Алекс Ратерфорд

Владыка мира

Вихрь стрел и удары мечей сокрушали слоновьи хребты и рвали тигриное брюхо…

Абуль Фазл, «Акбар-наме»

Карта-схема владений Акбара

Основные действующие лица:

Семья Акбара:

Хумаюн , отец Акбара, второй падишах Моголов

Хамида , мать Акбара

Гульбадан , тетка Акбара, сводная сестра Хумаюна

Камран , дядя Акбара, сводный старший брат Хумаюна

Аскари , дядя Акбара, сводный средний брат Хумаюна

Хиндал , дядя Акбара, сводный младший брат Хумаюна

Хирабай , жена Акбара, княжна Амбера, мать Салима

Салим , старший сын Акбара

Мурад , средний сын Акбара

Даниал , младший сын Акбара

Ман-бай , жена Салима, мать Хусрава, дочь Бхагван Даса, раджи Амбера

Джод-бай , жена Салима, мать Хуррама

Сахиб Джамаль , жена Салима, мать Парвиза

Хусрав , старший сын Салима

Парвиз , средний сын Салима

Хуррам , младший сын Салима

Ближний круг Акбара:

Байрам-хан , собственный телохранитель Акбара, первый хан-и‑ханан, главнокомандующий

Ахмед-хан , глава разведки Акбара, впоследствии хан-и‑ханан

Махам-Анга , кормилица Акбара

Адам-хан , молочный брат Акбара

Джаухар , собственный слуга Хумаюна, впоследствии управитель придворного хозяйства при Акбаре

Абуль Фазл , главный летописец и доверенное лицо Акбара

Тарди-бек , правитель Дели

Мухаммед-бек , командующий из Бадахшана

Али Гюль , военачальник из таджиков

Абдул Рахман , хан-и‑ханан Акбара, сменивший Ахмед-хана

Азиз Кока , один из младших командующих Акбара

Другие придворные:

Атга-хан , главный начальник снабжения войска при Акбаре

Майяла , любимая наложница Акбара

Анаркали , «Гранат в цвету», венецианка-наложница Акбара

Шейх Ахмад , суннитский старейшина-улам

Старейшины, мусульманские духовные наставники Акбара:

Шейх Мубарак , мусульманский богослов, отец Абуль Фазла

Преподобный Франциско Энрикес , иезуитский священник, перс по рождению

Преподобный Антонио Монсеррат , иезуитский священник из Испании

Джон Ньюберри , торговец из Англии

Сулейман-бек , молочный брат и друг Салима

Захед-бат , глава стражи Салима

Зубейда , няня Салима и служанка Хамиды

Дели:

Хему , индийский военачальник, захвативший Дели при Моголах

Фатехпур-Сикри

Шейх Салим Чишти , суфийский прорицатель

Тухин Дас , зодчий

Гуджарат

Ибрагим Хусейн

Мирза Муким , мятежный представитель монаршего рода из Гуджарата

Итимед-хан , мятежный представитель монаршего рода из Гуджарата

Кабул

Саиф-хан , наместник Кабула

Гияз-бек , переселенец из Персии, назначенный казначеем Кабула

Мехрунисса , дочь Гияз-бека

Бенгалия

Шер-шах , правитель Бенгалии, который выдворил моголов из Индостана во времена правления Хумаюна

Ислам-шах , сын Шер-шаха шах Дауд, вассал Акбара, правящий в Бенгалии

Раджастхан

Рана Удай Сингх , правитель Мевара и сын врага Бабура, раны Санга

Раджа Рави Сингх , правитель Раджастхана, вассал Акбара

Раджа Бхагван Дас , правитель Амбера, брат Хирабай и отец Ман-бай

Ман Сингх , сын раджи Бхагван Даса, племянник Хирабай

Часть первая

Из-под завесы

Внезапная опасность

Северо-западная Индия, 1556

Низкое рокочущее рычание раздалось из росших неподалеку густых зарослей акации. Акбар и без того понял бы, что там тигр, по тяжелому мускусному запаху зверя, висящему в воздухе. Загонщики хорошо справились со своей задачей. В тот час, когда лунный свет еще серебрил холмы, где разместилась на постой армия Акбара, в ста милях к северо-востоку от Дели, они уже направились к небольшому лесу, где ранее был замечен большой тигр. Деревенский староста, который и принес весть о звере, добавив, что слышал о пристрастии молодого падишаха моголов к охоте, утверждал, что то был тигр-людоед, который на днях задрал работавшего в поле старика и двух маленьких детей, отправившихся за водой.

Из лагеря староста вышел с хорошим вознаграждением от Акбара, который едва мог сдержать волнение. Байрам-хан, его телохранитель и хан-и‑ханан - главнокомандующий, попробовал отговорить его от охоты, утверждая, что вражеские войска, угрожающие империи Моголов, уже на подходе и не время думать о забавах. Но Акбар настаивал на том, что поохотиться на тигра слишком заманчиво, что нельзя упускать такую возможность, и Байрам-хан, с полуулыбкой, смягчившей черты его худого, покрытого шрамами лица, наконец дал согласие.

Загонщики применяли старые охотничьи приемы, которыми моголы пользовались еще на своей родине, в степях Средней Азии. Двигаясь тихо и методично сквозь тьму, восемьсот мужчин встали огромным кругом приблизительно в милю шириной вокруг леса. Затем под удары медных гонгов и бой маленьких круглых барабанов, висевших на перекинутых через шею ремнях, они стали сходиться, все сильнее сжимая живую цепь и сгоняя всевозможную дичь - черных газелей, антилоп и визжащих диких кабанов - к центру. Наконец, когда уже рассвело, кто-то заметил следы тигра и послал весточку Акбару, который следовал позади верхом на слоне.

Слон, на котором падишах восседал в украшенном драгоценными камнями седле, тоже почуял, что тигр близко. Он поводил крупной головой из стороны в сторону и тревожно скручивал хобот в кольцо. Акбар слышал, как позади него слоны, везущие стражников и слуг, также стали беспокойно переступать с ноги на ногу.

Махаут [Махаут - наездник, управлявший боевым слоном.], успокой слона. Стойте смирно, - прошептал он худому человеку в красном тюрбане, сидящему на шее слона.

Возница чуть стукнул слона позади левого уха анкусом [Анкус - инструмент дрессировщика и погонщика слона в виде короткого копья с массивной рукояткой и крюком.], железным прутом погонщика. Почувствовав знакомый сигнал, хорошо выученное животное расслабилось и снова замерло неподвижно. Глядя на него, успокоились и другие слоны. Воцарилась полная тишина.

Превосходно, думал Акбар. Именно в такие моменты он сильнее всего чувствовал биение жизни. Кровь, казалось, звенела в венах, и было слышно, как стучит сердце, подгоняемое не страхом, но азартом. Ему не исполнилось еще и четырнадцати, но он уже убил несколько тигров, и этот поединок ума и воли, эта опасность и непредсказуемость охоты всегда возбуждали его. Он знал, что, покажись тигр внезапно из укрытия, успел бы вмиг вытянуть стрелу из колчана на спине и вложить ее в свой тугой лук с двойным изгибом - оружие, с которым на такого зверя вышли бы большинство охотников. Но Акбару было любопытно посмотреть, что может сделать огнестрельное орудие, особенно против такого чудовища, каким считали этого тигра. Он гордился своим умением стрелять из мушкета и, несмотря на протесты своей матери, гораздо больше времени тратил на занятия стрельбой, чем на учебу. Ну и что с того, что он не умеет читать, если при этом стреляет лучше любого из своих воинов?

Тигр затих, и Акбар ощутил взгляд его янтарных глаз, следящих за ним. Он медленно опустил стальной стол своего мушкета с фитильным замком, покрытый тонкой гравировкой, и пристроил его для упора на край хауды [Хауда (седло-паланкин) - крытая балдахином башня на спине слона.]. Падишах уже зарядил в ствол железную пулю, всыпал порох из своей отделанной серебром пороховницы на затравочную полку и проверил короткий тонкий фитиль. Мальчик-оруженосец, полуприсев возле него, держал горящую тонкую свечу, чтобы Акбар мог поджечь фитиль.

Довольный, юноша навел свой мушкет на самую гущу кустов акации, где, вероятнее всего, затаился тигр, прижал деревянное ложе ружья, инкрустированное слоновой костью, к плечу и вгляделся туда, куда указывал длинный ствол.

Подай мне свечу, - прошептал он своему оруженосцу, - и дай знак загонщикам.

Стоящие полукругом позади слонов люди тут же разразились пронзительными воплями и начали колотить в гонги и бить в барабаны. Через несколько мгновений тигр, взревев, вырвался из чащи акаций и прыгнул к его слону. Акбар увидел только, как мелькнули длинные белые клыки и черно-золотой мех, и запалил фитиль. Последовала яркая вспышка, затем оглушительный удар. Отдача от мушкета отбросила Акбара назад, и он едва не вылетел из седла, успев все же заметить, что тигр рухнул на землю в десяти ярдах от него. Когда дым рассеялся, Акбар увидел, что зверь лежит неподвижно на боку и кровь струится из раны у него над глазом.

Акбар издал победный вопль. Не дожидаясь, пока погонщик прикажет слону - который с удивительным спокойствием перенес и атаку тигра, и резкий треск мушкета, - опуститься на колени, он перелез, широко улыбаясь, через край хауды и легко спрыгнул на землю. Прекрасная охота, непревзойденный выстрел! Он доказал сомневающимся, утверждавшим, что мушкет недостаточно быстр для такой добычи; доказал, что в руках хорошего стрелка он с легкостью может стать превосходным оружием. Из любопытства Акбар подошел ближе, чтобы рассмотреть мертвого зверя. Розовый язык тигра, бессильно вывалившийся изо рта, уже привлекал зелено-черных мух. И тут падишах заметил кое-что еще в густом меху на брюхе. Сосцы. А тигр, на которого он вышел охотиться, вроде как был самцом…

За этой мыслью быстро пришла другая, от которой волосы на шее юноши встали дыбом. Трясущимися руками Акбар сдернул лук с плеча и выдернул из-за спины стрелу. Он еще прилаживал ее, когда второй огромный тигр выскочил из зарослей и бросился прямо на него. Каким-то образом юноша успел выпустить стрелу - и время, казалось, застыло для него. Шум предостерегающих возгласов позади стих, они с тигром словно бы остались одни. Акбар смотрел, как летит его стрела, медленно рассекая воздух. Тигр словно завис в прыжке, оскалив капающую слюной пасть с длинными клыками и прижав уши, словно изображение на золотом кольце, которое когда-то принадлежало великому предку Акбара Тимуру, а сейчас красовалось на его собственном дрожащем указательном пальце.

Внезапно время снова помчалось вперед. Тигр был почти у цели. Акбар отскочил в сторону, зажмурившись и готовясь в любой момент почувствовать, как когти разрывают его плоть, или ощутить горячее зловонное дыхание зверя, готового вцепиться острыми зубами в его горло. Вместо этого он услышал глухой стук и, открыв глаза, увидел лежащего рядом скорчившегося тигра. Стрела пронзила горло зверя, и белый мех быстро окрашивался в алый цвет. Мгновение Акбар стоял в тишине, осознавая, что только что испытал ранее неизведанное чувство - страх, - и еще, что ему невероятно повезло.

Еще не совсем опомнившись от пережитого, он услышал быстро приближающийся стук копыт и, обернувшись, увидел всадника, пробирающегося к нему между зарослями низкого кустарника и тонкими деревьями. Должно быть, посыльный из лагеря, отправленный Байрам-ханом, чтобы поторопить его. Пятью минутами ранее его раздосадовало бы, что кто-то прервал его охоту, но сейчас он чувствовал благодарность за то, что его отвлекли от мыслей о том, что едва не произошло. Толпа загонщиков, стражники и слуги расступились, чтобы пропустить наездника.

Его высокая гнедая лошадь была в пене и поту, и сам он был покрыт такой коркой пыли, что его платье традиционного изумрудно-зеленого цвета стало почти бурым. Осадив лошадь перед Акбаром, он спрыгнул с седла и, поспешно отдав почести, запыхавшись, выговорил:

Повелитель, Байрам-хан просит тебя немедленно вернуться в лагерь.

Дели пал под натиском сил мятежников Хему.

Четыре часа спустя, когда весь отряд охотников с Акбаром во главе прошел через первую линию стражи, выставленной вокруг лагеря, солнце еще стояло высоко в ясном синем небе. Несмотря на украшенный кистями парчовый навес, затенявший его, у Акбара разболелась голова. От пота платье прилипло к телу, но ему было совсем не до того, так как он обдумывал гибельное известие о потере своей столицы. Неужели его правлению суждено закончиться, даже не начавшись?

Всего десять месяцев тому назад на самодельном кирпичном троне, наскоро возведенном на каменной площадке в центре военного лагеря моголов, он был объявлен падишахом Индостана. Еще свежо было горе от внезапной гибели его отца, падишаха Хумаюна, и Акбар стоял - не совсем уверенно, но гордо - под шелковым навесом, принимая почести Байрам-хана и других своих командующих.

Его мать Хамида совсем недавно смогла заставить его осознать, насколько бедственным было их положение в те дни, и что именно Байрам-хан, несмотря на то, что сам был из персов, понял лучше, чем кто-либо еще, что в первые часы и дни после смерти отца опасность для Акбара исходила изнутри - от честолюбивых военачальников, которые теперь, после кончины падишаха, оставившего в наследниках этого юнца, могли претендовать на трон. Большинству этих людей было не до сантиментов. Многие происходили из старых могольских кланов, чьи представители вместе с дедом Акбара Бабуром некогда основали новую империю на сухих равнинах Индостана. Кодекс степей всегда гласил: тактя тахта - «трон или гроб». Любой, кто чувствовал себя достаточно сильным, мог заявить о себе как о претенденте на трон. Так часто бывало в прошлом, будет и впредь…

Слон Акбара споткнулся, мысли юноши прервались, но только на миг. Уставившись на морщинистую серую шею животного, покрытую редкой жесткой щетиной, он вновь погрузился в свои мрачные мысли. Если новые сведения верны и Дели в самом деле пал, то все, что его мать и Байрам-хан сделали для него, возможно, окажется напрасным. Чтобы выиграть драгоценное время, они почти две недели скрывали смерть Хумаюна, пока верный слуга, внешне похожий на властителя, исполнял его роль перед народом. Каждый день на рассвете он надевал одеяние падишаха из зеленого шелка и украшенный драгоценными камнями тюрбан с плюмажем из перьев белых цапель и появлялся, как того требовал обычай, на балконе роскошного дворца на побережье в Дели, в крепости Пурана Кила, чтобы столпившиеся на берегу Джамны люди видели, что падишах Моголов жив.

Тем временем Хамида и ее невестка Гульбадан, тетка Акбара, с трудом убедили юношу тайно покинуть Дели. У него перед глазами так и стояло напряженное лицо матери, которая, держа мерцающую масляную лампу, трясла и будила его с тревогой в голосе: «Уезжай сейчас же - вещей не надо, - просто езжай!» Неловко спустившись с кровати, он дал ей набросить на себя темный плащ с капюшоном, такой же, какой она носила сама. В полусне, с головой, гудящей от невысказанных вопросов, Акбар следовал за ней узкими проходами и по винтовым лестницам, через ту часть дворца, где ему никогда раньше не доводилось бывать, в небольшой обшарпанный внутренний двор. Он, как сейчас, помнил резкий запах мочи - человека или животного, непонятно. Его ждал большой паланкин; в тени стояли Гульбадан и приблизительно двадцать воинов, в которых он признал людей Байрам-хана.

Залезай внутрь, - шепнула Хамида.

Зачем? Куда это мы едем? - спросил он.

Здесь твоя жизнь в опасности. Не спрашивай. Езжай, и всё.

Да не хочу я бежать! Я не трус. Мне уже приходилось видеть и кровь, и сражения… - возразил Акбар.

Гульбадан шагнула вперед и дотронулась до его руки.

Когда ты был ребенком, в минуту опасности я рисковала своей жизнью ради твоей. Доверься мне сейчас и делай, как сказала твоя мать…

Продолжая спорить, Акбар вскарабкался внутрь, за ним сели Хамида и Гульбадан; последняя быстро затянула занавеси, скрывшие их. Он все еще помнил, какой грубой была та ткань - настолько она отличалась от шелков позолоченных паланкинов, в которых обычно выезжала семья падишаха, - и как накренились носилки, когда воины подняли их на плечи и понесли в ночь. Гульбадан и Хамида сидели напряженно и тихо. Наконец их страх передался и ему, хотя Акбар все еще не понимал, что происходит. И только когда они уже отъехали от дворца и от города на приличное расстояние, мать рассказала ему о заговоре с целью убить его, прежде чем он станет падишахом. В предместьях Дели остальные воины, верные Байрам-хану, встретили их и сопроводили в лагерь в пятидесяти милях от города. Неделю спустя сам Байрам-хан присоединился к ним с основной частью своей армии, и Акбар был провозглашен падишахом на престоле из наспех сложенных кирпичей. Байрам-хан тогда сопроводил Акбара с большими церемониями назад в Дели, где в мечети в пятницу хутба [Хутба - мусульманская проповедь, совершаемая имамом во время пятничного полуденного богослужения в мечети, а также по праздникам. В Средневековье хутбой была также молитва о здравии халифа и местного правителя.] была прочитана уже с упоминанием его имени, возвещая всему миру, что он стал новым падишахом. Так они обскакали всех вождей кланов моголов, которым пришлось принести присягу Акбару, прежде чем любой из них успел замыслить новый заговор.

Тем самым было покончено с врагом внутри империи Моголов, но оставалось множество других за ее пределами, как показали нынче вести из Дели. Положение Моголов в Индостане было и в самом деле шатким. Вассалы, которые еще недавно клялись в верности его отцу Хумаюну, пытались освободиться, а в это время враги за пределами империи прощупывали ее границы. Но среди них только один - Хему - являл собой серьезную угрозу. Он не выглядел враждебно, этот безобразный на вид, но сладкоречивый маленький человечек без роду-племени, который, казалось, как по волшебству вмиг согнал целую армию и бросил вызов власти Моголов. Раньше его никто и знать не знал, но теперь Акбар задавался вопросом, кто такой этот Хему и чем он поднял своих людей на борьбу. Откуда такой успех?

Падишах въехал в сердце палаточного городка, главного военного лагеря. Восседая высоко в седле, он видел перед собой, в самом его центре, свой собственный шатер - ярко-алый, как и приличествовало шатру штаба командования, - и возле него почти такую же роскошную, с изящными навесами, палатку Байрам-хана. Главнокомандующий ждал на улице, весь его вид выражал нетерпение.

Едва Акбар успел слезть со слона, как Байрам-хан обратился к нему:

Повелитель, тебе уже донесли, что силы Хему взяли Дели. Военный совет собран в твоем шатре и уже совещается относительно наших дальнейших действий. Идем к ним немедленно.

Проследовав за Байрам-ханом, Акбар увидел, что остальные военачальники и советники уже сидят в его шатре, скрестив перед собой ноги на огромном красно-синем ковре вокруг низкой золоченой скамьи, драпированной зеленым бархатом и предназначавшейся для падишаха. Когда Акбар занял свое место, они встали и оказали ему знаки почтения, но быстро сели обратно и тут же устремили взоры на высокого худощавого человека рядом с повелителем.

Вызовите Тарди-бека, пусть расскажет всем то же, что и мне, - приказал Байрам-хан.

Несколько мгновений спустя в шатер провели могольского губернатора Дели. Акбар знал и любил Тарди-бека всю жизнь. Это был уверенный в своих силах воин с гор к северу от Кабула, рокочущий голос которого был под стать мускулистой громаде его тела. Обычно его глаза горели насмешливым блеском, но сейчас изборожденное морщинами и обветренное на солнце лицо в густой черной бороде было мрачно.

Ну, Тарди-бек, доложи повелителю и совету, - холодно произнес Байрам-хан. - Рассказывай, как оставил столицу империи торговцу селитрой и всякому сброду.

Легенда о Салиме и Анаркали

Город Лахор, столица пакистанского штата Пенджаб, необычайно богат превосходными архитектурными памятниками, однако многих туристов более всего привлекает небольшая усыпальница, расположенная по соседству с рынком «Анаркали Базар» (Anarkali Bazar).

С этим небольшим и скромным мавзолеем связывают одну из самых трогательных легенд о любви – историю о танцовщице Анаркали и принце Салиме – сыне могущественного падишаха Акбара, чей титул в европейских странах обычно именовался «Великий Могол».

Как гласит наиболее популярный вариант этой легенды, в 1599 году Салим воспылал столь сильной страстью к прекрасной танцовщице Анаркали, что хотел жениться на ней, невзирая на её простое происхождение. Отец запретил принцу даже думать об этом браке, тот поднял восстание, но был разбит. После этого Акбар хотел казнить сына, но Анаркали спасла его, обменяв жизнь Салима на собственную. В наказание за запретную любовь жестокий падишах приказал замуровать танцовщицу в стену, а спустя несколько лет принц, унаследовав престол, перенёс останки Анаркали в каменный саркофаг, над которым возвёл мавзолей.

История легенды

В начале XVII века в Лахор приехал Уильям Финч, англичанин, занимавшийся в основном торговлей. Он оставил заметки об этом путешествии, в которых, в частности, содержится первый вариант истории о принце Салиме и его возлюбленной. По сведениям Финча, Анаркали была замурована в одной из стен Лахорской крепости, но она при этом названа не танцовщицей, а женой Акбара. Более того, в этом варианте легенды говорится, что Анаркали была матерью Даниал-мирзы, одного из сыновей падишаха. Казнили её, как указывает Финч, действительно из-за предполагаемой связи с Салимом.

Следующий вариант легенды датируется 1860-м годом. Автором его стал Нур Ахмед Чашти, суфийский шейх, который утверждал, что побывал внутри усыпальницы Анаркали и прочёл имя Салима на её саркофаге. При этом он отмечал, что возлюбленная принца была не женой, а лишь наложницей Акбара, однако считалась первой красавицей.

В дальнейшем эту легенду развил Имтаз Али Таджа, поэт из Индии, который придал истории её окончательный вид. Написанная им поэма легла в основу одного из самых популярных фильмов Болливуда, картины «Император Моголов» (Mughal-e-Azam). Правда, финал истории в фильме смягчили – в последний момент Акбар помиловал девушку, заменив смертную казнь на вечное изгнание.

Легенда и реальность

Падишах Акбар, как и его сын Салим, более известный под именем «Джахангир» – вполне реальные исторические персонажи. Тем не менее факты их биографии противоречат красивой легенде. Прежде всего, в 1599 году принц Салим имел уже четыре жены, которые родили ему не менее пяти детей. Кроме того, на протяжении всей своей жизни этот человек вел подробный и очень откровенный дневник, в котором, однако, нет никаких упоминаний про Анаркали. Зато из этого документа можно узнать, что принц Салим, будущий падишах Джахангир, в 1599 году имел стойкую алкогольную зависимость и вдобавок к этому ежедневно принимал солидную дозу опиума.

Восстание против своего отца Салим действительно поднимал, но это было уже в 1602 году. Провалившийся бунт был связан с самой обычной борьбой за престол. Падишах, однако, не стал наказывать своего сына.

Кто же похоронен в усыпальнице Анаркали? Достоверно это неизвестно, однако в 1599 году скончалась одна из жён принца Салима, Сахиб-и-Джамал-бегум Сахиба. Как считал Абдуллах Чагатай, историк XVIII века, мавзолей Анаркали посвящен именно этой женщине. Усыпальница построена посреди гранатовых деревьев. По мнению Чагатая, именно отсюда и возникло название мавзолея, потому что «Анаркали» обозначает «цветок граната».

Разумеется, не стоит огорчаться из-за того, что легенда столь далека от действительности. Ведь чувства и тех людей, что её придумали, и тех, что плакали на просмотре «Императора Моголов» — вполне реальные и настоящие, а это намного ценнее, чем те или иные факты биографии восточных деспотов далёкого прошлого.

Истории любви. XVII век

Джахангир и Нур Джахан

В середине XVI века на Севере Индии начала своё правление династия Великих Моголов, которую основал потомок Тамерлана и Чингисхана — Бабур. Третьим на престол вступил его внук Акбар Джелаль-ад-дин, который вошёл в историю как Акбар Великий (1542-1605) — один из самых мудрых, терпеливых и справедливых правителей мира.

Акбар I Великий

Он прославил своё правление благочестивыми деяниями, примирял народы и разрешал на территории страны все вероучения. Кроме того, Акбар, не умея ни читать, ни писать, приглашал из ближних стран лучших учёных и поэтов, художников и музыкантов. Вокруг него собирались люди различных вероисповеданий, которых премудрый император одинаково уважал, полагая, что только примирение народов приведёт к процветанию Могольской империи. О богатстве, мире и величии его страны ходило множество легенд, а с удивительным предводителем моголов стремились познакомиться правители других стран.

Однако при всём благополучии Акбар оставался несчастным: у него никак не рождался наследник. После нескольких лет супружества отчаявшийся император обратился, наконец, к местному старцу, ведуну Салиму Чиши, который после долгих мистических обрядов вернул императору надежду. Спустя год, в 1569 году, жена подарила великому правителю долгожданного сына.

Радость рождения князя Селима (Джахангира)

Того назвали Мухаммедом Селимом, в честь старика-ведуна, а счастливый родитель, решив увековечить событие в истории, возвёл новый город, Фатихпур.

Вали Нимат Хамида Бану Мариам уз-Замани-бегум Сахиба — одна из жён Акбара, мать падишаха Джахангира

Селим рос романтичным и скромным юношей. Он увлекался поэзией и литературой, всё время проводил в императорской библиотеке, читая книги, которых в книгохранилище Акбара насчитывалось более двадцати тысяч.

Когда же наследнику исполнилось тринадцать лет, он, прогуливаясь однажды по дворцовому саду, увидел девушку, в которую сразу же влюбился. Она была юна, скромна и так прекрасна, что молодой наследник захотел узнать её имя и познакомиться поближе. Красавицу звали Мехрунисой, и была она дочерью одного из служителей императорского дворца, старого перса Мирза Бека, который так боготворил дочь, что постарался привить ей любовь к музыке, искусству и поэзии. В науках Мехруниса разбиралась не хуже, чем девушки из самых богатых и знатных семей. Селим был так очарован, что сразу же направился к отцу и, раскрыв ему свои чувства, попросил разрешения на брак с возлюбленной.

Принц Селим (позднее Джахангир) в юности

Император не только воспротивился столь неравному союзу сына, но и решил избавиться от неугодной девушки, насильно выдав её замуж за одного из своих приближённых, и выслал супругов в другой город. Перед отъездом Селим поклялся девушке любить её вечно, а та проливала горькие слёзы и обещала не забывать того, кого так страстно любила в своём сердце.

Селим не простил обиду, нанесённую отцом. Всё сильнее он желал стать правителем империи и вернуть себе возлюбленную Мехрунису, а однажды даже организовал заговор против отца. Однако войско Акбара подавило мятеж, а Селим был великодушно прощён родителем, который в 1602 году сам назначил сына правителем моголов.

Джахангир

В жёны он так же, как и Акбар, брал индусок, одна из которых родила правителю сына Хуррама, который много лет спустя поднял бунт и учинил заговор против отца. Окружив себя красавицами жёнами, падишах оставался несчастен. Его сердце, когда-то так страстно полюбившее юную Мехрунису, разрывалось от любви к ней. Он мечтал когда-нибудь увидеть возлюбленную, и его мечта, наконец, сбылась.

Однажды верные слуги донесли до юного повелителя, что Мехруниса стала вдовой. Император пожелал увидеть молодую женщину и распорядился вернуть её в императорский дворец. За годы разлуки она стала ещё красивее и была так же мила Джахангиру. Спустя несколько месяцев она стала женой императора, приняв новое имя Нур Джахан. Однако правитель моголов называл её Мирзой Гийяз Бег, что означало «Светоч мира».

Абуль Хасан. Джахангир и принц Хуррам (сын Джахангира) с Нур Джахан, около 1624. Свободная галерея искусств, Вашингтон, округ Колумбия

Нур Джахан (деталь)

Недалеко от Лахора влюблённый Джахангир построил для возлюбленной великолепный дворец, чтобы не расставаться с нею надолго, когда он отправлялся на охоту. Дворец в фатихпурской крепости стал излюбленным местом супружеской четы, где те проводили много времени. Вскоре этот дворец стал летней резиденцией императора, вокруг него были посажены зеленеющие сады и разбиты благоухающие круглый год великолепные цветники. А сад Шалимар Багх, названный садом любви, был возведён в 1619 году в честь любимой супруги императора, Нур Джахан.

Наваб Нур-Джахан Падшах-бегум Сахиба — главная жена Джахангира с 1620 года

Нур Джахан. Жена императора династии Великих Моголов Джахангира. Эта могольская миниатюра, написанная уже после кончины Нур-Джахан, хранится в Лахорском музее (Пакистан)

В 1622 году, когда супруг и вовсе отдалился от государственных дел, увлёкшись вином и опиумом, власть его жены стала безграничной. Такое положение дел вовсе не устраивало официального наследника Джахангира, его первенца Хуррама, и тот, организовав заговор против отца, посадил его в тюрьму и стал единоличным правителем Империи Моголов.

Джахангир сбежал из тюрьмы, а спустя некоторое время умер. Это произошло в 1627 году, а преданная возлюбленному Нур Джахан возвела прекраснейший мавзолей, в честь любви и верности своему супругу.

После его смерти, спустя несколько сотен лет, Великую Империю Моголов завоевали англичане. Однако они не разрушили святыни великих могольских императоров: до сих пор недалеко от Лахора покоится тело великого романтика всей Могольской династии — непревзойдённого эстета, падишаха Джахангира. Недалеко от его гробницы, в небольшом мавзолее, спит вечным сном и его супруга — персидская красавица Нур Джахан.

Восшествие на престол. Акбар умер 17 октября 1605 года. Перед смертью он облачил принца Салима в царские одежды, надел ему на голову тюрбан и повесил ему на пояс свой собственный кинжал, ясно выражая тем самым свое желание, чтобы именно Салим, несмотря на его проступки, стал наследником престола.

Это был единственный оставшийся в живых сын Акбара: принцы Даниял и Мурад умерли раньше своего отца. Положение Салима в последние годы жизни Акбара было очень неопределенным. В 1601-1605 годах он доставил Акбару много беспокойства. Воспользовавшись тем, что Акбар был на юге, он в 1601 году стал фактически независимым правителем Аллахабада, основал там собственный двор и начал издавать фирманы и даровать джагиры. Он побуждал Вир Сингха Бунделу, который открыто восстал против Акбара, выследить и убить Абу-л-Фазла, направлявшегося из Декана в Агру, куда возвратился Акбар. Салим подозревал этого друга и соратника своего отца в том, что тот возбуждал Акбара против него. Горе Акбара не знало границ, но, если Бир Сингха Бунделу был жестоко наказан, то действия Салима, который был главным виновником, остались безнаказанными, и родительская любовь побудила Акбара помириться с сыном. Относительно этого примирения, которое произошло в апреле 1603 года, с любопытной наивностью пишет Джахангир в своей знаменитой автобиографии «Тузук-и-Джахангири»: «Я знаю, как недолговечно то государство, в основе которого лежит враждебность к отцу». Но когда отец приказал Салиму руководить кампанией в Меваре, он проявил полнейшее нежелание браться за это дело, и ему было позволено вернуться в Аллахабад, где он снова создал независимый двор. Примерно в это время был организован заговор с целью отстранить Салима и сделать наследником престола его старшего сына Хусроу. Последний был племянником Ман Сингха и зятем Азиз Коки. Эти два выдающихся представителя знати хотели, чтобы престол занял Хусроу, а не Салим. Салим стал искать примирения с отцом, тот осыпал его упреками, посадил в тюрьму на 10 дней, а затем простил его и в дальнейшем относился к нему так, как будто ничего не произошло. Это случилось в ноябре 1604 года. Но когда на следующий год Акбар заболел, повсюду стали возникать враждующие группировки и заговоры. Говорят, что даже собрался совет по вопросу о престолонаследии, причем большинство знати высказалось за поддержку Салима. Поэтому даже Азиз Кока должен был уступить, и, получив благословление умирающего монарха, Салим вступил на престол, не встретив никаких препятствий. Торжественное восшествие Салима на престол состоялось в Агре 24 октября 1605 года, он принял имя Hyp уд-дин Мухаммед Джахангир-падишах Гази.

Восстание Хусроу. Первым важным происшествием во время его царствования было восстание Хусроу. Ман Сингх, активно поддерживавший своего племянника, был в это время в далекой Бенгалии. Хусроу, перед тем находившийся почти на положении пленника, бежал из крепости Агры и направился

ИСТОРИЯ ИНДИИ

в сторону Пенджаба. Численность его войска быстро достигла 12 тысяч человек. Диван Лахора присоединился к нему, но наместник этого города стал обороняться. Между тем подошла могольская армия. При Бхайровале произошло сражение. Потерпев полное поражение, Хусроу бежал; он хотел направиться в Кабул, но корабль, на котором он плыл, сел на мель в Ченабе, и Хусроу был схвачен. Ближайшие его сторонники были варварски умерщвлены. Имеются сообщения о том, что сикхский гуру Арджан стал на сторону Хусроу и молился за успех его дела. Он был заточен, и его смерть (1606 г.), повидимому, была ускорена суровыми условиями жизни в темнице. Хусроу был ослеплен, но позднее зрение частично восстановилось-он стал немного видеть одним глазом.

Подчинение Мевара (1615 г.). Правление Джахангира считается продолжением правления Акбара. Он продолжал внешнюю политику своего отца как в Северной, так и в Южной Индии. Прежде всего он поставил себе целью полное подчинение Мевара. В то время Мевар находился под управлением раны Амар Сингха, который наследовал своему отцу Пратапу в 1597 году. В первый же год своего правления Джахангир послал против Мевара двадцатитысячную армию, которая номинально находилась под началом второго сына Джахангира-Парвеза. Произошло сражение, которое не принесло победы ни той, ни другой стороне. Ввиду начавшегося восстания Хусроу было заключено перемирие в Мандалгархе. Однако в 1608 году кампания была возобновлена и велась энергично. Могольскими войсками командовал Махабат-хан. Его кавалерия не могла проникнуть в покрытые лесами горы и в недоступные убежища раджпутов. Махабат-хан был заменен Абдуллой-ханом, который вел кампанию успешно, но его пришлось перевести в Гуджарат, а оттуда в Декан. После этого война на некоторое время затихла.

В 1613 году Джахангир основал свой двор в Аджмире и назначил командовать армией своего третьего сына Хуррама. В помощь ему из Декана были присланы Абдулла-хан и другие военачальники. Могольский план заключался в том, чтобы жечь, грабить и разрушать, обречь раджпутов на голод и таким образом заставить их покинуть свои горные убежища, а также установить многочисленные военные посты, чтобы постоянно и со всех сторон тревожить врага. Голод и чума заставили рану Амар Сингха, менее твердого и упорного, чемегоотец, просить мира. Джахангир не возражал против примирения. В соответствии с условиями договора 1615 года отряд раджпутов в тысячу всадников должен был войти в могольскую армию, а сын раны, Каран, становился лш^шбдаро^-пятитысячником. Ране предоставлялось право не находиться лично при могольском дворе, и Мевар мог не посылать невест в гарем падишаха. Дары, полученные Караном, были настолько щедрыми, что у английского посланника Томаса Роу создалось впечатление, что подчинение было куплено дарами. Отношение Джахангира к сыну раны Мевара было совсем не похоже на обращение Аурангзеба с Шиваджи, когда Джай Сингх убедил этого ярого противника Моголов покориться и прибыть ко двору. Джахангир, любивший спокойствие и искавший наслаждений, знал искусство создания империи намного лучше, чем его шедший напролом и лишенный всякого личного обаяния внук его.

Подчинение афганцев в Бенгалии. Та же политика примирения была принята и по отношению к афганским мятежникам в Бенгалии. Эта могольская провинция, расположенная далеко на востоке, постоянно находилась в брожении. После неудачи Дауда заминдары Кутлу-хан, Иса-хан и Сулей-ман один за другим пытались оказать сопротивление укреплению могольской власти в этой части Индии. Сменявшие друг друга могольские наместники- Ман Сингх, Кутб-уд-дин и Джахангир Кули-не могли справиться с афганцами.

РАСЦВЕТ МОГОЛЬСКОЙ ИМПЕРИИ

Ислам-хан-очередной могольский наместник в Бенгалии-перенес столицу из Раджмахалав Дакку. Усман, один из сыновей Иса-хана, разбившего могольские войска при Бхадраке в 1600 году, потерпел поражение в битве при Некуджьяле (в 100 косах от Дакки) 12 марта 1612 года. Усман умер от ран. Он был последним предводителем независимых афганцев в Бенгалии. Политика примирения, которую проводили Моголы, проложила путь к полному подчинению оставшихся без руководства афганцев.

Присоединение Кангры (1620 г.). Другим значительным достижением Джахангира было присоединение Кангры. Почти неприступная горная крепость Нагаркот, или Кангра, господствовала над горной местностью между реками Рави и Сатледж. Вожди горных племен в местности между Джамму и Нагар котом (между реками Джелум и Рави) были поставлены под контроль Моголов Тодар Малом. В этих горах существует предание о том, что Тодар Мал объяснил Акбару свои мероприятия удачной метафорой: «Я обрезал для себя мясо, оставив кости». Но Кангра не была еще присоединена. Рай-райяну Викрамджиту удалось взять эту крепость в 1620 году после длительной осады. Джахангир пишет, что крепость имела 23 бастиона и 7 ворот. Он был очарован красотой долины.

Деканские дела. Ахмеднагар. Во время правления Джахангира делами в Декане заправлял знаменитый Малик Амбар, абиссинец по рождению и приемный сын жителя Декана. Благодаря своему уму, административным и военным способностям в течение двух десятилетий Малик Амбар был центральной фигурой в Декане. Он стремился спасти оставшуюся часть Ахмеднагара от поглощения ее Моголами. Для этого он перенес столицу в Харки, возвел отпрыска царствующей фамилии на престол под именем Муртазы Низам-шаха II и, организовав множество партизанских отрядов, состоявших из маратхов, продолжал оказывать сопротивление могольской экспансии. Единственная крупная победа была им одержана в 1611 году. Моголы разработали большой план одновременного нападения с различных сторон, но им не удалось согласовать свои действия. Малик Амбар заключил союз с Биджапуром и Голкондой, считая это лучшим средством отразить нападение Моголов. Могольское золото и могольская дипломатия были призваны разъединить союзников. Однако и сами могольские военачальники также ссорились между собой," и в 1616 году деканские дела были переданы в ведение принца Хуррама, а Парвез был переведен в Аллахабад. Хурраму удалось отколоть Адил-шаха, правителя Биджа-пура, от деканской конфедерации. Вся территория Балагхата, захваченная Малик Амбаром, была снова отдана Моголам, и в 1617 году состоялась формальная передача ключей от Ахмеднагара и других крепостей. Хуррам получил имя Шах Джахана [правителя мира.-Ред.], но могольские владения не расширились ни на милю по сравнению с границами 1605 года.

Хаос и беспорядки попрежнему ослабляли позиции Моголов в Декане. Абд-ур-Рахим, хан-ханан, со своим сыном Шах Наваз-ханом ведали деканскими делами. Они не могли сдерживать враждовавших между собой моголь-ских военачальников. Малик Амбар возобновил свой союз с Биджапуром и Голкондой и в 1620 году отказался от договора 1617 года. Моголы одерживали победы, но это ни к чему не приводило. Партизанская конница маратхов, организованная Малик Амбаром, действовала на значительной части моголь-ских владений в Декане. Малик Амбар даже осадил Бурханпур. В Декан снова был назначен Шах Джахан. С его прибытием началось мощное наступление. Малик Амбар снял осаду с Бурханпура.

Моголы захватили Харки и разрушили его. Малик Амбар подчинился, уступив всю захваченную им моголь-скую территорию вместе с рядом прилегающих районов. Было установлено, что все деканские султанаты уплатят Моголам назарану [единовременную дань.-

ИСТОРИЯ индии

Ред.]: Биджапур-1,8 миллиона, Ахмеднагар-1,2 миллиона и Голконда- 2 миллиона рупий.

В 1623 году Моголы заключили сепаратный договор с Адил-шахом, правителем Биджапура, который стал их союзником. В ответ на это Малик Амбар установил более тесные связи с Голкондой, заключил союз с ее правителем Кутб-ул-Мульком, разбил биджапурские войска в Бидаре и даже осадил Биджапур. Моголы поспешили на помощь султану Биджапура. Шах Джахан, восставший к этому времени против своего отца, присоединился к Малик Амбару и осадил Бурханпур. Джахангир послал Парвеза с Махабат-ханом на юг. Шах Джахан покорился, а Малйк Амбар должен был отступить, но в это время Махабат-хан был отозван. Наступление Моголов на юг приостановилось.

Малик Амбар умер в 1626 году. «История не знает другого примера, когда бы абиссинскому рабу удавалось занять столь высокое положение». Этот главный министр династии Низам-шахи заслуженно знаменит не только тем, что он оказывал успешное сопротивление продвижению Моголов на юг, но также и своими административными мероприятиями-кадастрацией земель, регистрацией имущества и пересмотром системы налогового обложения. Он также, сам не ведая того, способствовал усилению маратхов. Джахангир смог только отвоевать прежние владения Моголов в Декане.

Отношения с Персией. Шах Аббас (1587-1629 гг.), величайшийиз сефевид- ских правителей Персии, был современником Джахангира. Он, безусловно, был более способным и энергичным, чемего предшественники-Шах Тахмасп, современник Хумаюна и Акбара, и Шах Исмаил, основатель Сефевидской династии, который когда-то помог Бабуру. Шах Аббас стремился отвоевать Кандагар, имевший важное торговое и стратегическое значения. Попытка персов взять Кандагар в 1606 году не увенчалась успехом. Тогда персы стали стремиться усыпить "бдительность Джахангира. Персидское посольство прибыло ко двору Моголов в 1611 году, и посол оставался там в течение двух лет. В 1613 году Моголы, в свою очередь, послали посольство в Персию, а в 1615 году в Дели прибыло второе персидское посольство. В 1616-1617 годах в Дели прибыло третье персидское посольство. Оно было наиболее пышным. Четвертое посольство с дарами прибыло в 1620 году. Моголы уверовали в миролюбие персов и, повиди-мому, перестали заботиться об обороне Кандагара. В 1622 году Шах Аббас неожиданно осадил эту знаменитую крепость. В Дели в это время происходили столкновения между различными враждующими группировками. После-сорокапятидневной осады Шах Аббасу удалось взять Кандагар. Джахангир намеревался послать большую армию с целью возвратить крепость. Но Шах Джахан, которому было предложено командовать походом, не мог так далеко уйти из Дели и тем самым поставить под угрозу свое будущее как наследника престола. Вместо этого он восстал против своего отца.

Возвышение Hyp Джахан. Наиболее влиятельной личностью при дворе в 1611-1627 годах была Hyp Джахан, на которой Джахангир женился в в 1611 году. Жизнь Hyp Джахан окружена романтическими легендами. Родители Михр-ун-нисы (таково было имя Hyp Джахан до ее брака с Джахангиром) были персами -бедняками, которые ушли в Индию. Ее отец поступил на службу к Акбару. Сообщают, что Джахангир воспылал к ней пылкой страстью, но Ак-бар воспротивился этому браку и заставил ее выйти замуж за Али Кули Истадж-лу (по прозвищу Шер Афкан, или победитель тигров) и отправил его в Бен-галию. Вскоре после восшествия Джахангира на престол Шер Афкан заколол наместника Бенгалии Кутб-уд-дина во время своего визита к нему и сам был убит прислужниками наместника. Вдова Шер Афкана была отправлена в Агру и несколько лет спустя вступила в брак с падишахом. Некоторые пытались

РАСЦВЕТ МОГОЛЬСКОЙ ИМПЕРИИ

опровергнуть эту романтическую историю, утверждая, что в действительности Михр-ун-ниса впервые обратила на себя внимание Джахангира на придворном базаре в 1611 году.

Очаровательная и властная, красивая и умная, она стала не только царицей женского общества столицы, но, по общему признанию, также пользовалась значительным политическим влиянием. В ее честь была отчеканена монета со следующей надписью: «По повелению шаха Джахангира. Во сто крат увеличивается блеск золота, когда к нему прибавляется имя Hyp Джахан-бегум»1 [жены падишаха.-Ред.]. Ее отец, получивший имя Итимад-уд-доу-ла, фактически стал главным министром, а ее брат Итикад-хан, впоследствии именовавшийся Асаф-ханом, был назначен распорядителем двора и сделал после 1611 года блестящую карьеру. В 1612 году ее племянница Мумтаз Махал, дочь Асаф-хана, вышла замуж за Хуррама, которого прочили в наследники Джахангира как наиболее способного из его сыновей. Клика, состоявшая из Hyp Джахан, Итимад-уд-доулы, Асаф-хана и принца Хуррама, господствовала при дворе в течение следующих десяти лет, хотя ей всегда приходилось считаться с Джахапгиром. Но к 1622 году Итимад-уд-доула скончался, а могущественная жена падишаха и честолюбивый наследник престола (Шах Джахан) уже открыто враждовали друг с другом. Ранее бессильная старая знать, среди которой наиболее способным человеком был Махабат-хан, теперь поднимала голову. Политика сменилась интригами.

Восстание Шах Джахана. В последние годы правления Джахангира, когда его здоровье все более ухудшалось, усилились интриги и маневры враждующих группировок. Ладила-бегум, дочь Hyp Джахан от Шер Афкана, была замужем за Шахрияром, самым младшим из сыновей Джахангира. Этот недостойный сын падишаха был орудием в руках Hyp Джахан, которая стремилась посадить его на престол вместо властного Шах Джахана.

Первым знаменательным событием была смерть, и возможно насильственная, Хусроу. Трагическая кончина этого несчастного принца произошла в 1622 году. Хусроу был передан под надзор Шах Джахана, который сообщил из Декана, что он умер от коликов. Современники считали, что он был умерщвлен. Однако Шах Джахан, без ведома которого это преступление не могло совершиться (если допустить, что действительно имело место убийство), сам вскоре почувствовал, что почва колеблется у него под ногами. Когда его просили возглавить поход в Кандагар, он счел неразумным отправляться столь далеко в то время, как здоровье его отца все ухудшалось, а господствовавшая при дворе Hyp Джахан могла оказать влияние на умирающего шаха. Он выдвинул совершенно неприемлемые условия и после этого восстал. Мнение Джахангира о нем в этот период следующим образом записал его писец: «Шах Джахан недостоин моей благосклонности, и он не оправдал надежд, которые я на него возлагал». Наследником престола был фактически признан Парвез, а командующим кандагарским походом был назначен Шахрияр. Этот поход, однако, не мог состояться из-за восстания Шах Джахана. Шах Джахан потерпел поражение в битве при Биллочпуре в марте 1623 года. Он бежал в Манду, а потом в Декан; шахская армия под командованием Парвеза и Махабат-хана преследовала его. Из Декана он бежал через Ориссу в Бенгалию, захватил Радж-махал, вторгся в Патну и овладел Бихаром. Преследовавшая Шах Джахана шахская армия под началом Парвеза и Махабат-хана заставила его снять осаду с Аллахабада и нанесла ему поражение. Он снова бежал в Декан, присоединился к Малик Амбару и осадил Бурханпур. Когда Парвез и Махабат-хан снова приблизились, он снял осаду. После этого он стал просить о прощении, сдал Рохтас и Асиргарх-две крепости, которыми он еще владел,-и послал

1 Здесь игра слов: Hyp Джахан означает «свет (блеск) мира».-Прим. ред.

16 История Индии

ИСТОРИЯ ИНДИИ

своих сыновей Дару и Аурангзеба в качестве заложников. Он был прощен и назначен правителем Балагхата. В результате этих внутренних смут, длившихся три года, Могольское государство не только потеряло своих лучших военачальников, но и не смогло вернуть Кандагар. Говоря словами Джахангира, восстание Шах Джахана, «словно топором, ударило по основанию его собственной державы и оказалось камнем преткновения на ее пути».

В середине XVI века на Севере Индии начала своё правление династия Великих Моголов, которую основал потомок Тамерлана и Чингисхана - Бабур. Третьим на престол вступил его внук Акбар Джелаль-ад-дин, который вошёл в историю как Акбар Великий (1542–1605) - один из самых мудрых, терпеливых и справедливых правителей мира.

Селим стал императором Джахангиром, что в переводе означало «Завоеватель мира». Он ещё некоторое время продолжал политику, начатую отцом, оставаясь терпимым к различным верованиям и религиям. В жёны он так же, как и Акбар, брал индусок, одна из которых родила правителю сына Хуррама, который много лет спустя поднял бунт и учинил заговор против отца. Окружив себя красавицами жёнами, падишах оставался несчастен. Его сердце, когда-то так страстно полюбившее юную Мехрунису, разрывалось от любви к ней. Он мечтал когда-нибудь увидеть возлюбленную, и его мечта, наконец, сбылась.

Джахангир был счастлив. Он сочинял стихи и оды в честь любимой, писал книгу своих воспоминаний, увлекался музыкой и поэзией, окружал себя красивыми вещами и был слишком романтичен, чтобы серьёзно управлять государством. Однако красавица Нур Джахан делала это с лёгкостью и удовольствием, а вскоре стала первой дамой государства, получив от императора титул «Падишах Бегум». В 1622 году, когда супруг и вовсе отдалился от государственных дел, увлёкшись вином и опиумом, власть его жены стала безграничной. Такое положение дел вовсе не устраивало официального наследника Джахангира, его первенца Хуррама, и тот, организовав заговор против отца, посадил его в тюрьму и стал единоличным правителем Империи Моголов.

После его смерти, спустя несколько сотен лет, Великую Империю Моголов завоевали англичане. Однако они не разрушили святыни великих могольских императоров: до сих пор недалеко от Лахора покоится тело великого романтика всей Могольской династии - непревзойдённого эстета, падишаха Джахангира. Недалеко от его гробницы, в небольшом мавзолее, спит вечным сном и его супруга - персидская красавица Нур Джахан.