть единое твое благо и единое твое убежище, а все другое - только терния, которые, если вложишь их в сердце, причиняют смертоносный вред. Если же случится тебе потерпеть от кого посрамление, не печалься о том, но переноси это с радостью, в уверенности, что тогда Бог с тобою. И не желай другой чести и не ищи ничего другого, как страдать за любовь к Богу и за то, что служит к наибольшей для Него славе. (64, 260).

Преподобный Антоний Великий:

Будь готов отвечать на всякое слово, которое услышишь: "Прости меня", потому что смирение разрушает все козни врагов.

Люби труд, нищету, странничество, злострадание и молчание, потому что они сделают тебя смиренным. За смирение же прощаются все грехи.

Сын мой! Прежде всего не вменяй себе ничего; из этого рождается смирение.

Святитель Игнатий (Брянчанинов):

Речь идет о том, чтобы не признавать за собой какую-либо добродетель и достоинство. Признание за собой добродетелей и достоинств - пагубное самообольщение, называемое... мнением. Мнение отчуждает людей, зараженных им, от Искупителя.

Преподобный Антоний Великий:

Не завидуй тому, кто преуспевает при посредстве неправд, но считай всех людей выше себя, и Сам Бог будет с тобой.

Обесчещенный, не возненавидь обесчестившего, скажи сам себе: я достоин того, чтобы все братия осыпали меня бесчестиями.

Находясь в обществе братии, сохраняй молчание. Если понадобится сказать им о чем-либо, скажи кротко и со смирением.

Люби бесчестия больше, чем почести, люби телесные труды больше, чем успокоение тела, люби ущерб в стяжаниях мира сего больше, чем приобретение.

Во всем храни смирение: в наружности, в одеждах, в сидении, стоянии, хождении, лежании, в келлии и в принадлежностях ее. Во всем жительстве своем усвой себе обычай нищеты. Не тщеславься ни в речах, ни в славословии и песнопениях, приносимых Богу. Когда случится быть с ближним, слова твои да не будут растворены хитростью, коварством и обманом.

Знай, смирение состоит в том, чтобы ты считал всех людей лучше тебя и был удостоверен в душе твоей, что ты более всех обременен грехами. Голову держи опущенной, и язык твой да будет всегда готов сказать укоряющему тебя: "Прости меня". Предметом же постоянного размышления твоего да будет смерть.

Авва Алоний:

Однажды старцы сидели за трапезой, а авва Алоний предстоял им и прислуживал. Старцы похвалили его за это. Он ничего не ответил. Один из них спросил его: "Почему же ты не ответил старцам, когда они похвалили тебя?" Авва Алоний сказал: "Если бы я им ответил, это значило бы, что я принял похвалу".

Александр, патриарх Антиохийский:

Однажды диакон патриарха начал укорять его перед всем клиром. Блаженный поклонился ему, сказав: "Прости меня, господин мой и брат".

Преподобный авва Исаия:

Главное, чего мы должны искать, состоит в том, чтобы мы смирились перед братией.

Кто считает себя за ничто, признает свое невежество, тот являет этим, что он старается исполнять волю Божию, а не свои страстные пожелания.

Не надейся на себя: все благое, совершающееся в тебе, есть следствие милости и силы Божией. Не превозносись верой твоею, но пребывай в страхе до последнего издыхания. Не высокомудрствуй, признавая жизнь твою достойной одобрения, потому что враги твои еще стоят перед лицом твоим. Не уповай на себя, пока странствуешь в земной жизни, пока не миновал темных воздушных властей.

Авва Иосиф:

Если хочешь обрести покой в этом и в Будущем Веке, то при всяком случае говори себе: "Кто я такой?" и не осуждай никого.

Преподобный Макарий Великий:

Совершенство доставляется тем, что никого не осуждаем ни в чем малейшем, а осуждаем только себя, и что претерпеваем досаждения (оскорбления).

Авва Силуан:

Возлюби смирение Христово и старайся хранить внимание ума во время молитвы. Где бы ты ни был, не выказывай себя остроумным и учительным, но будь смиренномудрым, и Бог дарует тебе умиление.

Авва Стратигий:

Не будем любить похвалы и не будем порицать себя сами.

Изречения безымянных старцев:

Если настоятельствуешь над братией, то наблюдай за собой, чтобы, повелевая ими, не вознестись сердцем над ними. Только по наружности показывай власть, а в душе считай себя рабом, который хуже всех.

Кто терпеливо переносит презрение, бесчестие и потери, тот может спастись.

Кто, смиряясь, скажет: "Прости меня", тот опаляет демонов - искусителей.

Повести из жития старцев:

Если заболеешь и попросишь у кого-нибудь нужную вещь, а он не даст, то не опечалься на него в сердце твоем, напротив, скажи: если бы я был достоин получить. Бог вложил бы в сердце брату моему, и он дал бы мне.

Святитель Игнатий (Брянчанинов):

Брат спросил авву Крония: "Как достигает человек смиренномудрия?" Старец ответил: "Страхом Божиим". Брат снова спросил: "Как приходит человек в страх Божий?" Старец ответил: "По моему мнению, нужно отрешиться от всего, возложить на себя телесные труды и хранить память об исходе души из тела". Авва Кроний. При такой памяти о смерти телесный подвиг получает значение деятельно выражаемого, а потому весьма действенного покаяния.

Преподобный Григорий Синаит:

Есть семь взаимно обусловленных деланий и расположении, вводящих и направляющих к богоданному смирению: молчание, смиренные мысли о себе, смиренные слова, смиренное одеяние, сокрушение, самоуничижение и желание во всем видеть себя последним. Молчание рождает смиренные мысли о себе. От смиренных мыслей о себе рождаются три вида смирения: смиренные слова, смиренные и бедные одежды и самоуничижение. Эти три вида рождают сокрушение, происходящее от попущения искушений и называемое промыслительным... Сокрушение легко заставляет душу чувствовать себя ниже всех, самой последней, превзойденной всеми. Два же эти вида приносят совершенное и богодарованное смирение, которое именуется силой и совершенством добродетелей. Оно-то и приписывает Богу добрые дела... Смирение приходит так: когда человек, предоставленный самому себе, бывает побежден и порабощен всякой страстью и помыслом, и, побеждаемый вражеским духом, не находит помощи ни от дел, ни от Бога и ни от чего другого и уже готов впасть в отчаяние, тогда он смиряется во всем, сокрушается, начинает считать себя хуже и ниже всех, даже хуже самих бесов, как подверженный их власти и ими побеждаемый. Вот это и есть промыслительное смирение...

Святитель Димитрий Ростовский:

Смиренно мысли, смиренно говори, смиренно мудрствуй, смиренно делай все, да не будет у тебя преткновений на всех путях твоих. Помни, откуда взялись плоть и душа. Кто их сотворил и куда снова пойдут? - Посмотри на себя извне и увидишь, что ты весь - тлен. Всмотрись внутрь и познай, что все в тебе суетно; без Господней благодати ты не что иное, как сухая палка, бесплодное дерево, иссохшая трава, годная лишь на сожжение, изношенная одежда, бочка с грехами, вместилище скверн и животных страстей, сосуд, наполненный всяким беззаконием. Не имеешь от себя ничего благого, ничего благоугодного, только грех и преступление: никто из вас, заботясь, не может "прибавить себе росту хотя на один локоть" (Мф. 6, 27) и ни одного волоса сделать белым или черным.

Однако смирен будь не безрассудно, но смиренномудрствуй в разуме, не бессловесно перед всяким безрассудством смиряйся, чтобы не уподобиться бессловесному животному. Ибо смирение, как и все иное, с разумом приемлется, без разума же отвергается. И бессловесные животные часто бывают смиренны, но не в разуме, и потому никакой похвалы не достойны. Но ты в разуме смиренномудрствуй, чтобы не быть прельщенным и осмеянным противником.

Святитель Тихон Задонский:

Нужно считать себя грешнее всех прочих. Никого не презирать, никого не осуждать, но всегда внимать себе самому. Избегать славы и чести, а если избежать невозможно, скорбеть об этом. Мужественно терпеть презрение. С людьми обходиться доброжелательно; быть добровольно послушным не только высшим, но и низшим. Все свои дела считать непотребными. Презирать похвалу. Без нужды не говорить, и то умиротворенно и кротко... Это путь низкий, но ведет к высокому Отечеству - Небу. Если хочешь достичь этого Отечества, иди таким путем.

Каким образом искать смирение? Здесь вкратце сказано. Нужно стараться познать себя, свою нищету, немощь и окаянство и эту немощь почаще рассматривать душевными очами. Размышлять о величии Божием и о своей греховности, о смирении Христа: как любовь Его к нам, так и смирение Его ради нас столь велики, что и умом понять невозможно. Размышлять с прилежанием о том, что святое Евангелие тебе предлагает. Не смотреть на то, что имеешь доброго, но чего еще не имеешь. Помнить прежние грехи... Добро, которое сделал, приписывать Богу и Его благодарить, а не за свое принимать.

Через искушения гордый приводится к смирению.

Искушение попускается Богом для смирения.

Святитель Игнатий (Брянчанинов):

Желающий приобрести смирение должен с тщательностью исполнять все заповедания Господа нашего Иисуса Христа. Делатель Евангельских заповедей может прийти к познанию своей собственной греховности и греховности всего человечества...

В отвержении оправдания, в обвинении себя и в прошении прощения при всех тех случаях, при которых в... мирской жизни прибегают к оправданиям... заключается великая таинственная купля смирения.

Не трудись над разбором, кто прав и кто виноват - ты или ближний твой, постарайся обвинить себя и сохранить мир с ближним при посредстве смирения.

Господь воспретил мщение, которое было установлено Моисеевым Законом и которым за зло воздавалось равным злом. Оружие, данное Господом против зла,- смирение.

Хочешь ли стяжать смирение? Исполняй Евангельские заповеди, вместе с ними... (обретешь) святое смирение, то есть свойство Господа нашего Иисуса Христа.

Глубокое и точное познание падения человеческого весьма важно для подвижника Христова; только из этого познания, как бы из самого ада, он может молитвенно, в истинном сокрушении духа, воззвать к Господу.

Смириться - значит осознать свое падение, свою греховность, по причине которых человек сделался существом отверженным, лишенным всякого достоинства.

Будем удостаивать себя ада, чтобы Бог удостоил нас Неба.

Покорите ум ваш Христу. Когда ум покорится Христу, то не будет оправдывать ни себя, ни сердце.

Требование от себя неизменяемости и непогрешимости - требование несбыточное в этом преходящем веке! Неизменяемость и непогрешимость свойственны человеку в Будущем Веке, а здесь мы должны великодушно переносить немощи ближних и свои немощи.

Изменяемость (наша) научает нас самопознанию, смирению, научает прибегать непрестанно к помощи Божией...

Воспоминание о смерти сопутствует смиренномудрому на пути земной жизни, наставляет его действовать на земле для вечности и... самые действия его воодушевляет особенной благотворностью.

Евангельские заповеди научают инока смирению, а крест совершенствует его в смирении.

Преподобный Иоанн Кассиан Римлянин:

Представлю один пример смирения, которое показал не начинающий, а совершенный и игумен. И слыша о нем, могут более возревновать о совершенном смирении не только молодые, но и старцы. В одном многочисленном египетском общежитии, недалеко от города Панефиса, был авва и пресвитер Пинуфий, которого все уважали за его годы, добрую жизнь и священство. Видя, что при всеобщем к нему уважении, он не может упражняться в вожделенном смирении и послушании, тайно удалился он в крайние пределы Фиваиды. Там, сложив образ монашеский и одевшись в одежду мирскую, пришел в киновию тавенских монахов, зная, что она строже всех и что по отдаленности страны, по обширности монастыря и по множеству братии он легко мог тут остаться неузнанным. Здесь, очень долго пребывая при воротах и кланяясь в ноги всем братиям, он упрашивал принять его в число послушников. Наконец его приняли с большим презрением, думая, что он, уже глубокий старик, всю жизнь провел в миру, а теперь вздумал поступить в монастырь в преклонном возрасте, когда уже не может раболепствовать своим удовольствиям. Говорили, что он идет в монастырь не по чувству благочестия, но чтобы иметь пропитание; и как не способного к тяжким работам, его поставили сторожить сад и отдали под надзор одного из младших братьев. Здесь он упражнялся в вожделенном смирении и повиновался приставнику своему с такою ревностью, что не только усердно смотрел за садом, но еще делал вообще все дела, которые для всех казались трудными или низкими или за которые боялись браться. Притом весьма много делал ночью и тайно, так что не знали, кто это делал. Таким образом он скрывался три года от прежних своих братьев, которые искали его по всему Египту. Наконец один человек, пришедший в тавенский монастырь, едва смог узнать его по уничиженному виду и по низкой должности, которую он исполнял... Пришедший, увидев старца, не сразу узнал его, а потом упал ему в ноги. Этим он привел всех в недоумение... Но еще более все были поражены, когда открылось имя старца, которое и у них было в большой славе. Когда все братия стали просить у него прощения... он заплакал о том, что по зависти диавола лишился возможности упражняться в смирении и окончить жизнь в послушании... После этого, против воли, его отвели в прежнюю киновию, наблюдая в пути, чтобы он как-нибудь не убежал.

Преподобный авва Дорофей:

Один святой старец, которому во время болезни брат наливал вместо меда очень вредное для него льняное масло, ничего не говорил брату, ел молча и в первый, и во второй раз. Он нисколько не укорил служившего ему брата, не сказал, что тот небрежен, никаким словом не опечалил его. Когда же брат узнал, что он перепутал масло с медом, то начал скорбеть: "Я убил тебя, авва, и ты возложил этот грех на меня тем, что промолчал". На это старец с великой кротостью ответил: "Не скорби, чадо, если бы Богу было угодно, чтобы я ел мед, ты налил бы мне меду".

Святитель Игнатий (Брянчанинов). Отечник:

Однажды блаженный Антоний молился в своей келлии, и был к нему глас: "Антоний! ты еще не пришел в меру кожевника, живущего в Александрии". Услышав это, старец встал рано утром и, взяв посох, поспешно пошел в Александрию. Когда он пришел к указанному ему мужу, тот крайне удивился, увидев у себя Антония. Старец сказал кожевнику: "Поведай мне дела твои, потому что для тебя пришел я сюда, оставив пустыню". Кожевник отвечал: "Не знаю за собою, чтобы я сделал когда-либо и что-либо доброе. По этой причине, вставая рано с постели моей, прежде нежели выйду на работу, говорю сам себе: "Все жители этого города, от большого до малого, войдут в Царство Божие за добродетели свои, а я один пойду в вечную муку за грехи мои". Эти же слова повторяю в сердце моем прежде чем лягу спать". Услышав это, блаженный Антоний отвечал: "Поистине, сын мой, ты как искусный ювелир, сидя спокойно в доме твоем, стяжал Царство Божие. А я, хотя всю жизнь провожу в пустыне, не стяжал духовного разума, не достиг в меру сознания, которое ты выражаешь словами твоими".

Прибыв в скит, святой Арсений объявил о своем намерении принять монашество пресвитерам. Они отвели его к старцу, преисполненному Святого Духа, Иоанну Колову. Старец захотел подвергнуть Арсения испытанию. Когда они сели за трапезу, чтобы вкусить хлеба, старец не пригласил Арсения, но оставил его стоять. Он стоял, устремив глаза в землю и помышляя, что стоит в присутствии Бога перед Его Ангелами. Когда начали есть, старец взял сухарь и кинул Арсению. Арсений, увидев это, обсудил поступок старца так: "Старец, подобный Ангелу Божию, познал, что я подобен псу, даже хуже пса, и потому подал мне хлеб так, как подают псу; съем же я хлеб так, как едят его псы". После этого размышления Арсений встал на руки и на ноги, в этом положении подошел к сухарю, взял его устами, отнес в угол и там съел. Старец, увидев великое смирение его, сказал пресвитерам: "Из него будет искусный инок". Вскоре Иоанн дал ему келлию близ себя и научил его подвизаться о спасении своем.

К числу великих отцов принадлежал старец по имени Агафон, знаменитый по добродетелям смирения и терпения. Однажды посетили его некоторые братия. Они слышали о его великом смирении и захотели испытать, точно ли он имеет смирение и терпение. Для этого они сказали ему: "Отец! многие соблазняются на тебя за то, что ты одержим в сильной степени страстью гордости и столь презираешь других, что считаешь их за ничто; также ты непрестанно осыпаешь злоречием братию. Очень многие утверждают, что тайной причиной такого твоего поведения является блудная страсть, которою ты объят; чтобы прикрыть собственную порочную жизнь, ты постоянно занимаешься клеветой на других". На это старец отвечал: "Сознаю в себе все эти пороки, в которых вы обличили меня, и не могу допустить запирательства в стольких беззакониях моих". С этими словами он пал к ногам братий и сказал им: "Умоляю вас, братия, молитесь прилежно ко Господу Иисусу Христу обо мне, несчастном, обремененном бесчисленными грехами, чтобы Он простил мне тяжкие беззакония мои". Но братия к прежним словам присоединили и следующие: "Не скроем от тебя и того, что многие признают тебя еретиком". Старец, услышав это, сказал им: "Хотя я обременен многими другими пороками, но отнюдь не еретик; этот порок чужд душе моей". Тогда братия, пришедшие к нему, пали ему в ноги и сказали: "Авва! просим сказать нам, почему ты нисколько не смутился, когда мы обвиняли тебя в таких важных пороках и грехах, а обвинение в ереси встревожило тебя? Ты не мог вынести и решительно отверг его". Старец отвечал им: "Первые обвинения в грехах я принял для приобретения этим смирения и желая, чтобы вы имели мнение обо мне, как о грешнике; мы удостоверены, что в сохранении добродетели смирения - великое спасение души. Господь и Спаситель наш Иисус Христос, когда иудеи осыпали его многими укорами и клеветой, претерпел все это и предоставил нам Свое смирение в образец для подражания. Приведенные против Него лжесвидетели говорили против Него много ложного, но Он переносил терпеливо клевету, возведшую Его на Крест. Апостол Петр, указывая на это, говорит: "Христос пострадал за нас, оставив нам пример, дабы мы шли по следам Его" (1 Пет. 2, 21). Подобает нам терпеливо, со смирением переносить все неприятное. Но обвинение в ереси я не мог принять, с великим омерзением к нему отверг его, потому что ересь есть отчуждение от Бога. Еретик отлучается от Живого и Истинного Бога и приобщается диаволу и ангелам его. Отлученный от Христа уже не имеет Бога, Которого он мог бы умолять о своих грехах, и во всех отношениях является погибшим".

Был в некотором монастыре черноризец, по имени Ефросин, неграмотный, но смиренный и богобоязненный. Он предал себя со всей покорностью в послушание игумену и братии. Они поручили ему служение в поварне и на многие годы оставили его в этом служении. Ефросин никогда не пороптал, не воспрекословил, исполнял порученное ему дело со всевозможным тщанием, служа людям, как Богу, а не как людям. То он собирал зелень, то носил дрова из лесу на плечах своих, топил ими печь и варил сочиво для братии. Занимаясь постоянно исполнением послушания, редко приходил он и в церковь, но, постоянно смотря на огонь, приводил в сокрушение свою душу, говоря со слезами так: "Увы, грешная душа! Ты не сделала ничего угодного Богу! Ты не знаешь закона Божия! Ты не научилась читать книги, по которым славословят Бога непрестанно! По этой причине ты недостойна предстоять в церкви с братией, но осуждена предстоять здесь, перед огнем. По смерти же будешь горько мучиться в огне неугасимом". Таким образом добрый исповедник ежедневно очищал свою душу и тело.
Игумен того монастыря Власий, саном иерей, был украшен всеми добродетелями. Он с юности вступил в служение Богу и угождал Богу постом и молитвой. Этому игумену пришло непреодолимое желание узнать, в какое место вселяются души монахов, подвизающихся во время земной жизни. Возложив на себя пост и бдение, он начал молить Бога, чтобы Бог открыл ему это. Три года проводил он в келейном бдении каждую ночь. Всеблагой Бог, никогда не презирающий молящихся Ему с верой, исполнил желание игумена. Однажды ночью стоял он на обычной молитве и внезапно пришел в исступление. Ему представилось, что он ходит по какому-то великому полю; на поле - рай Божий.
Что такое рай - этого невозможно передать на человеческом языке. Блаженный Власий, войдя в рай, увидел благовонные деревья, осыпанные различными плодами, и насыщался одним благоуханием этих плодов. В раю он увидел монаха Ефросина, сидящего под одной из яблонь на золотом престоле. Увидев его и достоверно узнав, что это он, игумен подошел к нему и спросил его: "Сын мой Ефросин! что ты здесь делаешь?" Ефросин отвечал: "Владыко! за твои молитвы Бог поставил меня стражем этого места святого рая". Игумен сказал: "Если я попрошу у тебя что-нибудь, имеешь ли ты власть дать?" Ефросин отвечал: "Чего ни попросишь - получишь". Игумен, показав на одну из яблонь, сказал: "Дай мне с этой яблони три яблока". Ефросин осторожно сорвал три яблока и отдал их игумену. Игумен принял их в мантию и тотчас пришел в себя.
Он оказался в своей келлии, три яблока были в его мантии. Зазвонили к утрени. По окончании богослужения игумен приказал братиям, чтобы никто из них не выходил из церкви. Призвав из поварни Ефросина, спросил его: "Сын мой! где ты был этой ночью?" Ефросин, опустив глаза в землю, стоял и молчал. Но старец не перестал его допрашивать. Тогда Ефросин отвечал: "Там, авва, где ты меня видел." - "А где я видел тебя?" - "Там, где ты просил у меня, чтобы я дал тебе нечто". - "Что же я просил у тебя?" - "То, что я дал тебе: три яблока, которые ты и принял". Тогда игумен повергся к ногам его. Потом вынул яблоки из мантии своей, возложил их на святой дискос и сказал братии: "Эти яблоки, которые вы видите, из святого рая. В течение трех лет я молил Бога в келлии моей, пребывая без сна все ночи, чтобы Бог показал мне, в какое место отходят по смерти души благочестиво подвизающихся монахов. В эту ночь благодатию Божией я возведен был в святой рай, видел его неизреченные блага и нашел в нем брата нашего Ефросина, который дал мне эти три яблока. Умоляю вас: не уничижайте и не бесчестите необразованных. Они, с верой служа братии, оказываются у Бога выше всех". Пока игумен говорил, Ефросин незаметно вышел из церкви и ушел из монастыря навсегда, избегая славы человеческой. Игумен разделил яблоки на благословение братиям; больные, вкусив райских яблок, выздоровели.

Некогда авва Моисей пришел на колодец почерпнуть воды и увидел юного монаха Захарию, молящегося у колодца. Дух Божий, в подобии голубя, восседал на голове его. Авва Моисей сказал Захарии: "Дай мне наставление для моего жительства". Захария, услышав это, пал к ногам старца, говоря: "Меня ли вопрошаешь, отец?" Старец сказал ему: "Поверь, сын мой Захария, что я видел Святого Духа, сошедшего на тебя, и нахожу нужным для себя вопросить тебя". Тогда Захария снял куколь с головы, положил его под ноги и, истоптав, сказал: "Если человек не будет попран таким образом, то он не может сделаться монахом".

В царствование императора Феодосия жил близ Константинополя некий монах в маленькой келлии, вне города, недалеко от ворот, из которых императоры обыкновенно выезжали за город для прогулки. Феодосий, услышав, что тут живет монах-затворник, никуда не выходящий из келлии, при прогулке направился к этому месту. Последовавшим за ним придворным он приказал не приближаться к келлии монаха, подъехал к ней один и постучал в дверь. Встал монах, отворил ему дверь, но не узнал, что это был император. После обычной молитвы оба они сели, и спросил император монаха: "Как живут святые отцы в Египте?" Монах отвечал. Между тем император внимательно осматривал келлию. В ней он не увидел ничего, кроме немногих сухих хлебов в корзине, которая висела на веревке, прикрепленной к потолку. Император сказал: "Авва! на благословение предложи мне пищу". Монах вложил поспешно в сосуд соли и сухарей, влил воды, и они вместе съели их. Затем монах подал чашу воды императору, который и выпил ее. Тогда Феодосий сказал: "Знаешь ли, кто я?" Монах отвечал: "Не знаю, кто ты, господин". Император: "Я - Феодосий, император, пришел к тебе попросить молитв твоих". Монах, услышав это, пал ему в ноги. Император продолжал: "Блаженны вы, монахи, свободные от мирских забот! вы наслаждаетесь спокойной и безмолвной жизнью; попечение ваше только о спасении душ ваших, о достижении Жизни Вечной, о получении небесных наград. Будь уверен в правдивости слов моих: я рожден от царя и царствую, но никогда не вкушал пищи с таким удовольствием, как теперь". После этого император поклонился монаху с особенным уважением и вышел от него.
В ту же ночь раб Божий начал так размышлять: "Мне уже не подобает оставаться в этом месте: теперь, следуя примеру императора, не только многие из народа пойдут ко мне, но и придворные, и сенаторы не преминут воздать мне почести, как служителю Божию. Хотя они будут делать это ради имени Божия, однако я боюсь за себя, чтобы лукавый не обольстил меня неприметным образом, чтобы я не стал находить удовольствия в приеме знатных особ, чтобы сердце мое не усладилось их похвалами и уважением ко мне, чтобы не потерять мне смирения". Человек Божий, рассмотрев все это, бежал оттуда в ту же ночь и прибыл в Египет, в пустыню к святым отцам.

Два старца жили в одной келлии, и никогда не возникало между ними ни малейшего неудовольствия. Видя это, один сказал другому: "Поссоримся и мы, хоть однажды, как ссорятся люди". Другой отвечал: "Я совсем не знаю, каким образом может возникнуть ссора". Первый сказал: "Вот я поставлю между нами глиняную посуду и скажу: "Она моя", а ты скажи: "Она не твоя, а моя". Из этого родится спор, а из спора - ссора". Сговорившись так, они поставили посуду между собой, причем один сказал: "Она - моя". Другой отвечал: "А я полагаю, что она моя". Первый опять сказал: "Не твоя она, а моя". Тогда второй ответил: "А если она твоя, то возьми ее". Так им и не удалось поссориться. Отечник. Вот плод жительства по Евангельским заповедям и навыка к смирению. Сердце, стяжавшее этот навык, неспособно к сварливости и ссорам; оно готово на все уступки для избежания спора.

Некий старец пребывал в пустыне отшельником и помышлял сам в себе, что он совершен в добродетелях. Он молил Бога: "Покажи мне, в чем заключается совершенство души, и я исполню это". Богу благоугодно было смирить помышления его, поэтому было сказано ему: "Пойди к такому-то архимандриту и сделай все, что бы он ни приказал тебе". Бог открыл и архимандриту о пришествии к нему отшельника прежде нежели тот пришел, причем повелел: "Вот такой-то отшельник придет к тебе; скажи ему, чтобы он взял плеть и пошел пасти свиней". Пришел отшельник в монастырь, постучался в ворота, его ввели к архимандриту. Приветствовав друг друга, они сели. И сказал отшельник архимандриту: "Скажи, что мне делать, чтобы спастись?" Архимандрит спросил: "Исполнишь ли что бы я тебе ни приказал?" Отшельник отвечал: "Исполню". На это архимандрит сказал: "Возьми длинную плеть и иди паси свиней". Отшельник немедленно исполнил это. Знавшие его прежде и слышавшие о нем, когда увидели, что он пасет свиней, говорили между собой: "Видели ли вы великого отшельника, о котором шла такая молва? он сошел с ума! он пасет свиней!" Бог, видя его смирение и что он терпеливо переносит бесчестие человеческое, повелел ему снова возвратиться в свое место.

В скиту один из братий впал в согрешение и был отлучен от церкви настоятелем. Когда брат выходил из церкви, авва Виссарион встал и пошел с ним, сказав: "И я - грешник.

Были два монаха, братья по плоти и братья по духу. Против них действовал лукавый, чтобы разлучить их друг с другом каким бы то ни было образом. Однажды к вечеру, по их обычаю, младший брат зажег лампаду и поставил ее на подсвечнике. По действию демона упал подсвечник и лампада погасла: лукавый подстраивал повод к ссоре. Старший брат вскочил и ударил младшего. Тот упал ему в ноги: "Успокойся, владыко мой, я снова зажгу лампаду". Он не ответил гневными словами, и лукавый дух, будучи посрамлен, тотчас отступил от них.

Пролог в поучениях:

Преподобный Иоанн, память которого Святая Церковь совершает 29 февраля, был родом из Палестины, крестился восемнадцати лет от роду и сделался монахом. За свою святую жизнь он в свое время был возведен в сан архиепископа в Дамаске. Но, не терпя славы человеческой и будучи в высшей степени смиренным, он оставил свою архиерейскую кафедру, тайно от всех ушел сначала в Александрию, а из нее в Нитрийскую гору. Он пришел в нищенской одежде и стал просить одного из игуменов, чтобы тот принял его послушником в монастырь на служение братии. Архиерейский сан свой он, конечно, скрыл. Игумен принял его, и Иоанн в монастыре жил так: днем служил братии, а ночи проводил в молитве без сна. Утром он брал во всех келлиях сосуды для воды, ходил к реке, наполнял сосуды водой и потом разносил их по келлиям. В монастыре один малоумный инок наносил ему много зла: давал ему насмешливые прозвища, обливал его помоями. Игумен узнал об этом и хотел выгнать этого инока, но архиерей Божий облил слезами ноги игумену и упросил его простить своего обидчика. Наконец один из нитрийских иноков узнал, что Иоанн - архиепископ, и рассказал об этом другим... Иоанн, чтобы не терпеть человеческой славы, ушел в Египет. Там, по свидетельству описателя жития его, он получил дар прозорливости, освободил Церковь от еретиков и написал много душеполезных книг.

Древний Патерик:

Однажды некие люди привели одержимого бесом в Фиваиду к старцу, чтобы старец исцелил его. После многих просьб старец сказал демону: "Выйди из творения Божия!" Демон ответил: "Выйду, если ты ответишь на один вопрос: кто в Евангелии назван козлищем, а кто агнцами?" Старец сказал: "Козлище - это я, а агнцев знает Бог". И демон вскрикнул: "Ухожу по твоему смирению!" и тотчас вышел.

Некогда демоны приступили к авве Арсению в келлии и смущали его. Прислужники пришли к нему и, став вне келлии, слышали, как он взывал к Богу: "Боже! не оставь меня; я не сделал пред Тобою ничего доброго, но даруй мне, по благости Твоей, положить начало".

Достопамятные сказания:

Авва Евпрений, еще в начале своего подвижничества, пришел к одному старцу и говорит ему: "Авва! дай наставление, как мне спастись?" Старец отвечал ему: "Если ты хочешь спастись, то, придя к кому-нибудь, не начинай говорить, пока тебя не спросят". Авва Евпрений, пораженный этим словом, поклонился старцу и сказал: "Много я читал книг, но такого наставления еще не знал".

5. Ложное смирение

Святитель Григорий Богослов:

Смирение не столько познается в мелочах (ибо тогда оно может быть только напоказ и иметь ложный вид добродетели), сколько испытывается в важных делах. Смиренномудр не тот, кто мало говорит о себе, при немногих и редко, и не тот, кто униженно обращается с низшим, чем он, но тот, кто скромно говорит о Боге; кто знает, что сказать и о чем помолчать, в чем признать свое неведение; кто уступает слово имеющему власть говорить и соглашается, что есть люди, которые более духовны и более преуспели в познании. Стыдно выбирать одежду и пищу недорогую, доказывать смирение и сознание своей немощи мозолями на коленях, потоками слез, постничеством, бдением, возлежанием на голой земле, трудом и всякими знаками унижения, но в том, что касается учения о Боге, быть самоуверенным и самодовольным, ни в чем никому не уступать... тогда как здесь смирение не только похвально, но и безопасно.

Преподобный Симеон Новый Богослов:

Есть мнимое смирение, происходящее от нерадения, лени и от сильного осуждения совести. Имеющие его нередко считают его достаточным для спасения, но оно не таково на самом деле, потому что не имеет плача, творящего радость.

Преподобный Иоанн Лествичник:

Не тот проявляет смиренномудрие, кто осуждает себя... но тот, кто, будучи укорен другим, не уменьшает к нему любви.

Преподобный авва Исаия:

Если скажет брат: "Окажите любовь, научите меня этому делу, я не знаю его", то знающий не должен отговариваться незнанием. Такое смирение не благоугодно Богу.

Святитель Тихон Задонский:

Смирение нужно не только проявлять вовне, нужно особенно стараться иметь его внутри. Есть такие, которые внешне проявляют смирение, но внутри его не имеют. Многие отказываются от чинов и титулов мира сего, но не хотят отказаться от высокого мнения о себе, отрекаются от чести и мирского сана, но хотят почитаться из-за святости. Многие не стыдятся называть себя перед людьми грешниками, или еще больше, самыми грешными, но от других этого слышать не хотят и потому устами только называют себя такими... Многие говорят мало и тихо, а иные и совсем не говорят, но сердцами беспрестанно порочат ближних. Иные черной рясой и мантией тело покрывают, но сердца покрыть не хотят. Так и прочие знаки смирения показывают!.. Все такие смирения в сердце не имеют. Могут эти знаки быть приметами смирения, но когда того, что они значат, нет,- это не что иное, как лицемерие. Такие подобны меху, надутому воздухом, который кажется чем-то наполненным, но когда воздух выйдет, обнаружится, что он пуст... Поэтому смирение, как и всякое благочестие, должно иметь в сердце. Ибо Бог судит по сердечным намерениям (1 Кор. 4, 5), а не по наружности, как мы являемся перед людьми.

Святитель Игнатий (Брянчанинов):

Одобрение миром смиреннословия уже служит осуждением ему. Господь заповедал совершать все добродетели втайне, а смиреннословие есть обнаружение смирения напоказ людям.

Ничто так не враждебно смирению Христову, как смиренномудрие своевольное, отвергшее иго послушания Христу... служащее сатане.

Может быть и произвольное смиренномудрие: его сочиняет для себя душа тщеславная... обольщенная... обманутая лжеучением... льстящая самой себе... ищущая лести от мира, всецело устремившаяся к земному преуспеянию, забывшая о вечности, о Боге.

Ложное смирение видит себя смиренным; смешно и жалостно утешается этим обманчивым, душепагубным зрелищем.

СМИРЕНИЕ - КЛЮЧ К ЗНАНИЮ
Самое трудное в этом материальном мире - быть по-настоящему смиренным. И мы будем проходить испытания. Кришна все устроил именно так, чтобы разрушать наши эгоистические наклонности через разные страдания, чтобы мы действительно стали смиренными. Но невозможно усвоить урок, не общаясь с великими душами, которые действительно осознали значение смирения. Шрила Прабхупада объясняет, что все знание берет свое начало от истинного смирения.

Е.С. Шрила Радханатх Свами

1. Стараться как можно меньше говорить. Заниматься своим делом. Не вмешиваться в чужие дела.

2. С благодарностью и радостью принимать замечания и критику. Не замечать чужие ошибки.

3. Безропотно принимать обиды и несправедливости.

4. Спокойно относиться к тому, что вами пренебрегают, вас забывают, вас не любят.

5. Не стремиться понравиться, вызвать восхищение других людей. Всегда быть добрым и кротким, даже если кто-то попытается вывести вас из себя. Не стремиться к званиям и титулам. Всегда уступать в споре, даже если вы правы.

6. Всегда выбирать самое плохое место, самую тяжелую работу, самый трудный путь.

7. Гордый полагается только на себя, смиренный управляется Богом.
Гордость - источник всех пороков, смирение - мать всех добродетелей.

8. Гордый всегда обижен. Смиренный никогда не сердится, потому что ничто его не оскорбляет.

9. Гордый ищет особой любви к себе, смиренный любит сам, ничего не ожидая взамен.

10. Гордый хочет быть уникальным. Смиренный находит удовольствие в том, чтобы заниматься самыми простыми и обыкновенными делами.

11. Только в смирении правда. Все хорошее, что есть в нас (таланты, способности, красоту и т.п.) мы получили от Бога. Как можно гордиться тем, что сделано не нами, а Им?

12. Если Вы смиренны, ничто не вскружит вам голову, и никто не обидит вас, потому что вы знаете, что вы представляете собой на самом деле. Если вас обвинят во всех грехах, вы не впадете в отчаяние. Если вас назовут святым, вы не возведете себя на пьедестал. Не стоит волноваться о том, что думают о вас люди.

13. Кто ищет и любит только самого себя, тот всегда исполнен беспокойства и горести; кто, забывая самого себя, ищет во всем только Бога, тот сохраняет душу свою в мире.

Как бороться с гордыней?

Надо знать, что тело нам дал Господь. Душа, способности, таланты - тоже от Него. Все, что мы делаем, делаем с помощью Божией. Своего у нас ничего нет - чем же гордиться? Помню, было мне 47 лет. Я тогда сказал: "Я прожил уже 47 лет, и ни разу у меня зубы не болели". В эту ночь я не заснул из-за зубной боли. Еле дождался утра. Так что на себя надеяться нельзя. Спросят: "У тебя зубы больные?" Надо ответить: "Господь пока хранит, милует".

Один священник мне рассказывал: "Я 20 лет прослужил. У других на Причастии бывали случаи - опрокидывали Чашу, Тело Христово роняли. У меня всегда все хорошо. Только я так подумал, в тот же день на антиминс пролил Кровь Христову"... Нас хранит только благодать Божия! Себя нигде нельзя ставить вперед. Если Господь тебе дает энергию совершать какое-то доброе дело, ничего себе не приписывай! "Не я, а Господь", - так апостол Павел говорил. - "Я больше всех из апостолов потрудился; не я, впрочем, а благодать Божия, которая со мною" (1 Кор. 15.10). Господь же говорит нам: "Без Меня не можете делать ничего" (Ин.15,5).

Один благочестивый старец, для того, чтобы находиться в смиренном духе, на стене написал слова - подсказки. Когда бес лести его донимал, нашептывал: "Ты уже совершенный", он смотрел на стену и читал: "А имеешь ли ты совершенную любовь к Богу и к ближнему? " "Любишь ли ты врагов? " И начинал себя обличать: "Все это - ложь. Ты не любишь всем сердцем, всей душой ни Бога, ни ближнего, ни врагов. У тебя нет совершенной любви". Приходит ему мысль и он читает: "Имеешь ли ты сердечную молитву? Можешь ли ты непрестанно молиться, как апостол Павел учит? " И говорит себе: "Лжец. Ты не имеешь молитвы постоянной. Не имеешь молитвы сердечной". Так у него много было написано ответов на смещающие душу мысли от врага, и он сам себя обличал, смирял. Люди, подобные ему, так достигали смирения.

А в Киево-Печерской Лавре жил монах; послушание нес на кухне. Он, себя смиряя, говорил: "Господи, все спасутся, один я погибну". Смотрел на огонь печи: "Одна моя окаянная душа будет в огне гореть". И плакал. Его святые мощи покоятся в пещерах...

А один старец повелел загасить в большой печи огонь своему келейнику. Тот туда влез и мантией загасил его, и нисколько не обжегся - за послушание.

Были такие люди послушные: старец посылал переплыть через реку, кишащую крокодилами. Послушник осенял себя крестом и - в воду! Садился на крокодила верхом и на другую сторону реки переплывал. Они его не трогали - за послушание!

Бывало, старец давал сухую виноградную палку и велел идти за 5 км, воткнуть ее в песок и поливать каждый день; а когда оживет, зацветет и даст плод, принести ему. Приходилось послушнику каждый день ходить туда и обратно, поливать палку. За послушание эта виноградная сухая ветвь расцветала и давала плоды...

Давали рассаду капусты двум послушникам. Одному велели сажать обычно, а другому - корешками вверх. Представьте себе, если бы сейчас такое послушание дали современному послушнику! Он сказал бы: "Старец совсем обезумел. Какие глупости - сажать капусту вверх корешками!> А люди не рассуждали; потому что спасение начинается с послушания - "Благословите", и все. За послушание возрастали плоды добродетелей. Такие люди быстро достигали совершенства, становились святыми и получали вечное блаженство на небе.

Как избавиться от обиды?

Прежде всего надо себе уяснить, что наша жизнь - это школа, а все, что нам попускает Господь - скорби, искушения - это уроки, они необходимы, чтобы выработать в себе терпение, смирение, избавиться от гордыни, обиды. И Господь, когда попускает их нам, смотрит, как мы себя поведем: обидимся или сохраним мир в душе. А почему нас обижают? Значит, мы заслужили, чем-то согрешили...

Для того, чтобы не было ни обиды, ни раздражения, чтобы душа в Боге успокоилась, надо очень много перетерпеть от ближних - и поношения, и оскорбления, и всякого рода неприятности. Это надо уметь встретить, не огрызаясь на обидчика. Не надо говорить колкости, если вас оскорбили. Просто подумайте про себя: "Это мне Господь дал возможность укрепиться в терпении, чтобы душа успокоилась". И душа наша успокоится. А если мы начнем: "А что это он на меня клевещет, лжет, оскорбляет? Меня!.. " И пойдем вразнос. Это дух сатаны живет в человеке.

Никогда не успокоимся, если не научимся терпеть. Станем истеричными. Если нас кто-то оскорбил, обидел, не надо собирать информацию к ответной атаке, не надо добывать в разных уголках "компромат" на этого человека: "Вот, он такой и такой... "; не надо выжидать удобного момента, чтобы вылить ему на голову эти помои. Христианин, если узнал, что про него вот этот плохо говорит, должен сразу смирить себя: "Господи, Твоя воля! По грехам мне так и надо! Ничего, переживем. Все перемелется, перетрется! " Надо себя воспитывать. А то кто-то что-то сказал, и мы не можем успокоиться до тех пор, пока не выскажем ближнему все, что думаем о нем. А эти "мысли" нам на ухо шепчет сатана, а мы за ним повторяем всякую грязь. Христианин должен быть миротворцем, всем нести только мир и любовь. Никакой гадости - ни обиды, ни раздражения - не должно быть в человеке. Отчего унываем? Не от святости, конечно! Оттого унываем, что много дурим, много в голову берем, видим только грехи ближнего, а своих не замечаем. Пересеиваем чужие грехи, а от пустословия, от осуждения благодать Божия отходит от человека, и он уподобляет себя безсловесным тварям. И тут уже от человека всего можно ожидать. Такая душа никогда не получит мира и покоя. Христианин, если видит вокруг какие-то недостатки, старается все покрыть любовью. Никому не рассказывает, грязь никуда не разносит. Он сглаживает и покрывает чужие грехи для того, чтобы человек не озлоблялся, а исправлялся. Сказано у святых отцов: "Покрой грех брата твоего, и Господь твои покроет". А есть такой сорт людей, которые, если что-то заметят, сразу это стараются разнести по другим людям, по другим душам. Человек в это время себя возносит: "Какая я мудрая! Все знаю и так не делаю". А это есть нечистоплотность души. Это грязная душа. Христиане так себя не ведут. Они не видят чужих грехов. Господь сказал: "Для чистых все чисто" (Тит. 1, 15), а грязному - все грязно.

Как вести себя, когда обидят?

Когда нас обидят, надо тут же вспомнить, что это не человек нас обидел, а злой дух, который действует через него. И поэтому нельзя в ответ обижаться, гневаться. А что же надо делать? Подойти к иконам, положить несколько земных поклонов, возрадоваться и сказать: "Господи, благодарю Тебя, что Ты предоставил мне такой урок для моего смирения, для очищения моей души от грехов". Как-то оптинский старец Никон полнил письмо с оскорблениями и руганью. У старца мелькнула мысль: "А кто это мог написать? От кого письмо? " Но он тут же взял себя в руки: "Никон, это не твое дело, не надо допытываться, кто написал. Если Господь попустил, значит, так надо. Значит, есть у тебя грехи, за которые надо потерпеть". Если человек так себя настроит, у него все в жизни встанет на свои места. А то есть такие "христиане", которые так могут разобидеться, что начинают возмущаться, шуметь, а потом перестают разговаривать и могут неделю, а то и месяц молчать - таить зло и обиду. Бывает, что и надо сделать человеку замечание, что-то подсказать, но в этом случае надо всегда помнить слова премудрого Соломона: "Обличи разумного - он тебя возлюбит, не обличай безумного - он тебя возненавидит".

Один старец-священнослужитель писал о себе: "Я - как пес. Бывает, псу скажут: "Вон отсюда! " - он и отойдет подальше; отойдет и сидит - ждет, как дальше себя хозяин поведет. А если хозяин снова позовет: "Ну-ка, иди сюда! " - он опять хвостиком завилял и с любовью к хозяину подбегает, не помнит зла. Когда меня кто-то ругает, гонит, я отхожу от него. Но если человек приходит ко мне и кается, просит прощения, я опять с любовью его принимаю и на него не обижаюсь. Я только рад, что он пришел ко мне и покаялся".

Что делать, когда приходят искушения?

Если искушения приходят к человеку, значит их попускает Господь. Для какой цели? Господь говорит: "Терпением спасайте души ваши" (Лк. 21, 19), "претерпевший до конца спасется" (Мф. 10,22) И вот когда искушения приходят, и человек мужественно все переносит, то Господь за это дает награду, а самое главное - у человека внутри начинается возрождение души. А для того, чтобы легче было переносить страдания во время искушений, надо видеть в различных искушениях не нападки людей, а нападения злых духов. Через ближних действует диавол, и надо помнить об этом, и не обвинять людей. Если тот, на кого направлено это искушение, не принял его в свою душу - бес посрамлен. Но для того, чтобы не принимать близко к сердцу всякого рода искушения, надо пройти долгий путь тренировок отражения бесовских нападок. Как в спорте, например, в боксе, чтобы победить в бою, надо потрудиться в поте лица, тренироваться не один год. Бывает, что тебе уже кажется, что ты ловкий, сильный, все можешь, а начнутся соревнования, встретишься с противником, он тебя и побил, победил. И оказывается, что ты не такой уж и ловкий, не такой уж и сильный. Поэтому надо работать и работать над собой, пока не придет навык защиты. Точно такой же навык должен быть и у нашей души. Человек должен уметь защищаться от нападений врага. Поначалу будет трудно, но если мы будем постоянно контролировать окружающую нас действительность и свое поведение, мы научимся не принимать искушений. А потом, если удары посыплются со всех сторон, то у нас выработается иммунитет, нас будет хранить благодать Божия, и человек свободно будет проходить все виды искушений. Но повторяем: этому надо учиться. Все мы учимся чему-то, какому-то делу, для того, чтобы пропитать, сохранить тело; также надо учиться и тому, чтобы сберечь мир в душе. А мир в душе - это главное. Тело может увядать, а душа закаляется и становится все сильней, все мужественней. Апостол Павел говорит: "Сила Божия в немощи совершается" (2 Кор. 12,9).

Тот человек, который работает над собой, достигает таких высот, что если его постигают скорби или болезни, он начинает им радоваться. Господь говорит: "Кого Я люблю, тех обличаю и наказываю" (0ткр.3,19). Значит, в это время Господь обратил внимание на нас и попустил нам искушения для спасения нашей души. Если человек все мужественно переносит, он свою душу в скорбях очищает. Есть такие люди, у которых скорбей, болезней, напастей очень много, и они никого в этом не обвиняют, на Бога не ропщут, на ближнего на обижаются, а радуются всем выпавшим на их долю испытаниям. А вот если мы здоровы, как быки, никаких у нас скорбей нет, нет и болезней, то мы неуправляемы, нас обуздать нельзя; вот тогда надо рыдать и плакать, вот это настоящая беда!

Если мы на козни беса не попались, выстояли, надо все равно быть начеку, он новое начнет замышлять, начинает сети ставить в другом месте. Например, человек не обиделся, когда его оскорбили. Ближний его ругает, а ему все равно, тот клевещет, сплетничает, а он и не берет во внимание. Бес начинает с другой стороны подкрадываться; подойдет к человеку и начнет ему нашептывать: "Ну, вот, ты все перетерпел. Какой ты молодец, ты уже достиг совершенства". И начинает расти гордыня. А как только человек возгордится, начинается падение. Потому смирение - это главное. Когда человек не превозносится, считает, что он прах, у него есть защита от Бога, Господь покрывает его Своею благодатию. "На кого воззрю? Только на кроткого и смиренного", - говорит Он. - "Научитесь от Меня, яко кроток и смирен сердцем, и обрящете покой душам вашим" (Мф. 11,29).

Как научиться не раздражаться?

Две женщины прожили в мире пятьдесят лет и ни разу не поругались. Одна говорит:

Слушай, мы с тобой ни разу не ругались. Давай хоть раз поругаемся!

Давай, а как?

А вот будем стирать, я воды налью и скажу: "Вынеси", а ты не выноси. И мы поругаемся.

И вот, началась стирка. Первая налила воды и говорит:

Ну-ка, быстро вынеси!

А вторая... схватила ведро и уже на улице. Так они и не смогли поругаться.

В одном журнале было написано про старика-долгожителя. Приехали к нему медики спрашивают:

"Как Вы жили? "

Всегда спокойно. Никогда не раздражался, ни с кем не ругался, не спорил...

А они все хором:

Да не может быть, что Вы никогда не спорили!

Ну, может, было...

Верим. Вы даже с нами не стали спорить.

Как избавиться от уныния?

Обычно, если у человека нет молитвы, у него постоянно уныние. Особенно у гордых, тех, кто любят осуждать ближнего, разбирать его по косточкам. Такому человеку говоришь, что этого делать нельзя, уныние замучает, но он не понимает. Ему хочется быть начальником, в каждую дырочку нос сунуть, все знать, всем доказать свою правоту. Такой человек ставит себя высоко. А когда встречает отпор, тогда происходят скандалы, обиды, - благодать Божия уходит, и человек впадает в уныние. Особенно часто в унынии тот, кто нераскаян в грехах - душа его не примирена с Богом. Почему у человека нет мира, покоя и радости? Потому, что нет покаяния. Многие скажут: "А я каюсь! " Каяться на словах, одним языком - это мало. Если ты покаялась, что осуждала, думала плохое, так не возвращайся к этому больше, подобно тому, как по словам апостола Петра "вымытая свинья снова идет валяться в грязи" (2 Петр. 2,22).

Не возвращайся в эту грязь, и тогда душа всегда будет спокойна. Допустим, подошел ближний и нас оскорбил. Ну, перетерпи его немощи. Ведь ты от этого не похудеешь и не постареешь. Конечно, плохо тому человеку, который долгое время себе цену набивал, высокое мнение о себе создавал, и вдруг его кто-то смирил! Обязательно он взбунтуется, будет недоволен, обидится. Что ж, таков путь человека гордого. Смиренный считает, что если что-то ему выговорили, значит, так надо...

Наш путь христианский - ни о ком плохое не говорить, никого не возмущать, всех терпеть, всем нести мир и покой. И постоянно пребывать в молитве. И на свой злой язык наложить епитимию, сказать ему: "Всю жизнь ты болтал - теперь хватит! Принимайся за дело - читай молитву. Не хочется? Заставлю! "

Если уныние только пришло, только началось - открывайте Евангелие и читайте до тех пор, пока бес не отойдет от вас. Допустим, алкоголику захотелось выпить - если он понимает, что бес напал, пусть открывает Евангелие, несколько глав прочитает - и бес сразу отойдет. И так любую страсть, которой человек страдает, можно победить. Начинаем Евангелие читать, призывать на помощь Господа - сразу бесы отходят. Как было с одним монахом. Он молился в келий и в это время бесы явно подошли к нему, схватили его за руки и потащили из келий. Он уперся руками в косяки двери и вскричал: "Господи, до чего бесы обнаглели - уже из келий насильным путем вытаскивают!" Бесы мигом исчезли, а монах снова обратился к Богу: "Господи, что же Ты не помогаешь? " А Господь и говорит ему: "А ты ко мне не обращаешься. Как только обратился, Я тебе сразу помог".

Многие не видят милости Божией. Бывали разные случаи. Человек один все роптал, что Матерь Божия, Господь не помогают ему ни в чем. Однажды явился к нему Ангел и сказал: "Вспомни, вот когда вы на лодке плыли с друзьями, лодка перевернулась и твой друг утонул, а ты жив остался. Тебя тогда Матерь Божия спасла; Она слышала и внимала молитвам твоей матери. А теперь вспомни, когда вы ехали на бричке и конь рванул в сторону - бричка перевернулась. Друг с тобой сидел; он был убит, а ты остался жив". И стал Ангел приводить столько случаев, которые были с этим человеком в его жизни. Сколько раз грозила ему смерть или неприятность, и все проносило мимо его... Просто мы слепы и думаем, что все это случайно, и поэтому неблагодарны Господу за спасение нас от бед.

Что выше: смирение или послушание?

Если у человека нет послушания, то это означает, что у него нет и смирения. Смирение рождает послушание. Приходилось видеть смиренных людей - такая с ними радость! Такая благодать! Такому человеку говоришь: "Подойди ко мне". И человек не идет, а бегом бежит: "Батюшка, слушаю Вас". Ему благословляешь какое-то послушание, а он: "Хорошо, сейчас все сделаю". А когда гордому человеку что-то скажешь, он еще подумает: подойти к тебе или нет. Если и подойдет, спрашивает: "Чего хотел? "- "Ну, я хотел, чтобы ты пошел картошку почистил". - "Еще чего не хватало! Я - и чтоб картошку чистил! " - "Ну, хорошо, иди подежурь". - "Не пойду дежурить". - "Ну, идем чаю попьем". - "А - чаю? Чаю можно"...

Со смиренным человеком так приятно! Вы никогда не увидите этого человека раздраженным или обиженным, не услышите, чтобы он возвышал голос, чем-то возмущался. Куда бы этого человека не послал, он везде доволен, всем рад. Любое послушание выполнит, потому что он смиренный. И таким людям Господь дает здоровья, а самое главное - душевный мир, радость, покой.

Ребенок пяти лет хочет научиться смирению. Возможно ли это в таком раннем возрасте?

Смирению надо учиться с ранних лет. Это правильно. Главное - жить не "как я хочу", а по родительским наказам. Что сказали, то и надо выполнять, и не с недовольством, а с радостью, с готовностью. Тогда будет воспитываться не внешнее, наружное смирение, чтобы похвалили, а настоящее, глубокое смирение, которое угодно Богу. Смиренная душа всегда легка и радостна, всем несет свет и любовь.

Когда учишься смирению, нельзя раздражаться, возмущаться. Нельзя плакать от обиды, что куда-то не взяли поехать, куда-то не отпустили, что-то не разрешили. Надо понимать это так: "Значит, мне это не благословил Бог, Ему это не угодно, а мне не полезно". И спокойно сесть, учить уроки, как велит мама.

Как переносить неприятности? Как смириться гордому человеку?

Гордого человека узнать не так уж трудно. Если он горд, он всегда поднимает шум, крик. Из него извергается огромный поток нечистоты.

Если православный искренне хочет избавиться от гнева, от крика, научиться никогда не стучать по столу кулаком, не хлопать дверью, не бросать телефонную трубку, посуду на пол, ему надо - как основу - понять: "Я перед Богом ничто! Все в Его власти, и Он попустил мне это искушение. И чего же мне бесноваться?"

Для того, чтобы достигнуть полного незлобия, надо всецело предаться в руки Божий, уступить место Богу, помнить все, что происходит с нами в течение дня, попускается Промыслом Божьим, который заботится о нашем спасении. Господь желает нам очиститься и войти в Небесные чертоги. А войти туда можно, только став святым. Святость - это незлобие, непорочность, безстрастность. Безгрешных людей нет- один Господь без греха. Но настрой души на святость и стояние пред Богом с чистым, нелукавым сердцем и есть святая жизнь.

Кто-то вас оклеветал? Мы можем на клевету обидеться, оскорбиться... А можем в этот момент вспомнить, как безгрешный Господь понес клевету и сплетни, наговоры во искупление нас от вечной смерти. Безгрешный Господь! А мы-то не без греха! В этом невиновны, в другом согрешили!

И если вовремя вспомним, что Господь нам заповедал любить ближнего как самого себя, то ради ближнего, который нас в данную минуту оскорбляет, потерпим. Господь его, как и нас, искупил Своею Кровию. Значит, Он любит его так же, как и нас. Ближний наш дорог Господу, неужели мы сможем нанести какой-то вред тому, кем дорожит Сам Бог? Просто у нашего ближнего такой период, когда он ослаб духом, - так нельзя же слабых "добивать", надо им простить их слабость!

Если мы все перенесли и Бога поблагодарили за искушения, то душа умиротворяется. Поверьте, умиротворяется не столько нашими усилиями, сколько милостью Божиею. Ведь Он наблюдал за нами и видел, что мы сделали усилие и подавили свой гнев, свое возмущение. И за это усилие Он дарует нам Свой мир, Свою любовь. Это великая награда! Ни постами, ни многочасовыми молитвами, ни бдением не получить так быстро этого дара, как терпением и смирением. Смирение - вот оружие, отражающее все нападки и козни бесов.

А ближний, который "разошелся" на нас, но не встретил вражды, тоже начинает понимать, что он ослабел духовно. Он попросит у нас прощения, пойдет покается на исповеди. Так мы сами не нагрешили и своим примером спасли ближнего от погибели. В покаянии Господь очистит его от греха и не вспомянет ему об этом, а если не покается, это на его совести. Молитесь за своих обидчиков, как молился на Кресте Сам Господь за распинавших Его.

Постигла нас любая скорбь, неприятность. Надо сразу взять себя в руки, не раскисать, не отчаиваться и сказать: "Значит, так Богу угодно, чтобы я преодолел эту беду."

Если к нам приходят друг или подруга и у них беда, то мы начинаем подыскивать слова, чтобы их утешить. Точно так же мы и себя должны утешать. Скажите себе: "Что ты разволновался? Утешься, что ты дергаешься? Самому действовать не надо, куда-то бежать, что-то предпринимать. Господь смотрит, как ты воспримешь это. Начнешь суетиться или дождешься, когда Он Сам избавит тебя от беды. Ведь Он-то все знает лучше тебя." Вот так смиримся и добавим: "Успокойся, все пройдет. Все перемелется, перетрется. Посмотри, сколько бед в твоей жизни было - и все как-то более или менее благополучно закончились. Это не смертельно." Так уговариваем себя, и в душе все успокаивается. Не надо ни бритву искать, чтобы вены порезать, ни веревку.

Бывает, что враг внушает: "Не держи в себе гнев, а то еще заболеешь. Скажи все ближнему, пусть увидит, что ты о нем думаешь!" Это сатанинский дух. Он живет в гордом человеке, питается отрицательной энергией. Если мы его давно своими страстями "не кормим", давно ни на кого не гневались, он может устроить искушение, чтобы мы вышли из себя. А когда предадимся воле Божией, он остается голодным. Раз перетерпели - он остался голодным, второй, третий, десятый - он совсем сник. Не будет у него сил злить, и он нас оставит, потому что ему нечем будет поживиться.

Когда бес бывает так посрамлен, когда не выходит у него искусить кого-то на грех, на зло, он с гулом летит в преисподнюю. А там его наказывают, задают порку, мучают. А к устоявшим посылают бесов посильнее. Раз слабый бес не смог совладать с человеком, значит, более искусный в кознях посылается к нему. Человек, может, не сразу победит более сильного беса, а потом и с ним научится бороться. Так возрастает человек в смирении.

Запомните: с нами Бог, с нами Божия сила смирения! С нами Матерь Божия! С нами Его святые угодники! С нами Его Небесные силы! Один Ангел Господень сильнее тех бесов, которые нас тучами одолевают. Почему? Да потому, что он - Ангел Божий. А где Бог, там правда, там победа! Иначе и быть не может!

Почему так важно для православного христианина обрести смирение? Так ли это необходимо в деле спасения человека?

"Жизнь духовная должна быть проста, чистосердечна, кротка, благопокорлива, а паче смиренна. Смирение есть без труда спасение. Смирение сердечное есть первое и главнейшее основание "дома душевного монашеской жизни", - говорит преподобный Феофан Новоезерский. И приводит слова Евангелия: "Научитеся от Мене, яко кроток и смирен сердцем, и обрящете покой душам вашим."

Смирение - основа нашего спасения. У Давида-псалмопевца написано: "Смирихся, и спасе мя Господь". Все подвиги, которые человек совершает в земной жизни: пост, молитва, бдение, телесные труды, милостыня, - не цель, а средство к достижению цели. А цель эта - смирение. Когда человек смирился, тогда все в его жизни становится на свои места.

Когда человек себя настроит так, что он ноль пред Богом, ничто, тогда Господь начинает творить в его душе Рай - Царство Небесное.

У нас много желаний. Например, у девушки есть желание выйти замуж, родить ребенка. Другой хочет иметь много денег. Третий - приобрести видео. Желаний много, мы должны их ограничивать и даже отсекать, если они мешают нашему спасению.

Допустим, кто-то скажет: "Мне хочется жениться." А нужды особой к этому нет - человек не готов нести ответственность ни за прочность брачного союза, ни за детей, которые могут родиться, ни за их воспитание. Говорим ему: "Это желание у тебя пройдет. Надо отсечь его." Вот тут и начинается подвиг, проверяется смирение. Или кому-то захотелось иметь машину "Мерседес". Ну и что, что" захотелось"! Надо это желание отсечь, потому что он и водить машину еще как следует не научился, может кого-то убить, да и средств на покупку только треть. Значит, занимать придется, в долги залезать. А если разобьет машину, еще не выплатив долги? Совсем плохо... Короче - не полезно ему машину покупать, нет воли Божией. Другому "захотелось быть в Думе", а возможности туда пройти нет. Такое желание мы отсекаем. И так в каждом деле надо управлять своими желаниями, начинать с малого: хочется досыта наесться, надо это желание отсечь - поесть немножко. Есть надо столько, чтобы, если пригласят после обеда куда-то в гости, можно было бы еще столько съесть.

Люди, когда готовят себя для вечной, блаженной жизни, уже в этом мире живут свято, стараясь все терпеть. Жил такой смиренный монах. Шел он однажды по дороге, а бесноватая женщина, блудница подошла к нему и ударила его по щеке. Он смирился и подставил другую. Она его и по другой щеке ударила. Он снова подставил. И бес в этой блудной девице зарычал от злости, вышел из нее, и она выздоровела. Потому что смирения диавол терпеть не может.

Вспоминается еще один интересный случай. Епископ Спиридон Тримифунтский однажды вошел к царю во дворец. Одежда на нем была такая простенькая, что царский слуга подумал, что это вошел попрошайка, какой-то нищий и ударил его по щеке. Святитель ни слова не сказал, с умилением посмотрел на слугу и подставил ему другую щеку. Видя его смирение, слуга упал в ноги святому: "Отче, прости меня, я думал, что ты человек с улицы, посторонний. А ты совсем не простой человек". Слуга увидел его святым.

Многие могут соблазниться и возмутиться: "Так что же мы должны всем подставлять щеки?" И вот один такой человек прочитал Евангелие, нашел слова Христа "...ударили пб левой, подставь правую щеку..." Побежал в мужской монастырь. Встретил одного монаха, говорит: "Читай, что написано". - "Христос говорит, что если тебя ударили по одной щеке, надо подставить другую, не мстить". - "Вот тебе, на!" - и он ударил этого монаха по одной щеке, по другой. Так он к одному, к другому, к третьему подбегал. Все терпели, сдачу не давали. Искушал братьев в монастыре, всех бил. Увидел одного послушника, тот новенький, еще не знал смиренной монашеской жизни. Подошел и к нему, дал и ему Евангелие прочитать. Потом ударил его да идти собрался. А послушник его останавливает: "Подожди. А вот в этом месте написано: "Обратихомся и попрахом", "Какой мерой меряешь, такой и тебе отмерится". Развернулся и как дал ему. Тот, бедный, пробкой вылетел из монастыря.

Смирение - великое дело. Все раздоры - семейные, государственные, национальные - бывают на почве нашей гордыни. Мы о себе высокого мнения, тщеславные, самолюбивые. Хотим, чтобы все о нас знали, говорили о нас хорошее. Так наша гордыня еще больше растет. В человека входит демон гордыни, живет в нем, питается этой страстью.

А тот человек, который думает о себе, что он последний, перед всеми смиряется, наполнен благодатью Божией. Вспоминается пример из жизни преподобного Феодосия, игумена Киево-Печерского. Пришел он к великому князю Изяславу в гости. Тот принял его с любовью, долго с ним беседовал. Хозяин его задержал допоздна, а идти преподобному пешком было очень далеко. Уже ночь настала. И попросил князь слугу отвезти преподобного на княжеской карете. Слуга подумал, что гость простой, какой-нибудь сборщик податей. И говорит ему: "Давай-ка садись, правь, а я посплю". Старец сел вместо кучера и правил. А когда утром слуга проснулся, то увидел удивительное: вельможи ехали ко князю Изяславу, и, встретив преподобного Феодосия, все кланялись ему. Слуга все удивлялся, но не понимал, в чем дело. Когда же они въехали в монастырский двор, вся братия вышла встречать своего игумена, поклонились ему низко и брали у него благословение. Конечно, старец не был о себе высокого мнения. Он смиренно правил упряжью, вез спящего слугу. А смирение все побеждает - и козни вражьи, и замыслы лукавого, и неприязнь ближних.

Почему Господь от нас ждет смирения? Потому, что Он создал наше тело из праха земли и вдохнул в лице дыхание жизни, душу разумную, безсмертную. И какие нам Господь дал таланты - все они не наши, а Господни. Наши же у нас только грехи. А грехами гордиться, похваляться есть высшее безумие.

У святых отцов написано, что, если хочешь стяжать смирение, проси у Бога поношений, оскорблений. Но ведь этот путь не каждому по силам. Как же достичь смирения на практике?

Просить у Господа поношений могут только те, кто уже чего-то достиг, встал на какую-то духовную ступень. И для большего подвига они просят Господа, чтобы Он послал им смирителей. Когда человек в молитве просит:

"Господи, дай мне смирения, терпения, послушания, значит, он просит у Господа возможности смириться с чем-то или с кем-то, чтобы кто-то оскорбил, обидел, втянул в какую-то неприятность. Пришла неприятность? Мы должны взять себя в руки и сохранять спокойствие.

Верно ли, что любое послушание, выполненное со смирением, Господь оборачивает во благо послушника?

Мы знаем из святых отцов: если послушник по договоренности с духовником полностью вверяет себя в его руки и все выполняет со смирением, Господь его От падений защищает. Но такие отношения могут быть только в монастыре, к мирянам это не относится, они этого не поймут. Для них главное - получить Божие благословение на учебу, на брак, устроиться на работу.

После того, как мы приобретем смиренномудрый образ мыслей и научимся смиренному поведению, нам необходимо пройти через самый ответственный этап на пути стяжания добродетели смирения: через внешнее уничижение перед людьми. Именно на этом этапе иcпытывается и укрепляется наше смиренномудрие.

Известный богослов протоиерей Валентин Свенцицкий в беседе с Сергеем Фуделем как-то сказал:

Вот мы учим о любви и смирении, а случись, что нам в автобусе наступят на ногу, и мы тотчас же этого человека ненавидим.

Можно постоянно думать о своей ничтожности перед Богом, иметь смиренный вид и уметь кротко беседовать с людьми, но при этом быть очень далеким от истинного смирения, которое куется только под молотом внешних искушений. Зная об этом, многие подвижники сами стремились к тому, чтобы закалить себя в горниле оскорблений, клеветы и притеснений. Так, московский митрополит Филипп, принадлежа к знатному роду бояр Колычевых, в тридцатилетнем возрасте оставил службу при царском дворе и тайно ушел в Соловецкий монастырь. Здесь будущий святитель, скрыв свое происхождение и звание, с усердием в простоте сердца исполнял все, что ему повелевали делать. Он рубил дрова, копал в огороде землю, перетаскивал камни и даже выносил помои. Много раз некоторые из монахов оскорбляли его и наносили ему побои, но инок Филипп никогда не гневался и с радостью переносил все притеснения. Когда игумен дал ему послушание на кухне, он смиренно работал на братию, разжигая огонь и рубя дрова.

"Кто истинно смиренномудр, - пишет преподобный Исаак Сирин, - тот, будучи обижен, не возмущается и не говорит ничего в свою защиту, но принимает клеветы, как истину, и не старается уверять людей, что он оклеветан, но просит прощения. Ты думаешь о себе, что есть в тебе смирение. Но другие сами себя обвиняли, а ты, и другими обвиняемый, не переносишь сего и считаешь себя смиренномудрым. Если хочешь узнать, смиренномудр ли ты, то испытай себя в сказанном: не приходишь ли в смятение, когда тебя обижают?"

Некоторые праведники для постоянного совершенствования в добродетели смирения старались всегда иметь около себя человека, который подвергал бы их уничижению.

К старице Пелагее Ивановне, преемнице преподобного Серафима по духовному окормлению Дивеевских инокинь, была приставлена очень суровая послушница - Матрена. Пелагея Ивановна, взяв на себя подвиг юродства, первые годы своей жизни в Дивееве вела себя очень неспокойно: безумствовала, бегала по монастырю и бросала камни в окна. За все это Матрена била ее так сильно, что в конце концов сестры Дивеевского монастыря не вытерпели и упросили игумению отстранить Матрену от присмотра за блаженной. К Пелагее Ивановне приставили добрую и кроткую девушку Варвару. Однако такая перемена не понравилась блаженной: ведь ее лишили внешнего уничижения! Пелагея Ивановна стала всячески стараться избавиться от кроткой Варвары, и в конце концов ей это удалось.

Конечно, людям, с трудом выдерживающим мелкие обиды, почти невозможно понять, откуда черпали силы для своих подвигов праведники, подобные Пелагее Дивеевской. Завесу над этой тайной приоткрывает рассказ одного смиренного старца, который однажды был подвергнут наказанию и бесчестию. Во время перенесения позора "внезапно ощутил я, - вспоминал старец, - жар во всем теле моем и при нем какую-то необъяснимую словами мертвость, после чего вдруг запылало из сердца желание получить всенародное посрамление и заушение от палача на площади за грехи мои. При этом выступил румянец на лице; несказанная радость и сладость объяли всего; от них я пребывал в течение двух недель в восторге, как бы вне себя. Тогда я понял с ясностью и точностью, что святое смирение в мучениках, в соединении с Божественной любовью, не могло насытиться никакими казнями. Мученики принимали лютые казни, как дары, как прохладное питие, утолявшее возгоревшуюся в них жажду смирения. Смирение есть неизъяснимая благодать Божия, непостижимо постигаемая одним духовным ощущением души"

Жажда внешних поношений у праведников была так сильна, что они предпочитали их всем радостям и утехам мира.

Однажды епископ Переяславский Сильвестр рассказал князю Потемкину о высокодуховной жизни старца иеромонаха Клеопы. Светлейший князь, пожелав видеть его, тотчас послал за подвижником собственную карету. Спустя непродолжительное время между монахом и знаменитым вельможей состоялась беседа. Клеопа очень понравился Потемкину. Светлейший даже захотел представить его государыне императрице, но старец счел для себя за лучшее поскорее удалиться в свою Введенскую пустынь. По дороге на него напал солдат и жестоко избил. Офицер, знакомый Клеопе, увидел это и хотел наказать солдата, но старец упросил его:

Не троньте солдата - Бог приказал! Клеопа, не тщеславься! Ездил в карете! Был во дворце!

Опытный наставник, старец Клеопа внимательно следил за духовным состоянием насельников своего монастыря и предпринимал все необходимые усилия для решения их внутренних проблем. Как-то раз один послушник объявил, что был удостоен чудесного видения. Отец Клеопа велел инокам поругать его. Послушник, не снеся поношения, смутился, пришел к старцу Клеопе и сказал:

Я не могу жить: меня оскорбляют!

Как же ты говоришь, что удостоился видения, а не можешь терпеть? - спросил старец. - Ты, брате, стало быть, в прелести. Под голову камень класть, поститься, на голой земле спать - это пустое. "Научитесь от Мене, яко кроток есмь и смирен сердцем" - сказал Господь, а чудеса и явления - это необязательно.

Подобным образом иеросхимонах Лев Оптинский вразумлял своих учеников, иногда впадавших в восторженную мечтательность.

Был в Оптиной один брат, который часто докучал отцу Льву просьбой дозволить ему носить вериги. Старец, который лично снял вериги с очень многих своих духовных чад, долгое время объяснял брату, что не в веригах спасение. Наконец, желая проучить его, отец Лев позвал монастырского кузнеца и сказал ему так: "Когда придет к тебе такой-то брат и будет просить тебя сделать ему вериги, дай ему хорошую пощечину".

Через недолгое время брат, в очередной раз приставая к отцу Льву, услышал от него:

Ну, поди, поди к кузнецу, попроси его сделать тебе вериги.

Брат с радостью прибежал в кузницу и обратился к кузнецу:

Батюшка благословил тебе сделать для меня вериги.

Какие тебе вериги? - проговорил занятый работой кузнец и могучей рукой дал пощечину мечтателю. Не ожидая такого поворота дела, брат не стерпел обиды и в свою очередь ответил кузнецу тем же, после чего оба отправились на суд к старцу. Кузнец, конечно, был тотчас прощен. А брату, желавшему носить вериги, старец сказал:

Куда же ты лезешь носить вериги, когда и одной пощечины не смог потерпеть!

Старцы, смиряя своих послушников внешним уничижением, стремились показать им всю испорченность падшей человеческой природы. Они на практике открывали их взору слабость воли, недальновидность разума и страстность сердца. Старцы ставили перед собой задачу убедить своих чад не браться прежде времени за духовные подвиги, превышающие их силы, но тщательно выполнять простые евангельские заповеди. Они знали, что мнимые успехи в высоких духовных деланиях могут ввергнуть неокрепшие души учеников в гордость, тогда как шествие путем Христовых заповедей обязательно приведет их к смирению. Блаженны те, которые усваивают уроки старцев! Однако всегда находились люди, про которых сложили поговорку: "Не в коня - корм".

В скиту Оптиной пустыни двадцать пять лет подвизался послушник Стефан. Происходил он из богатого рода курских купцов. В миру у него был порядочный капитал и большой двухэтажный дом. Поступив в монастырь еще молодым человеком, Стефан за многие годы послушничества приобрел у братии уважение и был даже приближен к старцу Амвросию. Любитель духовного чтения, он особенно увлекся изучением творений святителя Иоанна Златоуста. Составив из сочинений святого сборник изречений, Стефан издал его на свои средства без благословения монастырского начальства. Это, конечно, со стороны послушника было нарушением оптинских правил, так как в обители смирение у братии воспитывалось путем отсечения во всем собственной воли и полного послушания старцам. Поэтому своевольный поступок Стефана не остался незамеченным. Настоятель монастыря архимандрит Исаакий позвал к себе послушника и, указывая на новоизданную книгу, спросил его:

Это чье?

А ты где живешь?

В скиту.

Знаю, что в скиту. А у кого благословлялся это печатать?

Сам напечатал, - ответил Стефан.

Ну, когда "сам", так чтоб твоей книжкой у нас и не пахло. Понял? Ступай! - строго сказал отец Исаакий.

Стефан так разгневался на настоятеля из-за выговора, что даже не сказал о своей обиде духовнику. Когда пришло время пострижения послушника в монахи, монастырское начальство решило из-за самочиния повременить облачать Стефана в мантию. Однако и это его не вразумило. Он еще более обиделся и покинул монастырь, ни во что вменив свой двадцатипятилетний подвиг. Поселился Стефан у себя на родине в своем огромном доме, в котором лет через пять после ухода из Оптиной и умер.

Этот пример наглядно иллюстрирует ту истину, что действие оскорбления на нас зависит не от свойства уничижения или степени злобы обидчика, а от нашего духовного настроя. Обратите внимание: архимандрит Исаакий вовсе не оскорбил Стефана, а сделал ему строгий выговор для его же блага. Однако реакция со стороны последнего была совсем не послушническая.

Если мы во время внешних уничижений теряем терпение, то проявляем свою духовную немощь. В этот момент из нашего сердца поднимается скрытая в его глубинах гордость. Если же мы искренно считаем себя самыми грешными и скверными рабами Божиими, то притеснения и оскорбления не могут расстроить нас. Наоборот, они приносят нам радость, так как благодаря им происходит очищение грехов и исправление наших недостатков.

"Кто ненавидит бесчестие, ненавидит смирение"

Авва Дорофей писал: "Веруй, что бесчестия и укоризны суть лекарства, врачующие гордость души твоей, и молись об укоряющих тебя, как об истинных врачах души твоей, будучи уверен, что, кто ненавидит бесчестие, ненавидит смирение, и кто избегает огорчающих его, тот убегает кротости".

Ценное наставление. Если мы будем прислушиваться к этим словам, то все наши недруги, оскорбители и обличители станут нами восприниматься как лучшие друзья. Однако беда в том, что мы, перенося обиды с терпением, часто все же в глубине сердца испытываем неприязнь к обидчикам. Поэтому святые старцы, отлично зная психологию падшего человеческого существа, всегда осторожно и мудро уничижали своих духовных чад.

Однажды преподобный Севастиан Карагандинский, беседуя о нравах людей, сказал: "Вот этих людей нельзя трогать, они, по гордости, не вынесут ни замечания, ни выговора. А других, по их смирению, можно".

Иногда старец при всех укорял кого-нибудь из своих смиренных учеников, чтобы вразумить тех, которым нельзя было прямо сказать о проступках и недостатках. Таких он и сам не обличал, и другим не разрешал, но ждал, терпел и молился, пока человек сам не обратится с покаянием к Богу и духовному отцу.

Бывали случаи, когда преподобный Севастиан заставлял старших просить прощение у младших, обиженных смирял, а обидчиков защищал. Его опытные ученики радовались этим урокам смирения, понимая, что во всех действиях старца скрывается духовная мудрость.

"Кто может с радостью перенести обиду, - писал преподобный Исаак Сирин, - даже имея в руках средство отразить ее, тот приял утешение от Бога по вере в Него. И кто с смиренномудрием терпит возводимые на него обвинения, тот достиг совершенства, и ему удивляются святые ангелы. Ибо нет никакой иной добродетели столь высокой и трудной".

Зная об этом, старцы через уничижения вели своих сильных духом учеников к совершенству, оберегая при этом более слабых.

Руководя жизнью своих духовных чад, белгородский старец схиархимандрит Григорий любил давать им уроки смирения. Поругает, бывало, прилюдно за те грехи, в которых человек не виноват, и смотрит на его реакцию - обидится или нет? Старец наставлял: "Смирение - основа всех добродетелей. Колос, когда пустой, болтается во все стороны, а когда нальется зерном, склоняется, и ветры ему уже не страшны. Так и человек: пустой болтается туда-сюда, а смиренный при всех искушениях не может повредиться". Многие из тех, кто прошел школу схиархимандрита Григория, впоследствии стали игуменами, архимандритами, епископами.

Если мы стремимся приобрести смирение, нам постоянно нужно просить Бога о помощи. Однако при этом необходимо помнить наставление аввы Дорофея: "Каждый молящийся Богу: "Господи, дай мне смирение," - должен знать, что он просит Бога, дабы Он послал ему кого-нибудь оскорбить его. Итак, если кто-либо оскорбляет его, то он и сам должен досадить себе и уничижить себя мысленно, чтобы в то время, когда другой смиряет его извне, он сам смирял себя внутренне". Пример такого соединения внешнего уничижения с внутренним самоукорением можно найти в жизнеописании преподобного Макария Оптинского.

Настоятель Оптиной пустыни архимандрит Моисей однажды попросил старца иеросхимонаха Макария принять под свое духовное руководство новопостриженных монахов. Отец Макарий просьбу начальника воспринял как приказание и ответил на нее поклоном. После этого он пришел к своему старцу иеросхимонаху Льву, как всегда окруженному множеством духовных чад, и кратко поведал ему о своей беседе с настоятелем.

Что ж и ты согласился? - с нарочитой строгостью спросил его отец Лев.

Да, почти согласился или, лучше сказать, не смел отказаться, - ответил отец Макарий.

Да, это свойственно твоей гордости, - сказал иеросхимонах Лев, а затем, приняв грозный вид, начал громко прилюдно укорять своего знаменитого духовного сына.

Отец Макарий стоял с поникшей головой, смиренно кланялся и периодически повторял:

Виноват, простите Бога ради, батюшка!

Все присутствовавшие с благоговейным удивлением некоторое время наблюдали, как один великий старец уничижает другого, не менее великого, старца. Когда же отец Лев умолк, старец Макарий, поклонившись ему в ноги, кротко промолвил:

Простите, батюшка! Благословите отказаться?

Как отказаться? Сам напросился, да и отказаться? Нет, теперь уж нельзя отказываться, дело сделано, - сказал отец Лев, который и не собирался лишать молодых монахов опытного наставника, а только воспользовался случаем, чтобы показать своим духовным чадам пример истинного смирения.

Как принимать уничижения от младших и подчиненных?

Воспитывая смирение в других, святые для собственного совершенствования не упускали случая и сами принять уничижение от своих же послушников и учеников.

Как-то раз в Зосимовой пустыни иеросхимонах Алексий, известный всей России духовник, беседовал с приезжим студентом Духовной Академии. Келейник старца отец Макарий, вычистив самовар, налил его, разжег и сказал:

Я пойду за водой в часовню, а вы, батюшка, смотрите, чтобы самовар не ушел.

Старец Алексий во время разговора со студентом забыл про самовар, и тот от сильного кипения весь залился водой. Отец Макарий, вернувшись из часовни, с укором произнес:

Батюшка, и это вы не могли исполнить! Теперь все мои труды насмарку, а я полдня чистил самовар!

Услышав упрек келейника, старец Алексий упал ему в ноги и начал просить прощение:

Простите меня, отец Макарий, я нехорошо сделал.

Несмотря на покаяние знаменитого старца, отец Макарий еще долго брюзжал.

Оказывая знаки внимания и уважения людям, во многом равным нам или занимающим положение в обществе выше нас, мы более выполняем наш долг, чем проявляем смирение. Истинное смиренномудрие обнаруживается тогда, когда мы, по словам святителя Иоанна Златоуста, "уступаем тем, кто по-видимому ниже нас, и оказываем предпочтение тем, кто считается хуже нас. Впрочем, если мы будем рассудительны, то не будем никого и считать ниже нас, но всем людям станем отдавать преимущество пред собой. Ибо в том и состоит смиренномудрие, когда кто, имея, чем превозноситься, уничижает, смиряет и ведет себя скромно. Тогда он и восходит на истинную высоту по обетованию Господа, Который говорит: "смиряяй себе вознесется".

Однажды возглавить соборное служение в храме Святой Троицы Киево-Печерской Лавры было назначено старцу игумену Агапиту. В храм он пришел вместе со своими сослужителями в положенное время. Правда, один священнослужитель по какой-то причине не явился. Им оказался иеромонах, который после пострижения в монашество некоторое время находился под духовным руководством отца Агапита. Теперь он занимал одну из должностей в монастырской администрации. Не дождавшись иеромонаха, службу начали без него. Через некоторое время иеромонах все же появился в храме и очень оскорбился тем, что его не дождались. При этом игумену Агапиту он сделал довольно грубый выговор. Видя гнев иеромонаха и нисколько не противореча, старец поклонился ему в ноги и смиренно попросил у него прощение.

Старец Агапит смог легко перенести дерзкое поведение иеромонаха потому, что, несмотря на свой сан, заслуги и возраст, на деле почитал его во всех отношениях лучше себя. Если мы не только в мыслях, а всем своим существом уверуем в превосходство над нами других людей, то никогда не оскорбимся ни на какие обиды с их стороны. Мы будем видеть в ближних прежде всего образ и подобие Божие, а не сравнивать наше и их положения в обществе.

В XIX веке на Афоне подвизался иеромонах Аникита, в миру князь Ширинский-Шихматов. Оставив в России славу своего древнего рода и высокое положение в обществе, он спасал свою душу в земном уделе Богородицы. Как-то раз, совершая по морю паломническое путешествие, старец Аникита решил заночевать в монастыре на острове Патмос. Покидая корабль, он попросил своего послушника Никиту, остававшегося на судне, утром пораньше принести ему мазь. Ночь протекла мирно. Утром, однако, Никита не пришел. Приблизился полдень, и бывший князь стал недоумевать по поводу отсутствия послушника. Спустя продолжительное время Никита, наконец, явился. Принимая от него мазь, старец Аникита заметил:

Как ты не боишься Бога, брат: смотри-ка я тебе говорил принести мне мазь на рассвете, а ты когда являешься?

Тебе никак не угодишь! - запальчиво крикнул послушник, но не успел он сказать еще что-либо, как отец Аникита упал ему в ноги и произнес:

Прости меня, ради Бога. Я оскорбил, брат, тебя!

Смирение старца поразило Никиту, и он так же бросился ему в ноги. Присутствовавший при этой сцене другой послушник, будущий схимник Геронтий, вспоминал, что происшедшее до такой степени умилило его, что он тоже припал к ногам отца Аникиты и залился слезами, не понимая отчего плачет, как дитя, и зачем лежит у ног старческих.

Христианин, который смирит свое сердце, перестает ценить свое положение среди других людей и уже не обращает внимание на их грубость, нападки, оскорбления и клевету. Такой человек видит только самого себя и, поражаясь своей ничтожности, бывает занят собственным исправлением.

Добровольное уничижение перед людьми

На пути приобретения смирения нам ни в коем случае нельзя останавливаться, потому что всякая остановка чревата поворотом вспять. Преуспеть в добродетели смирения можно только постоянно продвигаясь вперед. Однако если нас не оскорбляют, не притесняют и никто на нас не клевещет, то теоретическое уничижение самого себя много плодов не принесет. Что же делать, если в нашей жизни не хватает внешних поводов к смирению?

Конечно, в этом случае нельзя самим провоцировать ближних на плохое к нам отношение. С нашей стороны это будет подталкиванием их на согрешение. Лучше всего при отсутствии внешних уничижений вести себя так, как будто они существуют.

Схиигумен Антоний, в молодости избрав себе духовником своего старшего брата архимандрита Моисея, всю жизнь относился к нему с большим благоговением. Став сам маститым старцем, он продолжал смиряться перед отцом Моисеем, как последний послушник. Проживая в Оптиной пустыне на покое, преподобный Антоний никогда не входил без приглашения в настоятельские келлии, которые занимал его старший брат. Он обычно стоял в приемной до тех пор, пока архимандрит Моисей сам не заметит и не позовет его. Входя в настоятельские покои, преподобный, переминаясь на больных ногах, никогда не садился, а ждал, когда ему велят это сделать. При посетителях в присутствии архимандрита Моисея он хранил глубокое молчание и только иногда вполголоса приветствовал кого-нибудь или почтительно отвечал на заданный ему вопрос. Все слова духовника им воспринимались беспрекословно, как воля Божия. У братии Оптиной пустыни поведение схиигумена Антония вызывало удивление, но одновременно оно служило и назидательным примером для молодых монахов. Преподобный старец Моисей со своей стороны относился к брату с искренним уважением и часто советовался с ним по духовным вопросам. "Он настоящий монах, а я не монах", - говорил о своем брате архимандрит Моисей, в свою очередь смиряясь перед ним. Однако зная сердечные желания брата и не препятствуя ему совершенствоваться в смирении, он не мешал отцу Антонию уничижаться перед собой и часто обращался с ним, как с послушником.

После смерти великого старца Моисея настоятелем был назначен отец Исаакий, который в то время был младшим иеромонахом Оптиной пустыни. Преподобному Антонию такая перемена в жизни монастыря дала новый повод к самоуничижению. Несмотря на разницу в возрасте и на свое особое положение в обители, он начал смиряться перед молодым настоятелем, как простой послушник, и выражать ему то же почтение, которое прежде оказывал архимандриту Моисею. Отец Исаакий, сам всегда относившийся к преподобному Антонию как к великому духоносному мужу, неоднократно пытался уговорить его изменить свое поведение, но безрезультатно. Иногда из чувства благоговения отец Исаакий кланялся преподобному в землю, и тогда старец, несмотря на кровоточащие язвы ног, также делал земной поклон. Чтобы избавить старца от физических страданий, настоятель перестал оказывать ему почтение подобным образом.

Как-то раз отец Исаакий перед началом праздничной трапезы велел поставить стул для схиигумена Антония рядом со своим, настоятельским, местом. Заметив это, преподобный, хотя и был утомлен продолжительной службой, упросил отца Исаакия позволить ему во время трапезы почитать с кафедры поучение из книги, как было принято в обители. Таким образом он уклонился от чести сидеть рядом с настоятелем, хотя все время трапезы ему пришлось простоять на своих больных ногах.

"Мы не должны думать, - писал святитель Иоанн Златоуст, - что становимся ниже своего достоинства, когда сами смиряемся. Ибо тогда-то по всей справедливости мы бываем выше; тогда-то особенно и достойны почтения". Люди, подверженные мирским страстям, любят самоутверждаться друг перед другом. Мы же, христиане, должны заниматься самоуничижением перед ближними. Именно в этом состоит истинное самоутверждение перед Богом. Любое состязание в чем-либо с другими людьми неминуемо ведет нас к потери духовного мира и возникновению в нашем сердце тщеславия - в случае успеха или уныния - при поражении. Все, что делает нас выше других людей, отнюдь не служит нашему духовному благополучию. Святые стремились свести к минимуму даже те преимущества, которые принадлежали им по праву.

Когда святителю Нектарию Эгинскому доводилось служить с другим епископом, он никогда не занимал у престола первое место, даже если оно принадлежало ему по праву старшинства. Святитель Нектарий в этом случае облачался лишь в малый омофор, а вместо митры надевал простой монашеский клобук.

Из-за любви к людям святые иногда совершали чудеса, хотя при этом они сознавали, что ближние будут прославлять их. Однако в сердцах праведников желание помочь страждущим побеждало стремление к безвестности! Правда, почти каждый раз после чудотворения святым приходилось самоуничижать себя, чтобы избежать тщеславия.

Так, однажды после Божественной литургии старец Иаков Эвбейский говорил с народом в трапезной. Когда он закончил и собрался уже уходить, неожиданно перед ним упала девушка и начала биться и кричать в припадке беснования. Старец благословил одержимую, помолился, и она успокоилась. Все присутствовавшие при этом чуде удивились силе его молитвы. Вечером, после повечерия, старец Иаков решил рассеять мысли о своей святости у очевидцев утреннего события. Он пожаловался им на то, что никто из них не пришел ему на помощь в трудную минуту, оставив одного справляться с бесноватой. Праведник уничижил себя перед ними, представившись немощным человеком!

Святые стремились скрывать свои духовные подвиги. Когда это не удавалось, они совершали поступки, которые могли, как им казалось, приуменьшить почтение к ним со стороны их почитателей.

За прозорливость, чудеса и подвижничество преподобный Севастиан Карагандинский пользовался необычайным почтением своих многочисленных духовных чад. В его приходской общине в первый день Великого поста пищу обычно никому не давали. Только вечером, после Великого канона, разрешалось вкусить кусочек просфоры. Как-то раз батюшка вдруг велел в двенадцать часов дня сварить картошку, а в три часа, когда она остыла, съел половинку картофелины. Смиряя сам себя, он сказал:

Вот, отцы мои, сослужители, постятся, а я - нет. Я ведь больной, я вот пост нарушил.

Смирение вразумляет грешников

Смиренномудрый владеет таким сокровищем, которое духовно обогащает не только своего владельца, но и окружающих его людей. Происходит это потому, что смирение может передаваться от одной человеческой души к другой.

В Глинской пустыни как-то вечером встретились два инока. Во время беседы разговор постепенно перешел на глинского затворника иеросхимонаха Макария, и один из иноков сказал:

Что он затворился? В затворе хорошо спасаться, не видя соблазнов. Вот, если бы он жил так, как мы, видя соблазны и как будто не видя их, то это был бы великий подвиг!

После беседы этот инок направился в свою келлию. Его путь лежал мимо келлии отца Макария. Когда он поравнялся с ней, дверь вдруг открылась и перед ним предстал затворник, который кротко сказал:

Прости меня, брат, прости грешного и немощного, не могущего подвизаться так, как подвизаетесь вы, и от соблазнов мира уединившегося в келлии. Прости меня, Бога ради.

Судья чужих дел, пораженный смирением и прозорливостью старца, упал ему в ноги и с сокрушением попросил у него прощение.

Если мы желаем кого-либо привлечь к христианству или отвратить от греховной жизни, то нам в этом более поможет смирение, нежели умные речи и доказательства. Конечно, они тоже необходимы, но начинать надо именно со смирения. Причина любого греха - гордость. Поэтому каждый некающийся грешник одержим в той или иной степени этой страстью. Именно она мешает ему принести покаяние перед Богом. На гордеца не произведут впечатление наши знания и ум: он считает, что обладает ими в большей степени, чем другие люди. На него сможет подействовать только смирение, которое у него полностью отсутствует.

Однажды в Саров из-за любопытства приехал некий генерал-лейтенант. Одетый в великолепный мундир, он красовался своими орденами. Осмотрев монастырские здания, генерал хотел было уже проститься с монастырем, но встретил помещика Алексея Прокудина и разговорился с ним. Собеседник предложил генералу прежде, чем покинуть Саров, зайти к великому старцу Серафиму. Генерал отказался, но затем уступил настойчивым уговорам Прокудина.

Как только гости вошли в келлию, старец Серафим встал к ним навстречу и поклонился генералу в ноги. Такое смирение знаменитого подвижника поразило генерала. Прокудин, заметив, что ему не следует оставаться в келлии, вышел в сени, и генерал остался наедине с преподобным. Через несколько минут из келлии старца послышался плач. Генерал рыдал, как малое дитя. Через полчаса дверь раскрылась, и преподобный Серафим под руки вывел генерала, который продолжал плакать, закрыв лицо руками. Ордена и фуражка были забыты им в келлии преподобного. Монастырское предание повествует, будто ордена сами собой свалились у него во время беседы со старцем. Преподобный Серафим, принеся вещи военачальника из келлии, ордена надел ему на фуражку. Впоследствии генерал-лейтенант говорил, что он прошел всю Европу, знает множество людей разного рода, но в первый раз увидел такое смирение, с каким встретил его Саровский старец. Поразила генерала и прозорливость, с которой преподобный Серафим раскрыл пред ним всю его жизнь, включая самые тайные деяния. Между прочим, когда ордена свалились у него с груди, преподобный Серафим сказал:

Это потому, что ты получил их незаслуженно.

Дорогой читатель, обрати внимание: даже великий старец преподобный Серафим Саровский начал помогать человеку в деле его спасения со смиренного поклона перед ним. Святой знал, что на генерала не окажут действия ни чудеса, ни прозорливость, если прежде не укротить его гордыню. Только после того, как преподобный смирением победил гордость генерала, он воздействовал на его душу своей благодатной силой. Если так поступал великий святой, то тем более аналогично действовать надо и нам, не обладающим сверхъестественными дарованиями. Ситуаций же, в которых можно воспользоваться смирением для обращения окружающих нас людей ко Христу, в нашей жизни встречается предостаточно.

У иеросхимонаха Серафима Вырицкого были две духовные дочери: старицы Пульхерия и Александра. Их связывала сильная дружба, и они жили в одном доме. Однажды одна из них зашла в магазин и встала в очередь за продуктами. Жители Вырицы, зная о слабом здоровье старушки, попросили продавщицу обслужить ее вне очереди. Старица дала деньги на триста граммов сахарного песка, который ей тотчас взвесели и передали. В это время стоявший впереди пьяный мужчина, видимо обидевшись на то, что его заставили ждать, подошел к старушке и плюнул ей в лицо. Все покупатели с возмущением принялись ругать хулигана, а старица вытерла плевок и спокойно сказала:

Спасибо тебе, золотой. Ты один из всех правильно рассудил обо мне, я на тебя не обижаюсь, и вы не ругайте его.

Пьяный опешил от таких слов и пристыженный вышел из магазина. Старица же, придя домой, поведала о случившемся своей подруге и в заключение рассказа произнесла:

Человек погибает, надо спасать!

Пульхерия и Александра, наложив на себя пост, стали молиться за пьяницу. А сами - такие слабенькие, что непонятно, как на ногах держатся. Через несколько дней жена пьяницы узнала о его мерзком поступке и пригрозила ему:

До тех пор, пока не извинишься перед старушкой, я тебя видеть не хочу, можешь домой не появляться!

Муж пошумел, но, видя твердость жены, пошел к старушкам. Те встретили его ласково, поговорили с ним и, пригласив снова зайти, стали о нем молиться еще усердней. В своих молитвах они просили и покойного старца Серафима Вырицкого спасти пьяницу. Чудодейственная помощь свыше пришла очень быстро. Мужчина бросил пить, стал помогать старицам по хозяйству и ходить в храм.

Этот случай еще раз подтверждает истину, что, принимаясь за исправление явного грешника, нам вначале необходимо проявить перед ним смирение и только затем воздействовать на него словом, любовью и молитвой, которые помогут ему вступить на путь спасения. Эту духовную закономерность мы должны иметь в виду всегда, когда нам приходится общаться с маловерующими христианами или людьми, находящимися вне Церкви Христовой.

Прежде, чем перейти к следующей главе, сделаем выводы из вышеизложенного.

Когда нас оскорбляют и притесняют, наше смирение подвергается испытанию на практике.

Нам очень важно научиться переносить внешние уничижения. Именно они и укрепляют в нас смиренномудрие.

Многие праведники для совершенствования в смирении старались иметь около себя человека, который постоянно подвергал бы их оскорблениям. Не всем из нас по силам следовать в этом за святыми, но хотя бы не будем уклоняться от тех уничижений, которые случаются с нами не по нашей воле.

Нам надо любить всех, кто нас обижает и притесняет. Они являются духовными врачами, потому что лечат наши души от очень опасной болезни - гордости.

Особенно спасительно претерпевать уничижения от людей, которые младше нас, являются нашими подчиненными или занимают положение в обществе ниже по сравнению с нашим социальным статусом. Такие уничижения оказывают очень сильное смиряющее воздействие на душу.

Когда мы долгое время не подвергаемся притеснениям и оскорблениям, полезно заняться самоуничижением перед людьми. Только при этом надо соблюдать меру, иначе можно приобрести смиренный вид и манеры, а смиренномудрое состояние души потерять.

Одним из духовных стимулов, побуждающим к приобретению смирения, должно быть понимание того, что эта добродетель не только спасает лично нас, но и оказывает благоприятное воздействие на наших ближних.

http://www.pravmir.ru/article_608.html