В один из дней в конце мая, по одним сведениям в 1909-м, а по другим – в 1910-м году, в селе Чудские Заходы Гдовского уезда Санкт-Петербургской губернии в благочестивой купеческой семье родился мальчик, нареченный в крещении Николаем в честь одного из самых почитаемых в России святых - Святителя Николая Мирликийского-Чудотворца. Был он третьим сыном в семье, и как будто, ничем не отличался от старших братьев, но именно ему был уготован путь особый. -

Протоиерей Николай Гурьянов

Пройдут годы, и он окажется в ряду чудом выживших в 20-е – 30-е гг. православных священников. Схиархимандрит Захария из Троице-Сергиевой Лавры и схиархиепископ Антоний (Абашидзе) из Киево-Печерского монастыря, московский старец - святой праведный Алексий Мечев и архимандрит Серафим (Тяпочкин), преподобномученик Амфилохий Почаевский и недавно почивший архимандрит Иоанн (Крестьянкин), - вот только наиболее известные из них.

Все они разделили удел исповедников и были удостоены Богом высоких духовных дарований. Их прозорливость - способность предсказывать события будущей жизни, а порой - и знание о прошлом людей и совершенных ими ошибках, дар исцеления и изгнания нечистых духов - привлекали к ним верующих со всех концов России.

«Между верой и благополучием»

Сохранились свидетельства о том, что в молодости Николай Гурьянов отличался достаточно сильным характером, и ему требовались усилия, чтобы научиться владеть собой. Но именно на нем остановился однажды взгляд отца, неожиданно обратившегося к его матери со словами:«Екатеринушка, как эти (старшие дети) - не знаю, а этот - тебя доглядит» . Отец Николая Гурьянова умер молодым, все братья погибли во время Великой Отечественной войны. Ему же предстоял путь священства и несение заботы не только о престарелой матери, но и о десятках духовных детей, и о сотнях паломников, приезжавших к нему издалека.

Личный выбор Николая между верой и относительным спокойствием, которое сталинская государственная система обещала тем, кто готов был следовать установленным нормам, состоялся еще до начала массовых репрессий - когда он был студентом Ленинградского Педагогического института.

В 1929 г. Студент Гурьянов был отчислен с первого курса за то, что позволил себе высказаться против закрытия одного из храмов. Путь к высшему образованию оказался для него, таким образом, закрыт, несмотря на то, что он успешно окончил в 1928 г. Гатчинский педагогический техникум.

Вернувшись на родину, Николай служил псаломщиком в церкви, преподавал математику, физику и биологию в школе. В 1930-х годах последовал арест. Заключение в «Крестах», ссылка в лагерь под Киевом, а затем - на поселение в Сыктывкар - составили основные вехи его исповеднического пути. Условия содержания заключенных были чудовищны. В Заполярье Николай оказался среди тех, кто прокладывал железную дорогу.

Годы спустя батюшка вспоминал ту ночь, когда ему пришлось долгие часы стоять в воде и в ледяном крошеве вместе с другими заключенными. Бесконечной показалась эта ночь страданий. Поддерживала его молитва. А наутро пришедшие охранники обнаружили, что он оказался единственным, кто остался жив.

Из-за болезни ног, поврежденных в заключении, Николай Алексеевич не был мобилизован в годы войны. После лагеря он преподавал в школах Тосненского района, а после оккупации Гдовского района, был перемещен в Прибалтику. В годы войны в его жизни состоялось событие, определившее всю его последующую судьбу.

Подготовленный пережитыми испытаниями к «тесному пути» служителя Церкви, 15 февраля 1942 г. в Риге, в праздник Сретения Господня, он принимает сан священника.

Первое время он служил в храмах и монастырях Прибалтики, а в 1958 г. по откровению одного из старцев, указавших ему место его будущего служения, ходатайствовал о переводе на уединенный рыбацкий остров Талабск (более известный под названием рыболовецкого колхоза им. Залита). Здесь отец Николай провел сорок лет жизни и пастырского служения.

Приехав сюда никому не известным священником, возбуждавшим подозрения у неверующего населения, через несколько лет он снискал искреннее и глубокое уважение рыбаков.

Поселившись вместе с матерью в самом крошечном домике на окраине поселка, он служил один, своими силами ремонтировал церковь, латал и перекрывал кровлю, пек просфоры, а в свободное время, не ожидая просьбы о помощи, появлялся на пороге домов тех, кто больше всего нуждался в поддержке.

Семьи рыбаков подолгу оставались без кормильцев. Незлобивый и кроткий, батюшка выполнял работы по хозяйству, оставался с детьми, помогал престарелым и немощным. Многие с благодарностью вспоминали потом его заботу о семьях, где хозяин выпивал. Отец Николай мог, например, вынуть бутылку у пошатывающегося мужичка и тут же разбить ее: его тихое слово покорно принимали люди, казавшиеся безнадежно опустившимися.

В первые годы было и тяжело. Порой подступало уныние: годами он служил в пустом храме. Приходила и мысль уехать с этой тяжелой земли. Но однажды, когда вещи были уже уложены, его остановил детский голос - крошечный ребенок, почувствовав его грусть, вдруг горячо попросил его не уезжать. Батюшка принял детские слова, как изъявление воли Божией и напоминание об указании служить здесь, данном ему через старца. Шло время - отец Николай терпеливо продолжал нести свой крест.

Через несколько десятков лет, Талабск, представлявший собой в момент его приезда пустынный островок, покрылся садиками и островками зелени, которые батюшка высаживал и заботливо поддерживал, таская по сотне ведер воды с озера. Озеленение острова было особым его подвигом. С материка и из паломнических поездок, он привозил саженцы, составившие знаменитый «сад памяти», напоминавший ему о местах его заключения. Он почти не спал: днем служил и работал, а ночью молился.

Наконец, «сухая почва» дала всходы. Отношение рыбаков к батюшке обнаружил следующий эпизод: когда одна жительница поселка под давлением уполномоченных написала донос на отца Николая, грозивший ему новым заключением, рыбаки выразили ей единодушное порицание - никто из вернувшихся с лова не положил по обычаю на ее тарелку рыбы. С этого времени в церковь потянулся народ.

Тогда, в 60-е годы, во время усиления гонения на храмы, к отцу Николаю пожаловали представители местной власти, разговаривая очень грубо и пообещав на следующий день вернуться за ним. Батюшка всю ночь простоял на молитве, а наутро на озере поднялась страшная буря, которая не утихала в течение трех дней. Талабск стал недоступен. После того, как буря стихла, об отце Николая как-то забыли и больше не трогали.

Старчество

В 70- е годы к отцу Николаю на остров стали приезжать люди со всей страны - его начали почитать, как старца. Не только церковные люди тянулись к нему, но и падшие души, чувствуя тепло его сердца. Некогда забытый всеми, порой, он не знал ни минуты покоя от посетителей, и чуждый мирской славе только потихоньку сетовал: «Ах, если бы вы в церковь так бежали, как за мной бегайте!» . Его духовные дары не могли остаться незамеченными: он называл незнакомых людей по имени, приоткрывал забытые грехи, предупреждал о возможных опасностях, наставлял, помогал изменить жизнь, устроить ее на началах христианских, вымаливал тяжелобольных.

Сохранились свидетельства того, что по молитвам батюшки, ему открывалась судьба людей, пропавших без вести. В 90-е гг. известный на всю страну Печерский старец - архимандрит Иоанн (Крестьянкин) свидетельствовал об отце Николае, что он является «единственным, по-настоящему, прозорливым старцем на территории бывшего СССР». Он знал произволение Божие о человеке, многих направлял по кратчайшему пути, ведущему ко спасению.

Батюшка был чужд человекоугодия. Принимал не всех. Некоторых и разворачивал со словами: «Ты зачем сюда пришла?». К нему побаивались ездить даже маститые священники. Отец Николай обличал. Известен случай, когда к нему приехали двое гостей в дорогих облачениях, имевшие весьма внушительный вид.

Окадив их со словами: «Сижу я на боцке (на бочке), А под боцкой мышка. Мой миленок - комсомолец,
А я коммунистка…» - старец невозмутимо продолжал службу.

Иногда он довольно ощутимо постукивал пришедших к нему по щеке или по лбу: таким образом, он отгонял нечистых духов, которых ему дано было видеть воочию. Но когда он «побивал», на него никто не обижался, потому, что во всем чувствовалась любовь. Батюшка приучал людей следить за собой, за своими помыслами, проверяя себя: в вере ли ты? На вопрос, как жить, он отвечал: «Жить так, словно ты завтра умрешь» .

Как, в какой форме ему открывалось то, что сокрыто - тайна Божия, но бывали такие вот случаи. Матушка К., приехавшая к нему издалека, с Урала, шла к старцу с трепетом - после перенесенной травмы мучили головные боли, да так сильно, что она боялась потерять рассудок. Что произнесет батюшка? К чему готовится? Долго ли осталось жить? - А старец посмотрел на нее внимательно, ласково, взял за плечи и произнес:«Поносишь еще платьице-то, поносишь…» . По простоте смысл слов поняла не сразу, только, как ребенок, отозвалась на ласку и ободрение. А уж, когда о. Николай помазал лоб маслицем, благословил на дорогу, на обратном пути догадалась: мол, «рано с телом прощаться. Поживешь еще».

Удивительны бывали и его благословения. То в едва знакомых спутниках, он прозревал будущих мужа и жену, то в «младенце духовном» - будущую монахиню. Приехала как-то к старцу женщина, через «буреломы» и «колдобины» страданиями приведенная Богом в храм, поднятая чудом с одра болезни. И все, что знала-то она тогда о жизни во Христе, почерпнула из нескольких книг, среди которых оказалась и книга о подвижниках Кавказа. В душе - «рай» от сознания милости Божией к ней, и точного знания, куда, в каком направлении идти - к Господу, в Церковь - нашлась «монетка потерянная».

А на глазах слезы, и слово «монашество» вымолвить страшно по недостоинству своему. А батюшка ей: «Ну, поезжай на Кавказ, поживи в горах, посмотри». Стояла, будто солнце в руки получила. Келейницы ей вслед: «Целуй калитку. Батюшка за все годы ни одного такого благословения не дал! Монахов туда не благословляет!»

И до последнего, до исхода своего из жизни временной уже в монашеской мантии, вспоминала она, как все сложилось - и деньги Бог послал, и попутчиков, и проводника. И такой молитвы, как там, в горах, как она говорила, уже не было. Православное «детство» - радость, когда Господь укрепляет, поддерживает на каждом шагу, связано было для нее с о. Николаем Гурьяновым и его благословением.

…Простые наставления старца о том, что надо трудиться, опасаться праздности, избегать пристрастия к вину, любить ближних и по заповеди, быть всем, как слуга, доходили даже до сердец людей, запутавшихся в жизненных обстоятельствах и ожесточенных. Молитвы и акафисты, которые батюшка распевал тоненьким слабым голоском, разошедшиеся в записях, воспоминания о нем духовных детей, его фотографии и сегодня напоминают об этом замечательном священнике, пронесшем крест своего служения до самого конца.

Уже тяжело больной, он наотрез отказался покинуть место своего служения и перейти на покой в один из монастырей, ради приезжавших к нему тысяч людей. Пожалуй, одним из самых известных стало одно из последних напутствий православным христианам: «Верующий человек, он должен любвеобильно относиться ко всему, что его окружает. Любвеобильно!».

Протоиерея Николая Рогозина, многие считают святым старцем.
Да и как не считать его таковым? Многим помог батюшка при жизни, много чудес совершается и после его упокоения. Мощи его были обретены нетленными.

Родился отец Николай 19 декабря 1898 года, в самый Николин день. Вырос он там же, где и родился — в благочестивой крестьянской семье Гурьяна и Матроны, в деревне Верхтурка, недалеко от Белогорского монастыря, который часто посещал в юношестве. Окончил три класса церковно-приходской школы, с 11 лет стал учиться сапожному ремеслу. В 1917-м – женился, и вскоре его, девятнадцатилетнего, забрали в красную армию. На вопрос, почему он пошёл к красным, батюшка отвечал: «А я из Писания знал, что красные победят». Однако отец Николай не пролил ни капли человеческой крови, потому что он всю службу просидел в сапожной мастерской.
Вернувшись домой, не вступал в колхоз, имел двух дочерей.

На новую власть смотрел, как на попущенную Богом за наши грехи.
В 1920 году дал обет служить Господу, однако, исполнить свой обет смог только после Великой Отечественной войны. От призыва на фронт ему дали бронь из-за тяжёлой болезни сердца. Храм любил и посещал очень часто, не боясь преследований.

С 1953 года служил псаломщиком, а ещё через 2 года, в возрасте 57 лет был рукоположен архиепископом Иоанном Лавриненко во иереи и направлен в Чусовские Городки в храм Всех Святых, где прослужил до конца своей жизни.

Батюшка был великий постник, нестяжатель и молитвенник. Семья батюшки жила очень бедно, т. к. все деньги, которые получал, он вкладывал в церковь. Когда его спрашивали, как же это можно, он отвечал: «Если я не вложе, налоги ж какие, то церковь закроют. А как люди будут? Ведь тогда и неотпетые будут и некрещеные». За все годы служения батюшка ни разу не был в отпуске, боялся, что без него может кто-то умереть и похоронят неотпетого, или ещё что-нибудь случится даже к дочери мог приехать только на ночку, а вдруг к кому-то вызовут, вдруг кому-то плохо.

Одна женщина рассказывала внучке батюшки, а ей, вроде он сам говорил: идёт он однажды с дарами к больному, снег кругом и узкая тропка. Навстречу ему огромная собака на этой тропке. И не разминуться им. Батюшка говорит собаке: «Собачка, пропусти меня, я со Святыми Дарами иду». Собака сошла в снег. А когда батюшка прошёл и оглянулся, собака ему поклонилась.
Литургию не начинал, пока сами собою не зашевелятся и приподнимутся воздух и покровцы на служебных сосудах, что было явным признаком наития благодати.

Однажды батюшку видели, как он вышел из храма после службы и стал подниматься в воздух. Поднялся высоко над храмом, примерно на высоту пятиэтажного дома. Такой был молитвенник.
Более 20-ти лет после этого отец Николай был настоятелем Всесвятской церкви в Чусовских Городках. Скромный сельский батюшка имел духовных чад по всей России.
В своё время отец Николай был очень известен. Старое поколение духовенства его ещё помнит. От него осталось много писем. Переписывался более чем с 200-ми адресатами. Среди них: митрополит Зиновий, преподобный Кукша, схиигумен Савва, схиархимандрит Андроник Глинский, архимандрит Иоанн Крестьянкин. В тих письмах что ни строчка, то одна любовь, смирение и вера.

16 декабря – день памяти протоиерея Николая Рогозина, которого все считают святым старцем. Да и как не считать его таковым? Многим помог батюшка при жизни, много чудес совершается и после его упокоения.

В 2003 году при перезахоронении были обретены его нетленные мощи.

Сейчас мощи батюшки Николая лежат в крипте под спудом алтаря Церкви Всех Святых на Красной Горке.

Чудным образом промышляет о нас Господь. Несмотря на то, что врачи определили о. Николаю предел жизни в 6 месяцев, батюшка 26 лет прослужил во Славу Господа нашего Иисуса Христа.

Вот у этой скамейки неоднократно батюшке являлась Божия Матерь. Пресвятая Владычица обещала, что место это не оскудеет, и со временем здесь будет монашеская обитель. Сейчас здесь устроена Казанская Свято-Трифонова женская пустынь.

Одна из святынь обители – могилка прозорливого старца протоиерея Николая Рагозина. Это был замечательный пастырь, стяжавший дары исцеления, изгнания злых духов, прозорливости. Протоиерей Николай Рагозин очень любил Святую Гору. Сейчас эту Гору называют ещё Митейной Горой, по имени блаженного Митейки, который по ночам молился здесь.
Отец Николай служил на Митейной Горе почти четверть века – с 1957 по 1981 год. Сколько здесь он молился и плакал! Под конец жизни прохудилась у него избушка, ведь он заботился больше о чадах, а сам был аскетом. Когда духовные чада стали предлагать батюшке начать стройку, он отвечал, что жизнь его заканчивается и при его жизни ничего уже не будет построено.
Действительно, только после его смерти здесь всё оживёт – возникнет монастырь. А отец Николай рассказывал своим чадам о будущем, показывал, где что будет построено. Он даже описал внешность своего преемника, отца Савватия. Ныне игумен Савватий поражается прозорливости отца Николая: «Я ещё в школе учился, а он меня уже духом видел».

Молитвенное присутствие протоиерея Николая Рагозина ощущают все, приехавшие в монастырь. Эту молитвенную помощь отца Николая почувствовал в трудный момент и молодой священник, будущий основатель монастыря игумен Савватий, который приехал сюда служить в 1987 году. Тогда ему только что исполнился 21 год. После рукоположения отправили молодого батюшку служить на Святую Гору, что в 70 километрах от его родной Перми. И вот – первая служба. Страх и трепет охватили неопытного священника. И тут он почувствовал помощь отца Николая, который как будто присутствовал рядом с ним во время службы и помогал, наставлял, подсказывал. Ощущение присутствия старца было настолько сильным, что оно помнится отцу Савватию и сейчас – много лет спустя. Так что он рассказывает о благодатной помощи отца Николая сёстрам монастыря так, как будто это было вчера.

Кладбищенский Храм Всех Святых на Красной Горке (Верхне-Чусовские Городки,
16 декабря 2008 года).

Вот что пишут сестры Казанской Трифоновой женской пустыни в выпущенной ими книге «Благодеяния записывай на меди, а обиды на воде…», рассказывающей об отце Николае: «В течение 15 лет по крупицам собирали материалы о жизни протоиерея Николая Рогозина, чтобы сохранить в памяти людей образ скромного и любвеобильного пастыря. Отец Николай был верным чадом Русской Православной Церкви, обладавшим высокой нравственной чистотой и глубоким смиренномудрием. Книга, которую вы держите в руках, включает в себя воспоминания духовных чад батюшки, его дочерей, родных и близких. Факты ж изложенные в фильме Семенова (иеродиакона Авеля), — это поверхностные слухи, имеющие целью дискредитировать Церковное священноначалия и внести смуту в среду верующих людей. Работа иеродиакона Авеля направлена на подрыв основ церковного единства».

Купальня на источнике Святителя Николая Чудотворца в Верхе-Чусовских Городках.

Воспоминание монахини Рафаилы (Машковцевой) о своем духовном отце протоиерее Николае Рогозине.

Отец Николай Рогозин служил в Чусовских Городках Пермской епархии, где какое-то время подвизался преп. Трифон Вятский. Скончался 30 лет назад. Там же был и похоронен. Его супруга – матушка Анна – последние годы была слепой. Умерла на второй день Пасхи, когда в храме запели Херувимскую. Жили они очень бедно. У обоих все личное имущество умещалось в посылочном ящике. Послушнице о. Николая Зое Машковцевой – будущей мон. Рафаиле – матушка Анна говорила: «Мне, Зоя, земного тут ничего не надо, мне – только небесное». Отец Николай юродствовал, ходил в изорванной дырявой соломенной шляпе, отчитывал бесноватых и больных, которых к нему привозили множество, каждый день человек по двадцать. Когда отчитывал людей, то совсем ничего не ел, только просфору и святую воду.
Однажды всех священников собирали в епархии. Это было зимой, ехать далеко, а у о. Николая не было теплой зимней одежды. Нашли шапку-ушанку, обшитую брезентом, с длинными шнурками от обуви, которые он сам пришивал, а старое, изорванное и грязное пальто, оставленное каким-то пьяницей, подобрали на заборе. Пальто постирали, надели на батюшку, дали старые рукавицы, тоже обшитые брезентом, в руках самошитый керзовый портфель – так и поехали. Вид у него был, как у нищего. Приехали. Когда он зашел в храм, его сразу облепила толпа народа: «О! Батюшка Николай приехал!» К другим священникам народ и не подходил. Матушка Рафаила говорила, что придешь на его могилку, а на ней как будто земля сверху насыпана. Удивлялись этому, сравнивали землю, но через некоторое время земля опять поднималась. Так продолжалось до тех пор, пока не вышел на поверхность земли гроб. Повторилось чудо, которое было с обретением мощей св. праведного Симеона Верхотурского! Когда гроб почившего священника вскрыли, то все ахнули – тело его было нетленным и… теплым, он был как живой. Голова, руки, облачение, посыпанный сверху желтый песочек – все выглядело так, как будто его вчера похоронили. Нетленные мощи священника положили временно под святым Престолом в алтаре Успенского храма в Чусовских Городках. Написана икона о. Николая и собираются материалы по его жизнеописанию для представления к канонизации.
Матушка вспоминает, как однажды во сне ей явился ее покойный духовный отец и отругал за неисполнение послушания:
– Он мне сказал, что не я тебе даю монашество, а меня Господь доставил, чтобы ты приняла монашество. От Господа, а не от меня, потому что я тебя ничем не благословил, оставил. Ты ведь жила у меня долго (12 лет).
Так вот, а я не хотела принимать, я первую одежду сейчас отправила в монастырь в Печоры, а он мне второй раз сказал (второй раз явился):
– Ты что, почему не исполняешь благословение, ведь это Господне благословение? Меня Господь благословляет, не я.
И он мне четки намотал на руку и сказал, что имя у тебя – матушка Рафаила. И поезжай к Спиридону, он тебя пострижет.

За простоту, смирение, трудолюбие, нестяжание, усердие к молитве и храму и за любовь к человеку, Господь наградил его необыкновенными дарами. Мысли читал как на ладони, благословлял всегда со слезами на глазах, знал о посмертной участи душ, общался и со святыми. Неоднократно ему являлась Царица Небесная. Литургию не начинал, пока не зашевелятся сами собой воздух и покровцы на богослужебных сосудах. В молитве не просто был восхищаем на воздух, а его видели молящимся над колокольней своего храма. Отчитывал бесноватых, причем таких тяжелых, от которых отказывались в Троице-Сергиевой Лавре и Печорах. Но старому поколению духовенства и мирян он известен не только как постник и молитвенник. Отец Николай был пророком, говорил, что грядет Апокалипсис, что следующим за ним поколением будут выдавать документы с печатью антихриста, и как он будет прельщать человечество. Предупреждал о распаде Союза, что после прихода к власти Миши Меченного будут руководить одни масоны, которые развалят страну и приведут мир к антихристу. Все это попущено русскому народу за грехи и прежде всего, за грех цареубийства, из-за которого русский народ сейчас как ослепший и оглохший. Говорил, что спастись русскому народу можно только покаянием и молитвой, что без покаяния Господь нам не даст царя, что беззакония антихристовой власти может пресечь только законная царская власть.

Возможно рано еще заявлять о той роли в жизни нынешней Церкви, которая отведена была Промыслом Божиим отцу Николаю (Гурьянову), более сорока лет подвизавшемуся на острове Залит в Псковской области. Слишком мало для оценки его деятельности прошло времени. Но уже сейчас можно сказать со всей определенностью, что он был дан нашей Церкви в один из самых ответственных моментов Ее бытия.

Конечно, при характеристике деятельности этого подвижника можно вполне удовлетвориться указанием на общую традицию, в рамках которой издревле проходило служение старца православному человеку. Она включает в себя духовное окормление паствы, укрепление ее религиозности, поддержания в ней ревности к богоугождению, соблюдеиие в душе человека теплоты и любви к Богу и Его заповедям, возвещение Божественной воли тем, кто ее взыскует, врачевание моральных недостатков людей, забота о нравственном возрастании души христианина, необходимая духовная поддержка тех, кто находится в скорби или недуге,.. Одним словом, старец - это тот, кто, в личном подвиге достигнув бесстрастия, духовно питает церковный народ и формирует его веру, выполняет миссию высокую и значительную. В нынешнее время величайшего духовного оскудения и глубокой помраченности духа современного общества старчество уже само по себе является бесценным даром страждущему человеку, стремящемуся в сегодняшнем мире сохранить верность Евангельской Истине. И к нему призываются только те редчайшие избранники Божий, которые способны соде-лать жизнь свою беспрестанным мученичеством. Поэтому старец нашего времени уже самим фактом своего существования, в силу своей деятельности заслуживает глубокого почитания и сохранения памяти о нем со стороны всей Церкви Христовой, всего народа Божия, Явление отца Николая можно считать феноменом русской религиозной жизни конца XX столетия, В чем же его уникальность?

Родился отец Николай Гурьянов 26 мая 1910 года в погосте Самолва Гдовского уезда Петербургской губернии в семье частного землевладельца. Принял святое Крещение в Михаило-Архангельском храме с. Кобылье Городище. С детства прислуживал в алтаре. Любовь к храму и к церковному пению была присуща всем членам их семьи: его отец Алексей Иванович был регентом церковного хора; старший брат, Михаил Алексеевич Гурьянов — профессором, преподавателем С.-Петербургской консерватории; средние братья, Петр и Анатолий, также обладали музыкальными способностями, но о них осталось мало известий. Все трое братьев погибли на войне. Батюшка так вспоминал об этом:« Отец у меня умер в четырнадцатом году. Осталось нас четверо мальчиков. Братья мои защищали Отечество и от фашисткой пули, как видно, не увернулись... Благодарите Отца Небесного, мы живем теперь, у нас все есть: и хлеб и сахар, и труд и отдых. Я стараюсь вносить в Фонд Мира ту копеечку, которая помогает избавиться от этих военных действий... Война ведь пожирает молодые жизни. Не успел человек открыть дверь в жизнь — уже уходить..."

Существует предание, что о. Николай побывал на о. Залита (в ту пору Талабске) еще в отроческом возрасте. Рассказывают, что примерно в 1920 году настоятель храма Архангела Михаила, в котором отрок Николай работал алтарником, взял мальчика с собой в губернский центр. Добирались водным путем и на острове Талабск пристали отдохнуть. Пользуясь случаем, решили посетить подвизающегося на острове блаженного. Звали того Михаилом. Был он болящим, всю жизнь носил на теле тяжелые вериги и почитался как прозорливец. Говорят, что блаженный дал священнику маленькую просфору, а Николаю — большую и сказал: «Гостек наш приехал», предсказав ему таким образом будущее многолетнее служение на острове...

В 1926 году будущий Старец закончил Гатчинское педагогическое училище, а в 1929 году получил неполное педагогическое образование в Ленинградском институте, из которого был исключен за то, что на собрании высказался против закрытия одного из близлежащих храмов. После этого он был репрессирован и семь лет провел в Сыктывкаре в заключении. Выйдя из заключения, Николай работал учителем в школах Тосненского района, так как в ленинградской прописке ему было отказано. Во время войны он не был мобилизован по причине болезни ног, которые он повредил себе шпалами на работах в лагере. После того, как Гдовский район был оккупирован немецкими войсками, Николай вместе с другими жителями был угнан немцами в Прибалтику. Здесь он становится студентом Виленской семинарии, открытой в 1942 году. Проучившись два семестра в ней, он был рукоположен в священный сан экзархом митрополитом Сергием (Воскресенским) в Рижском кафедральном Христорождественском соборе и затем служил на разных приходах Прибалтики. В 1949 - 1951 годах отец Николай обучался на заочном секторе Ленинградской семинарии, а в 1951 году был зачислен на первый курс академии, но, отучившись в ней заочно один год, продолжать далее обучение не стал. В 1958 году попал на остров Залит, на котором и провел остальные сорок четыре года своей жизни. В этом перечне фактов его биографии мы не обнаружим ни длительного пребывания в обители, ни продолжительного окормления у опытного духовника. Следовательно, те благодатные дары, которые он заключал в себе, образовались в нем при непосредственном Божием водительстве. В истории Церкви были такие подвижники, которые достигали духовного преуспеяния без видимых руководителей. К ним относятся преподобные Павел Фивейский, Антоний Великий, Мария Египетская и другие. Эти люди, как утверждает прп. Паисий Величковский, «чудесне, по особому смотрению Божию, нарочне были позваны к такому житию, которое совершенным и бесстрастным единым приличествует и ангельский крепости требует».

Однако в феномене Залитского старца удивительно не только и, может быть, даже не столько это. Он сформировался и сложился как подвижник необычайной силы не только без необходимого руководителя, «чудесне, по особому смотрению Божию», но и в самый трагический период истории нашей Церкви, в тот ее момент, когда в стране была развернута беспримерная кампания по ее ликвидации. К 1937 году практически все русские монастыри были разгромлены, иноки и инокини расстреляны или сосланы в лагеря, а то, что уцелело, поставлено под жесточайший контроль спецслужб. Этими действиями властей традиция монашеского делания была насильственно пресечена. Любые тайные попытки сохранить уклад монашеской жизни в условиях тоталитарного режима оказывались обреченными. И вот в это время разгула ужасов богоборческого строя, под самый корень подрубившего многовековое древо русского Православия, в стране, где беспощадно выкорчевывались остатки уцелевшей религиозности, промысл Божий взращивал... старца - личность небывалого масштаба и исключительной силы духа. Для чего и для кого? Все это было тогда никому неведомо и составляло тайну Божию.

Интересно, что то, чем обладал Залитский старец в тот момент, когда о нем вдруг узнали и заговорили все, - бесстрастие, любовь, прозорливость, назидательность, - было достигнуто им задолго до его выхода к народу. Пюхтицкая игумения Варвара, уже более тридцати лет возглавляющая знаменитую обитель, поведала в одной из бесед автору этих строк, что в ее бытность монахиней Виленского Свято-Духовского монастыря отец Николай как-то во время трапезы после праздничного богослужения сказал ей: «Матушка, а как вас сватать-то будут!» «Что вы, батюшка, такое говорите, -отвечала та, - я ведь в постриге, обет Господу дала». Но отец Николай повторил свое, как будто и не слышал возражения: «Как вас, матушка, сватать будут! Вы уж тогда не отказывайтесь». Через некоторое время Виленская монахиня стала Пюхтицкой игуменией и тогда уразумела, о каком сватовстве шла речь за праздничным столом. Но до положенного Богом срока старец пребывал в потаенном месте и в безвестности.

Время «обретения» старца, когда он распахнул двери своей убогой келлии для всех нуждающихся, наступило вместе с падением советского режима. Это был год не только годом провозглашения «демократических свобод», но и годом начала второго крещения Руси. С этого момента Русская Церковь стала вбирать в себя громадное количество новообращенных. Начался быстрый и грандиозный рост вновь открывающихся приходов, духовных и воскресных школ, возрождающихся обителей. Облик городов и сел повсеместно украшался золотом восьмиконечных крестов. Появились лавки с религиозной литературой, мастерские церковной утвари, периодические издания не только епархий, но даже отдельных приходов. Открылись благотворительные учреждения Церкви, заработали паломнические службы.

Все эти отрадные и радующие душу явления не могли, конечно, отменить закономерностей любого развития. Процесс роста всегда труден сам по себе, содержит в себе немало внутренних противоречий и всегда вызывает действие противостоящей силы. Нелегко было новорожденной пастве, появившейся в Церкви, утверждать в себе начала новой жизни. Слишком искалечены оказались люди предыдущими десятилетиями безбожия. Задача христианского возрастания, сама по себе требующая от человека немалого внутреннего напряжения, постоянства и терпеливости, безмерно усложнилась еще одним роковым обстоятельством: начавшимся безудержным распадом и разложением российской действительности. Всему новоиспеченному «хлебу» Русской Церкви, оказавшемуся в весьма неблагоприятных для дальнейшего роста условиях, для поддержания духа требовалась закваска совершенно особой силы. И, как думается, она была дана ему Господом, незримым Главой Церкви, в лице старца протоиерея Николая. На это указывает и необычное местопребывание старца - остров Залит, и исключительный дар прозорливости, в нем обитавший, и необыкновенная назидательность его слов, облеченных в предельно лаконичную форму, доходивших до самых затаенных глубин души и вызывавших в ней коренные перемены. Поистине, он был теми «дрожжами», на которых всходила, всходит и еще будет всходить русская православная религиозность, тем Моисеем, который вел «новый Израиль» в «землю обетованную». Он был той духовной силой, которая проникала не только в души потянувшихся ко Христу людей, но и вчерашних коммунистов и нынешних либералов, и даже их заставляла благоговеть перед Богом. Возле него вся новокрещенная Россия, имевшая представление о праведности, в лучшем случае, по книгам, получила ясное, ощутимое представление о том, что такое православная святость.

Зачем люди ездили к нему? Он, казалось, ничего особенного и не говорил. Но от его дивных и неожиданных в своей простоте наставлений веяло какой-то высшей, небесной мудростью, и в них человек, несмотря на всю невзрачность и внешнюю невыразительность слов старца, безошибочно узнавал волю Божию, духовно прозревал, освобождаясь от плена приобретенных жизнью представлений, начинал в ином свете видеть путь своей жизни, вдруг осознавал свою неправду перед Богом, самим собой, другими людьми. Те, кто пережил это, уезжали с острова с чувством глубочайшей благодарности старцу за пережитое откровение, в результате которого в них открывались новые силы для дальнейшей жизни в Боге. При этом бесконечно поражало то, что каждому, невзирая на его возраст, профессию, социальное положение, нрав, характер, моральный уровень, он говорил то, что касалось сокровенной сути именно его жизни.

Его дивная прозорливость была очевидна для всех, кто к нему обращался. Когда я приехал к нему впервые (это было в 1985 году, когда я, как студент Педагогического института, проходил практику в школе), он с порога своего домика неожиданно спросил меня: «А ты выучил, как пишутся частицы «не» и «ни»?», - давая этим мне понять, что и без моих пояснений знает меня. Потом, пригласив меня в домик, усадив за стол и поставив передо мной тарелку клубники с сахаром, он продолжил: «Значит, ты у нас филолог. А читал ли ты Достоевского?»

Он ясно видел прошлую, настоящую и будущую жизнь своих чад, их внутреннее устроение. Но как бережно он обращался с тем знанием о человеке, которое вручал ему Господь, как Своему верному рабу! Ведая всю правду о человеке, он не допускал ни одного намека, могущего ранить или задеть его самолюбие. В какую мягкую форму облекал он свои назидания! «Ты полегче», - таким советом встретил он моего знакомого, не успевшего еще и двух слов сказать, который усвоил себе несколько суровую манеру обращения со своей супругой. Так бывало часто и со многими: приезжая с одной целью, человек уезжал от него с тем откровением о себе и с тем уроком, которого вовсе не ожидал услышать и получить.

Любовь, снисхождение и долготерпение по отношению к ближнему были главными пунктами его наставлений. Раба Божия 3. приехала к батюшке со своей печалью: ее невестка была неверна своему мужу. Отец Николай, разглядев ее в толпе приехавших, пригласил к себе в домик, посадил на стул и затем после паузы сказал ей: «Ты не разводи их, а не то будешь в аду мучиться». Женщина, не выдержав, расплакалась и потом долго хранила в своей душе урок любви, преподанный ей на острове. Впоследствии жизнь в семье ее сына наладилась.

Батюшка и сам был милостив и снисходителен к кающимся людям, приезжавшим к нему. Один посетитель, стоявший возле ограды домика старца и от стыда, его мучившего, не решавшийся не только обратиться к старцу, но и глаза на него поднять, услышал тихий голос отца Николая. «Поди, позови его», - сказал он своей келейнице. Та пригласила приехавшего к старцу, который помазывал его маслицем и все время приговаривал: «С тобой милость Божия, милость Божия с тобой...» И его гнетущее состояние растаяло и исчезло в этом луче батюшкиной любви. Однако тех, кто не имел в себе покаяния, старец мог встретить иначе. «Больше ко мне не приезжайте», - сказал он одному паломнику. Страшно было слышать такие слова от великого праведника.

Выполнение благословения, данного старцем, требовало от вопрошавшего человека самоотреченности и самопожертвования, готовности идти против себя и своих хотений. Мой знакомый, получив от правящего архиерея престижное назначение в приход, находящийся в центре города, поехал за благословением на остров. Однако отец Николай велел священнику отправляться в другое место: в глухую деревню, где стояла огромная, поруганная и пострадавшая в годы гонений церковь, требующая больших капитальных вложений, где не было никакого жилья и где весь наличный приход исчислялся пятью старушками. Но если человек находил в себе силы следовать тому, что говорил ему старец, то впоследствии, с годами, получал от этого громадную духовную пользу. Нарушение же данного благословения всегда оборачивалось для вопрошавшего тяжелыми последствиями, о которых он потом горько сожалел. Бывали и такие среди приезжавших, которые, получив конкретное благословение, потом меняли свое решение и опять докучали старцу просьбой благословить их «новый вариант». «Живите, как хотите», - ответил батюшка однажды одному из таких просителей.

Батюшка был великий любитель простоты. «Где просто, там ангелов со сто, а где мудрено, там ни одного», - повторял он любимую поговорку прп. Амвросия Оптинского. Однажды он целой толпе собравшихся преподал выразительный урок простоты, не сказав при этом ни единого слова. Когда он вышел ко всем приехавшим и столпившимся вокруг его крылечка, то народ затрепетал от появления старца. Затем легкое нетерпение пробежало по собравшимся. Каждому хотелось поскорее поговорить о своем, каждый, не замечая соседа, свое считал наиболее важным и значимым. Но старец молчал. В это время мимо калитки шел местный рыбак лет пятидесяти, погруженный в свои повседневные и нехитрые думы. Батюшка вдруг позвал его по имени. Рыбак остановился, снял головной убор и пошел к отцу Николаю. Старец благословил рыбака, на лице которого засияла добродушная улыбка. После этого рыбак нахлобучил шапку на голову и направился к калитке. Эта немая сцена продолжалась не более двух минут. Но многие поняли ее смысл. Старец как бы говорил собравшимся: «Найдите простоту в отношении к самому себе, и обретете благословение».

Многие испытали на себе громадную силу обличительных слов отца Николая. Он умел сказать незамысловато и бесстрастно, но в то же время с поразительной точностью и глубиной, так что слово его проникало в самые затаенные и укромные места души человеческой. Помню, как-то раз я собирался к нему. Об этом узнал мой давнишний знакомый по семинарии С, человек своенравный и упрямый, проводивший жизнь не во всех отношениях безупречную. «Спроси его о моем будущем», - попросил меня С. И старец указал ему на его будущее, «А С, передай, - проговорил мне батюшка в конце встречи, намекая на «затемненную» сторону его жизни, - что он перед Богом отвечать будет». Когда потом по телефону я воспроизвел эти слова старца, то они вызвали у С, человека абсолютно «несентиментального», кратковременную потерю дара речи. В телефонной трубке наступило безмолвие. Слышен был только легкий потрескивающий фон аппарата. Казалось, что человек на том конце провода совсем куда-то исчез. Испытывая неловкость за то, что случайно узнал чужую тайну, я прервал это бесконечно затянувшееся молчание возобновлением разговора. Помню и другое. Привезла к отцу Николаю на остров одна женщина высокопоставленного чиновника из Москвы в расчете на то, что благословение старца поможет ему продвинуться еще выше. «Благословите его, батюшка», - попросила она, подводя к отцу Николаю своего «протеже». Старец взглянул не на него, а как бы сквозь него, и без долгих предисловий и обиняков неожиданно сказал: «Да ведь это вор». Пришибленный и пристыженный чиновник, за давностью лет забывший, что такое укоры совести, и привыкший из своего рабочего кресла смотреть на жизнь сверху вниз, вышел из кельи старца в состоянии подавленном и растерянном.

Старец обладал тонким чувством юмора и иногда свои обличения облекал в довольно своеобразную форму. Приехал к нему однажды один господин, имевший страсть вкусно, разнообразно и обильно поесть. «Приходите ко мне в шесть часов вечера, -велел ему отец Николай и после паузы неожиданно прибавил, - мы с вами... пожрем». В шесть часов господин стоял возле дверей кельи старца, из-за которой доносился запах жареной картошки. Постучав в дверь, посетитель громко сказал: «Батюшка, я пришел». Спустя некоторое время из-за закрытой двери раздался голос старца: «А я никого не жду». Постояв немного, обескураженный господин вышел за ограду домика.

Никто доподлинно не знает, какие подвиги нес отец Николай на острове. Он скрывал это от всех, близко никого к себе не подпускал и сам за собой ухаживал, за исключением последних десяти лет, когда уже не мог этого делать. В последнее время ему очень трудно было переносить свою немощь. Видя, как старцу не только тяжело говорить, но даже сидеть, как при этом он напрягает свои последние силы, я как-то участливо сказал ему: «Батюшка, вам бы полежать...» Отец Николай, не поднимая опущенной головы, ответил: «Лежат только лентяи». В другой раз на такое же сочувственное предложение отдохнуть, исходившее от другого лица, он заметил: «Отдыхать - это грех». По этим скупым замечаниям можно отчасти предугадать меру его телесного подвига.

Батюшка был человеком глубочайшей веры и ни на секунду не сомневался в Божием покровительстве, распростертом над каждым верующим человеком и над всей Церковью в целом. «Все будет так, как вам надо», - часто говорил он боязливым людям, как бы говоря, что никакие обстоятельства не властны над христианином, если в нем есть подлинная, несомневающаяся вера. В старце не было и мельчайшей части той болезненной истерии, которой охвачены и одурманены сегодня многие в Церкви. Эта истеричность, порождаемая нашим безверием, нагоняет на нас пустой страх и заставляет нас энергично бороться с какими угодно химерами, только не с подлинными врагами нашего спасения. Одному молодому человеку на вопрос: «Будет ли война?» батюшка дал поразительный ответ. Он сказал: »Об этом не только спрашивать, но и думать не должно». Вдумываясь в этот ответ, невольно вспоминаешь евангельское: «Сын Человеческий, пришед, обрящет ли веру на земли?».

Таких случаев было в его жизни великое множество. Не подлежит сомнению, что он оказал мощное воздействие на сознание сегодняшнего православного христианина, на новое поколение церковного народа. Простая память о нем сегодня во многих поддерживает веру, укрепляет душу. Сам факт существования такого человека для многих является той незримой и, может быть, не вполне осознаваемой нитью, которая соединяет их с Богом и вековечной традицией Православия.

Он был ровесником века и пережил все страшные катаклизмы русской и мировой истории XX столетия: октябрьскую революцию, гражданскую войну, коллективизацию, репрессии сталинского времени, вторую мировую войну, хрущевские гонения... Бурное и жестокое время, сломавшее нe одну судьбу и привнесшее громадные перемены в сознание людей, не смогло повлиять на идеалы его души: несмотря на стремительный водоворот истории, которым и он, как человек своего времени, был захвачен, эти идеалы остались неколебимы никакой внешней силой и, пожалуй, в результате пережитого еще глубже вросли в тайники его боголюбивой души. Его внутренняя «клеть», выстроенная на фундаменте евангельских заповедей, выдержав все удары извне, оказалась сильнее всех ужасов времени и безмерно возвысилась над веком сим. В этом смысле его удивительная жизнь может быть примером для всех тех, кому кажется, что в условиях апокалиптического конца нет никакой возможности во всем и до конца соблюсти верность Богу.

24 августа 2002 года старец Николай завершил свою высокую, исключительную миссию и ушел от нас к вечному покою. Один Бог ведает, какого неимоверного, нечеловеческого напряжения исполнена была эта жизнь, которой Он предуготовал особую роль ~ свидетельствовать истину о Христе людям, отлученным от Бога и Его Церкви, на самом закате XX, страшного по своим историческим событиям, столетия. Многих страшит будущность без праведника. Однако без боязни впасть в ошибку можно сказать следующее: велик тот народ, который и в апостасийной действительности рождает таких людей, которые своим духовным масштабом напоминают подвижников первых веков христианства. И не может быть, чтобы у народа, до неузнаваемости изуродованного жестокими «экспериментами» XX столетия и все-таки не утратившего способности рождать таких людей, а главное - усваивать их духовные уроки - не было своего, особого в будущем предназначения.

Утро последнего земного дня любимого и незабвенного Батюшки Николая было тихим и ясным... Ночь прошла быстро и незаметно после несчетных мучительных дней и ночей продолжительной болезни, когда Батюшка в изнеможении шептал: «Мои драгоценные, я едва жив, у меня каждая клеточка болит. Если бы вы знали, как плохо я себя чувствую».Последние три года Батюшка видимо угасал: истаивала плоть, иссушалась, все его тело уже было бесплотным. Мы изумлялись величию духовного подвига Старца, превышающего силы человеческие. Воистину: пред нашими очами предстоял Земной Ангел, пламенеющий в непрестанной молитве за весь наш грешный мир. Величие духа аввы Николая благоухало святостию древних отцов Церкви, служивших Богу с полным самоотречением. Какие только духовные подвиги не накладывал на себя он из любви к Сладчайшему Иисусу, неизменно повторяя: «Я всю жизнь только Господа знал и любил и думал о Нем. Я всегда с Господом!» Так мог утверждать лишь подвижник, очистивший свою душу от земного и тленного.

Сила Животворящего Креста Господня возвеличивала Светильника Церкви Батюшку Николая при жизни и еще более увенчала по его блаженной кончине, подобно Учителю Вселенскому Иоанну Златоустому, который во время перенесения честных мощей из Коман в Константинополь, по прошествии тридцати лет, едва лишь Церковь испросила прощения у гонимого Святителя, сказав: «Приими Престол твой, отче», — вознес десницу и благословил со словами: «Мир всем!»; подобно Святому Благоверному Князю Александру Невскому, взявшему в руку при отпевании разрешительную молитву из рук священника.

Во время облачения всечестного тела духоносного Старца Николая, подвижника веры и благочестия наших дней, всероссийского пастыря и любвеобильного духовного отца мы сподобились лицезреть славу Божию, почивающую на нем: когда Батюшке поднесли напрестольный Крест и Евангелие, с которыми священник предстоит пред Господом, дабы вложить их в руки почившему, он бережно и благоговейно приподнял правую руку и сам взял Крест — так, как он всегда держал его во время земного странствования, свидетельствуя тем самым, что смерти нет, а есть вечная жизнь во Иисусе Христе. Левую же руку Старец приоткрыл, дабы в нее вложили Святое Евангелие, а затем тихонько возложил на него персты...

Утро субботы, двадцать четвертого августа 2002 года, было тихим и благодатным. Вся природа замерла, предзнаменуя великие последние часы небожителя на земле. Сон Батюшкин был светел и спокоен. Изможденный от земных молитвенных трудов и несший на себе скорби и болезни всего мира, в последние три ночи он почивал как дитя. Во всем теле Батюшки появилась какая-то неземная легкость, косточки его будто бы потеряли земляную тяжесть, и носить его стало совсем легко: казалось, что он невесомый, а в сердце царила надежда, что это сон на выздоровление, что Батюшке будет легче и скоро он окрепнет и поправится. Постоянно ночами Старец, даже во время телесного сна, молился: мы видели его осеняющим себя крестным знамением либо воздевающим руки горе пред Престолом Всевышнего — как во время Божественной Литургии на Херувимской и Милости мира... Часто-часто он предпосылал обеими руками архиерейское благословение. «Аз сплю, а сердце мое бдит» (Песн, 5,2), — такой дар молитвы имел Старец. Лик Старца светился в легкой синеве келлии, святые его руки, исцелившие и укрепившие тысячи страждущих и болящих, источали свет и благодать. Дыхание праведника было животворящей Иисусовой молитвой, которую он непрестанно творил сердцем и едва осязаемо устами. Лучезарная борода батюшки часто скрывала невыразимую боль и горечь. Когда мы спрашивали: «Батюшка, у Вас что- то болит?!» — он отвечал: «Мои драгоценные, что я... Горя, сколько горя на земле... Как мне вас всех жаль...». «Что же будет, отче?» — «Горе, - отвечал он, — голод»... Мы молились и плакали... Старец успокаивающе ободрил:

«Хлебушек будет, я помолюсь»... Упреждал же он нас о голоде духовном.

После многолетних бессонных ночей молитвенного предстояния за весь страждущий мир эта ночь сна была сном полного отдохновения души праведника. Тихое радостное блаженство Батюшки, чувствовалось, охраняли Ангелы — такая благодать ощущалась во всем. Мы время от времени подходили к его постели, бережно поправляли одеяло, всматривались в черты дорогого, любимого лица. Слезы источались сами собой из глаз, мы вставали на колени, делая земные поклоны тихому святому труженику. Это было естественным движением наших сердец, ибо вся наша жизнь, в особенности в последние три месяца, когда Батюшка таял на глазах, как свеча, была отдана в служение, искреннее и благоговейное, духоносному отцу, который всю свою жизнь посвятил Богу и ближнему.

Все-таки, желая пробудить Батюшку, тихо коснувшись его плеча, вопросили: «Батюшка, вы встаете?»... «Я буду спать... Полежу... еще, посплю»...

Предложили попить, он радостно согласился, почти не открывая глаз. Выпил несколько ложечек святой воды. Последнее время Старец мало вкушал. Постоянно принимал лишь святыню: святую воду, просфору, соборное масло, которое стояло рядом в кружечке с голубым крестом.

Прочитали утреннее правило тихо, чтобы не потревожить. Открыли дневной Апостол и Евангелие. Послание к Римлянам, глава 14,6-9:

«Кто различает дни, для Господа различает; и кто не различает дней, для Господа не различает. Кто ест, для Господа ест, ибо благодарит Бога; и кто не ест, для Господа не ест, и благодарит Бога. Ибо никто из нас не живет для себя, и никто не умирает для себя; а живем ли - для Господа живем; умираем ли - для Господа умираем: и потому, живем ли или умираем, - всегда Господни. Ибо Христос для того и умер, и воскрес, и ожил, чтобы владычествовать и над мертвыми и над живыми»...

Предлагаем вниманию читателей обширный очерк о жизни старца Николая Гурьянова (24.05.1909 + 24.08.2002), истинного подвижника русского благочестия, известного своей горячей любовью к Царю-Мученику и всей Венценосной Семье.

Прикосновение Спасителя...

Батюшка Николай... Какое слово самое главное в его жизни? Что завещал нам смиренный Старец и возлюбленный ученик Христа?

Покайтесь и веруйте в Евангелие... Вот суть проповеди святого, имевшего дар видения и ведения Бога и от обилия Благодати повторявшего только одно: «Я всегда с Господом... Зрю и ощущаю Его всегда... Веруйте в Господа, несомненно, только Вера Православная спасет вас в эти страшные времена». И еще очень важное: батюшка жил по Евангелию, имея совершенную веру в Благую Весть Христа. Николай Гурьянов был хранителем чистоты Православия как внутреннего Света в душе народа, говорил, что Евангелие - это Небесная Радость, возвещающая человеку, что зло навеки сокрушено Спасителем мира, и мы все имеем крепкое упование наследовать Царство Небесное. Последний завет отца Николая всему человечеству: «Христос Воскресе! Не теряйте Пасхальную Радость!»

Отец Николай был истинным Старцем. Из опыта мы знаем, что старцами, именно наставниками, могут быть немногие, далеко не все. Свт. Игнатий Брянчанинов писал: есть старцы, которые хотя и достигли совершенства в духовной жизни, но они не могут по Богу руководить другими. Отец Николай мог, поскольку имел от Господа Благодать опытного духовника и проповедовал путь спасения, отводящий без блуждания в Царство Божие. Он говорил: «Церковь Христова - это Царство Божие, а оно, по слову Спасителя, внутри нас, потому человеку необходимо стяжать Христа в сердце, а не заниматься внешним благочестием». Стяжать Христа в сердце - этому учил нас отец. Преп. Симеон Новый Богослов утверждал: нужно увидеть Бога, чтобы Его проповедовать. Батюшка видел Бога... Николай Гурьянов имел совершенный разум, от действия Духа, потому мог преподать спасительный совет душе... Но только той, которая желала слышать.

Отец Николай был святым старцем. Святым при земной жизни... Церковь именует святым человека, стяжавшего плоды Духа Святого: любовь, радость, мир, долготерпение, благость, милосердие, веру, кротость, воздержание, - все это светилось в душе батюшки.

Что есть святость? - спрашивает Дионисий Ареопагит и отвечает: «Это свобода от всякой скверны и совершенная во всех отношениях незапятнанная чистота». Таким был Старец: не имеющим тьмы. Он утеснил себя совершенно и открыл сердце Богу, чтобы Он думал за него, действовал через него, по слову Апостола, - и батюшка сподобился Свыше великой Благодати и с тех пор был одарен сердечной молитвой: «В детстве, - открыл мне Старец, - Благодать посетила наше жилище... Царица Небесная и Спаситель явились мне, недостойному... Я зрел Господа, осязал Его... Господь крепко взял меня за руку - и держит ее и поныне... Вот так...» - при этих словах батюшка крепко сжал мою руку. Спаситель коснулся руки дивного отрока...

«Относительно прикосновения Православная Церковь верна своему Основателю, Господу Иисусу Христу, - пишет свт. Николай Сербский. - Прикосновением передается сила, человек связывается с Небом. [...] В Его деяниях по спасению людей прикосновение играет главную роль. Он коснулся руки больной тещи апостола Петра - и горячка оставила ее. Иаирову мертвую дочь Он взял за руку - и девица воскресла... Когда приступили слепцы, Он прикоснулся к глазам их - и они стали видеть. Петру, когда тот тонул, Он протянул руку - и спас его... Православные христиане ищут непрестанно соприкосновения с Богом, причем непосредственного соприкосновения. Существует два наиболее значительных: Причастие и внутренняя молитва...» (Свт. Николай Сербский. Двести слов о вере и любви. С. 48-52). Рукоположение священников происходит именно отсюда - возложением рук. Насколько это важно понимать именно так, как учит Церковь, святой Старец напомнил уже из Царствия Небесного.

Никола Милостивый Мироточивый

К пятилетию со дня успения батюшки, вернее чуть раньше, к началу Успенского поста, на Происхождение Честных Древ Животворящего Креста Господня, был написан новый образ святого Старца, тайного епископа в схиме Нектария, который сразу нарекли по случившимся от него многим чудесам и обильному мироточению «Никола Милостивый Мироточивый». Это долгожданная и вымоленная икона, чудесная и пасхально-радостная... Знаменателен сам день, к которому Господь благословил появление Житийной иконы, богословие коей - несение Креста Церковию. Молитвенная основа - «один не спасается - спасающийся спасается в Церкви», в ее полноте - земной и Небесной.

Это прославление великой святости гонимой и многострадальной Церкви, не отступившей от правой веры и не пошедшей на соглашательство с безбожниками, но с радостию пошедшей на муки и изгнания. Это молитва ко Святым исповедникам и, прежде всего - Голгофе Царственных Страдальцев. Это икона несломленной в бессловесное послушание злу Русской Православной Души, в центре которой Распятие, а вкруг него - Царственные мученики, Небесные Лилии, процветшие у Голгофы в белоснежных ризах Любви. Они написаны как Царский Покров над русской землей, златотканая радуга примирения... Это поклонение Матери-Церкви и ее верному сыну Царскому Архиерею тайному схиепископу Нектарию, пошедшему за Христа и Царя в лагеря и ссылки, оказавшему духовное сопротивление иудам, торгующим Христом и предающим Его доныне. Эта икона - наша молитва о Святой Церкви, которую никакие преграды не задержали на Крестном Пути. Церкви, не ставшей в зависимость от властей и сохранившей внутреннюю свободу, как завещали нам Святые Отцы: «Да не утратим помалу, неприметно, той свободы, которую даровал нам Кровию Своею Господь Иисус Христос, освободитель всех человеков» (8 Правило 3 Вселенского Собора).

Чудо от иконы

Написание иконы к Изнесению Древ Креста стало еще одним свидетельством того, что сам человек не в силах сделать даже малый шаг без благословения Неба, если это касается Божиих людей и великих святых. В таких случаях свт. Московский Филарет замечал: что решено Там, на Небе, здесь, на земле - не отменить...

Но вот на земле некоторые усомнились и решили отменить, что святые благословили с Неба: на второй иконке Жития, т.н. житийном клейме, уже было прописано Явление прикосновения Спасителя к отроку Николаю. Господь держал его за руку, а он шел за Ним с крестом. Икона была благословлена до малейших деталей, и я готовила для иконописца подписи к клеймам. При написании соответствующих слов к этому Явлению: «И Господь явися ему и поемше за руку рече...» - вдруг ясно услышала голос батюшки: «Писать-то ты это, роднуша, пишешь, а на иконе этого уже нет!» - сразу позвонила иконописцу, с вопросом: «Господь держит отрока Николая за руку?» - «Нет!» - последовал смущенный ответ. - Ко мне приезжал один священник, увидел написанное и сказал, что оно не канонично: Господь не может касаться грешных людей, и я заменил Господа на Ангела«. - «Не канонично?! А образ „Благословение детей“, воскрешение дочери Иаира, тещи Петровой, исцеление прокаженных, само свидетельство Старца?!» - «Простите, матушка, я исправлю, восстановлю, как было... Это сильное искушение» - расстроился иконописец, искренно поверивший священнику.

Все поняли, что искушение попущено для того, чтобы явить вящую славу святости батюшки и укрепить в вере, что отец Николай наставляет нас, как и при жизни, слышит, видит все, чем мы живем и что делаем, исправляет погрешности и врачует немощи. Святые помогают нам, и когда мы знаем, но чаще, как в данном случае, когда даже не ведаем. Они Духом Святым рядом: они чувствуют наше сердце, а мы чувствуем их близость.

Таково первое чудо от Житийной иконы Никола Милостивый Мироточивый. Батюшка напомнил завет Господа, чтобы мы не прекращали соприкосновения с Ним, как пишет Свт. Николай Сербский: «Это Новый Завет Тела и Крови Его. Чтобы мы причащались Им, были частицами Его. Чтобы приобщались к Нему, были подобны Ему» (Цит. изд. С.51)... Таков завет батюшки Николая: «Будьте всегда со Христом... Веруйте в Него несомненно! Держитесь за Ризы Спасителя и не будьте рабами человека».

О Божественном созерцании

Бог посылает Свою Благодать человеку не в меру его заслуг, а в меру чистоты его сердца и готовности приять Христа. От Бога была дана Старцу пронзительная прозорливость и огненная молитва, попалявшая духов злобы. Все в батюшке было Божие. Чистое сердце молитвенника обладало особым свойством видеть души людей. Сугубо отличало батюшку именно то, что он видел наши души с одного взгляда. И не только души живых на земле, но и упокоившихся в Вечность, ведь души безсмертны... Николаю Гурьянову была открыта участь пропавших без вести людей и загробная участь упокоившихся.

Преп. Никон Оптинский размышляет о трех состояниях в молитве. Первый дар от Господа в молитве - внимание, второй - молитва внутренняя и высшее состояние духа - молитва видения: «Третий дар есть молитва духовная. Про эту молитву я ничего не могу сказать, здесь в человеке нет уже ничего земного. Правда, человек еще живет на земле, по земле ходит, сидит, пьет, ест, а умом и мыслями он весь в Боге на Небесах. Некоторым даже открывались служения Ангельских Чинов. Это молитва - молитва видения. Достигшие этой молитвы видят духовные предметы. Например, состояние души человеческой так, как мы видим чувственные предметы, как будто на картине. Они смотрят уже очами духа, у них смотрит уже дух. Постоянно ли они находятся в видении или только по временам - не знаю. Они не говорят о том, что видят, редко открывают другим свои видения» (Иером. Никон (Беляев). Дневник последнего духовника Оптиной пустыни. Спб. 1994. С. 169).

Именно таким я и знала дорогого батюшку: воистину святые редко говорят о своих видениях и созерцаниях, таков был и отец Николай. Но, благодарение Богу! - они благословляют нашу серую тусклую жизнь сияющими жемчужинами их личного подвига. Душа батюшки отражала Небеса, угодников Божиих, Ангельский мир, и он изредка приоткрывал духовную завесу неземного мира. В то время, когда Господь сподобил меня быть рядом с батюшкой, особенно в последние пять лет, он не раз говорил: «Я уже не земной... Я давно не здесь... А голова моя вся домашняя, уже Дома»... Домом Старец именовал Царство Небесное. Как часто батюшка повторял, взирая на наш суетный мир: «Мне это уже ничего не нужно... Я давно Там... Вы все держите меня на земле молитвой, а мне пора к Своим... Царь меня ждет, Императрица, мамушка моя...»

Не молитвою молилась душа Николая Гурьянова, но как свидетельствует о таких состояниях избранных праведников Исаак Сирин, он «чувством ощущал духовные вещи оного века, превышающие понятия человеческие, уразумение которых возможно только силою Святого Духа».

Как-то батюшку спросили вдруг вошедшие люди: «Что Вы сейчас делали?» - Старец взметнул удивленно глазами, ибо вопрос был странным, и ответил: «Я молюсь... всегда молюсь».

Совет Святых

Старец Николай Гурьянов был святым, которого слышало Небо. Поведаю чудесный случай по молитвам батюшки и по нашей вере в его святость. Шел 2001 год. Мы сидели в келлии и размышляли над прочитанными пророчествами Старца Аристоклия Афонского о последних временах мира: «Сейчас мы переживаем предантихристово время. Начался Суд Божий над живыми, и не останется ни одной страны на земле, ни одного человека, которого это не коснется. Началось с России, а потом дальше... А Россия будет спасена... [...] Но сперва Бог отнимет всех вождей, чтобы только на Него взирали русские люди. Все бросят Россию, откажутся от нее другие державы, предоставив ее себе самой. Это чтобы на помощь Господню уповали русские люди. Услышите, что в других странах начнутся беспорядки и подобное тому, что и в России, и о войнах услышите, и будут войны - вот, уже время близко. Не бойтесь ничего, Господь будет являть Свою чудесную милость. Конец будет через Китай. Какой-то необычный взрыв будет, и явится чудо Божие. И будет жизнь совсем другая на земле, но на не очень долго. Крест Христов засияет над всем миром, потому что возвеличится наша Родина и будет, как маяк во тьме для всех».

Грядущее зло через китайского дракона тревожило ум. Мы вспомнили иные пророчества вселенских святых о желтой расе, которая как гигантская лавина обрушится на мир ненавистью и поглотит всех. Переживания вылились как всегда в мольбу к батюшке: «Отче! Что же делать, чтобы остановить китайское нашествие?» - Тихий ответ отца: «Всем, всему миру надо умолять Царственных мучеников, чтобы Они заступились за нас. Они ждут наших молитв. Вспомните, где Они пострадали, где Их косточки были пережжены в пепел».

Прошло некоторое время. Уже к вечеру, перед сном, батюшка вдруг сказал: «Я поговорил с Елизаветой Федоровной. Она не против, благословила... Можете просить у Зарубежной Церкви ее мощи для молитвы и укрепления в Россию».

Совет святых... Близкое соприкосновение небесного и земного, души святой в Церкви Торжествующей и души праведника, пребывающего во плоти на земле. Так Небо слышит молитву святых и прошения грешных...

Вечером того же дня мы позвонили человеку, для которого слово Старца было святым и непреложным. Алексей Алексеевич Сенин, воин Русского Вестника, по благословению батюшки Николая составил прошение и отправил на имя Преосвященнейшего Владыки Лавра... По благословению Свыше включился земной механизм - письма, переговоры, все на ряду. Прошло время... Отца Николая Господь в 2002 году призвал в Свои Небесные Селения, а в 2004 - в Россию привезли благословенную десницу преподобномученицы Елизаветы, пред которой с благоговением и любовью молились верующие... Не по нашей воле, а по нашей горячей молитве ко Господу и по вере в Его святых.

Слезы Старца

«Ныне Церковь и Россия недугуют. Суть болезни, - сокрушался батюшка, - в том, что мы лишены сугубой укрепляющей Благодати, изливающейся на Священную Главу Помазанника Божия, а через Него - подданным, на всю Россию». «Помазанник, Который управляет нами при особенном содействии от Духа Святого, Помазанник, через Которого управляет нами Сам Бог» - так учил свт. Макарий Московский. Известный канонист Православной Церкви Вальсамон: «Сила и деятельность Императора простирается и на душу, и на тело подданных, тогда как Патриарх есть только духовный пастырь». «Такова сила Царской харизмы!» - напоминал благодатный Старец.

«Все причины наших бед - в соборном грехе измены Царю из Рода Романовых и в попущении ритуального заклания изуверами древнего синедриона Царской Семьи, нераскаянность сердец в допущенном зле».

Одной из основных бед батюшка считал недопонимание природы Самодержавия. Особенно духовенством. С сокрушением сердца говорил, что Церковь, хранительница Царской Благодати Миропомазанничества, не уберегла Царя и промолчала, большинство священнослужителей отреклись и предали. Не нашлось силы духа остановить древний синедрион, и земля наша обагрилась реками крови. Бунт против Священного Помазанника не был осужден от лица Церкви. Промолчали... «А сейчас, - горько заметил Старец, - все должны нести епитимию... Особенно духовенство. Искупительную епитимию за отвержение Царя... И если бы не Крестные Муки Царской Семьи - кто знает, что было бы со всеми нами, с Церковью Русской»... Возвращаясь постоянно в беседах к общему отпадению от Веры, говорил: «Но нельзя думать, что Русь утеряла крепкую Веру в Бога по вине какого-то одного человека или группы людей, вина на всех общая, все и страдаем... Больше всего виновато в том было духовенство, священство, которое, забыв о Небесном, прилепилось к земле...Они допустили мудрецам-безбожникам совершить беззаконие и над народом, и над Царем».

Старец глубоко чтил тех пастырей, которые душу свою полагали за Царя и Царскую Власть. И сугубо - Мученика за Христа и Царя Старца Божия Григория, принесшего всего себя к подножию Царского Креста. «Если бы все духовенство понимало высоту и святость служения Государя и Царицы, то они бы не терзали и не чернили Григория, а молились бы Богу, как и он - за Царскую Русь, за Цесаревича Алексия... Но зависть, озлобленность, невежество дали путь сатане искушать сердца - и сотворили неслыханное: святого Старца умучали, сожгли, а многие священники - радовались и ликовали. И сейчас не лучше прежнего... Сколько зла и ненависти к Григорию у духовенства, а что он им сделал?! О каком разрушении России Божиим человеком Григорием они говорят? - Это что-то глупое и ненормальное. Кто не молится, тому Григорий не откроется. Он Пророк был... А из Священной истории мы знаем, что бывает народу, если он убивает Пророка... И подумайте, какой народ убивал своих Пророков?! - Вот и Григория те же мудрецы умучали»...

Сокрушался Старец: «Спит народ, спит духовенство. Только Церковь может явить и свидетельствовать в эти апокалиптические времена Правду о Царе и Царской Семье». Батюшка говорил: в церковную ограду заброшены диавольские сети - непризнание и неприятие Царской Власти (даже прославляя, произнесли кощунство: «Канонизируя Царя, мы не канонизируем Царскую Власть»). Умаление почитания Царственных Страдальцев, идущее зачастую от духовенства. Непонимание духовного Креста Царственных мучений не только за Русь, но и за весь мир. Восстание против почитания Царя - измышление жидовствующими еретиками страшного понятия «царебожие», на что Старец грозно сказал: «Почитание Царя и Царской Власти - Евангельская заповедь, которая дана всем христианам, и грешно ее нарушать. Осуждение Помазанников Божиих - грех против Господа. За это может быть страшное наказание Божие Церкви» (особенно это касается не прекращающейся хуле на Первого Русского Царя Иоанна Грозного).

Пути спасения

«Кто любит Царя и Россию - тот любит Бога» - завет святого Старца Николая.

«Без истинного покаяния нет истинного прославления, - говорил Старец. - Господь не дарует России Царя, пока не покаемся истинно за то, что допустили очернить и ритуально умучить Царскую Семью иноверцам. Должно быть духовное осознание».

«Молитва к Царю Николаю - духовный щит России. Он имеет против диавольских слуг великую силу Божию. Бесы страшно боятся Царя», - говорил Старец. Батюшка благословлял молиться Первому Самодержцу Иоанну Васильевичу Грозному. Запрещал хулить, осуждать, дерзостно говорить о любом Царе - все это признак нечистоты сердечной. Нельзя слушать и читать ложь о святых Царях и вообще о людях - это ведет к помрачению ума. Мутнеет око души и не видит Истины. «Если услышите, что кто-то хулит Царя Иоанна Грозного, сразу попросите Господа, чтобы Он простил этого человека. Страшное наказание ему может быть! Он ведь может умереть без покаяния!» Старец оставил духовное завещание: любовь к Церкви Божией, молитву за дарование России Царя, любовь к Отечеству земному - все, что возводит в Отечество Небесное.

Необходимо восстановить в себе истинное верноподданничество и обратиться к Богу, чтобы явлен был нам, проникнутым должным церковным сознанием, Царь. Благословил молитву: «Господи Иисусе Христе, Сыне Божий, молитвами Царственных мучеников помилуй нас, грешных, и спаси землю русскую».

Совершать Крестные ходы со Священным Именем Царя и всей Царской Семьи - ибо это великая сила.

Духовенству просвещать народ о великой Искупительной Жертве Царя, обязательно поминать на всех отпустах.

Искупительная Жертва Царя

«Жертва Царя Николая, - говорил батюшка, - полное сораспятие Христу, Жертва за Русь Святую». Необходимо постичь величие Жертвы Царя, она исключительна для Русской Церкви. Об этой Жертве постоянно плакал и молил о прощении великий Старец Земли Русской Николай, и Господь открыл батюшке, что Он помиловал Россию, уже помиловал, и русский народ прощен - за Искупительную Голгофу Святого Царя...

«Святой Царь не отрекался, на Нем нет греха отречения. Он поступил как истинный христианин, смиренный Помазанник Божий. Ему надо в ножки поклониться за Его милость к нам, грешным. Не Он отрекся, а Его отвергли».

«Над Россией постоянно нависает меч страшной войны, и только молитва Святого Царя Николая отводит от нас гнев Божий. Надо просить Царя, чтобы не было войны. Он любит и жалеет Россию. Если бы вы знали, как Он Там плачет за нас!»

Благодатный Старец говорил о виденном очами души, очищенной страданиями. Ангельский мир, мир темных духов ясно видело его око. Невыносимо больно было слышать откровения Старца о кровавых мучениях Царственных Ангелов: он говорил, что Детей истязали на глазах онемевших святых Страдальцев, особо истязуем был Царственный Отрок... Царица не проронила ни слова. Государь весь стал белый. Батюшка плакал: «Господи! Что они с Ними со всеми сделали! Страшнее всяких мучений! Ангелы не могли зреть! Ангелы рыдали, что они с Ними творили! Земля рыдала и содрагалась... Была тьма... Умучили, разрубили страшными топорами и сожгли, а пепел выпили... С чайком... Пили и смеялись... И мучались сами. Имена тех, кто это сделал, не открыты... Мы их не знаем... Они не любили и не любят Россию, сатанинская злоба у них... Окаянные жиды... Ведь они Святую Кровь Их пили... Пили и боялись освятиться: ведь Кровь Царская - Святая... Надо молиться Святому Страдальцу, плакать, умолять, чтобы всех простил...Имен мы их не знаем... Но Господь знает все!«(25.01.2000)

Старец Николай о Честных Царских Главах: «Они усечены были, не только Царя, а всех Мучеников, и увезены... Одно время были в Кремле. Бог весть, может даже в мавзолее... Над ними такое творили, что сохрани Бог и говорить! Мука! Беззаконие! Окаянное издевательство сатанинское... Об этом лучше молчать и плакать... Пляски бесовские».

«Во всякой скорби, беде или радости - пойте Акафист Иисусу Сладчайшему, Спасителю мира. Он защитит вашу душу и вселит в нее радость и упование спасения. Если бы вы знали, как Господь любит всех, то никогда бы не отчаявались и не грешили».

«Каждодневно смотритесь в зеркало Заповедей Божиих... Согрешили - кайтесь и веруйте, что одна у Святого Духа мысль - исторгнуть нас от окаянства и спасти... Особо почитайте родителей, за почтение родителей Господь продлит вашу земную жизнь в Вечную».

«Храните непоколебимое мужество в Вере. Никогда не бойтесь быть твердыми во всем, что касается нашего вероисповедания: прямо говорите, во что мы веруем и что мы исповедуем. Если придется пойти на муки за Господа нашего Иисуса Христа, радостно говорите, осеняя себя крестным знамением: Верую, Господи, и исповедую, яко Ты еси воистину Христос, Сын Бога Живаго, пришедый в мир грешныя спасти, от них же первый есмь аз».

Секира при корени древа лежит

В 2001 году батюшка сказал: «Сатана скачет вприпрыжку, кругом бесы... Надо поститься, молиться и каяться». Перед блаженным успением благословил издать любимую келейную икону, литографию «Страшный Суд Божий. Второе Пришествие Христово» и просил, чтобы она была в каждом Храме. Он так почитал этот образ, что мы зовем его «Батюшкина икона»... Также благословил печатать книгу «Страшный Суд Божий. Видение Григория, ученика святого и Богоносного отца нашего Василия Нового Цареградского», сказав: «Именно так будет проходить Страшный Суд Божий. Надо, чтобы эта книга была у каждого человека на земле». В «Иноческом катехизисе» Иеремии Затворника есть беседа между Старцем и Новоначальным.

Старец: «Получив мое дозволение проходиться по саду и ходя в нем, что там видел?»

Новоначальный: «Я видел, как садовник, после долгого и напрасного ожидания плода, посекает бесплодную и негодную яблонь, чтобы выбросить ее из сада... Прошу тебя пояснить... какую-либо истину, относящуюся к нашему спасению».

Старец: «Как садовник посекает неплодное дерево, так Суд Божий постигает и поражает нераскаянного грешника».

Новоначальный: «Неплодное посекаемое древо, мною виденное, не изображает ли судьбу всего мира будущего?»

Старец: «Да, оно напоминает о Всемирном и Страшном Суде Божием. Долготерпит Господь нечестивым и нераскаянным грешникам, как долготерпел жившим прежде потопа нечестивцам; но когда увидит, что нет покаяния в грешниках... мир в нечестии своем упорно стоит, то нечаянно, как молния, явится Судия Христос Господь, и возгласит труба, зовущая живых и мертвых на Суд Христов».

Новоначальный: «Какой урок или наставление внушает древо неплодное посеченное?»

Старец: «Смотря на него и воспоминая о нем, повторяй сам себе часто: душе моя, уже и секира при корени древа лежит. Ты ли, неплодная, избежишь сего посечения?.. Моему сердцу весьма приятно то, что проходка твоя в саду доставила уму твоему несколько новых и полезных мыслей. И впредь не будь простой и бессмысленный зритель встречающихся видимых предметов, но всегда старайся восходить мыслию твоею от видимого к невидимому, от земного к Небесному. От вещественного к духовному! - Не Небеса токмо поведают славу Божию, но всякая тварь под небесем может научить и наставлять нас».

Сила Любви

Когда люди любят и славят святых, Господь радуется. Преп. Силуан Афонский говорил: «Бог славится во святых, а святые прославлены Богом»... Но не только мы, люди, любящие благодатного Старца Николая прославляем его, батюшку славит Господом созданный мир - небеса, озерная вода, деревья и цветы, птицы и животные. Богу угодно, чтобы сердце человека вернулось к Нему, научилось видеть в земном явлении - отражение духовного Неба, Царства Небесного. Многое открыл Житийный образ Николы Милостивого Мироточивого... Он сразу заговорил с нами. Я упомянула о первом чуде от иконы. Второе чудо Господь явил, когда мы ехали на Остров. Позвонила раба Божия Галина: внучка-младенец попала в аварию - тяжелое сотрясение мозга. Вера в помощь святого была несомненна - мы приложили к иконе записку с именем девочки - и она исцелилась совершенно!

Аромат святости имели все святые при жизни, благоухала и душа незабвенного батюшки. Ныне икона все время тонко источает миро. Во время освящения образа - сильное благоухание наполнило Храм, воздух стал густым и плотным, как тот небесный туман, который укутал Остров во время успения праведника. Благоухание рая исходило от смиренного молитвенника при жизни, благоухание рая источает его икона. В день Преображения, когда островитяне, простые искренние души, чада батюшки, вошли в келлию и увидели чудотворный образ, кто-то воскликнул: «Батя! Ангел!» - и икона обильно замироточила. Из уст Старца потекло струйками миро, оно стекало крупными каплями, подобно алмазам, в ковчежец и покрыло всю плоть иконы... Она дышала небесной росой. Все чувствовали благоухание любви духовного отца, не оставляющего нас. Знали, что батюшка видит, как страдает Церковь от фарисеев и саддукеев... Я всегда храню в сердце его слова: «Любовь многое прощает, любовию прощается все... Не плачь, грехи всего мира Господь омыл не слезами, но Кровию»...

Мы видели, как батюшка слышит наши молитвы и имеет от Бога силу помогать нам, об этом скажет любой, у кого сердце не окаменело. Никто не смел стоять при святом образе, молились на коленях... Мы веруем и доподлинно знаем, что батюшка, имевший от Господа столь великую Благодать при жизни, несомненно свят по успении. Он видит, как волки в овечьих шкурах искажают и терзают нашу Веру, засевают плевелы уныния, безысходности, равнодушия и страха иудейска. Батюшка по-прежнему обнимает своей любовию весь мир, нашу Святую Церковь, каждого из нас, зовет всех ко Христу. Протягивает свои благословляющие ладони и изливает Свет на наш помраченный от окриков лицемерных старейшин синедриона ум.

Он обличает этих иуд, потому что они совершают преступление против Любви Божией: «Под видом закона они грабят и угнетают народ и отвергают правду, милость и веру. Это те, которым Бог мешает, а Христос досаждает, и они действуют лукаво, чтобы увести народ от Бога, а Христа они распинают. Это самые большие враги народа, которые гонят и убивают его истинных друзей. Их-то Христос ставил ниже блудниц и мытарей, говоря фарисеям: Истинно говорю вам, что мытари и блудницы вперед вас идут в Царство Божие» (Свт. Николай Сербский. Цит. изд. С. 123). Молясь пред образом Никола Милостивый Мироточивый, понимаешь на глубину сердца Евангельские слова: Приидите ко Мне, и Я упокою вы...

Яблоня цветоносная

Святая Мученица Царица Александра писала: «Мы не должны забывать, что Искупление человечества пришло к нам с Крестом Сына Божия. Плоды земных страданий могут оказаться горькими на вкус, но только ими питается душа человека. Древнее предание рассказывает, как всю Страстную Седмицу на Алтаре лежал Терновый Венец, но в утро Пасхи он был найден превратившимся в венок из благоухающих роз; каждая колючка превратилась в розу. Так и венцы земных страданий в тепле Божественной Любви превращаются в сады роз».

Сердце батюшки, претерпевшее столько страданий за всех, было при жизни небесным садом. Он имел каждого насажденным в его милующем отеческом сердце, а по прославлении Богом, осыпал нас с Неба благоуханными розами: на пятилетие успения мы обносили Крестным Ходом икону Никола Милостивый вкруг Острова. Киот был украшен венком из живых цветов. Едва отошли от Креста, где покоятся святые мощи Старца, к нашим ногам стали тихо ниспадать розы... По одной... Во весь путь... Прикосновение Любви... Мы любили и любим батюшку всей душой, умом и сердцем, как заповедал нам Господь любить ближнего, и никто не может научиться любви, если Дух Святый не коснется сердца. Батюшка любил и любит нас кротко, без укора, всех - любовию, которую Христос явил миру. Это не временная, внешняя любовь, а внутренняя, вечная... Милостивый отец усыпал наш путь не шипами, а розами...

Царственный образ освящал и хранил наш путь домой, в Москву. В Богородске навестили духовных чад батюшки, было З0 августа 2007 года. Машина с иконой на заднем сидении тихо остановилась возле засохшей яблони, которую посадили весной, но она так и не прижилась за полгода. Редкие беспомощные коричневато-жухлые листики, так и не раскрывшись из почек, жалобно смотрели на мир. В них не было дыхания жизни.

Мы осенили дом и все вокруг Чудотворным образом Старца - и тронулись дальше в путь. Утром следующего дня посохшая яблоня зацвела, дала множество соцветий! Умиравшие почки ждали соприкосновения с Любовию, с Богом. В тепле благодатных лучей от святой иконы Николы Милостивого сухое дерево в августе месяце вопреки законам природы покрылось молодой ярко-зеленой листвой и дало цветы... Плоды Любви святого Батюшки Николая...