Женевская конвенция 1929. Женевская конвенция «Об обращении с военнопленными

Эти правила обнаружили ряд недостатков и неточностей. Эти недостатки и неточности были частично преодолены путем специальных Соглашений, заключенных между воюющими сторонами в Берне в и 1918 году . В 1921 году на Женевской конференции Международного Красного Креста было выражено пожелание принять специальную конвенцию об обращении с военнопленными. Международный Красный Крест подготовил проект конвенции, который был представлен на Дипломатической конференции в Женеве в 1929 году. Конвенция не заменяла, но завершала и собирала воедино положения Гаагских правил. Наиболее важные нововведения состояли в запрещении репрессий и коллективных наказаний для военнопленных, правила организации работы военнопленных, назначение представителей и контроль со стороны держав-покровительниц

Общие положения

Статья 1: Делает прямые ссылки на статьи 1, 2 и 3 Гаагской конвенции о законах и обычаях войны на суше от 18 октября 1907 года, чтобы определить, кто является законными комбатантами и так квалифицировать военнопленных. В дополнение к комбатантам, определенных Гаагскими конвенциями, некоторые гражданские лица также определяются в разделе Конвенции, названном «Применение Конвенции к некоторым классам гражданских лиц».

Статьи 2, 3 и 4: Определяют военнопленных как заключенных державы, которая удерживает их, а не как заключенных того воинского подразделения, которое захватило военнопленных, оговаривают право военнопленных на уважение их личности и чести, оговаривают право женщин на обхождение, соответствующее их полу и не допускают различий в содержании между военнопленными, за исключением содержания военнопленных разных званий в разных условиях. Статья 4 особо возлагает материальное обеспечение военнопленных на пленившую сторону: «держава, взявшая военнопленных, обязана заботиться об их содержании». Положения данной статьи часто замалчиваются в различных исследованиях [каких? ] , имеющих цель оправдать гибель пленных и их ненадлежащее обеспечение питанием, одеждой, жильем и лечением, тем, что эти затраты не обеспечивались взносами соответствующего государства, в вооруженных силах которого служили плененные в момент пленения.

О взятии в плен

Статьи 5 и 6 рассказывают о правах военнопленных при их захвате в плен, о личных вещах, обмундировании и денежных средствах.

В Конвенции 1949 года были дополнительно внесены изменения чтобы определить права военнопленных в случае капитуляции, а не только во время боевых действий

Эвакуация и уведомление

Статьи 7 и 8 регулируют эвакуацию военнопленных из зоны боевых действий, продолжительность дневного марша и уведомление противника через справочные бюро

Лагеря военнопленных

Статьи 9 и 10 регулируют требования к помещениям, где содержатся военнопленные, запрещают содержание военнопленных вблизи зоны военных действий, в неблагоприятном климате, в антисанитарных или пожароопасных условиях.

Статьи 11, 12 и 13 устанавливают, что рацион питания военнопленных должен быть равен рациону питания военнослужащих на казарменном положении, разрешают готовить дополнительную пищу, если она доступна и запрещают наказания едой. Военнопленные могут привлекаться для работы на кухне. Должно быть налажено снабжение водой в достаточном количестве, разрешается курение табака. Снабжение одеждой лежит на стороне, которая держит военнопленных, должна быть обеспечена и её починка. Для работ должны быть предусмотрены спецкомбинезоны. В лагерях военнопленных должны быть лавки по торговле продуктами и предметами обихода.

Статьи 14 и 15 обязывают иметь лазареты в каждом лагере и предоставлять ежемесячный медосмотр и адекватное лечение, включая бесплатное протезирование.

Статьи 16 и 17 оговаривают свободу оправления религиозных обрядов, не нарушающих общественный порядок и поощрение спортивных и иных увлечений в лагере.

Статьи 18 и 19 определяют подчиненность ответственному офицеру, отдание чести и право на знаки различия.

Статьи 20-23 устанавливают денежное содержание, соответствующее званию, обслуживающий персонал из числа военнопленных, соответствующий званию, право на переводчиков или допросы на родном языке для военнопленного. Денежное содержание должно быть компенсировано после окончания военных действий содержащей военнопленного стороне той стороной, на службе которой находится военнопленный.

Статья 24 оговаривает право военнопленного пересылать оговоренную часть своих денежных средств родственникам.

Статьи 25 и 26 устанавливают ограничения на транспортировку раненных военнопленных, если это не требуется военной обстановкой. Военнопленные в случае перемещения в новый лагерь должны быть заранее уведомлены, имеют право взять с собой личные вещи и их новый почтовый адрес должен быть своевременно изменен.

Труд военнопленных

Статьями с 27-й по 34-ю устанавливается порядок труда военнопленных. Равный с местным населением трудовой день, один выходной в неделю, ответственность государства за работу у частных лиц, недопустимость тяжких для уровня развития военнопленного работ и использование военнопленных на опасных или угрожающих здоровью работах. Не допускается труд военнопленных на военных сооружениях или вообще имеющий отношение к военным действиям. Офицеры привлекаются к работам по их желанию. Труд военнопленного должен быть оплачен по тарифам и определена доля заработка, получаемого наличными.

Внешние связи

Статьями с 35-й по 41-ю оговаривается право военнопленных на получение и отправление писем, доверенностей, завещаний, телеграмм и посылок, порядок и нормы должны быть опубликованы при начале военных действий.

Отношения с властями

Статьи с 42-й по 67-ю описывают отношения военнопленных с органами власти, их право на жалобу на условия содержания, в том числе на незамедлительную жалобу представителям держав-покровительниц. При привлечении военнопленных к суду или ответственности их права и наказание должно определяться предусмотренной ответственностью для военнослужащих пленившей стороны, однако военнопленный не может быть лишен своего звания. Также репатриация военнопленного не может быть задержана в связи с наложенным на него дисциплинарным наказанием, это возможно только при судебном преследовании, о котором должна заблаговременно оповещаться сторона, которой служит военнопленный. Приговор немедленно сообщается державе-покровительнице, в случае смертного приговора он не приводится в действие как минимум 3 месяца после вынесения. Тридцатидневный арест - максимальное по сроку и санкциям дисциплинарное наказание, не может быть продлено и не может следовать одно за другим без минимального трехдневного перерыва.

Прекращение плена

Статьи с 68-й по 74-ю оговаривают, что тяжело раненные и тяжело больные обязаны быть отправлены в свою страну в тот момент, когда их положение будет допускать безопасную транспортировку. Оговаривают состав совместных медицинских комиссий, право на репатриацию пострадавших от несчастных случаев на работах, невозможность военной службы репатриированных и порядок оплаты транспортировки подлежащих репатриации или транспортировке в нейтральные страны.

Статья 75 устанавливает, что военнопленные должны быть репатриированы как можно скорее после заключения примирения между воюющими сторонами и если в соглашении о примирении судьба военнопленных не оговорена, стороны должны решить этот вопрос как можно скорее.

Статья 76 требует похорон с честью для умерших в плену, их могилы должны иметь все необходимые сведения и надлежаще содержаться.

О бюро помощи

В статьях с 77-й по 80-ю описывается порядок работы Бюро справок о военнопленных, порядок и частота обмена информацией воюющими сторонами, участие нейтральных стран и благотворительных организаций.

Отдельные категории гражданских лиц

Статья 81 оговаривает право отдельных категорий гражданских лиц, таких как маркитанты, поставщики, корреспонденты пользоваться при захвате неприятелем правами военнопленного, если у них имеются удостоверения личности от тех же частей.

Исполнение Конвенции

Статьи с 82-й по 97-ю описывают порядок выполнения и действия конвенции, устанавливают обязательность её исполнения для всех стран, подписавших конвенцию. Устанавливают порядок ознакомления военнопленных с текстом конвенции, порядок обмена переводами текста, порядок контроля исполнения конвенции державами-покровительницами, порядок разрешения противоречий, порядок ввода в действие конвенции после ратификации и недопустимость отказа от соблюдения конвенции в случае войны.

Государства-участники и государства-подписанты

53 страны подписали и ратифицировали Конвенцию . Страны, подписавшие и ратифицировавшие конвенцию, именуются государствами-участниками Конвенции (англ. State Parties ). Не все страны, участвовавшие во Второй мировой войне, подписали Конвенцию; в том числе, конвенцию не подписал СССР. Япония подписала Конвенцию, но не ратифицировала, являясь, таким образом, «государством-подписантом». Насчитывается 9 таких государств-подписантов .

СССР

СССР не подписывал Женевскую конвенцию о военнопленных. Этот факт получил широкую известность, так как его использовала для оправдания бесчеловечного обращения с пленными Германия:

Советский Союз не присоединился к соглашению от 27.VII.1929 г. относительно обращения с военнопленными. Вследствие этого мы не обязаны предоставлять советским военнопленным снабжение, которое бы соответствовало этому соглашению как по количеству, так и по качеству

Согласно документам, в 1929 году СССР подписал Конвенцию об улучшении участи раненых и больных в действующих армиях - одну из двух Женевских конвенций 1929 года, но не стал подписывать Конвенцию о военнопленных:

27 июля 1929 г. Женевская конференция выработала конвенцию о содержании военнопленных. Правительство СССР ни в составлении этой конвенции, ни в ее ратификации участия не приняло .

Вместо присоединения к Конвенции 19 марта 1931 г. ЦИК и СНК СССР приняли «Положение о военнопленных », в целом повторявшее Конвенцию, но обладающее и рядом различий. Советское правительство не считало нужным подписывать Конвенцию потому что присоединилось к Гаагской конференции, содержащей все важнейшие положения, что и Женевская. Отношения СССР и Германии (подписавшей Конвенцию и обязанной соблюдать положения Конвенции в любом случае) во время Второй мировой войны в отношении военнопленных отличались взаимоупреками и отсутствием конструктивности с обеих сторон. Только с 1943 года постепенно пошёл процесс обмена корреспонденцией военнопленных и другие улучшения положения военнопленных обеих сторон.

Популяризация неподписания Солженицыным

На самом деле, соблюдение конвенции не основано на принципе взаимности: «Если на случай войны одна из воюющих сторон окажется не участвующей в конвенции, тем не менее положения таковой остаются обязательными для всех воюющих, конвенцию подписавших».

Мнение Ю. Веремеева

Ю. Веремеев утверждал, что сведения о неучастии СССР в Женевской конвенции, являются недостоверными, правительство СССР 12.05.1930 г. объявило, что «СССР без каких-либо оговорок присоединяется к Женевской конвенции от 27 июля 1929 г.», для СССР конвенция является ратифицированной, согласно Конституции СССР 1922 г., с 25.08.1930 года.

Утверждение Ю. Веремеева считается фальсификацией : Веремеев исказил текст архивного документа, добавив всего одно слово, в результате чего текст оказался не «об улучшении участи раненых и больных в действующих армиях» (название действительно подписанной Конвенции) а «об улучшении участи военнопленных, раненых и больных в действующих армиях». Фальсификация довольно быстро была разоблачена, но до сих пор имеет хождение в интернете.

Дополнение к Конвенции от 27 мая 1929 года

См. также

Примечания

Ссылки

Текст Конвенции на английском языке на сайте Международного Красного Креста

Международное право

Общие положения

Правосубъектность

Территория

правовой режим
приобретение

Основным международными правовыми документами, определяющими режим военного плена, являются IV Гаагская конвенция, Женевская конвенция об обращении с военнопленными и Дополнительные протоколы I и II.

Режим военного плена представляет собой совокупность правовых норм, регулирующих правовое положение военнопленных. Военнопленный – это обезоруженный противник, временно находящийся во власти неприятельского государства, которое несет полную ответственность за его судьбу. Военнопленный не может считаться преступником за факт пленения.

Военнопленными считаются лица из состава регулярных и нерегулярных вооруженных сил, попавшие во власть неприятеля, т.е. комбатанты. Военнопленные находятся во власти правительства неприятельского государства, а не отдельных лиц или воинских частей, взявших их в плен. Государство пленения несет ответственность за обращение с военнопленными.

Статус военнопленных имеют следующие категории лиц:

– личный состав вооруженных сил;
– партизаны;
– личный состав ополчения и добровольческих отрядов;
– личный состав организованных движений сопротивления;
– стихийно восставшее население, если оно открыто берется за оружие и соблюдает законы и обычаи войны;
– лица из состава вооруженных сил, не принимающие непосредственного участия в боевых операциях (врачи, юристы, корреспонденты, обслуживающий персонал, т.е. некомбатанты);
– члены экипажей судов торгового флота и гражданской авиации (некомбатанты).

Военнопленные сохраняют свою правоспособность, которой они пользовались до захвата в плен. Ограничения правоспособности возможны только в той степени, в какой это требуют условия плена. Абсолютно запрещены убийства, пытки, научные и медицинские опыты, принуждение давать какие-либо сведения (военнопленный обязан назвать свои фамилию и имя, звание, дату рождения, личный номер), коллективные наказания за индивидуальные проступки. Индивидуальные дисциплинарные или уголовные наказания являются правомерными. Дисциплинарные взыскания не должны быть бесчеловечными, жестокими или опасными для здоровья. Взыскание за один проступок может быть наложено только один раз. За совершенные проступки военнопленного может судить только военный суд.

Военнопленные подчиняются законам, уставам и приказам, действующим в вооруженных силах государства пленения. Военнопленные должны размещаться в лагерях в условиях не менее благоприятных, чем условия, которыми пользуется армия противника, расположенная в этой местности. Интернированным лицам может быть запрещено выходить за пределы лагеря. К ним должен допускаться медицинский и духовный персонал. В плену сохраняется ношение знаков различия. Лагеря военнопленных находятся под ответственностью офицера регулярных вооруженных сил государства пленения.

К военнопленным нельзя применять акты насилия, запугивания и оскорбления. Военнопленные имеют право на уважение их личности и чести. К ним запрещено применять репрессалии. Любые незаконные акты со стороны государства пленения, приводящие к смерти военнопленного или угрожающие его здоровью, считаются серьезным нарушением конвенций. Запрещена дискриминация по признакам расы, национальности, вероисповедания, политических убеждений. Эти положения относятся и к участникам конфликтов немеждународного характера.

Военнопленные, за исключением лиц офицерского звания, могут привлекаться к принудительным работам, не имеющим военного характера (сельское хозяйство, торговая деятельность, домашние работы, стивидорные работы на транспорте). Военнопленные не могут быть лишены права на переписку с семьей. Они имеют право получать посылки с продуктами, одеждой и т.п.

Особой защитой пользуются лица в случае их ранения и болезни. В Женевских конвенциях и Дополнительном протоколе I предусмотрено, что воюющие стороны обязаны обеспечить оказание медицинской помощи и уход за ранеными и больными, попавшими в плен; их убийство и оставление без помощи запрещены. Санитарные формирования, медицинские учреждения, медицинский и духовный персонал, состоящие при вооруженных силах, пользуются неприкосновенностью, уважением и покровительством; не могут быть объектом военных действий и считаться военнопленными.

Побег из плена не считается уголовным преступлением и может подлежать только дисциплинарному наказанию (как по отношению к непосредственно попытавшемуся бежать военнопленному, так и по отношению к лицам, которые помогали ему). Военнопленные вправе выбирать из своей среды доверенных лиц, которые представляют их перед военными властями пленившего государства, перед представителями Державы-покровительницы и Красного Креста.

После окончания войны государство должно освободить и возвратить на родину всех военнопленных в порядке общей репатриации на основе специальных соглашений. Освобождение военнопленных происходит тотчас после прекращения военных действий, исключая привлеченных к уголовной ответственности за совершение международных преступлений. Положения о репатриации не распространяются также на тех военнопленных, которые осуждены по законам государства пленения.

В числе главных требований к Ираку после его разгрома в 1991 г. было требование о немедленном освобождении пленных, граждан третьих стран и передаче останков погибших. Обмен военнопленными неоднократно производился в бывшей Югославии, в Чечне, между Арменией и Азербайджаном.

Вплоть до конца 80-х гг. XX в. в СССР господствовал сталинский взгляд на военнопленных как на изменников Родины. Этим объясняется нерешенность вопроса о возвращении советских военнопленных из Афганистана; отказ предоставлять материальную помощь Международному комитету Красного Креста. В Назранских соглашениях по Чечне не было ни слова о возвращении военнопленных в Россию.

До сих пор действуют оговорки времен СССР (1949 г.) к ст. 10 первых трех Женевских конвенций и к ст. 11 IV Конвенции: "СССР не будет признавать законным обращение державы, во власти которой находятся раненые, больные или санитарный персонал (ст. 11 – военнопленные, раненые, больные, потерпевшие кораблекрушение, санитарный персонал, покровительствуемые лица), к нейтральному государству или гуманитарной организации с просьбой принять на себя функции, выполняемые Державой-покровительницей, если на это нет согласия правительства страны, гражданами которой являются покровительствуемые лица".

Воюющие стороны должны зарегистрировать данные, способствующие установлению личности военнопленных, раненых, больных и лиц, потерпевших кораблекрушение. Эти данные должны быть переданы в национальное справочное бюро по делам военнопленных для сообщения их в Центральное справочное агентство по делам военнопленных (специальная "краснокрестная" МНПО). Агентство занимается сбором информации о раненых, больных и военнопленных и способствует возвращению их на родину.

Жертвы войны – это лица, которые не принимают непосредственного участия в военных действиях или прекратили такое участие. Жертвами войны считаются следующие категории лиц: раненые и больные; военнопленные; лица, потерпевшие кораблекрушение, из состава вооруженных сил па море; гражданское население, в том числе на оккупированной территории. Их правовой статус определен в I Женевской конвенции об улучшении участи раненых и больных в действующей армии и в III Женевской конвенции об улучшении участи раненых, больных и лиц, потерпевших кораблекрушение, из состава вооруженных сил на море.

Ранеными и больными в целях предоставления международно-правовой защиты считаются гражданские лица и военнослужащие, находящиеся в районе вооруженного конфликта, которые вследствие ранения, травмы, болезни, другого физического расстройства или инвалидности нуждаются в медицинской помощи и воздерживаются от любых враждебных действий. К ним относятся также роженицы, новорожденные, немощные и беременные женщины. Гражданские лица и военнослужащие, которые подвергаются опасности на море в результате несчастного случая с судном или летательным аппаратом и которые воздерживаются от любых враждебных действий, считаются потерпевшими кораблекрушение.

Ранеными и больными могут быть как комбатанты, так и гражданские лица, которые нуждаются в медицинской помощи. Им в максимально возможной степени и кратчайшие сроки должна быть предоставлена медицинская помощь. В отношении раненых и больных запрещено:

– посягательство на их жизнь и физическую неприкосновенность;
– взятие их в качестве заложников;
– посягательство на их человеческое достоинство;
– осуждение и наказание без предварительного судебного решения.

Запрещено добивать или истреблять раненых и больных; преднамеренно оставлять их без медицинской помощи; умышленно создавать условия для их заражения; подвергать (даже с согласия этих лиц) физическим увечьям, медицинским, биологическим или научным экспериментам, удалению тканей или органов для пересадки (кроме случаев, когда это оправдано состоянием здоровья лица и соответствует общепринятым медицинским нормам). Раненые и больные вправе отказаться от любой хирургической операции. Воюющая сторона, вынужденная оставить неприятелю раненых и больных, обязана оставить вместе с ними часть всего санитарного персонала и снаряжения для ухода за ними.

Воюющие стороны обязаны заключать соглашения о перемирии, прекращении огня или специальные соглашения, чтобы подобрать раненых и больных, оставшихся на поле боя; транспортировать их и произвести обмен; эвакуировать раненых и больных; разрешать местному населению (на море – капитанам нейтральных торговых судов и яхт) подбирать раненых и больных, ухаживать за ними независимо от их национальности.

Воюющие стороны обязаны разрешать военным кораблям и летательным аппаратам нейтральных государств подбирать раненых, больных и потерпевших кораблекрушение, принимая при этом меры, чтобы такие лица не могли снова принять участие в военных действиях. Стороны обязаны разрешать госпитальным судам противника покидать захваченные порты, не нападать на постоянные санитарные учреждения и подвижные санитарные формирования.

Раненые и больные воюющей армии, попавшие во власть неприятеля, считаются военнопленными, и к ним должен применяться статус военного плена. Во всякое время (особенно после боя) воюющие стороны должны принять все возможные меры, чтобы разыскать и подобрать раненых и больных. Не допускается ограбление мертвых (мародерство). Лица, виновные в умышленном нарушении норм о защите жертв войны, являются военными преступниками и подлежат уголовному наказанию.

Под этим понятием подразумевается целый ряд соглашений, включая четыре конвенции и три дополнительных протокола, подписанные в течение длительного периода времени вплоть до 2005 г. Все они в той или иной степени касаются различных аспектов международного гуманитарного права. Нас интересуют документы, принятые до начала Второй мировой войны. В августе 1864 г. 12 государств, присутствовавших на дипломатической конференции в Женеве, ввели известную нам символику Красного Креста и подписали «Женевскую конвенцию об улучшении участи раненых солдат на поле боя». Россия в работе данной конференции участия не принимала, но подписала конвенцию в 1867 г. Германию в ее современном понятии на конференции представляли отдельные государства: Баден, Гессен, Пруссия и Вюртемберг. Германская империя, как новое государственное образование, основанное в 1871 г., подписала соглашение лишь в 1907 г., что было связано с затяжками в ратификации отдельными субъектами, в основном по причине трений между Австрией и Пруссией. В короткий срок после подписания конвенции в научном мире Европы появились публикации с критикой положений соглашения с точки зрения его догматизма и несоответствии современным условиям. В 1906 г. первая Женевская конвенция была переработана и принята в измененной редакции. Крайне важным изменением была отмена прежней поправки, предписывавшей соблюдение условий конвенции только странами-подписантами. Данные изменения были также одобрены Германией и Россией. Первая Женевская конвенция в редакции 1906 г. использовалась для разработки текста Гаагской конвенции 1907 г., что позволяет говорить об общей гуманитарно-правовой базе двух международных соглашений.

ADN-ZB/Archiv
II. Weltkrieg 1939-1945
An der Front im Süden der Sowjetunion; Juli 1942
Gefangene Rotarmisten müssen ihren Durst an einem Tümpel stillen.
Aufnahme: Gehrmann

В июле 1929 г. в Женеве были подписаны три новых соглашения гуманитарного права: «Об улучшении участи раненых и больных в действующих армиях» (модернизированный вариант соответствующего соглашения 1864/1906 гг.), «Об улучшении участи раненых, больных и жертв кораблекрушения в Военно-морском флоте» и, наконец, «Об обращении с военнопленными».
Новый международный акт касательно гуманного обращения с пленными военнослужащими противника состоял из 97 статей и был заметно объемнее Гаагского документа 1907 г. Непосредственно в ст. 1 говорилось о том, что положения данного соглашения распространяются на лиц, перечисленных в ст. 1, 2 и 3 Гаагского соглашения 1907 г. В ст. 89 присутствовала прямая ссылка на Гаагские конвенции 1899 и 1907 гг. Основные положения и нововведения данного документа:

Ст. 2 подчеркивала, что военнопленные находятся во власти неприятельской державы, но отнюдь не отдельной воинской части, взявшей их в плен. С ними необходимо постоянно обходиться человечно, защищать от насилия, оскорблений и любопытства толпы. Статья запрещала репрессии по отношению к ним.

Ст. 3 впервые говорила об особом обращении с пленными женщинами («в соответствии их полу»).

Ст. 4 строго регламентировала, в каких случаях возможно различное содержание военнопленных, что являлось значительным уточнением в сравнении с 1907 г.

Ст. 5 запрещала оскорбления, издевательства и угрозы, если пленный отказывается сообщать сведения военного характера.

Ст. 10 предусматривала гарантии для гигиены, здоровья, отопления и освещения в зданиях для размещения военнопленных.

Площадь помещений и индивидуальное пространство в распоряжении военнопленного должны были быть не меньше, чем у солдата державы, в руках которой находился пленный.

Авторы конвенции зафиксировали в ней важное новшество в сравнении с Гаагским соглашением 1907 г. Ст. 82 гласила: «Если на случай войны одна из воюющих сторон окажется не участвующей в конвенции, тем не менее, положения таковой остаются обязательными для всех воюющих, конвенцию подписавших».

Соглашение «Об обращении с военнопленными» подписали и ратифицировали 47 государств. Германия подписала данное соглашение непосредственно на конференции. В 1934 г. документ был ратифицирован и получил в Германии наивысший юридический статус «имперского закона». Советский Союз не принимал участие в работе конференции и, соответственно, не подписал данное соглашение.

Причины неподписания Женевской конвенции СССР

Причины неподписания Женевской конвенции «Об обращении с военнопленными» со стороны СССР считаются в историографии доказанными. А. Шнеер указывает: «Одной из причин, по которым Советский Союз не подписал Женевскую конвенцию в целом, было несогласие с разделением пленных по национальному признаку. По мнению руководителей СССР, это положение противоречило принципам интернационализма». Однозначный ответ на вопрос дает Заключение консультанта Малицкого по проекту постановления ЦИК и СНК СССР «Положение о военнопленных» от 27.03.1931 г. Данный документ возник после принятия ЦИК и СНК СССР Постановления № 46 об утверждении проекта постановления ЦИК и СНК СССР «Положение о военнопленных» от 19.03.1931 г., т.е. национального законодательства из 45 статей о гуманном обращении с военнопленными. Малицкий перечисляет отличия советского «Положения» от Женевской конвенции 1929 г.

Все отличия между национальным советским и международным правовыми актами в этой области находились в идеологической плоскости. Неравноправное положение солдат и офицеров, денщичество и ограниченные функции коллективных представительств военнопленных (лагерных комитетов) противоречили основополагающим господствующим установкам в СССР. Следовательно, Женевское соглашение «Об обращении с военнопленными» не могло быть подписано от имени Советского Правительства.

Дальнейшее сравнение двух документов показывает, что Москва давала военнопленным возможность при их желании не работать вовсе (ст. 34 Положения 1931 г.), намеревалась подчеркнуть верховенство советских законов на территории лагеря (ст. 8.), но вместе с тем не препятствовала отправлению религиозных культов в случае отсутствия помех распорядку лагеря (ст. 13), хотя в начале 1930-х гг. в СССР продолжала действовать идеология воинствующего атеизма. Также обращает на себя внимание лаконичность формулировок. В целом, сравнительный анализ двух документов позволяет сделать вывод, что основные права военнопленных были в одинаковом ключе и с идентичным содержанием прописаны как в Женевской конвенции «Об обращении с военнопленными» 1929 г., так и в Постановлении ЦИК и СНК СССР «Положение о военнопленных» 1931. Однако существенным недостатком советского законодательного акта был его национальный статус, что препятствовало норме обязательного выполнения данных предписаний армиями других государств мира по отношению к пленным военнослужащим РККА.

В августе 1931 г. в декларации главы НКИД М. Литвинова Москва объявила о своем присоединении к одной из трех конвенций, утвержденных в 1929 г. в Женеве, «Об улучшении участи раненых и больных в действующих армиях», причем решение ЦИК датируется маем 1930 г. Факт присоединения СССР к данной конвенции подтверждают иностранные источники, к примеру, об этом говорится в ратификационном документе Австрии и в комментариях к международному гуманитарному праву, размещенных в базе законодательных актов ведомства федерального канцлера Австрии. Соглашение состояло из 39 статей. Оно предписывало обращаться человечно с ранеными и больными вне зависимости от их гражданства и принадлежность к определенной воюющей армии (ст. 1), а в ст. 2 особо подчеркивался характер отношения к раненым военнопленным: с применением общего международного права.

Нацистский подход

Нацистская Германия еще до первого выстрела на германо-советской границе провозгласила расовый и «цивилизационный» характер будущей войны против СССР. Принятая вермахтом в 1938 г. «Инструкция касательно военнопленных» GDv 38/2, которая, в общем и целом, соответствовала положениям Женевской конвенции, была неактуальной для новой военной кампании. Позиция официального Берлина касательно будущего обращения с пленными солдатами и офицерами РККА была озвучена Гитлером еще 30.03.1941 г. в выступлении перед германским генералитетом: «Большевистский враг и до, и после (пленения – Д.С.) не является товарищем». Давно опубликованы и широко известны распоряжение начальника OKВ/AВA генерала Г. Рейнеке, которому подчинялось и ведомство по делам военнопленных, от 16.06.1941 г. и его приказ №3058/41 с прилагаемой «Памяткой по охране советских военнопленных» от 08.09.1941 г. В этих документах командование вермахта открыто предписывало обращаться с пленными военнослужащими Красной Армии в четком противоречии с положениями Гаагской и Женевской конвенций. Наконец, в приказе ОКВ и ОКХ от 21.10.1941 г. за подписью генерал-квартирмейстера Э. Вагнера было прямо заявлено о несоблюдении Женевского соглашения 1929 г. в отношении советских военнопленных: «…7. Советский Союз не присоединился к соглашению об обращении с военнопленными от 27 июня 1929 г. По этой причине с нашей стороны нет обязательств обеспечивать советских военнопленных установленным этим соглашением количеством продовольствия и предусмотренной квотой (…) Неработающие советские военнопленные могут умирать от голода».

К. Штрайт, наиболее крупный специалист по исследованию пребывания советских солдат и офицеров в немецком плену, резюмирует: «Оно (германское руководство – Д.С.) не хотело подчинять себя каким-либо ограничениям ни в методах ведения войны, ни в отношении к советским военнопленным, ни в оккупационной политике». Не менее значимым фактором, определявшим судьбу советских военнопленных, было желание руководство Германии расходовать минимальное количество ресурсов на поддержание жизни пленных. Доминирующим было снабжение вермахта за счет продовольственных запасов оккупированных территорий, что предусматривалось планом «Барбаросса», а также использование советских военнопленных в качестве бесплатной рабочей силы, заменявшей призванных на фронт немцев.

На практике в 1941-1945 гг. советские военнопленные голодали, находились в неприспособленных для жизни условиях, вплоть до земляных нор, сталкивались с массовым нарушением санитарно-гигиенических норм. После пленения военнослужащие РККА и советские партизаны принуждались к разглашению сведений военного характера, в том числе с применением угроз и пыток. Согласно ряду приказов определенные категории советских военнопленных (евреи, партработники, комиссары, нередко и офицеры) подлежали «селекции» и расстрелу. В прифронтовой полосе германских армий, во время пеших маршей и в «дулагах» раненые и ослабевшие военнопленные казнились охраной на месте. Медобслуживание в лагерях было минимальным. Раненые и больные пленные не освобождались от транспортировки в другие лагеря, в том числе и на территории Германии, без военной необходимости. Советские пленные привлекались к принудительному труду в военной промышленности «Рейха», работали без выходных. Практически во всех индустриальных отраслях (металлообработка, химическая и горная промышленность, железнодорожный сектор, погрузочные работы) советским пленным приходилось работать в условиях, вредных здоровью; нормы технической безопасности не соблюдались. Приговоры в отношении «провинившихся» советских военнопленных приводились в исполнение «на скорую руку», следствие и суд были скорее исключением, чем правилом. В каждом лагере существовал карцер либо иное изолированное место строго содержания. В отношении пленных советских военнослужащих повсеместно применялись телесные наказания, например, за невыход на работу (даже в случае болезни либо физической невыполнимости действий) или за отказ вступать в РОА и другие коллаборационистские формирования. Советские военнопленные нередко направлялись в стационарные места заключения, не предназначенные для их содержания в смысле международного права, например, в тюрьмы гестапо и в концлагеря под юрисдикцией СС. За небольшим исключением советские пленные не имели возможности отправлять корреспонденцию на родину. Ни государственные структуры СССР, ни семьи не знали об их местонахождении. Об удовлетворении культурных и религиозных потребностей не могло быть и речи, за исключением подвижнической деятельности отдельных представителей церкви, что, впрочем, разрешалось нацистами лишь в пропагандистских целях, на оккупированной территории и в короткий период. Военнопленные-женщины подвергались насилию и издевательствам. Таким образом, вермахт и руководство Германии сознательно и целенаправленно нарушали большинство положений Гаагской и Женевской конвенций.

Попытки СССР улучшить положение военнопленных

Для советского руководства внезапными стали не только само нападение вермахта на СССР, но и трагические неудачи первых дней и недель войны, и, как следствие положения на фронте, большое количество пленных. Военные действия означали разрыв дипломатических отношений, а, следовательно, и прямых контактов между Москвой и Берлином. Первой реакция на создавшуюся ситуацию стало принятие СНК СССР нового «Постановления о военнопленных» № 1798-800с от 01.07.1941 г. Оно вступило в действие вместе с приказом НКВД СССР № 0342 от 21.07.1941 г. Постановление состояло из семи глав: общие положения, эвакуация военнопленных, размещение военнопленных и их правовой статус, уголовная и дисциплинарная ответственность военнопленных, справочные сведения и помощь военнопленным. Новые правила предусматривали тесное сотрудничество с Международным комитетом Красного Креста. Содержательная часть постановления соответствовала Гаагской и Женевской конвенциям. Форма постановления во многом повторяла структуру этих документов.

17.07.1941 г. Кремль обратился к правительству Швеции с нотой, в которой выразил готовность соблюдать Гаагскую конвенцию 1907 г. на условиях взаимности со стороны Германии. По мнению Штрайта, «Советский Союз, объявив для себя обязательным соглашение, подписанное царским правительством, завершил процесс своего присоединения к Гаагской конвенции». Германия отклонила эту ноту 25.08.1941 г. Доказательством серьезных намерений Москвы является следующий документ, редко цитируемый в российской литературе: «Телеграмма из Москвы 8 августа 1941 г. господину Хуберу, президенту Комитета Международного Красного Креста, Женева. В ответ на Вашу (ноту) № 7162 НКИД СССР по указанию Советского правительства имеет честь сообщить, что Советское правительство своей нотой от 17 июля уже заявило правительству Швеции, представляющей интересы Германии в СССР: Советский Союз считает для себя обязательным соблюдать перечисленные в IV. Гаагской конвенции от 18 октября 1907 г. правила ведения войны касательно законов и обычаев сухопутной войны, при обязательном условии соблюдения указанных правил Германией и ее союзниками. Советское правительство согласно с обменом информацией о раненых и больных военнопленных, как это предусмотрено ст. 14 в приложении к названной конвенции и ст. 4 Женевской конвенции от 26 июля 1929 г. «Об улучшении участи раненых и больных в действующих армиях». Вышинский, заместитель народного комиссара иностранных дел».

Следующие ноты протеста за подписью В. Молотова последовали 25.11.1941 г. и 27.04.1942 г. НКИД СССР в ноте от 25.11.1941 г., фигурировавшей на Нюрнбергском процессе в качестве документа «СССР-51», приводил конкретные примеры негуманного и жестокого обращения нацистов с советскими военнопленными. Глава 6 этого документа называлась «Истребление советских военнопленных». Данная нота свидетельствует об отсутствия замалчивания проблемы со стороны Кремля и противоречит тезису о якобы «равнодушии Сталина» к судьбам советских военнопленных. На этом попытки косвенных обращений к германскому правительству, по существу, были прекращены.

Выводы

На основании фактов, изложенных в статье, можно сделать следующие выводы:

1. К моменту начала Великой Отечественной войны в международном гуманитарном праве были четко прописаны условия гуманного обращения с военнопленными.

2. Советская сторона признавала Гаагскую конвенцию 1907 г. Даже если не рассматривать указ ВЦИК 1918 г. как признание сего документа, ноты от 17.07.1941 г., 25.11.1941 г. и 27.04.1942 г. не оставляют никаких сомнений в однозначности обязательств Москвы.

3. Женевская конвенция 1929 г. содержала обязательства воющей стороны соблюдать условия соглашения в отношении военнослужащих армии противника, не подписавшего конвенцию.

4. Национальное советское гуманитарное право в отношении военнопленных противника 1931 и 1941 гг. соответствовало Гаагским и Женевским конвенциям.

5. Нацистская Германия после 22.06.1941 г. продолжала быть связанной обязательствами международного гуманитарного права. Она намеренно отказалась соблюдать их в отношении советских военнопленных, что было зафиксировано документально и реализовывалось на практике. Причины отказа были идеологического, военного и экономического характера. Берлин систематически нарушал и Женевскую конвенцию «Об улучшении участи раненых и больных в действующих армиях», которую еще до войны признали обе стороны.

6. Проблематично определить, являлись ли «достаточными» попытки Москвы облегчить судьбу своих граждан в нацистском плену. Значительную роль сыграла неготовность Германии окончательно и бесповоротно признать нормы международного гуманитарного права по отношению к советским военнопленным. Длительный и безуспешный переговорный процесс вызвал у Москвы скепсис касательно возможности МККК серьезно повлиять на ситуацию. Негативно необходимо оценить излишнюю подозрительность советского руководства, ее готовность любой ценой оградить себя «от вмешательства во внутренние дела» со стороны «капиталистов», а также нежелание по ортодоксально- идеологическим причинам признать Женевскую конвенцию полностью. Тем не менее, сомнительно, что дальнейшие усилия наладить контакт с руководством Германии через посреднические государства и структуры привели бы к успеху.

7. В условиях череды военных поражений 1941-1942 гг. и тотального характера войны советское руководство имело крайне ограниченные возможности влиять на положение своих граждан в плену. К числу таких возможностей относились ноты протеста и заявления в адрес Международного Красного Креста и правительств нейтральных государств. Это реализовывалось на практике. Иных рычагов влияния на судьбу пленного советского солдата с момента пленения и до момента освобождения у Москвы не было.

Данная электронная публикация является сокращенным вариантом статьи: Стратиевский Д. Советские военнопленные Второй мировой и гуманитарное право. Могла ли Москва спасти своих граждан? // Журнал российских и восточноевропейских исследований. 2014. № 1(5). С. 79-90. Ознакомится с полным текстом статьи можно .

Дмитрий Стратиевский

Доктор истории, магистр политологии, зам. директора Берлинского центра изучения Восточной Европы (Германия)

Военнопленными являются комбатанты одной из участвующих в конфликте сторон, попавшие во власть неприятеля во время международного вооруженного конфликта . Причем, согласно Конвенции, военнопленные находятся во власти неприятельского государства, а не отдельных лиц или воинских частей . Поэтому независимо от ответственности конкретных должностных лиц, государство несет полную ответственность за обращение с военнопленными.

Военнопленный на допросе обязан сообщить только свои фамилию, имя и звание, дату рождения и личный номер. Принуждать его давать какие-то иные сведения запрещается. Пытки, репрессалии или другое жестокое обращение с военнопленными рассматриваются как военные преступления.

В возможно более короткий срок военнопленных следует перевезти в безопасное место, условия размещения в котором должны быть не менее благоприятными, чем условия, которыми пользуются войска держащей в плену Державы, расположенные в той же местности. Если же люди попадают в плен при необычных условиях военных действий, при которых невозможна их нормальная эвакуация, они должны быть освобождены, и для обеспечения их безопасности принимаются все возможные меры предосторожности.

Во время плена военнопленные сохраняют свой статус военнослужащих; внешне это проявляется в том, что им разрешено носить свою форменную одежду и знаки отличия, пленные солдаты подчиняются пленным офицерам.

На военнопленных распространяются законы и уставы, действующие в вооруженных силах держащей в плену державы. В соответствии с законом в случае противоправных действий к ним могут быть применены судебные или дисциплинарные меры. При этом статья об общей снисходительности защищает военнопленных от чрезмерно суровой интерпретации законов и постановлений.

Военнопленный, который пытался бежать, но оказался пойманным, подлежит за это деяние только дисциплинарному взысканию. Если военнопленный осуществил удачный побег, например, присоединился к вооруженным силам своей страны, но впоследствии снова попал в плен, он не подвергается никакому наказанию за побег.

Держащая в плену держава должна бесплатно снабжать военнопленных водой и качественной пищей в достаточном количестве, предоставлять им необходимую одежду и медицинскую помощь, обязана принимать все меры гигиены, необходимые для поддержания здоровья военнопленных.

Военнопленным предоставляется полная свобода для выполнения обрядов их религии, при условии соблюдения ими дисциплинарного порядка, предписанного военными властями.

Держащая в плену держава должна поощрять интеллектуальную, просветительскую и спортивную активность военнопленных, а также активность по организации развлечений; она должна принять для этого все необходимые меры путем предоставления в их распоряжение соответствующих помещений и необходимого инвентаря.

Согласно Конвенции, военнопленным должна быть разрешена переписка с родственниками (письма и карточки обычно посылаются через Центральное агентство по розыску МККК). Пленные также имеют право на получение посылок с гуманитарной помощью.

Текст Третьей Женевской конвенции должен быть вывешен в лагере на языке военнопленных в тех местах, где все могут его прочесть.

Военнопленные с хорошим состоянием здоровья могут привлекаться к работам, но не связанным с ведением боевых действий. Использовать пленных на опасных и вредных для здоровья работах можно только в добровольном порядке (специально указано, что удаление мин является опасной работой). Принуждать к работе пленных офицеров запрещается.

Контролировать условия содержания военнопленных и обращение с ними, согласно Конвенции, уполномочены представители Держав-Покровительниц или делегаты МККК, обладающие такими же правами (Держава-Покровительница нейтральное государство, которое с согласия конфликтующих сторон оказывает содействие и осуществляет контроль за соблюдением гуманитарных норм на территории одной из сторон, представляя интересы другой стороны).

Военнопленные должны быть освобождены и репатриированы на родину сразу же после прекращения боевых действий . При этом поощряется обмен военнопленными еще в ходе вооруженного конфликта. Что касается тяжелораненых и тяжелобольных военнопленных, они должны быть репатриированы, как только это позволит их физическое состояние.

Нормы Женевской конвенции об обращении с военнопленными впоследствии были несколько уточнены и дополнены в Первом Дополнительном протоколе 1977.

Знакомство с этими нормами зачастую вызывает у студентов саркастическую усмешку: что это, мол, за плен такой интересный не плен, а санаторно-курортное лечение; и где это в условиях реальной войны пленные содержатся в таких тепличных условиях!? Нужно помнить, что содержание в плену ни в коей мере не является формой наказания ! Ведь еще Руссо сформулировал принцип, по которому солдаты противника, прекратившие принимать участие в войне, являются уже не врагами, а людьми, заслуживающими гуманного обращения ! И цивилизованные государства в ходе боевых действий, как правило, стараются соблюдать положения гуманитарного права. Другое дело, что войны все больше смещаются в страны третьего мира, где представители враждующих группировок зачастую оказываются незнакомы с нормами МГП и идеями Руссо.

Резюме.

В третьей Женевской конвенции 1949 г. подробно прописаны права и обязанности как военнопленных, так и держащей в плену державы. Но суть Конвенции можно выразить одной фразой: С военнопленными следует всегда обращаться гуманно.

Условия размещения военнопленных должны быть не менее благоприятными, чем условия, которыми пользуются войска держащей в плену державы, расположенные в той же местности. На военнопленных распространяются законы и уставы, действующие в вооруженных силах держащей в плену державы. Эта держащая должна бесплатно снабжать военнопленных водой и качественной пищей в достаточном количестве, предоставлять им необходимую одежду и медицинскую помощь, обязана принимать все меры гигиены, необходимые для поддержания здоровья военнопленных. Согласно Конвенции, военнопленным должна быть разрешена переписка с родственниками (письма и карточки обычно посылаются через Центральное агентство по розыску МККК). Пленные также имеют право на получение посылок с гуманитарной помощью.

Во время Второй мировой войны миллионы советских военнопленных погибли в немецких концлагерях из-за того, что фашистская Германия проводила по отношению к ним, как и ко всему русскому народу, политику геноцида. После войны гитлеровские палачи оправдывали зверское отношение к советским людям тем, что СССР не подписал Женевскую конвенцию о военнопленных. Хотя никто не мешал немцам соблюдать в отношении советских пленных ее принципы. Более того, и сейчас находятся историки, в том числе и в России, которые цинично провозглашают, что в гибели наших соотечественников в немецких лагерях виноват вовсе не Гитлер и его последователи, уморившие голодом, расстрелявшие, лишившие медицинской помощи попавших в плен, то есть, фактически денонсировавший Женевскую конвенцию, а Сталин, отказавшийся ее подписать. По сути, эти историки повторяют геббельсовскую пропаганду. Целью этой книги является разоблачение этой старой но живучей лжи и восстановление исторической истины.

Конвенция об обращении с военнопленными

В тот же самый день 1929 года (29 июля) была подписана еще одна конвенция. А именно конвенция об обращении с военнопленными.

Конвенция по раненым и больным в основном посвящена вопросам обращения с ранеными и больными солдатами противника и его медицинским персоналом, а вот вторая охватывает вообще всех солдат и офицеров, оказавшихся во власти противника.

Должен сразу предупредить, что сегодня эта конвенция уже не действует. Ей на смену в 1949 году пришла другая Женевская конвенция о пленных. Так что конвенция 1929 года теперь представляет лишь исторический интерес. Ее нужно принимать во внимание, лишь рассматривая события двадцатых-сороковых годов XX века.

Впрочем, и конвенцию 1949 года ныне тоже стоит рассматривать л ишь как исторический документ, хотя юридически ее никто не отменял и ни одна страна свою подпись под ней не отзывала.

Сегодня США и их натовские союзники на эту конвенцию, как, впрочем, и на любые другие акты международного права смотрят с презрением, и ни в коей мере не считают их для себя обязательными. Америка считает себя превыше всех юридических норм международного права (если это не касается юридических прав ее граждан), полагая при этом, что нормы американского законодательства обязательны для всего мира.

На смену древнему германскому лозунгу «Deutschland ?ber alles» нынче пришло правило для всего мира – «USA ?ber alles». Янки полагают, что в плен теперь будут попадать лишь те, кто не согласился считать американцев своими господами, поэтому любые конвенции ни к чему. Как Америка скажет, так и будет.

Но история это единственный инструмент, позволяющий заглянуть в будущее, вглядевшись в прошлое. А поэтому стоит ворошить пыль веков. Только исходя из этого, я и предлагаю заняться изучением и анализом конвенции 1929 года, не надеясь, впрочем, вразумить апологетов новой империи напоминанием о том, чем закончил Третий рейх, а до него Наполеон, а еще раньше Римская империя, а еще раньше… Та же история свидетельствует, что печальные финалы тех, кто в прошлом рвался к мировому господству, ничему не учили владык новых империй. Всякий раз они полагали, что учтут ошибки своих предшественников и не повторят их. Ну что ж, посмотрим.

Рамки настоящей книги не позволяют полно и развернуто комментировать конвенцию. Для этого пришлось бы написать отдельную книгу.

Поэтому, остановимся лишь на отдельных моментах, наиболее упоминаемых в историческом обороте, и вокруг которых больше всего накручено лжи и передергиваний, которые начал еще приснопамятный доктор Й. Геббельс, и которые сегодня активно муссируют современные российские «демократические» историки в своем неуемном стремлении выполнить социальный заказ власть предержащих. А именно – «разоблачить преступления сталинского режима», а, по сути дела, просто опорочить весь советский период истории России, а заодно и всю историю России.

Говорят, что деньги не пахнут. Неправда. Для торгующих российским национальным достоинством аромат долларовых купюр слаще французских духов. Он им настолько туманит голову, что превращает их в мелких визгливых собачонок, всегда готовых лаять на свою страну и лизать руки у заокеанских господ.

Читатель может составить свое собственное мнение, даже и отличное от мнения автора книги. Текст Женевской конвенции о пленных 1929 года взят из сайта Международного Красного Креста «ICRC–Intrenationsl Humanitarian Low – Treaties&Documents».

Самым лживым, и самым распространенным утверждением, связанным в Женевской конвенцией, является утверждение о том, что из-за того, что Советский Союз не признал и не подписал конвенцию о пленных, наши бойцы и командиры, оказавшиеся в плену, оказались брошенными на произвол судьбы, и с ними гитлеровцы обращались не так, как того требует конвенция. Мол, этим непризнанием конвенции Сталин развязал Гитлеру руки и дал тому возможность уничтожать их сотнями тысяч.

Допустим, что Гитлер и вся верхушка тогдашней Германии, например, просто об этом не знали и искренне полагали, что Сталин не признал конвенцию, и ее положений не придерживается. Но ведь Германия-то конвенцию подписала и ратифицировала! И от своей подписи в конвенции не отказывалась! И гитлеровское правительство и армия об этом четко знали!

Не так ли, господа демократы? Полагаю, что уж этого-то вы отрицать не станете.

А теперь раскроем конвенцию и еще раз прочтем статью 82:

«Статья 82. Положения настоящей конвенции должны уважаться высокими договаривающимися сторонами во всех обстоятельствах. Во время войны, если одна из воюющих сторон – не участник конвенции, ее положения должны, однако, оставаться обязательными как и между воюющими сторонами, которые присоединились к ней».

Быть может, я исказил текст при переводе? Ну вот вам ее текст на исходном английском:

Art. 82. The provisions of the present Convention shall be respected by the High Contracting Parties in all circumstances. In time of war if one of the belligerents is not a party to the Convention, its provisions shall, nevertheless, remain binding as between the belligerents who are parties thereto.

Я не знаю, как еще возможно трактовать текст этой статьи иначе, нежели требование, чтобы участники конвенции выполняли ее положения в отношении всех военнопленных, вне зависимости, подписала ли их страна конвенцию или нет. Немцы были обязаны выполнять конвенцию на все 100 процентов и в отношении советских военнопленных. Это Сталин мог бы плевать на нее, раз не присоединился к ней. Но не Гитлер.

От автора . А вообще любопытно. Мировое сообщество возмутилось бы, начни немцы по-человечески кормить и содержать советских пленных? Морально осудило бы Германию? Подняло бы крик, что Гитлер не имеет никакого права нормально кормить русских пленных и лечить их, что он просто обязан морить их голодом? И Гитлер испугался бы мирового общественного мнения? Кто мешал немцам содержать наших пленных достойно? Сталин? Рузвельт? Черчилль?

Довольно широкую дискуссию в прессе в свое время вызвала практика европейских стран в 1944–1948 годах использовать немецких военнопленных для очистки местностей бывших военных действий от взрывоопасных предметов (авиабомб, снарядов, гранат и мин), совершенно неграмотно называемой «разминированием». Об этом откровенно пишет английский историк Майк Кроля в своей книге «The History of Landmines» изданной в Лондоне в 1998 г.

Некоторые европейские политики и юристы уже тогда указывали, что участие военнопленных в этих работах нарушает статьи 31 и 32 конвенции, которые гласят:

Статья 31. Работа, выполняемая военнопленными, не должна иметь никакой прямой связи с военными действиями. В частности, запрещается использовать пленных в изготовлении или транспортировке оружия или боеприпасов любого вида, или на транспортировке материалов, предназначенных для частей воюющей стороны…

Статья 32. Запрещается использовать военнопленных на нездоровой или опасной работе.

Однако, как это обычно происходит, если дело касается не Советского Союза (в нашей стране пленных и близко не подпускали к таким работам из-за опасения совершения пленными диверсий), а очень даже демократических стран, их правительства не замечали столь явного и недвусмысленного отхода от провозглашенной ими же конвенции. На вялых дебатах в английском парламенте все внимание было сосредоточено на статье 32. При этом британские военные постоянно утверждали, что по английским военным правилам разминирование не считается опасной работой (?). И все парламентарии дружно не хотели замечать статью 31. А ведь в ней черным по белому было указано, что работа военнопленных не должна быть связана с военными действиями. Должно быть исключено их участие в транспортировке оружия и боеприпасов любого вида. А ведь очистка местности от взрывоопасных предметов это обязательно извлечение и переноска особо опасных неразорвавшихся бомб и снарядов.

В общем, пока тори и виги лениво препирались по этому поводу, а английское, французское, голландское, датское, норвежское и другие европейские правительства просто отмалчивались, очистка полей отгремевших сражений была закончена и вопрос отпал сам собой.

Зато уже в девяностые годы вдруг, как чертик из табакерки, выскочили на страницы прессы совершенно голословные утверждения, что, мол, как раз СССР злостно нарушал конвенцию и заставлял пленных ликвидировать минные поля. Классический пример поведения преступника – отвлечь внимание людей от своих прегрешений обвинением в них других.

Нет, господа европейские демократы и их российские подпевалы – не отмажетесь! То, что немецкие пленные очищали ваши поля и города от бомб и снарядов, – это документально и юридически установленная и зафиксированная европейская практика. Это ваши правительства нарушали конвенцию, а не Сталин, который, по вашим же утверждениям, ее не подписывал, а значит, и выполнять не был обязан. А вот ведь выполнял.

Широко распространено заблуждение, что согласно Женевской конвенции военнопленные за побег не наказываются, а при поимке просто возвращаются в лагерь. Мол, даже есть термин «право на побег».

Это не так. Глава III раздела V (ст. 45) требует, чтобы пленные подчинялись законам, предписаниям и распоряжениям властей страны, в которой они содержатся в плену, а за нарушения их могут подвергать наказаниям как дисциплинарного, так и судебного характера. Статья 47 конвенции прямо трактует побег из плена как нарушение дисциплины плена.

Не думаю, чтобы законы военного времени любой воюющей страны считали бы побег допустимым. Однако, статья 50 позволяет применять к беглецам лишь наказание дисциплинарного характера. Не думаю, что расстрел в какой-либо армии являлся бы просто дисциплинарной мерой даже и в военное время. Следовательно, по конвенции казнить пленных за побег недопустимо.

Согласно ст. 51 лица, которые помогали бежать, могут быть также наказаны, но только дисциплинарно, т. е. к ним применяются те меры наказания, которые применяются к собственным военнослужащим за дисциплинарные проступки.

А вот вторичное попадание в плен беглеца, совершившего удачный побег, т. е. добравшегося до своих войск или покинувшего вражескую территорию, конвенцией рассматривается равнозначно первичному пленению, и к нему нельзя применять меры наказания (ст. 50).

Если в ходе побега пленный совершил уголовные преступления (убийства местных жителей, полицейских, военных, хищение продовольствия, одежды, угон транспортных средств, причинение ущерба имуществу и т. п.), то за них его судят, как и своих граждан (ст. 51).

Статья 47 конвенции предполагает, что к военнопленным могут применяться за одинаковые нарушения те же самые наказания, что и для своих военнослужащих. Т. е. удерживающие власти используют для наказания пленных систему наказаний, предусмотренную для своих военнослужащих. При этом не допускаются телесные наказания и темный карцер.

Также широко распространено утверждение, что СССР нарушал положения Женевской конвенции, удерживая тысячи немецких военнопленных в сороковые – пятидесятые годы. Мол, согласно конвенции после окончания войны военнопленные в кратчайшие сроки должны быть возвращены на родину (ст. 75). Причем, интересно, что это обвинение в адрес СССР мирно соседствует с утверждением, что СССР так и не подписал эту конвенцию.

Так ведь, если не подписал, то и выполнять не обязан! Это во-первых.

А во-вторых, статья 53 конвенции прямо указывает, что военнопленные, осужденные за уголовные преступления, и даже те, кто только находится под судом, могут быть задержаны на время суда и на время отбытия наказания. Это положение подтверждает и статья 75. А именно только такие и находились в советских лагерях после 1949 года. И не вина Советского Союза, что немецкие солдаты и офицеры на оккупированной территории СССР в массовом порядке совершали уголовные преступления. Заметим, что далеко не все преступления гитлеровских солдат были выявлены, и еще меньше их было наказано по советским законам.

Так что тут нарушал СССР?

Да и выражение«…репатриация пленных должна быть произведена как можно скорее после заключения мира…» весьма расплывчато. Если СССР и держал пленных до 1949 года, то и демократическая Европа едва ли далеко ушла от СССР, отпустив пленных в 1947–1948 годах. Интересно получается: 1948 год – это кратчайший срок, а 1949-й – уже нет?

Опять практика двойных стандартов.

Нередко можно встретить различные мнения относительно вопроса о том, кого следует считать пленными, и к кому применимы положения конвенции помимо самих военнослужащих, принадлежащих к войскам противника. С одной стороны, можно встретить утверждения о том, что немцы на основании конвенции имели право не причислять партизан и членов движений Сопротивления к военнопленным, а относиться к ним как к уголовным преступникам (бандитам). С другой же стороны можно встретить упреки и обвинения в адрес СССР в том, что кроме военнослужащих вермахта он захватывал и удерживал на положении военнопленных гражданских лиц Германии и некоторых других стран. Мол, это противоречит положениям конвенции.

Однако статья 81 конвенции позволяет это делать в отношении лиц, следующих за войсками, но не состоящих в них. Точнее сказать, таким лицам задержавшая сторона обязана предоставить статус военнопленных, естественно, со всеми вытекающими из этого последствиями.

В отношении же партизан конвенция в своей статье 1, ссылаясь на статьи 1,2 и 3 Приложения к IV Гаагской конвенции от 18 октября 1907, относительно законов и обычаев наземной войны, указывает, что при определенных условиях к ним должна применяться конвенция о пленных.

Напомним эти статьи Приложения к IV Гаагской конвенции 1907 года:

Ст. 1. Законы, права, и обязанности войны применяются не только к армиям, но также и к милиции и корпусу добровольцев, выполняющих следующие условия:

1. Находятся под командованием человека, ответственного за своих подчиненных;

2. Имеют установленную отличительную эмблему, распознаваемую на расстоянии;

3. Носят открыто оружие; и

4. Проводят свои операции в соответствии с законами и обычаями войны.

В странах, где милиция или корпус добровольцев составляют армию или часть ее формирований, они включаются в понятие «армия».

Ст. 2. Жители территории, которая не была занята, которые, при приближении врага спонтанно поднимают оружие, чтобы сопротивляться вторгшимся войскам не имея время, чтобы организовать себя в соответствии со Статьей 1, должны быть расценены как воюющая сторона, если они оружие носят открыто и если они соблюдают законы и обычаи войны.

Ст. 3. Вооруженные силы воюющих сторон могут состоять из комбатантов и некомбатантов. В случае захвата врагом, оба имеют право считаться военнопленными.

Таким образом, все лица, так или иначе охваченные войной, имеют право на статус военнопленных, если они задержаны противной стороной. Думается, что отсюда также следует и право противной стороны задерживать тех, кто, как она полагает, так или иначе, помогает своей армии. Пленить, но не наказывать за участие в войне. Можно полагать, что скрытый смысл этих положений заключается в защите от несудебных расправ тех, кто не является военнослужащим.

Есть, конечно, в конвенции требования, которые у меня, как у военного человека, мягко говоря, вызывают недоумение. Если воюющие государства будут выполнять их в полной мере, то нет никакого смысла сражаться и подвергать себя риску быть убитым или искалеченным. Лучше всего сразу же сдаться в плен и ожидать окончания войны в комфортных условиях.

Судите сами.

Статья 10 требует, чтобы военнопленные имели жилищные условия, одинаковые с военнослужащими армии, которая взяла их в плен. Т. е. пленным должны быть предоставлены теплые, сухие, хорошо освещенные и оборудованные помещения, обеспеченные всеми средствами гигиены.

Статья 11 требует, чтобы рацион питания военнопленных был равен пайку военнослужащих армии, которая взяла их в плен.

Статья 12 требует обеспечивать пленных одеждой за счет удерживающей страны. Она же обязана за свой счет ремонтировать ее. В местах пленения должны иметься магазины, где пленные могут покупать себе, все, что им требуется, от предметов гигиены и быта, до продовольствия.

И это при том, что население своей страны во время войны обычно обеспечивается всем этим по жестким минимальным нормам.

Статья 13 требует особой заботы о здоровье и гигиене пленных. У них должны иметься постоянно в распоряжении ванны и душевые (постоянное наличие для этих целей воды оговаривается особо), спортивные снаряды и сооружения.

Статья 11 требует, чтобы пленный имел возможность обращаться за лечением не только к лагерным врачам, а вообще к любым врачам страны.

Статья 23 требует, чтобы пленные офицеры получали от удерживающей их в плену державы денежное жалование, которое равно жалованью соответствующих категорий своих офицеров.

От автора . Статья 23 конвенции косвенно доказывает то, что господин Солженицын в своем знаменитом «Архипелаге ГУЛАГ» просто-напросто лжет, заявляя, что западные страны своим пленным начисляли жалованье за все время плена. Это что же получается по Солженицыну – одно жалованье офицер получает в плену от пленивших властей, и второе в своей стране от своего правительства? Выходит, если верить нашему патриарху демократии, находиться в плену финансово вдвое выгоднее, нежели сражаться за свою страну. Риска для жизни никакого, а зарплата двойная. Так ведь вдобавок пленного офицера нельзя принуждать к труду. Чудненько!

Есть в конвенции и пункт, выполнять который Советский Союз отказался категорически, хотя и делал исключения для пленных немецких высших генералов. В частности, для фельдмаршала Паулюса. Я имею в виду статью 22, которая предусматривала, что обслуживанием пленных офицеров в лагерях будут заниматься пленные солдаты. У нас это называлось «денщичество» и оно в СССР было запрещено.

Кричите «ура», господа демократы! Есть таки статья конвенции, которую Сталин выполнять не хотел.

Немало по историческим страницам бродит ошибочных утверждений относительно использования военнопленных в качестве рабочей силы. Конвенция однозначно определяет (ст. 27) – военнопленных заставлять работать можно. Но только солдат. Унтер-офицеров можно заставлять выполнять работу контролеров, руководителей и т. п.

Офицеров принуждать к работе нельзя, но ежели они пожелали делать какую-то работу, то им следует подобрать такую, которую они хотели бы выполнять. При этом удерживающие их в плену власти обязаны в максимально возможной мере удовлетворить пожелания пленных офицеров.

Довольно-таки странное положение. Своего офицера можно посылать в бой, или заставлять выполнять какие-то обязанности, не спрашивая его ни о чем. А вот плен ному дай такую работу, которую он пожелает, да еще ежели пожелает работать. Похоже, что создателям конвенции тут просто изменило чувство меры. Неудивительно, что эта статья во Второй мировой войне не выполнялась ни одной из воюющих сторон.

Согласно конвенции (ст. 27–30) работа пленных должна оплачиваться на тех же условиях, что и работа своих рабочих и служащих, и на пленных распространяются все положения трудового законодательства. Рабочее время по продолжительности должно быть таким же, что и своих рабочих. Еженедельно работающие пленные должны иметь выходной день. Причем, четко оговорено – 24-часовой ничем не прерываемый отдых.

На каких работах запрещено использовать военнопленных? Тут мы просто еще раз процитируем Главу 3 Раздела III.

Статья 31. Работа, выполняемая военнопленными не должна иметь никакой прямой связи с военными действиями. В частности, запрещается использовать пленных в изготовлении или транспортировке оружия или боеприпасов любого вида, или на транспортировке материалов, предназначенных для частей воюющей стороны.

В случае нарушения положений предыдущего параграфа, пленные имеют право после выполнения или начала выполнения распоряжения подать жалобы через посредника представителей пленных, функции которых описаны в Статьях 43,44, или, в отсутствии представителя пленных, через посредника представителей защищающей державы.

Статья 32. Запрещается использовать военнопленных на нездоровой или опасной работе. Условия работы не должны являться более трудными дисциплинарными мерами.

Все, больше ничего. Никак не оговорены предприятия, отрасли народного хозяйства. Т. е. пленных, например, можно заставить строить военный завод, но нельзя заставить изготавливать снаряды. Можно заставить грузить цемент в вагоны, но если эти вагоны не пойдут на фронт.

На том и завершим краткий комментарий к конвенции.

С самой конвенцией можно ознакомиться в Приложении 5.