ВСЕ ФОТО

Верующие мусульмане утверждают, что данные карикатуры глубоко уязвили их чувства. Многие из них заявляли, что ислам вообще запрещает любые изображения людей, не говоря уже о портретах пророка, cообщает NEWSru Israel .

Между тем, это не совсем верно. Ислам действительно запрещает изображать людей или животных, так же, как и иудаизм. Однако, как и в еврейской традиции, данный запрет соблюдался далеко не всегда, в том числе, и в отношении пророка Мухаммеда.

Известны изображения пророка, сделанные в XIV веке. Следует отметить, что большинство рисунков, на которых изображается Мухаммед, появлялись в странах, находящихся на периферии мусульманской цивилизации, где ислам вобрал в себя многие местные традиции, не уничтожив их, например, в Средней Азии.

Существовал также канон, предписывающий изображать пророка Мухаммада, а также других почитаемых фигур, с закрытыми лицами. Такие рисунки делались, к примеру, в Османской империи и Сафавидском Иране.

Карикатуры на пророка также появились не в ХХI веке. Изображения, высмеивающие Мухаммеда, рисовались в христианской Европе уже в эпоху Ренессанса, например, до наших дней дошла гравюра на дереве из Германии "Жена бранит пьяного Мухаммеда", сделанная в 1481 году.

Прекрасноликий Мухаммед

Согласно исламским верованиям, Бог абсолютно трансцендентен. Его сущность остается непостигаемой. Она превосходит любое воображение, любое сравнение. Ее нельзя ни изобразить, ни определить. Однако Бог проявляет себя через свои атрибуты. Благодаря им можно составить представление о Его эманации и убедиться в Его существовании. Так же обстоит дело и в иудаизме. Не только в Библии, но и в Коране говорится о Моисее, который захотел увидеть Бога, но увидел громы и молнии на горе Синай. Однако, согласно традиции, пророк Мухаммед встречался с Богом во время Мираджа - восхождения на седьмое небо. Бог явился ему в одном из своих многочисленных качеств, джемаль , что означает "прекрасный ликом". С тех пор в турецкой - и не только - народной традиции Мухаммеду приписывается это качество, джемаль , и это имя очень широко распространено в мусульманском мире.

Ислам запрещает изображение, это факт. Тем не менее, в исламском мире оно не было полностью исключено из религиозной сферы. За исключением ваххабизма, изображение пророка встречается постоянно, в частности, в турецкой традиции. "Сийер-и Неби", описывающая жизнь Мухаммеда по арабским источникам - это иллюстрированная книга, рукопись которой относится к XIV веку. Мухаммед изображен в ней с лицом, покрытым белым или зеленым покрывалом. Но в книге "Мирадж-наме", также написанной в XIV столетии и хранящейся в музее Топкапы в Стамбуле, пророк изображен с открытым лицом. Это красивый бородатый мужчина в белом тюрбане, одетый в прекрасный голубой кафтан, напоминающий плащ Богородицы, столь любимый художниками эпохи Ренессанса. Он сидит на плечах архангела Джебраила, который возносит его на небеса, Liberation (полный текст на сайте InoPressa.ru).

Во время моих поездок по Анатолии, пишет корреспондент французской газеты, Недим Гюрсель, мне часто приходилось видеть портреты Али - зятя пророка и четвертого халифа - на стенах домов алавитов. Эта многочисленная община (около 10 миллионов человек), близкая к шиитам и почитающая Али гораздо больше, чем Мухаммеда, практикует терпимый ислам и в силу своей открытости является прочной опорой светского режима в Турции.

Поэтому в скандале вокруг карикатур на Мухаммеда все дело не в его изображении, но в той манере, в которой оно было сделано. С точки зрения верующих и религиозных авторитетов, имело место богохульство. А за богохульство поплатились жизнью многие художники и мыслители в истории ислама, в том числе Халладж аль-Мансур, казненный за слова "Ана-ль-Хакк" ("Я - Истинный"), то есть за приписывание себе одного из атрибутов Аллаха, и Несими - великий суфийский поэт XIV века, с которого содрали кожу за поношение в адрес мулл города Алеппо. Слдует признать, что в демократической стране богохульство не может рассматриваться как правонарушение. Мы живем не при теократическом режиме, и свобода слова является непременным условием художественного творчества.

Когда Салман Рушди был приговорен к смерти фетвой аятоллы Хомейни, я был одним из первых мусульманских писателей, продолжает корреспондент, выступивших в его поддержку. Тем более, что "Сатанинские стихи" были романом, и в лице этого художественного произведения мы должны были защитить не только свободу слова, но и право автора на вымысел. Сегодня мы должны сделать то же самое для защиты карикатуристов, чья жизнь оказалась под угрозой, несмотря на то, что их талант оставляет желать лучшего.

В исламе чрезвычайно почитается личность Пророка Мухаммада(мир ему и благословение Всевышнего!), посланника Всевышнего не только для мусульманского народа, но и для всех людей на бренной земле. Он стоит выше всех остальных пророков, как последний в цепи посланников, вознесшийся и явивший волю Всевышнего человечеству.

Однако, относительно его изображения в мусульманской традиции позиция неоднозначная. Как известно, в исламе всяческое портретное изображение святых и пророков, в том числе и Пророка Мухаммада (мир ему и благословение Всевышнего!), запрещено и слывет языческими проявлениями и богохульством. Поэтому лик Пророка Мухаммада (мир ему и благословение Всевышнего!) часто преподносят как символический образ в виде пламени или монограммы (каллиграфического написания его имени). Но не всегда. Существует ряд иллюстраций с нарисованным портретом Пророка Мухаммада (мир ему и благословение Всевышнего!). В основном, это изображение с покрывалом (зеленым или белым), скрывающим его лицо. Такое изображение Пророка (мир ему и благословение Всевышнего!),часто встречается в книгах до 16 века на территории Османской империи и Сафавидского Ирана.

Но существуют и обычные портреты Пророка Мухаммада (мир ему и благословение Всевышнего!) с четко прорисованными лицом и чертами. Такое пренебрежение исламскими запретами наблюдается, преимущественно, в периферийных мусульманских странах, где ислам синкретизировался с остатками местных традиций (Средняя Азия).

Наиболее частое изображение образа Пророка Мухаммада (мир ему и благословение Всевышнего!) – это словесно-литературные записи описаний его внешности. Из числа всех источников, содержащих в себе подобные сведения, главным является книга Ибн Сад аль-Багдади "Китаб аль-Табакат аль-Кабир". В ней Пророк Мухаммад (мир ему и благословение Всевышнего!), описывается как красивый человек среднего роста с длинными и густыми черными волосами и бородой, пышными ресницами и близко растущими бровями. Он имел крупный череп, широкие плечи, а также крупные ступни и ладони. Являясь потомком пророка Исмаила, Пророк Мухаммад (мир ему и благословение Всевышнего!), все же, отличался от остальных арабов светлым (красноватым) цветом своей кожи. Вообще, он был достаточно привлекательным и харизматичным человеком, которому приписывают одухотворенность и божественное сияние, джемаль. Пророка, обладая красноречивостью и четкостью формулировок своих высказываний, производил на людей неизгладимое впечатление. Его благодушие и доброжелательность не имела границ. Всем своим видом, чистоплотностью, темпом и легкостью походки, жестами и глубокой содержательностью наставлений, он не оставлял ни единого сомнения в своей богоизбранности.

Пророк Мухаммад (мир ему и благословение Всевышнего!), даровавший заблудшему миру откровения Всевышнего и надежду на спасение души – это культовая историческая и религиозная фигура, глубоко почитаемая представителями всех народов мусульманской цивилизации.

Islam-today

Статья оказалась полезной? Пожалуйста, репост!

Черты благословенного лица Пророка (салляллаху алейхи ва саллям) оказывали сильное воздействие на людей. От него исходила та совершенная красота духа, которая отражалась на его благословенном лице. Он был самым
светлым и красивым из людей. Те, кто его видел, отмечали, что он был прекраснее луны в четырнадцатый лунный день, когда луна полна, светла,завершена, ясна. Джабир (радияллаху анху) говорил, что однажды он посмотрел сначала на луну на ясном, глубоком, безоблачном ночном небе, затем посмотрел на светлое, чистое лицо Пророка, и лицо Пророка показалось ему прекраснее этой луны (Дарими, Мукаддима,1, 30). С лица Пророка (салляллаху алейхи ва саллям), сиявшего божественным светом, не сходила улыбка. У всех, кто его видел, он вызывал чувство благоговения и трепета.
Однажды подошел к нему бадави (житель пустыни) и, испугавшись его величия, пришел в сильное волнение. Пророк (салляллаху алейхи ва саллям) поспешил успокоить его и проговорил: «Не волнуйся, я не властитель… я сын простой женщины из племени Курайш, которая питалась сушеным мясом» (Ибн, Маджа, Ат’има, 30).
Айша (радияллаху анху) говорила о красоте Пророка (салляллаху алейхи ва саллям): «Женщины, приглашенные Зулейхой на обед, увидев Пророка Йусуфа (алейхиссалям) не смогли оторвать от него глаз и вместо фруктов порезали себе пальцы, однако если бы они увидели Пророка Мухаммада, они бы изрезали свою печень и не заметили бы этого». Айша (радияллаху анху) говорила о том, что его прекрасное сердце придавало его лицу необыкновенный свет и что его лицо отливало лунным светом. Из далека он казался самым красивым из людей, а те, кто приближались к нему, понимали, что он в то же время наилучший из них…

* * *
Незадолго до перехода Пророка (салляллаху алейхи ва саллям) в мир иной его дочь Фатыма (радияллху анха), обратившись к отцу, произнесла:
– О! Пророк Аллаха! В скором времени я более не увижу Вашего лица.
Из глаз ее потекли невольные слезы. После этого Пророк (салляллаху алейхи ва саллям) подозвал Али (радияллаху анх) и сказал ему:
– О, Али, опиши мое лицо. Читать написанное обо мне – то же, что видеть меня.
Благочестивый Али (радиаллаху анху) так описал лицо Пророка (салляллаху алейхи ва саллям):
«Пророк был среднего роста. Волосы его были и не вьющиеся, и не прямые, а волнистые, средней длины. Он был круглолицым, светлокожим, с крупными черными глазами и длинными ресницами. У него были крупные кости и широкие плечи. Ладони и ступни ног были мягкими. Ходил он легко, словно спускался с холма. Когда он смотрел направо или налево, то поворачивался всем телом. Меж лопаток он был отмечен печатью Пророчества.
Это свидетельствовало о том, что Он – последний Пророк».
«Он был самым щедрым, правдивым, милосердным, дружелюбным и надежным из людей. При неожиданной встрече люди бывали потрясены до испуга его величием. Однако те, кто знали его и слушали его проповеди, любили его всем сердцем. Те, кто рассказывал о Пророке (ссалляллаху аляйхи ва саллям), говорили: “Мы пытаемся выразить словами неповторимые достоинства Пророка. Да помилует его Аллах и приветствует!».
С тех времен сохранились словесные описания очевидцами Пророка (салляллаху алейхи ва саллям). Наиболее полные описания его личности и внешности (салляллаху алейхи ва саллям) были собраны в книгах Имама Тирмизи «Аш – шамаилин Набавийе…» и Каады Абуль — Ийаз в произведении «Китабу — ш — Шифа фи тарифи хукукуль Мустафа».
Его лицо было самым прекрасным и чистым среди всех лиц. Однажды ученый-иудей Абдуллах бин Салам с нетерпением расспрашивал о Мухаммаде (салляллаху алейхи ва саллям) и, увидев его, воскликнул:
– Человек с такими чертами лица не может лгать! – И в скором времени принял Ислам.
Сын Абу Рамса рассказывал:
– Мне показали Мухаммада (салляллаху алейхи ва саллям). В миг нашей встречи, увидев его лицо, я не смог удержатся и произнес: «Эта почтенная
личность – Посланник Аллаха и истинный Пророк!»
Он обладал такой красотой, такой внушительностью и лучезарным обликом, что особого обоснования, более ясного знамения или дополнительного подтверждения его высокой миссии и не требовалось.
Для полной передачи образа Пророка Мухаммада (саляллаху алейхи ва саллям) и тем более его прекрасного облика («нурун ала нур» — «наложение света на свет») недостаточно слов. Не стоит забывать, что человеческое сознание не способно в полной мере познать духовную сущность Пророка (салляллаху алейхи ва саллям). В истории известен случай, который подчеркивает, что внешние черты духовно богатых людей неуловимы и изменчивы.
Супруг женщины по имени Гурджу Хатун (которая являлась духовной ученицей Мавляны) получил назначение в город Кайсари. Гурджу Хатун приказала известному художнику сельджукского дворца Аинуд Давлу отправиться к Мавляне и в тайне от него написать его портрет. Художник, по своей простоте, рассказал все Мавляне, который с улыбкой сказал:
– Хорошо, выполняй повеление твоей госпожи!
Художник начал работать над портретом. При этом самым удивительным было то, что лицо, которое он писал на холсте, всякий раз принимало совершенно другое выражение, отличное от предыдущего. Он начинал писать
заново, и так продолжалось много раз. В конце концов, художник стал свидетелем поразительного явления. Внешность Мавляны менялась двадцать раз. Осознав свое бессилие, художник отказался от намерения писать портрет великого мудреца и припал в знак уважения к его руке. Все искусство и мастерство художника растворилось в начертанных им же самим линиях.
Происшедшее заставило художника о многом задуматься. В изумлении он погрузился в глубокие размышления. Находясь в состоянии поиска душевного равновесия, художник говорил:
– Если мудрец этой веры обладает такими способностями, то каков же Пророк Ислама?
Интересно, в какой мере описания внешности отразили духовную сущность Пророка (салляллаху алейхи ва саллям)? Несомненно одно – каждый может представить себе облик Пророка Мухаммада (салляллаху алейхи ва саллям) в зависимости от степени и глубины чувств, питаемых к нему, в зависимости от богатства словарного запаса и поэтического воображения.
И мы, несмотря на свои недостатки, решили передать описания облика Мухаммада (салляллаху алейхи ва саллям) в той степени, насколько полна наша душа отражениями его духовной красоты.
После того, как Пророк (салляллаху алейхи ва саллям) перешел в другой мир, его тело, наполненное светом, земля сохраняет в первозданной чистоте…
Абу Бакр (радияллаху анху) в состоянии глубокой печали и грусти, глядя на бренное тело Мухаммада (салляллаху алейхи ва саллям), воскликнул:
– Твоя смерть прекрасна, как была прекрасной твоя жизнь, о, Расулуллах! –
и дотронулся губами до благословенного чела.

* * *
Словесные портреты Пророка (салляллаху алейхи ва саллям) называли «хилье», а описание качеств личности Пророка – «шамаили». Эти тексты были двух видов: маленького размера, написанные на тонкой бумаге и носимые мусульманами, из любви и уважения к Пророку (салляллаху алейхи ва саллям) на груди, и большие настенные листы, украшенные тонким золоченым растительным орнаментом. «Шамаили» имелись практически в каждом мусульманском доме. Считается, что видеть их и с любовью вспоминать о Пророке (салляллаху алейхи ва саллям) может стать поводом получения, по Воле Аллаха, бараката и спасения от болезней, пожаров, бедности, печалей и от мгновенной смерти.
Непревзойденный образец графического искусства «хилье» принадлежит перу каллиграфа Хафыза Османа Ефенди (вторая половина 17 века), который возвел в канон композиционное построение текста «шамаили».
Коротко о том, что размещается на листе «шамаили».
1. Начало: обязательное написание «Бисмилляхи рахмани- ррахим» — «Во имя Аллаха Милостивого и Милосердного». 2. Центр: написание текста «хилье» в форме овала или четырехугольника.
3. Полумесяц изображен под овальным текстом «хильи», напоминающем солнце и украшен толченым золотом. По сторонам, в овалах, написаны имена четырех благочестивых халифов:
4. Абу Бакр,
5. Омар,
6. Осман,
7. Али.
Иногда в этих местах писались имена Пророка (Ахмад, Махмуд, Хамид),
иногда – имена десяти сахабов, при жизни обрадованных вестью о Рае.
8. Аят: здесь размещались аяты о Пророке. Чаще всего следующие: «Мы послали тебя лишь как милость для миров», «Нет сомнения в том, что ты, о, Пророк, совершенен нравом», «То, что Мухаммад – Пророк Аллаха достаточно свидетельства Аллаха».
9. Нижняя часть шамаили: продолжение текста хилье
или дуа.
10, 11. С обеих сторон части «тазаин» — украшения.

О ПРИЯТНОМ ЗАПАХЕ, ИСХОДИВШЕМ ОТ ПРОРОКА (салляллаху алейхи ва саллям)

Пророк (салляллаху алейхи ва саллям) с рождения был высоконравственным, духовно и физически чистым. И все, что исходило из его тела, не имело какого-либо неприятного запаха. Напротив, из его тела исходил особый аромат, который был приятнее запаха любых благовоний. Анас (радияллаху анху) говорил: «Ни запах амбры, ни благоухание мускуса не могли сравниться с запахом, исходившим от тела посланника Аллаха (салляллаху алейхи ва саллям)». В этом же хадисе Анас (радияллаху анху) говорил, что не было парчи и атласа мягче и нежнее ладоней Пророка (салляллаху алейхи ва саллям). Однажды Пророк (салляллаху алейхи ва саллям) совершал «кайлула» – полезный для духовного и физического здоровья кратковременный (15 минут) дневной сон, когда солнце находилось в зените. В это время мать Анаса (радияллаху анху), Умм Суляйм (Румайса), близкая родственница Пророка (салляллаху алейхи ва саллям), начала собирать в сосуд капельки пота с прекрасного лица спящего. Проснувшись, Пророк (салляллаху алейхи ва саллям) спросил: «О, Умм Суляйм, что ты делаешь?». Она ответила, что не могла позволить, чтобы этот прекрасный аромат роз растворился в воздухе, поэтому собрала эти капельки пота и добавила в сосуд с благовониями, ибо их аромат лучший из всех благовоний (Сахих Муслим).

Пророк (салляллаху алейхи ва саллям) любил приятные запахи. Запахи были одной из трех вещей (среди которых намаз и женщины (как слабые, беззащитные создания Аллаhа)), по отношению к которым Всевышний Аллах вселил в сердце Пророка (салляллаху алейхи ва саллям) любовь (Насаи, Ишратун – ниса, 1, (7, 61)).

Дома и в дороге он всегдаимел при себе сосуд с благовониями (Абу Давуд, 4, 107 (4162)). Он своим примером учил людей пользоваться благовониями и жить в чистоте. О том, что Пророк (салляллаху алейхи ва саллям) выходил на улицу, люди узнавали по аромату, который распространялся перед его приближением. Анас бин Малик (радияллаху анху) так рассказывал: «Когда Пророк (салляллаху алейхи ва саллям) проходил по одной из улиц Медины, люди, внимая приятный запах, говорили, что здесь проходил Пророк (салляллаху алейхи ва саллям). Мы узнавали о приходе Пророка по приятному запаху, которым наполнялось пространство» (Ибн Саад, Табакат, 1, стр. 398 – 399). Джабир (радияллаху анху)
говорил, что если Пророк (салляллаху алейхи ва саллям) пожимал кому-нибудь руку, то после этого рука человека благоухала целый день, а если Пророк (салляллаху алейхи ва саллям) возлагал свою руку на голову кого-либо из детей, то этого ребенка всегда можно было отличить по запаху от всех остальных
(Табарани, аль – Муджамус-сагыр, 1, стр. 38-39).
Из книги Осман Нури Топбаш «Самый любимый человек»

О, Мухаммад! Я опечален, что не был твоим современником. Человечество только единожды увидело твою великую силу, и больше никогда ее не сможет увидеть. Я восхищаюсь тобой!

Отто фон Бисмарк

Мухаммад (единственно верное произнесение его имени, после которого, согласно традиции, всегда следует говорить: "Да благословит его Аллах и приветствует") — первый и единственный пророк ислама, центральная фигура после Аллаха. Его жизнеописание хорошо известно и, говоря современным языком, не уступает по накалу страстей приключенческому роману.

Доподлинно известно, что пророк Мухаммад происходил из рода Курайш и относился к клану Хашима. Интересно, что такое наименование клан получил в честь прадеда нашего героя, богатого человека по имени Амр. Хашим — это прозвище, которое Амр получил за то, что "разламывал хлеб", то есть кормил и поил приезжавших в Мекку паломников. У Хашима был сын по имени Абд аль-Мутталиб, очень почитаемый в народе, и внук, Абд Аллах — дед и отец пророка, соответственно. Абд Аллах умер еще до рождения Мухаммада, которое, согласно исследованиям некоторых ученых, произошло 20 или 22 апреля 571 года.

Впрочем, с днем рождения родоначальника ислама все не так просто, на этот счет существует несколько мнений: множество источников называет годом его рождения 570-й, а кто-то и подавно считает точную дату неизвестной. Нет противоречия лишь в том, что день недели пришелся на понедельник, потому что об этом говорил сам Мухаммад: "Я родился в понедельник, в понедельник же началось мое служение людям, и в понедельник мне был ниспослан Коран". Мухаммадом назвал будущего пророка его дед, Абд аль-Мутталиб, и это имя означает "восхваляемый" или "достойный хвалы".

Новорожденный Мухаммад был, по местному обычаю, отдан в кочевое бедуинское племя своей кормилицы Халиме бинт Аби Зу"айб, где прожил четыре года, после чего вернулся в материнские объятия. Семейная радость была недолгой — через два года Мухаммад остался полным сиротой, его мать Амина умерла. Мальчика забрал себе дед, тот самый Абд иль-Мутталиб, но еще через несколько лет скончался и он. Заботу о ребенке взял на себя дядя с отцовской стороны Абу Талиб, человек достойный, но бедный. В течение почти 40 лет он всесторонне оберегал Мухаммада от различных опасностей — сначала бытовых, позднее, после начала проповеди пророка, родовых и военных. (Наградой за милосердие и долготерпение был Абу Талибу его сын, имам "Али, один из первых мусульман и великих имамов.)

Попав в дом дяди, Мухаммад сначала пас овец, а со временем своим отношением к работе, честностью и надежностью он завоевал доверие окружающих и получил имя Амин, то есть верный, хранитель, тот, с кем безопасно. Позднее племянник стал помогать дяде в торговых делах, а когда будущему пророку исполнилось 25 лет, его наняла для поездки в Сирию богатая и знатная женщина по имени Хадиджа — и с этого момента в судьбе Мухаммада наступает крутой перелом.

Поездка в Сирию оказалась удивительно удачной и привела к тому, что Хадиджа вышла за Мухаммада замуж. На момент женитьбы ему было 25 лет, а невесте — сорок. Они прожили вместе четверть века. Это была нелегкая — особенно после начала пророческой миссии, но очень счастливая семейная жизнь. Пока Хадиджа была жива, Мухаммад больше не брал себе жен. И даже после ее смерти столь сильно чтил ее память, что известны сетования по этому поводу Аиши, самой молодой и любимой жены пророка после Хадиджи.

О внешности первой жены Мухаммада практически нет сведений, но зато можно хорошо представить, как выглядел сам пророк. Вот что пишет о нем исламский историк и богослов Абу Джафар Мухаммад ат-Табари в своей книге "Всеобщая история": "Он был среднего роста, ни высоким, ни низким. Лицо у него было розовато-белое, глаза — темные, волосы — густые, блестящие, очень красивые. Лицо обрамляла борода. Длинные волосы ниспадали на плечи. Цветом они были черные. Временами волосы свободно ниспадали у него с головы, иногда он завязывал их в два или четыре пучка. К 62 годам у него практически не было седых волос. Нос у него был прямой, зубы редкие. Походка его была столь живой, что казалось, с каждым шагом он отрывается от земли, и вместе с тем движения его были столь легки, словно он не касался ее. Однако в походке его не было гордости, присущей сильным мира сего. В лице его было столько доброты, что нельзя было отвести глаз. Голодным было достаточно взглянуть на него, как они тотчас забывали о пище. Все видевшие его были единодушны в том, что никогда, ни раньше, ни позже, не встречали человека, беседа с которым была бы столь приятна". Все описания внешности пророка отмечают его удивительную мягкую улыбку. Однако есть разночтения о том, смеялся ли Мухаммад. Некоторые исследователи пишут, что "иногда он смеялся так, что видны были его коренные зубы", но это явно противоречит словам Аиши, сказавшей: "Мне никогда не доводилось видеть, чтобы посланник Аллаха смеялся во весь рот, открывая все свои зубы, потому что свой смех он всегда ограничивал улыбкой".

Так или иначе, можно сказать, чтопророк Мухаммад был приятным в простом общении человеком, а описание его внешности и подавно тяготеет к каноническому описанию праведников практически любой религии. Не будет лишним упомянуть и о том, что по многочисленным свидетельствам Мухаммад всегда довольствовался малым, не заботясь ни о пище, ни об удобствах своего жилища.

Кроме тяги к аскетизму, пророк Мухаммад был склонен к раздумьям и молитвенным созерцаниям, а множественные торговые поездки по разным странам привели к тому, что он всерьез задумался о язычестве, которое исповедовал в то время его народ. В одну из ночей, когда Мухаммад, по обыкновению удалившись от людей, предавался размышлениям и молитвам, и явился к нему впервые ангел Джабраил. Мухаммад оказался в растерянности, но верная Хадиджа, узнав о случившемся, отправилась для совета к своему родственнику Вараке ибн Науфелю, который был (что весьма интересно) одним из христианских богословов. Полученный ответ развеял сомнения: "Твой супруг на протяжении 40 лет был правдив во всем и честен. Ангел, явившийся ему, есть тот, который в свое время являлся Моисею и Иисусу. Мухаммаду будет нелегко. Если я доживу до тех дней, то помогу ему". Приняв откровение Аллаха, первые несколько лет Мухаммад практически не проповедовал новую религию, лишь Хадиджа и самые близкие родственники и друзья стали первыми, кто принял ислам.

С 613 года Мухаммад начинает проповедь. Вот как говорится об этом в Коране: "Провозгласи то, что тебе велено и отвернись от многобожников". Новая религия нашла не только сторонников, но и яростных противников — даже род пророка ополчился против него. Мухаммад и первые мусульмане подвергались яростным гонениям, так что проповедник решил, что пришло время первого переселения его последователей — так в 615 году состоялась первая хиджра (переселение) в Эфиопию. Сам пророк остался в Мекке, продолжая проповедь, однако его ждали испытания не только со стороны противников новой религии. В 619 году, который Мухаммад назвал годом печали, умер сначала его дядя, Абу Талиб, а затем, в месяц Рамадан, скончалась и Хадиджа.

Однако в этот год скорби пророк Мухаммад пережил и настоящую духовную радость: так называемое Ночное путешествие в Иерусалим. Мухаммад находился в Мекке, в состоянии между сном и бодрствованием, когда к нему вновь явился ангел Джабраил. Он призвал его вознестись к Аллаху, рассек грудь, вынул его сердце, омыл и вложил обратно. Затем пророк был перенесен в Иерусалим, в мечеть Аль"Акса, а потом был вознесен на Седьмое небо, откуда и пошло название этого дня: Мирадж (от арабского "лестница" или "вознесение").

Однако после небес всегда приходится возвращаться на землю — и возвращение не было исполнено радости. Лишившись поддержки дяди, Мухаммад оказался практически беззащитным перед воинственными курайшитами, однако он не оставил своей проповеди. Более того, в 621-м и 622-м годах племена Хазрадж и Аус поклялись почитать одного Аллаха и повиноваться его пророку (эти действия получили названия Первой и Второй клятвы в Акабе). Это привело к откровенным покушениям на жизнь Мухаммада, так что в сентябре 622 года пророк со второй женой Саудой бинт Заамой и последователями бежал в Ясриб, с тех пор получивший название Медины. Это бегство и стало началом мусульманского летоисчисления (лунного календаря) и называется Хиджрой.

Мухаммед, судя по сведениям, сообщаемым преданиями, исходящими от его современников, был среднего роста, плотно сложен, мускулист, с большими руками и ногами. В юности он обладал необыкновенной силой и крепостью, а к концу жизни проявлял склонность к тучности. Голову имел большую, прекрасной формы и отлично сидевшую на шее, выступавшей, как колонна, из его полной груди. Лоб у него был широкий и высокий, изборожденный вплоть до бровей жилами, надувавшимися всякий раз, когда он был возбужден или рассержен. Лицо его было продолговатое, выразительное, с резкими чертами; нос орлиный, глаза черные, окаймленные дугообразными, близко сходившимися бровями, рот широкий и выразительный; белые зубы, несколько редкие и неправильные; волосы черные, волнистые, ниспадавшие кудрями на плечи; борода длинная и густая.

В обращении он был спокоен и ровен, иногда допускал шутки, но обыкновенно был серьезен и полон достоинства, хотя улыбка его, как уверяют, была обворожительно приятна. Лицо его было более румяно, чем обыкновенно у арабов, и в минуты возбуждения и восторга сияло, что ученики объясняли сверхъестественным светом пророчества.

Его умственные качества, без сомнения, были незаурядны.

Он отличался быстротой соображения, хорошей памятью и живым воображением. Не получив почти никакого образования, он развил и обогатил свой ум тщательными наблюдениями и массой разнообразных познаний относительно различных религиозных систем, господствовавших в его время или известных с древности по преданию. Разговор его отличался важностью тона и обилием сентенций, обычных у арабов; воодушевляясь, Мухаммед становился красноречивым. Он обладал звучным, приятным голосом.

В пище он был умерен и даже воздержан, тщательно соблюдая все посты. Он не выносил наружного великолепия, этого предмета тщеславия ограниченных умов; но простота его одежды не была искусственная, а выражала его действительное пренебрежение к таким пустякам. Одежда его была иногда шерстяная, иногда полосатая бумажная, какую принято ткать в Йемене, и часто на ней встречались заплаты. На голове он носил чалму, по примеру будто бы ангелов, причем чалма обвивалась вокруг головы так, что один конец спускался и висел между плечами, ибо так, по его словам, носили ее и ангелы. Он запрещал чисто шелковые одежды. Точно так же им не допускались золотые кольца. Сам он имел серебряный перстень, служивший печатью. На внутренней стороне перстня вырезаны были слова: «Мухаммед, посланник Бога». Мухаммед отличался щепетильностью относительно чистоты и соблюдал частые омовения. В некоторых отношениях он был человек очень чувственный и часто повторял: «В мире есть две вещи, восхищающие меня: женщины и благовония. Они радуют мой взор и придают мне силы быть более ревностным в благоговении». Благодаря чистоплотности и употреблению духов и благовонных масел для смазывания волос получалось, вероятно, то приятное благоухание, которое ученики приписывали врожденному и сверхъестественному свойству его тела. Его слабость к женскому полу имела громадное влияние на все его дела. Уверяют, что в присутствии красивой женщины он постоянно гладил лоб и расправлял волосы, как бы из желания казаться интереснее.

Число его жен неизвестно. Абульфеда, наиболее осторожный из всех арабских историков, ограничивал число их пятнадцатью, хотя некоторые утверждали, что у него было двадцать пять жен. В момент смерти у него оставалось девять жен, и каждая обитала в отдельном здании близ мединской мечети. В оправдание того, что он имел больше жен, чем дозволял своим последователям, приводят его желание дать своему народу особенное племя пророков. Если таково было действительно его желание, то оно не осуществилось. Из детей одна только Фатима, жена Али, пережила отца, да и та умерла вскоре после его смерти, а из всего ее потомства лишь старший ее сын Хасан достиг престола халифов.

В своих отношениях пророк был справедлив и обращался одинаково и с друзьями, и с врагами, и с бедными, и с богатыми, и с сильными, и со слабыми - простой народ любил его за то, что он приветливо принимал каждого и внимательно выслушивал жалобы, с которыми обращались к нему.

Мухаммед по своей природе был раздражителен, но научился сдерживаться, так что даже в домашней жизни он был всегда добр и терпелив. «Я служила ему с восьмилетнего возраста, - говорила служанка Анаса, - и он никогда не бранил меня, хотя нередко мне случалось портить разные вещи».

Теперь невольно возникает вопрос: был ли он тем беспринципным самозванцем, каким его рисуют? Были ли все его видения и откровения сознательным обманом, а вся его система - сплетением лжи? Рассматривая этот вопрос, мы должны помнить, что Мухаммед неповинен во многих нелепостях, связанных с его именем. Многие из видений и откровений, передаваемых за полученные будто бы им, в действительности поддельны. Все чудеса, приписываемые ему, являются плодом фантазии ревнителей мусульманской веры. Он положительно и неоднократно отрицал все чудеса, кроме Корана, который, в силу его замечательных достоинств и того, каким способом он ниспосылался ему с неба, признавался Мухаммедом за величайшее чудо.

Письменные воспоминания о Мухаммеде полны извращений, а записанные по преданию нередко являются выдумками. Этим, бесспорно, увеличивается трудность ясно и справедливо разрешить вопрос об истинном характере пророка и образе его действий. История его, по-видимому, распадается на два резко отличающихся периода. В течение первого периода, вплоть до середины его жизни, мы не можем даже придумать достаточно сильного мотива для того бессмысленного и изумительного обмана, в котором его стараются обвинить. В самом деле, какие личные выгоды могли руководить им? Жажда богатства? Но благодаря его женитьбе на Хадидже он уже был достаточно богат, и в течение многих лет, предшествовавших его видениям, он не проявлял никакого желания увеличить свои средства. Желание известности? Но он уже пользовался известностью в родном городе как человек выдающегося ума и честности, а кроме того, он принадлежал к знаменитому племени курайшитов и даже к самой почетной ветви этого племени. Стремление к власти? Место охранителя Каабы и сопряженная с ним власть правителя священного города в течение многих поколений принадлежали членам его рода, а его положение давало ему полное право с уверенностью рассчитывать на этот выдающийся пост. Стремясь упразднить ту веру, в которой он воспитывался, Мухаммед тем самым подрывал в самом корне все эти преимущества. Прежняя вера служила источником богатства и знатности его семьи. Нападать на нее значило вызвать против себя ненависть родственников, негодование своих сограждан и ужас и ненависть соотечественников, поклонявшихся Каабе.

Были ли какие-нибудь внешние выгоды, которые могли бы в начале пророческой деятельности вознаградить за все жертвы и пленить Мухаммеда? Нет, наоборот: деятельность его началась с сомнения и втайне. В течение многих лет она не сопровождалась никаким материальным успехом. По мере того как учение становилось известно и пророк возвещал о своих откровениях, он все больше становился предметом насмешек, злобы, клеветы и, наконец, упорных преследований, разоривших его самого и его друзей, заставивших некоторых членов его семьи и многих его последователей искать убежище в чужих странах. В силу чего упорствовал бы он столько лет в обмане, подрывавшем все его земные блага, и притом в такой период жизни, когда уже было слишком поздно надеяться на возможность восстановить их снова?

За отсутствием достаточных эгоистических или материальных побудительных причин мы вынуждены дать иное объяснение поведению Мухаммеда в этот наиболее загадочный период его жизни. Мы можем предположить только одно: что в это время он сам верил в действительность своих снов или видений, верил тем более, что все его сомнения развивались ревностной и безусловно верившей ему Хадиджей и ловким Баракой.

Убедившись в своей Божественной миссии - идти и проповедовать новую веру, он соответственно этому объяснял и все свои последующие сны и представления, которые считал за указания Божественной воли, различными путями проявлявшейся ему. Мы находим его постоянно подверженным припадкам столбняка или экстаза при малейшем возбуждении или волнении, когда он легко мог воображать себя в общении с Богом, и действительно после таких припадков почти всегда следовали его откровения.

Общий характер его поведения вплоть до бегства из Мекки ясно обнаруживает, что он глубоко убежден был в своем посланничестве; яркий путь, который его восторженный дух пробивал сквозь путаницу верований и диких преданий, не лишен поражающего величия; это был путь к чистому и духовному поклонению единому истинному Богу взамен слепого идолопоклонства его детства.

Все, объявленные им части Корана, даже в том несвязном виде, в каком они дошли до нас, пройдя через различные руки, когда их первоначальная красота была, несомненно, омрачена, отличаются, однако, чистым и возвышенным характером, и от них веет не только религиозным, но и поэтическим вдохновением. Они указывают на то, что Мухаммед многое черпал из живых источников христианства, и если ему не удалось усвоить их во всей безукоризненной чистоте, то это потому только, что он заимствовал эту живую воду из надтреснутых цистерн и нечистых потоков, замутненных теми, которые должны были их охранять. Вера, проповедуемая им, была чище исповедуемой многими мнимыми христианами Аравии.

Таков наш взгляд на Мухаммеда и на его жизнь в течение первой половины его деятельности, когда он терпел преследования и всякие невзгоды в Мекке. Однако после бегства в Медину, когда вместо убежища и защиты, которых он только и искал и на которые и мог только рассчитывать, он встретил неожиданно почитание, слепое повиновение как властелину и очутился во главе могущественной, всевозрастающей и воинственной толпы последователей, в нем, как мы показали в предыдущих главах, произошла резкая перемена. С этого момента мирские страсти и мирские цели слишком часто становятся побудительными причинами его деятельности. Старое учение о долготерпении, прощении и страдании внезапно отбрасывается в сторону. Он становится мстителен к тем, кто гнал его, и проявляет жажду честолюбия. Начиная с этого времени его откровения так преднамеренны и так часто приноровлены к известным обстоятельствам, что мы невольно начинаем сомневаться в его искренности. Впрочем, необходимо помнить, что откровения не всегда записывались точно.

При этом мы не можем признать справедливость мнения, в силу которого Мухаммеду приписывают широкие замыслы и глубоко обдуманные планы завоеваний. Основатель ислама, бесспорно, был человек гениальный, обладавший сильной творческой фантазией, но нам кажется, что он в значительной степени действовал под влиянием минутных порывов и очень сильно подчинялся обстоятельствам. Его планы возникали по мере его успехов, а не наоборот: не успехи его являлись результатом его планов. Ему было сорок лет, когда он впервые возвестил свое учение. Затем он медлил год за годом, не проповедуя его никому, кроме членов своей семьи. К моменту бегства из Мекки прошло уже тринадцать лет со времени возвещения его миссии, и из богатого купца он превратился в разоренного изгнанника. Явившись в Медину, Мухаммед и не мечтал о мирской власти, а единственно желал только построить скромную мечеть, где мог бы проповедовать, и надеялся, что ему безнаказанно позволят это делать. Когда власть внезапно очутилась в его руках, он некоторое время пользовался ею для жалких набегов. Его военные планы разрастались вместе с увеличением возможностей, но их отнюдь нельзя считать искусными, а часто даже и успешными. Они не отличаются ни смелостью замысла, ни определенностью исполнения, но часто изменяются сообразно с мнениями воинственных вождей, приближенных к нему, а иногда даже и с внушениями людей ограниченных, нередко ложно направлявших его. Если бы Мухаммед действительно с самого начала лелеял мысль соединить все разрозненные и враждующие племена Аравии в одну нацию, он был бы одним из первых военных гениев; но мысль о широких завоеваниях, по-видимому, возникла у него впоследствии, как результат его успеха. Он возвестил «религию меча» и вызвал в хищных арабах страсть к грабежам; с этого момента он ринулся на путь завоеваний, который с непреодолимой стремительностью увлекал его все дальше и дальше. Фанатическое рвение, внушенное им своим последователям, значительно больше содействовало успеху, чем его военные знания; вера в его учение о предопределении вызывала победы вопреки всевозможным военным расчетам. При первых нерешительных шагах в роли пророка Мухаммед встретил поддержку в искусных советах своего ученого оракула Бараки, а в деле завоеваний имел при себе Омара, Халида и других пылких воинов, которые помогали ему направлять грозную силу, пробужденную им к деятельности.

Военные победы не породили в Мухаммеде ни гордости, ни тщеславия, как это неизбежно случилось бы, если бы он руководствовался эгоистическими целями. В период своего величайшего могущества он сохранил ту же простоту манер и внешности, как и в дни, когда ему приходилось испытывать всевозможные превратности судьбы. Он чуждался царских почестей, ему не нравилось даже, когда, входя к нему, кто-ни-будь выражал необычайные знаки уважения. Если он и жаждал всемирного господства, то господства веры; что же касается временной власти, возраставшей в его руках, то он пользовался ею без всякого тщеславия и не употребил ни малейшего усилия, чтоб сделать ее наследственной в своей семье.

Богатства, сыпавшиеся на него в виде военной дани и добычи, употреблялись на дела, содействовавшие победе веры, и на помощь бедным его последователям, причем часто его личная касса бывала истощена до последней монеты. Омар ибн аль-Харис утверждает, что у Мухаммеда после смерти не осталось ни одного золотого динария, ни одной серебряной драхмы, ни одного раба или рабыни, а только его седой мул Далдал, его оружие и земля, которые он завещал своим женам, детям и бедным. «Аллах, - говорит один арабский писатель, - предоставил ему ключи от всех богатств земных, но он отказался принять их».

Сколько бы земной примеси ни обнаруживалось в нем после того, как мирская власть досталась ему в руки, ранние влечения его духа всегда сказывались и возносили Мухаммеда над всем земным. Неправы те, кто пытается упрекнуть его в обмане, ибо трудно и даже невозможно примирить столь пламенное благочестие с душою, преданной неблагородным страстям и низким, земным интересам. Молитва, эта религиозная обязанность, предписываемая исламом, и это вернейшее средство хранить чистоту души, всегда соблюдалась им строго. Упование на Бога служило утешением и поддержкой ему во дни невзгод и испытаний. Айша передает, что однажды спросила его: «О пророк, разве никто не входит в рай, как только по милосердию Божию?» - «Никто, никто, никто», - отвечал он, повторяя эти слова задумчиво и с особенным ударением. «А ты, пророк, неужели и ты войдешь в рай, только если Бог смилуется над тобой?» Тогда Мухаммед, положив себе руку на голову, с особенной торжественностью произнес три раза: «И я не войду в рай, если Бог не осенит меня Своим милосердием!»

Когда Мухаммед в сильнейшей печали находился у смертного одра своего сына Ибрагима, покорность воле Божией сказывалась во всем, и надежда на то, что он сам скоро свидится с сыном в раю, служила ему утешением. Провожая останки Ибрагима, он перед страшным зрелищем могилы призывал дух сына твердо верить в единого Бога и в свою миссию как пророка. И в минуты, когда дыхание смерти уже касалось самого Мухаммеда, когда последние слова дрожали в его устах и никакие мирские заботы уже не могли руководить им, в его словах не было места обману - он был переполнен неизменным религиозным благочестием и верой в свою пророческую миссию.

Умственные видения, поразившие восторженный дух Мухаммеда на горе Хира, сопутствовали ему до самого конца земного поприща, до самого последнего дыхания.